Амазонка

Душа растёт день ото дня –

вот-вот, и в потолок упрётся.

Понятно. Это западня.

Чуть-чуть, и ниточка на шарике порвётся.

Вельможи, графы, сэры, кумовья,

эссэры, цезари, цари-пилаты,

не ведаете вы, как коротка жизнь ваша.

Клянусь мороженым – война!

Вас не спасут ни шлем, ни латы.

Прошу прощенья за стихи.

За те, что в самом лучшем смысле.

За то, что отрешилась я

от самой явственной, змеиной мысли.

Но, перед тем как навсегда усну,

на вашу нежность упадая,

гореть мне в самом сладостном аду,

дровишки под себя бросая.

Я отказалась от участья в хороводе.

От хрюканья и кваканья. Но не от топота копыт.

Душа моя заказана на небе,

и мозг церковной свечкою пробит.

Прощения прошу за богохульство.

Но не у вас – вам этой прыти не понять.

Я сорок с лишним лет ношу,

не в вашу пользу, буйство,

его на влажный глаз уже не поменять.

За всё ответите. Не здесь, так там.

За каждую слезинку, за бессонницу,

за ранний иней волосам,

за ложь – рабыню вашу и наложницу.

За тех, кто предан вами, восстаю.

За женщин тех, что вы стреножили.

Зачем же вы, несчастные, в раю

объятие на поцелуй умножили...

ПОЭТЫ

Рукоплещите нам, арены!

Вонзайся в нашу плоть, успех!

Располосуйтесь славой, вены!

Невинность – перелейся в грех!

Но мы – Поэты. Нам не престало

рвать в клочья века пьедестал.

Под тяжестью десницы алой

небесно– белый Рим упал.

Исторгнуты все клятвы и молитвы.

Извергнуты проклятья на крови.

Мы выйдем из последней битвы

наперекор судьбе и смерти вопреки!

****

Ах, как хочется написать просто, но не пресно.

И, главное, чтобы поняли.

Ах, как хочется тарантеллу на углях сплясать, да так,

чтоб небеса затрезвонили.

Ах, как хочется в дрожь удариться, париться

и по белому, и по чёрному.

Ах, как хочется стариться, стариться,

серебром пробежав по золоту.

СТИХОСЛОЖЕНИЕ

Гранат рассыпался кровавыми слезами.

Несправедливо как-то, невзначай.

Его в который раз усталыми перстами

по зёрнышку на место возвращай.

На слово музыку нанизывай,

в сознанье трепетное чувство приводи.

Как кошка мышку – мысль облизывай,

на белый зуб листа её клади.

В меду топи, на горечи замешивай,

выдерживай в гранатовом соку.

Пружину озаренья до сердечной боли сдерживай

и отпустив, насквозь пробей открытую строку.

ОСЕНЬ

Улетает в небо, улетает

та стрела, что я пустила.

Умирает в небе, умирает

облаком, растраченная сила.

Разгорается в душе пожаром осень,

убегают в океаны реки, в них – ручьи...

ресницы падают на веки,

как, подбитые охотником, грачи.

Омрачит сознанье неизбежность,

ветерок ковыль к земле примнёт,

и моя неумирающая нежность

на твоё дыханье упадёт.