Сер­сея 3 страница

Ве­тер был ос­ве­жа­ющим, и ему за­хоте­лось пить. Пос­ле боя ему всег­да хо­телось глот­нуть ви­на. Он ос­та­вил па­лубу на по­пече­нии Ню­та и спус­тился вниз. В его тес­ной ка­юте на кор­ме его под­жи­дала тем­но­кожая жен­щи­на. Она бы­ла влаж­ной и го­товой. Дол­жно быть зву­ки бит­вы раз­го­рячи­ли и ее кровь то­же. Он взял ее дваж­ды под­ряд в стре­митель­ном по­рыве. Ког­да они за­кон­чи­ли на ее гру­ди, бед­рах и жи­воте бы­ла кровь, но это бы­ла его кровь из по­реза на ла­дони. Тем­но­кожая жен­щи­на омы­ла ему ра­ну про­кипя­чен­ным ви­ном.

— Что ж, план был хо­рош, в этом ему не от­ка­жешь. — Ска­зал Вик­та­ри­он, ког­да она при­села воз­ле не­го. — Ман­дер те­перь от­крыт, как в ста­рые вре­мена. — Это бы­ла мед­ленная ре­ка, ши­рокая и не­тороп­ли­вая, и очень ко­вар­ная, та­ящая от­ме­ли и за­тонув­шие ко­ряги. Боль­шинс­тво мо­реход­ных су­дов не ос­ме­лива­лись зап­лы­вать даль­ше Хай­гар­де­на, но ко­раб­ли же­лез­ных лю­дей с их низ­кой осад­кой мог­ли плыть да­леко вверх по те­чению до са­мого Горь­ко­го мос­та. В древ­ние вре­мена же­лез­но­рож­денные сме­ло пла­вали по реч­ной до­роге и гра­били оба бе­рега Ман­де­ра и его при­токов… по­ка ко­роли зе­леных зе­мель не во­ору­жили ры­баков на че­тырех ма­лых ос­тро­вах в устье Ман­де­ра и не наз­ва­ли их сво­ими щи­тами.

С тех пор прош­ло две ты­сячи лет, но в до­зор­ных баш­нях вдоль ска­лис­тых бе­регов ста­рики все еще нес­ли древ­ний до­зор. При пер­вом же ви­де ко­раб­ля же­лез­ных лю­дей ста­рики заж­гли бы свои сиг­наль­ные кос­тры, и их зов про­бежал бы от од­но­го хол­ма к дру­гому, от ос­тро­ва к ос­тро­ву. — «Бой­тесь! Вра­ги! На­бег! На­бег!» — Ког­да ры­баки ви­дят го­рящие ог­ни на вер­ши­нах, они бро­са­ют свои не­воды и бред­ни и хва­та­ют­ся за ме­чи с то­пора­ми. Их лор­ды вы­ходят из зам­ков в соп­ро­вож­де­нии сво­их ры­царей и во­инов. Тру­бят бо­евые ро­га, эхом раз­но­сясь над вод­ной гладью от Зе­лено­го щи­та до Се­рого, и от Ду­бово­го до Юж­но­го. Их ко­раб­ли вып­лы­ва­ют из пок­ры­тых мхом ка­мен­ных убе­жищ вдоль бе­рега, вдоль бор­тов мель­ка­ют вес­ла, ста­ра­ясь изо всех сил ус­петь за­печа­тать Ман­дер и нас­тичь, дог­нать на­лет­чи­ков, иду­щих вверх по ре­ке навс­тре­чу сво­ей смер­ти.

Э­урон от­пра­вил вверх по Ман­де­ру Тор­воль­да Ко­рич­не­вого зу­ба и Ры­жего Мо­ряка с дю­жиной быс­тро­ход­ных ко­раб­лей, что­бы лор­ды Щи­тов бро­сились им вдо­гон­ку. Ког­да при­был ос­новной флот, на за­щите ос­тро­вов ос­та­лось сов­сем нем­но­го во­инов. Же­лез­но­рож­денные приш­ли с ве­чер­ним при­ливом, так что за­ходя­щее сол­нце скры­вало их при­бытие от ста­риков на баш­нях, по­ка не ста­ло слиш­ком поз­дно. Ве­тер дул им в кор­му, как бы­ло на всем про­тяже­нии пу­ти от Ста­рого Ви­ка. На ко­раб­лях шеп­та­лись, что это ус­тро­или кол­ду­ны Э­уро­на, что Во­роний Глаз улес­тил Штор­мо­вого Бо­га кро­вавой жер­твой. Как еще он су­мел бы проп­лыть так да­леко на за­пад, не сле­дуя, как обыч­но, вдоль бе­рего­вой ли­нии.

Же­лез­но­рож­денные заг­на­ли свои ко­раб­ли на приб­режную галь­ку и вы­сыпа­ли в си­рене­вый сум­рак со свер­ка­ющей сталью в ру­ках. К это­му вре­мени го­рели уже все ог­ни на хол­мах, но не бы­ло ни­кого, кто бы мог под­нять ору­жие. Се­рый, Зе­леный и Юж­ный щи­ты па­ли еще до вос­хо­да, Ду­бовый про­дер­жался на пол­дня доль­ше. И ког­да во­ины Щи­тов бро­сили свою по­гоню за Тор­воль­дом и Крас­ным Мо­ряком, по­вер­нув об­ратно, они об­на­ружи­ли под­жи­дав­ший их в устье Ман­де­ра Же­лез­ный Флот.

— Все про­изош­ло так, как пред­ска­зывал Э­урон. — Рас­ска­зывал Вик­та­ри­он тем­но­кожей жен­щи­не, по­ка она пе­ревя­зыва­ла ему ру­ку тря­пицей. — Дол­жно быть это ви­дели его кол­ду­ны. — На бор­ту Мол­ча­ливой бы­ло трое та­ких, ше­потом по­ведал ему Квел­лон Хамбл. Стран­ные лю­ди и жут­кие, но Во­роний глаз су­мел их по­рабо­тить. — Но он по-преж­не­му нуж­да­ет­ся во мне, что­бы вы­иг­ры­вать его бит­вы. — За­метил Вик­та­ри­он. — Кол­ду­ны мо­жет де­ло и хо­рошее, но вой­ны вы­иг­ры­ва­ет кровью и сталью. — От ук­су­са ра­на за­боле­ла еще силь­нее. Он отс­тра­нил жен­щи­ну и, нах­му­рив­шись, сжал ку­лак.

— При­неси мне ви­на.

Он пил в тем­но­те, раз­мышляя о бра­те. — «Ес­ли я на­несу удар чу­жой ру­кой, бу­ду ли я по-преж­не­му бра­то­убий­цей?» — Вик­та­ри­он ни­кого не бо­ял­ся, но прок­лятье Уто­нув­ше­го бо­га зас­тавля­ло при­заду­мать­ся. — «Ес­ли по мо­ему при­казу его убь­ет кто-то дру­гой, за­пят­наю ли я этим свои ру­ки?» — Эй­ерон Мок­ро­голо­вый знал бы от­вет, но жрец был где-то да­леко на Же­лез­ных ос­тро­вах, все еще на­де­ясь под­нять же­лез­но­рож­денных про­тив толь­ко что ко­роно­ван­но­го ко­роля. — «Нют Бра­доб­рей мо­жет брос­ком то­пора с двад­ца­ти яр­дов поб­рить че­лове­ка. И ник­то из уб­людков Э­уро­на не смо­жет ус­то­ять про­тив Вуль­фа Од­но­ухо­го или Ан­дри­ка Не­улыб­чи­вого. Лю­бой из них мог бы сде­лать это». — Но то, что че­ловек мо­жет, и то, что че­ловек сде­ла­ет — это две боль­шие раз­ни­цы, и ему это бы­ло из­вес­тно.

— Бо­гохуль­ства Э­уро­на на всех нас при­зовут гнев Уто­нув­ше­го бо­га. — Про­рочес­тво­вал Эй­ерон на Ста­ром Ви­ке. — Мы дол­жны ос­та­новить его, брат. В нас по-преж­не­му те­чет кровь Бей­ло­на, не так ли?

— Как и в нем. — От­ве­тил Вик­та­ри­он. — Мне нра­вит­ся все это не бо­лее тво­его, но Э­урон те­перь наш ко­роль. Твое ко­ролев­ское ве­че его выб­ра­ло, и ты сам сво­ими ру­ками воз­ло­жил ему на го­лову ко­рову из топ­ля­ка!

— Я воз­ло­жил на его го­лову ко­рону, — От­ве­тил жрец с ка­па­ющи­ми во­дорос­ля­ми в его во­лосах. — И с удо­воль­стви­ем сор­ву ее об­ратно и вмес­то это­го ко­роную те­бя. Толь­ко ты дос­та­точ­но си­лен, что­бы с ним сра­жать­ся.

— Уто­нув­ший бог сам его воз­вы­сил. — Па­риро­вал Вик­та­ри­он. — Вот пусть Уто­нув­ший бог его и низ­верга­ет.

Эй­ерон ода­рил его мрач­ным взгля­дом, от по­доб­но­го взгля­да обыч­но про­туха­ли ко­лод­цы и ски­сало мо­локо. — Это не был глас бо­га. Из­вес­тно, что Э­урон дер­жит на сво­ем крас­ном ко­раб­ле кол­ду­нов и вол­шебни­ков. Они нас­ла­ли на нас ка­кое-то кол­довс­тво, по­это­му мы не слы­шали го­лоса мо­ря. Ка­пита­ны и ко­роли бы­ли одур­ма­нены его рас­ска­зами о дра­конах.

— Одур­ма­нены и ис­пу­ганы ре­вом то­го ро­га. Ты же слы­шал звук, ко­торый он из­да­ет. Но это не име­ет зна­чения. Э­урон — наш ко­роль.

— Толь­ко не мой. — От­ре­зал жрец. — Уто­нув­ший бог по­мога­ет сме­лым, а не тем, кто пря­чет­ся в трю­ме при ви­де под­ни­ма­юще­гося штор­ма. Ес­ли ты не возь­мешь­ся смес­тить Во­ронь­его Гла­за с Мор­ско­го тро­на, я дол­жен бу­ду взять эту за­дачу на се­бя.

— Как? У те­бя нет ни ко­раб­лей, ни ме­ча.

— Но у ме­ня есть го­лос. — От­ве­тил жрец. — И со мной мой бог. Моя си­ла от мо­ря, и си­ла Во­ронь­его Гла­за не смо­жет мне про­тивос­то­ять. Вол­ны ло­ма­ют го­ры, хо­тя они при­ходят мед­ленно вол­на за вол­ной, и, на­конец, на том мес­те, где ког­да-то бы­ла го­ра ос­та­ет­ся толь­ко го­ра галь­ки. А вско­ре и ее не ос­та­ет­ся, ког­да ее смо­ет на глу­бину мо­ря в веч­ное заб­ве­ние.

— Галь­ка? — Бур­кнул Вик­та­ри­он. — Да ты свих­нулся, ес­ли счи­та­ешь, что смо­жешь свер­гнуть Во­ронь­его Гла­за раз­го­вора­ми про вол­ны и галь­ку.

— Же­лез­но­рож­денные дол­жны стать мо­ими вол­на­ми. — От­ве­тил Мок­ро­голо­вый. — Не прос­лавлен­ные и вли­ятель­ные, а прос­тые лю­ди — гряз­ные па­хари и ры­баки. Ка­пита­ны и ко­роли воз­ве­личи­ли Э­уро­на, но свер­гнуть его пред­сто­ит прос­то­люди­нам. Я дол­жен нап­ра­вить­ся на Боль­шой Вик, на Хар­лоу, на Ор­кмонт и на сам Пайк. Мое сло­во дол­жны ус­лы­шать в каж­дом го­род­ке и де­рев­не. — «Ни один без­божник не ся­дет на Мор­ской трон!» — Он по­качал сво­ей кос­ма­той го­ловой и ушел в тем­но­ту но­чи. Ког­да на сле­ду­ющий день взош­ло сол­нце, Эй­ерон Грей­джой ис­чез со Ста­рого Ви­ка. Да­же его утоп­ленни­ки не зна­ли, ку­да. Они ска­зали, что Во­роний Глаз, уз­нав об этом, толь­ко рас­сме­ял­ся.

И хо­тя жрец ис­чез, его ужас­ное пре­дуп­режде­ние за­село в го­лове за­нозой. Вик­та­ри­он сно­ва пой­мал се­бя на том, что прок­ру­чива­ет в го­лове сло­ва Бей­ло­ра Блэк­тай­да: «Бей­лон был су­мас­шедшим, Эй­ерон еще не­нор­маль­нее, но Э­урон — са­мый бе­зум­ный из всех». Пос­ле ве­че мо­лодой лорд пы­тал­ся уп­лыть до­мой, от­ка­зав­шись приз­нать Э­уро­на сво­им по­вели­телем. Но Же­лез­ный Флот пе­рек­рыл за­лив, по­вино­вение ста­ло для Вик­та­ри­она Грей­джоя ес­тес­твен­ным де­лом, и Э­урон на­дел ко­рону из плав­ни­ка. «Ноч­ную пти­цу» взя­ли на абор­даж, и лор­да Блэк­тай­да при­вели к ко­ролю в це­пях. Не­мые и по­лук­ровки Э­уро­на раз­ру­били его на семь час­тей по чис­лу бо­гов зе­леных зе­мель, ко­торым он пок­ло­нял­ся.

В ка­чес­тве наг­ра­ды за вер­ную служ­бу толь­ко что ко­роно­ван­ный ко­роль по­дарил Вик­та­ри­ону тем­но­кожую жен­щи­ну, зах­ва­чен­ную на ра­ботор­говце, сле­довав­шем в Лисс.

— Мне не нуж­ны твои объ­ед­ки. — През­ри­тель­но бро­сил он сво­ему бра­ту, но ког­да Во­роний Глаз от­ве­тил, что в слу­чае, ес­ли он от нее от­ка­жет­ся, то жен­щи­на бу­дет уби­та, он ус­ту­пил. Ее ли­шили язы­ка, но во всем ос­таль­ном жен­щи­на ока­залась без изъ­янов и в сво­ем ро­де кра­сивой с тем­ной, слов­но на­тер­тая мас­лом дре­веси­на ти­ка, ко­жей. Но по­рой, гля­дя на нее, он вспо­минал дру­гую жен­щи­ну, его пер­вую, ко­торую от­дал ему брат, что­бы сде­лать из не­го муж­чи­ну.

Вик­та­ри­он за­хотел вновь вос­поль­зо­вать­ся тем­но­кожей жен­щи­ной, но по­нял, что не в сос­то­янии.

— При­неси мне еще мех с ви­ном. — Ска­зал он ей. — А по­том уби­рай­ся. Ког­да она вер­ну­лась с ме­хом крас­но­го кис­ло­го ви­на, ка­питан прих­ва­тил его с со­бой на па­лубу, где он мог вдо­воль вдох­нуть све­жего мор­ско­го воз­ду­ха. Он вы­пил по­лови­ну, а вто­рую вы­лил в мо­ре в па­мять о тех, кто се­год­ня по­гиб.

«Же­лез­ная По­беда» нес­коль­ко ча­сов про­вела воз­ле устья Ман­де­ра. Ког­да боль­шая часть Же­лез­но­го Фло­та уш­ла к Ду­бово­му Щи­ту, с Вик­та­ри­оном в арь­ер­гарде ос­та­лись «Тос­ка», «Лорд Да­гон», «Же­лез­ный Ве­тер» и «Де­вичья по­гибель». Они вы­лови­ли вы­жив­ших из во­ды, и наб­лю­дали, как мед­ленно идет ко дну «Вер­ная ру­ка», кре­нясь на про­лом­ленный та­раном борт. К то­му вре­мени, ког­да она ис­чезла под во­дой, как раз за­кон­чи­ли под­сче­ты для Вик­та­ри­она. Он по­терял шесть ко­раб­лей, и зах­ва­тил трид­цать и во­семь.

— Сой­дет, — ска­зал он Ню­ту. — Все на вес­ла. Воз­вра­ща­ем­ся в го­род лор­да Хь­ювет­та.

Греб­цы нап­рягли спи­ны, нап­равляя ко­рабль к Ду­бово­му Щи­ту, и же­лез­ный ка­питан вновь спус­тился вниз.

— Я мог бы убить его. — Ска­зал он тем­но­кожей жен­щи­не. — Хо­тя это ве­ликий грех — уби­вать сво­его ко­роля, и еще ху­же убить собс­твен­но­го бра­та. — Он нах­му­рил­ся. — Аша дол­жна бы­ла от­дать свой го­лос мне. — Как во­об­ще она на­де­ялась за­во­евать ка­пита­нов и ко­ролей сво­ими шиш­ка­ми и ре­пой? — «В ней те­чет кровь Бей­ло­на, но она все рав­но жен­щи­на».

Пос­ле ве­че ей приш­лось уно­сить но­ги. В ту ночь, ког­да на го­лову Э­уро­на воз­ло­жили ко­рону из плав­ни­ка, она ис­чезла вмес­те со сво­ей ко­ман­дой. Ка­кая-то часть Вик­та­ри­она бы­ла это­му ра­да. — «Ес­ли у дев­чонки ос­та­лось хоть нем­но­го моз­гов, она вый­дет за­муж за ка­кого-ни­будь се­вер­но­го лор­да и бу­дет жить с ним в его зам­ке, по­даль­ше от мо­ря и Э­уро­на Во­ронь­его Гла­за».

— Го­род лор­да Хь­ювет­та, лорд Ка­питан. — Крик­нул мат­рос.

Вик­та­ри­он встал. Ви­но при­тупи­ло боль в ру­ке. Воз­можно, ему сто­ит об­ра­тить­ся к мей­сте­ру лор­да Хь­ювет­та, что­бы он на нее взгля­нул, ес­ли толь­ко его еще не уби­ли. Он вер­нулся на па­лубу, ког­да они оги­бали ко­су. Вид воз­вы­шав­ше­гося над бух­той зам­ка лор­да Хь­ювет­та на­пом­нил ему Лорд­спорт, хо­тя этот го­род был в два ра­за боль­ше. Во­ду га­вани бо­роз­ди­ло око­ло де­сят­ка ко­раб­лей, на их па­русах кра­совал­ся зо­лотой кра­кен. Сот­ни дру­гих бы­ли приш­варто­ваны у стен и пир­сов пор­та. У ка­мен­но­го при­чала сто­яли три боль­ших ко­га и дю­жина по­мень­ше — на них гру­зили зах­ва­чен­ное доб­ро и про­визию. Вик­та­ри­он от­дал при­каз ко­ман­де «Же­лез­ной По­беды» бро­сить якорь.

— Под­го­товь­те шлюп­ку.

Го­род ка­зал­ся стран­но ти­хим. Боль­шая часть до­мов и ла­вок бы­ли раз­граб­ле­ны, о чем сви­детель­ство­вали их сло­ман­ные став­ни и вы­битые две­ри, но ог­ню бы­ла пре­дана толь­ко сеп­та. Го­род­ские ули­цы бы­ли ус­тла­ны тру­пами, на каж­дом из ко­торых вос­се­дало по нес­коль­ку во­рон. Ми­мо, вспуг­нув чер­ных птиц, прош­ла груп­па уг­рю­мых вы­жив­ших, ко­торые тас­ка­ли те­ла к фур­го­ну, что­бы их за­хоро­нить. Эта кар­ти­на на­пол­ни­ла Вик­та­ри­она от­вра­щени­ем. Ни один ис­тинный сын мо­ря не за­хотел бы гнить под зем­лей. Как ина­че ему отыс­кать чер­то­ги Уто­нув­ше­го бо­га, что­бы до кон­ца вре­мен пить и гу­лять?

«Мол­ча­ливая» сто­яла сре­ди ос­таль­ных ко­раб­лей. Взгляд Вик­та­ри­она при­кова­ла же­лез­ная но­совая фи­гура — жен­щи­на, ли­шен­ная рта, с раз­ве­ва­ющи­мися на вет­ру во­лосам и вы­тяну­той впе­ред ру­кой. Ка­залось, ее пер­ла­мут­ро­вые гла­за сле­дят за ним. — «У нее был рот как у лю­бой дру­гой жен­щи­ны, по­ка Во­роний Глаз его не за­шил».

Приб­ли­зив­шись к бе­регу, он за­метил жен­щин и де­тей, сто­яв­ших в ряд на па­лубе од­но­го из боль­ших ко­гов. У не­кото­рых из них бы­ли свя­зан­ные за спи­ной ру­ки, и у каж­до­го из них на шее бы­ла пет­ля пень­ко­вой ве­рев­ки.

— Это кто? — спро­сил он че­лове­ка, по­могав­ше­го им при­чалить лод­ку к бе­регу.

— Си­роты и вдо­вы. Их про­дадут в рабс­тво.

— Про­дадут? — На Же­лез­ных ос­тро­вах ра­бов не бы­ло, толь­ко плен­ные не­воль­ни­ки. Их мож­но бы­ло зас­та­вить слу­жить, но они не бы­ли чей-то собс­твен­ностью. Их де­ти, ес­ли их пос­вя­щали Уто­нув­ше­му бо­гу, рож­да­лись сво­бод­ны­ми. Ни один не­воль­ник не про­давал­ся и не по­купал­ся за день­ги. За не­воль­ни­ков муж­чи­ны пла­тили же­лез­ную це­ну, ина­че нель­зя.

— Они дол­жны стать ли­бо не­воль­ни­цами ли­бо мор­ски­ми же­нами. — Воз­ра­зил Вик­та­ри­он.

— Та­ков был при­каз ко­роля. — От­ве­тил че­ловек.

— Силь­ные всег­да от­би­ра­ют у сла­бых. — От­клик­нулся Нют Бра­доб­рей. — А ра­бы или не­воль­ни­ки, не име­ет зна­чения. Их муж­чи­ны не су­мели их за­щитить, по­это­му те­перь они на­ши, и мы де­ла­ем с ни­ми, что хо­тим.

«Это про­тив Древ­не­го Обы­чая». — Хо­тел бы­ло ска­зать он, но сей­час это бы­ло нек­ста­ти. Его по­беда бе­жала впе­реди не­го, и вок­руг ста­ли со­бирать­ся лю­ди с поз­драв­ле­ни­ями. Вик­та­ри­он поз­во­лил им по­доль­стить­ся к не­му, по­ка один из них не на­чал вос­хва­лять сме­лость Э­уро­на:

— Как здо­рово, что он ос­ме­лил­ся плыть вда­ли от бе­рега, что ник­то не су­мел нас за­метить рань­ше, чем мы сва­лились им на го­лову. — Ры­чал он. — Но пе­ресечь пол­ми­ра в по­ис­ках дра­конов это что-то по­силь­нее. — Он не стал от­ве­чать, толь­ко про­тол­кнул­ся сквозь тол­пу и нап­ра­вил­ся к зам­ку.

За­мок лор­да Хь­ювет­та был не­боль­шим, но хо­рошо ук­реплен­ным с тол­сты­ми сте­нами и око­ван­ны­ми ду­бовы­ми во­рота­ми, на ко­торых кра­совал­ся древ­ний герб его ро­да — дуб на оби­том же­лезом щи­те на фо­не го­лубых и бе­лых волн. Но на­вер­ху, на баш­нях с зе­лены­ми кры­шами те­перь тре­петал на вет­ру кра­кен ро­да Грей­джо­ев, и ог­ромные ду­бовые во­рота бы­ли сло­маны и сож­же­ны. По ук­репле­ни­ям про­хажи­вались же­лез­но­рож­денные с копь­ями и то­пора­ми, а так же нес­коль­ко по­лук­ро­вок Э­уро­на.

Во дво­ре Вик­та­ри­он нат­кнул­ся на Гроль­да Гуд­бра­зера и ста­рого Драм­ма, шеп­тавших­ся с Род­ри­ком Хар­лоу. При ви­де их Нют Бра­доб­рей прис­вис­тнул:

— Чтец! — Крик­нул он. — По­чему твое ли­цо так вы­тяну­лось? Твои пло­хие пред­чувс­твия не оп­равда­лись. Мы по­беди­ли и зах­ва­тили хо­рошую до­бычу!

Лорд Род­рик скри­вил гу­бы:

— Ты име­ешь в ви­ду эти кам­ни? Да все че­тыре вмес­те взя­тые не срав­нить с Хар­лоу. Мы зах­ва­тили нем­но­го кам­ней, де­ревь­ев и без­де­лушек, и по­цапа­лись с Ти­рел­ла­ми.

— С ро­зами? — рас­сме­ял­ся Нют. — Чем ро­за мо­жет пов­ре­дить глу­боко­вод­но­му кра­кену? Мы зах­ва­тили их щи­ты и раз­би­ли их на ку­соч­ки. Кто те­перь их за­щитит?

— Хай­гар­ден. — От­ве­тил Чтец. — Ско­ро про­тив нас выс­ту­пит вся си­ла Раз­долья, Бра­доб­рей, и тог­да ты уви­дишь, что у роз бы­ва­ют же­лез­ные ши­пы.

Драмм кив­нул, по­ложив ру­ку на ру­ко­ять Баг­ря­ного Дож­дя. — У лор­да Тар­ли есть дву­руч­ный меч по име­ни Гу­битель Сер­дец из ва­лирий­ской ста­ли, и он всег­да под ру­кой у лор­да Ти­рел­ла.

В Вик­та­ри­оне вспых­нул азарт:

— Пусть при­ходит. Я за­беру его меч, как твой пре­док отоб­рал Баг­ря­ный Дождь. Пусть все при­ходят, и при­водят с со­бой Лан­нисте­ров в при­дачу. Мо­жет на су­ше ль­вы и страш­ны, но на мо­ре все­ми пра­вят кра­кены. — Он бы от­дал по­лови­ну сво­их зу­бов за шанс скрес­тить то­пор с Ца­ре­убий­цей или Ры­царем Цве­тов. Вот это бит­ва так бит­ва. Ца­ре­убий­ца был прок­лят бо­гами и людь­ми, но во­ин был прос­лавлен­ный и дос­той­ный ува­жения.

— Не бой­ся, лорд ка­питан. Они при­дут. — Уве­рил его Чтец. — Имен­но это­го и хо­чет­ся Его Ве­личес­тву. Ина­че, по­чему он при­казал нам от­пустить во­ронов Хь­ювет­та?

— Ты слиш­ком мно­го чи­та­ешь и слиш­ком ма­ло сра­жа­ешь­ся. — От­ве­тил Нют. — Твоя кровь прев­ра­тилась в во­ду. — Но Чтец сде­лал вид, что не слы­шал.

Буй­ное ве­селье бы­ло в пол­ном раз­га­ре, ког­да Вик­та­ри­он по­явил­ся в за­ле. Же­лез­но­рож­денные за­пол­ни­ли все сто­лы — пи­ли, ора­ли, тол­ка­лись, пох­ва­лялись ко­личес­твом уби­тых ими лю­дей, сво­ими под­ви­гами и бо­гатс­твом зах­ва­чен­ной до­бычи. На мно­гих бы­ли на­деты наг­раблен­ные ук­ра­шения. Ле­вору­кий Лу­кас Кодд и Квел­лон Хамбл вмес­то пла­щей на­дели сор­ванные со стен го­беле­ны. Гер­мунд Бот­ли на­дел нит­ку жем­чу­га и гра­нато­вое оже­релье по­верх сво­его по­золо­чен­но­го лан­нисте­ров­ско­го наг­рудни­ка. Не­улыб­чи­вый Ан­дрик каж­дой ру­кой об­ни­мал по жен­щи­не, но по преж­не­му не улы­бал­ся. На каж­дом паль­це у не­го бы­ло по коль­цу. Вмес­то ми­сок, вы­резан­ных в черс­твом хле­бе, ка­пита­ны ели из мас­сивных се­реб­ря­ных та­релок.

Ли­цо Ню­та Бра­доб­рея при ви­де это­го раз­гу­ла на­лилось кровью от гне­ва.

— Во­роний Глаз бро­сил нас в бой с ко­раб­ля­ми, а его собс­твен­ный сброд в это вре­мя зах­ва­тывал зам­ки и де­рев­ни, гра­бил и го­нял­ся за дев­ка­ми. А что же ос­та­лось нам?

— А нам дос­та­лась сла­ва.

— Сла­ва от­личная шту­ка, — от­ве­тил Нют. — Но зо­лото луч­ше.

Вик­та­ри­он по­жал пле­чами.

— Во­роний Глаз ска­зал, мы зах­ва­тим весь Вес­те­рос. Ар­бор, Ста­ромест, Хай­гар­ден… вот там и най­дешь свое зо­лото. Од­на­ко, до­воль­но бол­товни. Я го­лоден.

По пра­ву кро­ви Вик­та­ри­он мог пот­ре­бовать се­бе мес­то на воз­вы­шении, но он не хо­тел есть ря­дом с Э­уро­ном и его тва­рями. Вмес­то это­го он на­шел се­бе мес­течко ря­дом с Хро­мым Раль­фом, ка­пита­ном «Лор­да Квел­ло­на».

— Ве­ликая по­беда, лорд ка­питан, — ска­зал Хро­мой. — По­беда, дос­той­ная по­луче­ния собс­твен­но­го ле­на. Ты дол­жен пот­ре­бовать се­бе ос­тров.

«Лорд Вик­та­ри­он. Да, а по­чему бы нет?» — Пусть это не Мор­ской Трон, но в лю­бом слу­чае что-то.

Че­рез стол от не­го Хо­то Хар­лоу об­са­сывал кос­точку. Он от­бро­сил ее в сто­рону и наг­нулся впе­ред.

— Ры­царь по­лучил Се­рый Щит. Мой ку­зен. Ты слы­шал?

— Нет. — Вик­та­ри­он пос­мотрел в ту сто­рону за­ла, где си­дел сир Хар­рас Хар­лоу с зо­лотым куб­ком в ру­ке. Он был вы­соким муж­чи­ной с длин­ным, жес­тким ли­цом. — По­чему Э­урон от­дал ос­тров имен­но ему?

Хо­то от­ста­вил пус­той ку­бок, и блед­ная мо­лодая жен­щи­на в го­лубом бар­хатном платье с зо­лотой вы­шив­кой на­пол­ни­ла его вновь.

— Ры­царь сам зах­ва­тил Грим­стон. Он вод­ру­зил свой штан­дарт над зам­ком и бро­сил вы­зов Грим­мам. Он за­рубил од­но­го, по­том дру­гого, и сле­ду­юще­го. За­рубил всех… ну, поч­ти всех, двое сда­лись. Ког­да пал седь­мой, сеп­тон лор­да Грим­ма ре­шил, что бо­ги под­ска­зыва­ют ему сдать за­мок. — Хо­то рас­сме­ял­ся. — Он ста­нет лор­дом Се­рого Щи­та, и на здо­ровье. Без не­го те­перь я — единс­твен­ный нас­ледник Чте­ца. — Он стук­нул пол­ным куб­ком о грудь. — Я, Хо­то Гор­бун, лорд Хар­лоу.

— Се­мерых, го­воришь. — Вик­та­ри­он пред­ста­вил, как Сум­рак мог бы про­дер­жать­ся про­тив его то­пора. Он ни­ког­да не сра­жал­ся про­тив че­лове­ка, во­ору­жен­но­го ва­лирий­ской сталью, хо­тя и мно­го раз по­беж­дал юно­го Хар­ра­са Хар­лоу, ког­да они оба бы­ли юн­ца­ми. Маль­чиш­кой Хар­лоу был дру­жен со стар­шим сы­ном Бей­ло­на Род­ри­ком, ко­торый по­гиб под сте­нами Си­гар­да.

Пир удал­ся на сла­ву. Ви­но бы­ло от­личным, по­давал­ся за­жарен­ный це­ликом бык, нем­но­го сы­рова­тый, с кровью, фар­ши­рован­ный ут­ки и вед­ра со све­жими кра­бами. Прис­лу­га бы­ла оде­та в луч­шие на­ряды из прек­расной шер­сти и пыш­но­го бар­ха­та, что не ус­коль­зну­ло от глаз лор­да ка­пита­на. Спер­ва он при­нял их за по­варих, оде­тых в на­ряды ле­ди Хь­юветт и ее дам, по­ка Хо­то не по­яс­нил ему, что это и есть ле­ди Хь­юветт с да­мами. Во­ронь­его Гла­за за­бав­ля­ла воз­можность зас­та­вить их ему прис­лу­живать. Их бы­ло во­семь: са­ма вель­мож­ная ле­ди, все еще сим­па­тич­ная, хо­тя и ста­ла до­воль­но пол­ной, и семь жен­щин по­моло­же в воз­расте от двад­ца­ти пя­ти до де­сяти лет — ее до­чери и не­вес­тки.

Сам лорд Хь­юветт си­дел на сво­ем при­выч­ном мес­те на воз­вы­шении, оде­тый в одеж­ду ро­довых цве­тов. Его ру­ки и но­ги бы­ли при­вяза­ны к крес­лу, а во рту меж­ду зу­бов кра­сова­лась боль­шая бе­лая редь­ка, не да­вав­шая ему го­ворить… хо­тя смот­реть и слы­шать ему ник­то не ме­шал. Во­роний Глаз за­нял по­чет­ное мес­то по пра­вую ру­ку от его ми­лос­ти. У не­го на ко­ленях, об­вив ру­ками шею, рас­по­ложи­лась бо­соно­гая и рас­тре­пан­ная ми­лень­кая гру­дас­тая де­вица лет сем­надца­ти-во­сем­надца­ти.

— Это кто? — Спро­сил Вик­та­ри­он у ок­ру­жа­ющих.

— Внеб­рачная доч­ка их ми­лос­ти. — Рас­сме­ял­ся Хо­то. — До то­го как Э­урон зах­ва­тил за­мок, она прис­лу­жива­ла ос­таль­ным за сто­лом, а са­ма ела со слу­гами.

Э­урон при­ложил­ся сво­ими си­ними гу­бами к ее шее, и де­вица, за­хихи­кав, что-то шеп­ну­ла ему на ухо. Улы­ба­ясь, он сно­ва по­цело­вал ее в шею. Ее бе­лая шея бы­ла пок­ры­та крас­ны­ми пят­на­ми в мес­тах, где по­быва­ли его гу­бы. Они бы­ли по­хожи на ро­зовое оже­релье на ее шее и пле­чах. Сно­ва ше­пот на ухо, и в этот раз Во­роний Глаз рас­хо­хотал­ся во весь го­лос, за­тем грох­нул сво­им куб­ком об стол, тре­буя ти­шины:

— Доб­рые ле­ди, — крик­нул он сво­им вы­соко­род­ным слу­жан­кам. — Фа­лия бес­по­ко­ит­ся о ва­ших прек­расных на­рядах. Она не хо­чет, что­бы вы ис­пачка­ли их жи­ром, ви­ном и гряз­ны­ми паль­ца­ми, пос­коль­ку я обе­щал ей, что пос­ле пи­ра она смо­жет выб­рать се­бе лю­бые на­ряды, ка­кие по­жела­ет из ва­шего гар­де­роба. По­это­му вам луч­ше раз­деть­ся.

Зал взор­вался от ре­ва и хо­хота, а ли­цо лор­да Хь­ювет­та ста­ло та­ким крас­ным, что Вик­та­ри­он ре­шил, что его го­лова вот-вот лоп­нет. У жен­щин не бы­ло ино­го вы­хода, кро­ме как под­чи­нить­ся. Млад­шая ти­хонь­ко зап­ла­кала, но ее мать ус­по­ко­ила ее и по­мог­ла раз­вя­зать за­вяз­ки на спи­не. Пос­ле это­го они про­дол­жи­ли прис­лу­живать как рань­ше, дви­га­ясь меж­ду сто­лов с кув­ши­нами пол­ны­ми ви­на к каж­до­му пус­то­му куб­ку, толь­ко те­перь они де­лали это го­лыми.

«Он по­зорит Хь­ювет­та, как ког­да-то опо­зорил ме­ня». — По­думал ка­питан, вспом­нив, как ры­дала его же­на под его уда­рами. Он знал, что лю­ди че­тырех Щи­тов, как и же­лез­но­рож­денные, час­то же­нились меж­ду со­бой. Од­на из этих об­на­жен­ных жен­щин лег­ко мог­ла ока­зать­ся же­ной си­ра Тал­берта Сер­ри. Од­но де­ло убить вра­га, и сов­сем дру­гое — его обес­честить. Вик­та­ри­он вы­пол­нил пер­вую часть. Его ру­ка вновь кро­вото­чила, на ла­дони сквозь по­вяз­ку про­сочи­лась кровь.

На воз­вы­шении Э­урон отс­тра­нил свою рас­тре­пан­ную дев­ку и взоб­рался на стол. Ка­пита­ны на­чали сту­чать куб­ка­ми по сто­лу и но­гами по по­лу.

— Э-УРОН! Э-УРОН! — кри­чали они. — Э-УРОН! Э-УРОН! Э-УРОН!

Вновь пов­то­рялось ве­че ко­ролей.

— Я пок­лялся от­дать вам Вес­те­рос. — На­чал Во­роний Глаз, ког­да шум слег­ка утих. — И вот вы от­ку­сили пер­вый ку­сок. Лег­кая за­кус­ка, не бо­лее то­го… но мы бу­дем гу­лять до ут­ра! — Фа­келы на сте­нах яр­ко пы­лали, и он то­же ка­зал­ся све­тящим­ся, си­ние гу­бы, го­лубой глаз и ос­таль­ное. — Что схва­тили щу­паль­ца кра­кена, то­му уже не выр­вать­ся. Эти ос­тро­ва ког­да-то при­над­ле­жали нам, и те­перь мы их вер­ну­ли… но нам нуж­ны силь­ные лю­ди, что­бы их удер­жать. По­это­му вос­стань сир Хар­рас Хар­лоу, лорд Се­рого Щи­та! — Ры­царь под­нялся, по­ложив од­ну ру­ку на на­вер­шие Сум­ра­ка из лун­но­го кам­ня. — Вос­стань Ад­рик Не­улыб­чи­вый, лорд Юж­но­го Щи­та! — Ад­рик от­тол­кнул сво­их жен­щин и под­нялся на но­ги, слов­но го­ра, под­нявша­яся из мор­ской пу­чины. — Вос­стань Ма­рон Вол­марк, лорд Зе­лено­го Щи­та! — В от­вет не­уве­рен­но встал бе­зусый маль­чиш­ка шес­тнад­ца­ти лет, боль­ше по­хожий на по­вели­теля зай­цев. — И, на­конец, вос­стань Нют Бра­доб­рей, лорд Ду­бово­го Щи­та!

В гла­зах Ню­та про­мель­кну­ла нас­то­рожен­ность, слов­но он бо­ял­ся, что это ка­кая-то опас­ная шут­ка.

Вик­та­ри­он ду­мал, что Во­роний Глаз от­даст ле­ны сво­им прих­ле­бате­лям: Ка­мен­ной ру­ке, Крас­но­му Мо­ряку и Ле­вору­кому Лу­касу Код­ду. — «Ко­роль дол­жен быть щед­рым», — пы­тал­ся на­пом­нить он се­бе, но внут­ри его пе­ребил ше­пот дру­гого го­лоса: — «Да­ры Э­уро­на — от­равле­ны». — Ког­да он ог­ля­нул­ся, то уви­дел, что это прав­да. — «Ры­царь — из­бран­ный нас­ледник Чте­ца, а Ан­дрик Не­улыб­чи­вый силь­ней­ший во­ин Дун­ста­на Драм­ма. Вол­марк еще маль­чу­ган, но в нем че­рез его мать те­чет кровь Чер­но­го Хар­ре­на. А Бра­доб­рей…»

Вик­та­ри­он схва­тил его за за­пястье.

— От­ка­жись!

Нют пос­мотрел на не­го слов­но он вне­зап­но спя­тил.

— От­ка­зать­ся? От зем­ли и ти­тула? Ты, что ли, сде­ла­ешь ме­ня лор­дом? — Он вы­дер­нул ру­ку и встал, выз­вав гром при­ветс­твий.

«Те­перь он еще и кра­дет мо­их лю­дей». — Про­мель­кну­ла мысль в го­лове Вик­та­ри­она.

Ко­роль Э­урон поз­вал ле­ди Хь­юветт об­но­вить со­дер­жи­мое сво­его куб­ка, а по­том вы­соко под­нял его над го­ловой:

— Ко­роли и ка­пита­ны! Под­ни­мем куб­ки во сла­ву лор­дов Че­тырех Щи­тов! — Вик­та­ри­он вы­пил вмес­те с ос­таль­ны­ми.

«Нет ви­на сла­ще отоб­ранно­го у вра­га!» — Кто-то ска­зал ему дав­ным-дав­но. То­ли его отец, то­ли брат Бей­лон. — «Ког­да-ни­будь я выпью твое ви­но, Во­роний Глаз, и за­беру у те­бя все, что те­бе до­рого». — Но есть ли у Э­уро­на что-то, что мо­жет быть ему до­рого?

— Зав­тра мы сно­ва от­пра­вим­ся в путь. — Объ­явил ко­роль. — На­пол­ни­те боч­ки све­жей во­дой, бе­рите меш­ки с зер­ном и боч­ки с со­лони­ной, и столь­ко овец и коз, сколь­ко смо­жете. Те ра­нен­ные, ко­торые мо­гут взять­ся за вес­ла, бу­дут грес­ти. Ос­таль­ные дол­жны ос­тать­ся здесь, по­мочь но­вым лор­дам удер­жать эти ос­тро­ва. Тор­вальд и Крас­ный Мо­ряк ско­ро вер­нутся с по­пол­не­ни­ем про­визии. На­ши па­лубы про­воня­ют ку­рами и свинь­ями, но ког­да мы вер­немся из на­шего пу­тешес­твия на вос­ток с на­ми бу­дут дра­коны.

— Ког­да? — Раз­дался го­лос, при­над­ле­жав­ший лор­ду Род­ри­ку. — Ког­да мы вер­немся, Ва­ше Ве­личес­тво? Че­рез год? Че­рез три? Пять лет? Ва­ши дра­коны на дру­гом кон­це ми­ра, а сей­час осень. — Чтец вы­шел впе­ред, тон его ста­новил­ся все бо­лее опас­ным. — Про­лив Ред­ви­на ох­ра­ня­ют га­леры. Дор­ний­ский бе­рег пус­ты­нен и гол, на че­тыре сот­ни лиг од­ни во­дово­роты, ри­фы и ме­ли без еди­ного бе­зопас­но­го мес­та для сто­ян­ки. За ни­ми нас ждут Сту­пени, где под­жи­да­ют штор­ма и ло­гова лис­сен­ских и ми­рий­ских пи­ратов. Ес­ли от­сю­да от­плы­вет ты­сяча ко­раб­лей, то до дру­гого бе­рега уз­ко­го мо­ря су­ме­ет доб­рать­ся не боль­ше трех со­тен… и что даль­ше? Лис нас к се­бе не звал, тем бо­лее Во­лан­тис. Где ты най­дешь све­жую во­ду и пи­щу? Да пер­вый же шторм рас­се­ет ко­раб­ли по все­му све­ту!

На си­них гу­бах Э­уро­на иг­ра­ла улыб­ка.

— Я и есть шторм, ми­лорд. Пер­вый шторм и пос­ледний. Я во­дил «Мол­ча­ливую» в бо­лее дол­гие пу­тешес­твия, и бо­лее опас­ные. Ты не за­был? Я проп­лыл по Ды­мяще­муся мо­рю и ви­дел Ва­лирию.

Каж­до­му бы­ло из­вес­тно, что Ва­лири­ей до сих пор пра­вил Рок. Мо­ре вок­руг нее ки­пело и ды­милось, а зем­ля бы­ла на­селе­на де­мона­ми. Го­вори­ли, что лю­бой мо­ряк хо­тя бы уви­дев­ший ужас­ные го­ры Ва­лирии, под­ни­мав­ши­еся над вол­на­ми, вско­ре уми­ра­ет ужас­ной смертью, од­на­ко Во­роний Глаз по­бывал там и вер­нулся.

— Так ли? — Спро­сил Чтец ти­хо.

Го­лубая улыб­ка Э­уро­на про­пала.

— Чтец, — об­ра­тил­ся он в по­вис­шей ти­шине. — Те­бе луч­ше не вы­совы­вать сво­его но­са из книг.

Вик­та­ри­он по­чувс­тво­вал по­вис­шую в за­ле тре­вогу. Он зас­та­вил се­бя под­нять­ся на но­ги.

— Брат, — Бух­нул он. — Ты не от­ве­тил на воп­рос Хар­лоу.

Э­урон по­жал пле­чами.

— Це­на на ра­бов вы­рос­ла. Мы про­дадим на­ших ра­бов Ли­су или Во­лан­ти­су. Это и на­шу до­бычу, ко­торую взя­ли здесь, это даст нам дос­та­точ­но зо­лота, что­бы ку­пить про­визию.

— Мы то­же те­перь ра­бы? — Спро­сил Чтец. — И ра­ди че­го? Ра­ди дра­конов, ко­торых не ви­дел ни один смер­тный? Сто­ит ли го­нять­ся за сказ­ка­ми ка­кого-то пь­яно­го мат­ро­са на дру­гой ко­нец све­та?