Северный ветер

Сегодня северный ветер с юга.

Знаете, так бывает – когда местами меняются полюса.

Солнце теряет форму круга.

Знаете, так бывает – когда устают от зимы небеса.

Северный ветер сегодня покладист,

белою кошкой клубится у ног.

Миролюбив и приветен покамест,

не теребит, не царапает щёк.

Вяжет из снега мне рукавицы.

Заботится... чует – родная душа.

Мечутся спицами чёрные птицы,

дразнят теплом, надо мною кружа.

Северный ветер – ветер безбрежья.

Ветер угарно-хмельной любви.

Пьяно срывая хлопья одежды,

терзает ласками плоть до крови.

Новый глоток душистой печали,

нежная тяга к родным местам.

Северный ветер мой парус причалит

к раскрывшим объятия, голым листам.

Северный ветер – агония чувства.

Битва за жизнь распалённой пурги.

Северный ветер – моё искусство.

Хлыст для моей милосердной руки.

ПОЭТ

Поэту нужно знать тему,

чтоб знать, из-за чего мучиться.

А если он знает тему,

то всё равно не знает, что из неё получится.

Он ходит на цыпочках, и даже на пяточках,

чтоб, не дай Бог, не вспугнуть вдохновение.

Его душа – невесомая, и тело – почти раздетое

(поверьте: всё-всё в цветастых заплаточках).

Он слышит глазами и зрит ухом. Брюхом

он не живёт – он наполнен внутренним слухом.

На нём печать разоренья.

Болезни людей ему неизвестны.

Он иначе кашляет, по-иному чихает.

Ваши острые блюда для него пресны.

Поэт замирает при виде «обычного»,

уставившись тупо в одну точку.

А вы бы прошли мимо,

не заметя, как стебель родил почку.

Не зная покоя, скрипит половицами,

вычерчивая пером морщины на своём челе.

Он жаждет крови, подобно оводу,

и собирает нектар с цветов, подобно пчеле.

Поэт – «богемское стекло», чтоб вам известно было:

«играет» при свечах, пока рассвет

не бросит камешек в окно,

в себе, как дегустатор, смешивая вина.

Половина. Большая, заметьте, половина его

живёт для вас.

Запаяна слезою

пуповина его творений,

через подкрашенное дымом веко

глядит пророчески усталый глаз.

Плевать ему на быта круговерти.

Одно желанье – сердце из груди достать.

Одно желанье – даже после смерти

до крови ваши души ковырять.

****

До изжоги я сожгла себя cтихами.

Но покуда живая – буду жечь.

Добровольно на эту Голгофу ступаю.

И на этот Крест желаю добровольно лечь.

ВЕРУЮ

Верую, Господи, верую.

В искренность, дружбу, любовь.

В ложечку мерную верую,

в ту, где кагор – не кровь.

Верую в землю и небо,

в глаз, над которым бровь,

в чёрствую корку хлеба,

в мир, что являет собою новь.

Верую в праведность,

как в грехопадение,

в закономерность,

как в обстоятельств стечение.

Верую в крест за твоей спиной.

В медный грошик последний,

как в золотой.

****

Это не я говорю тихо.

Это вы глухи.

Это в ваших сердцах лихо.

А в моём – только добрые духи.

Это не я к вам в очередь.

Это вы ко мне на приём –

развлечь себя пустословием

под Cabernet-Sauvignon.

Это у вас приобретения.

А у меня всё потери, потери...

страхи, слёзы, смятение...

и в мягкой, и в грубой манере.

Это в вашем доме на ужин

подают брезгливость.

А в моём, в этом самом смыле,

лопают непримиримость.

С ваших вершин не видать моих склонов –

туманы, туманы, туманы...

А в городах ваших полчища клонов.

Мыши, клопы, тараканы.

А ведь вы умеете выращивать цветы

небывалой, дикой красоты.

Умеете запускать фонтаны до неба,

и строить к звёздам мосты.

Ваш бег по этим мостам

вполне оправдан вами.

Но глуп.

В том, что до крови сбиты душа и тело

вы виноваты сами.

Ваш «бойцовский клуб».

****

Останови своё сердце ради тишины.

Только в тиши своё сердце услышишь.

Мы слышим всё, когда звуков лишены.

Ты – слух, если ветер твой стих, если ты не дышишь.

Ты – зрение. Если веки сомкнуты, если за ними тьма,

если не видишь ничего, кроме чёрного экрана.

Если ты в одиночке, а вокруг тюрьма

и каплет за каплей капля из ржавого крана.

Твоё тело сковано невозможностью выхода,

а душа улетела и блуждает в иных мирах.

Только представь, какая в том выгода –

ты заперт в себе, как в рояле заперты Моцарт и Бах.

Ты можешь сыграть сам себя. Можешь.

Хоть нотки знаешь не все. Не все.

Себя, как песню в куплеты сложишь

и сам споёшь себя в себе.

ВИШНЯ

Что я? Горстка страхов, щепотка сомнений,

мнений мимолётных пригоршня,

охапка рваных сновидений,

упрямо цветущая каждый год, вишня.

Корнями своими рвёт землю души моей.

Что ей, когда-то данные с горя, зароки?

Ей бы к небу вырваться поскорей,

прокладывая к солнцу душистые дороги.

Невзирая на климат и катаклизмы времени,

не смотря на мира шаткость и его нездоровие,

лучшие соки тянет из жизни бремени,

опасаясь, видимо, вишнёвого малокровия.

И как бы не были солоны мои сны,

и как бы не были сильны ветра во мне –

её смирение белое на фоне ночной звезды

всегда будет звенеть колокольцем в кромешной тьме.

****

С утра задушили мечты.

Я погибла в объятиях воображения.

Не ты виноват в том, не ты.

Виновато твоё притяжение.

Сердце... ожило.

Вспомнило, что оно сердце

и бежит всем смертям навстречу.

Отпускаю легко, не перечу –

оно долго было стреножено.

С утра напротив в зеркале

глаза, набухшие от соли.

Они опять ко мне вернулись –

сердечные мои, всегда живые, боли.