Развитие английской драмы до Шекспира (Кристофер Марло).

В эпоху Возрождения в Англии особого расцвета достигла драматическая литература, тесно связанная с широким развитием в эту пору театральных зрелищ и сценического искусства. Ренессансный театр развивался в Англии несколько иначе, чем в других странах Европы. Его эволюция из театра средневекового носила здесь гораздо более постепенный и органический характер, чем, например, в Италии или во Франции. Испытав на себе воздействия как античной, так и классицистическо-гуманистической драматургии Европы (в первую очередь итальянской), английская драма, тем не менее, в основном сохранила свой народный характер, вырастая непосредственно из драматических жанров средневековья — моралите и интерлюдий.

Особенности:

v смешение трагического и комического;

v членение пьесы на множество отдельных эпизодов;

v массовые сцены;

v параллельные действия и т.д.

Гуманистический театр Италии и Франции, опираясь на античную драматургию, стремился прежде всего освободиться от всякого влияния церкви и религиозной тематики. В Англии, однако, расцвет гуманизма совпал с Реформацией, и поэтому первоначально театр был использован здесь в его традиционной средневековой форме для целей сложной религиозно-общественной борьбы.

Одним из важнейших и наиболее талантливых предшественников Шекспира был Кристофер Марло (Christopher Marlowe, 1564—1593).

Марло создал героическую трагедию сильной личности, дерзновения мысли и волевые устремления которой являются центром драматического действия. Уже в прологе к своей первой пьесе «Тамерлан Великий» (около 1587 г.), которая шла в Лондоне с большим успехом, Марло обещал дать возвышенную героическую драму, освобожденную от «клоунады» и шутовского остроумия рифмованных стихов. Драма эта, действительно, показывает подчиняющий себе все действие мощный, титанический образ знаменитого среднеазиатского завоевателя XIV в. Тамерлана и последовательно изображает всю его жизнь, начиная от того момента, когда он был еще простым пастухом, до того часа, когда он умирает повелителем всего восточного мира. В быстро сменяющихся эпизодах пьесы Тамерлан, наделенный огромной волей к власти и незыблемой верой в свои силы, одну за другой подчиняет себе восточные монархии ― Персию, Сирию, Турцию, Египет, Вавилон. То он появляется на поле битвы, то на колеснице, влекомой покоренными им властителями; турецкого султана Баязета он возит за собой в железной клетке. В своем чудесном возвышении из безвестности к неограниченному господству он ни разу не испытывает ни колебаний, ни поражения. В его образе, значительно отличающемся от исторического Тамерлана, Марло дает апологию дерзаний, силы волевых устремлений, безграничных возможностей человека, всем обязанного самому себе. Это славословие новому человеку, герою эпохи Возрождения.

Марло был первым писателем, обработавшим в драматической форме легенду о Фаусте, изложенную незадолго до того в немецкой народной книге. Пьеса его «Трагическая история жизни и смерти доктора Фауста», написанная, вероятно, около 1588-1589 гг., значительно видоизменяет философский и нравственный смысл предания, хотя в сюжетном отношении очень близка к народной книге. Фауст у Марло — такая же титаническая натура, как и Тамерлан; он отдает душу дьяволу за знание, земное счастье и власть. Договор с Мефистофелем должен сделать его «владыкой мира», доставить ему несметные богатства и неограниченное могущество. Но всем этим Фауст хочет воспользоваться отнюдь не только в узко личных, эгоистических целях: он, например, намерен основать ряд университетов, увеличить военную мощь своего отечества, окружив его непроницаемой медной стеной, завоевать соседние страны, Италию, Африку с Испанией и т. д. Не менее своеобразна у Марло трактовка Мефистофеля; он не похож на чертей средневековых легенд, и в нем нет никаких комических черт; многое в нем, напротив, своей патетикой предвосхищает образы сатаны у Мильтона и Байрона. Мефистофель Марло — это дух, «изнемогающий от страдания», носящий ад в своем сердце, и в то же время мятежник против божественных сил; к Фаусту он является не столько вследствие магических заклинаний, сколько потому, что Фауст, как и сатана, хулит бога и ненавидит Христа.

Центральным образом пьесы Марло «Мальтийский еврей» (после 1589 г.) является Варавва, наделенный такими же сверхчеловеческими чертами, как и предшествующие герои Марло. Однако Варавва — мстительный злодей, стяжатель и хищник, все человеческие свойства которого носят отрицательный характер. Все помыслы его направлены на приобретение несметного богатства, на совершение преступлений и месть за то презрение, которое выпало ему на долю. [479]

Изменой, предательством, подкупами он борется со всем миром и умирает, лишь вдоволь насытившись кровью своих многочисленных жертв.

Марло принадлежит также историческая хроника «Эдуард II» (1592 — 1593), которая по своей технике и зрелости мастерства приближается к историческим хроникам Шекспира. В противоположность всем предшествующим пьесам Марло, в «Эдуарде II» нет титанических характеров и сверхчеловеческих страстей; вместо героических и несколько обобщенных образов честолюбцев, властителей и сильных волевых натур в этой пьесе представлены обычные, даже слабые, люди, гораздо более житейскими способами решающие те же проблемы власти и этики поведения.

Билет 18.

1) Отцы церкви и «последние римляне» (Августин, Боэций) и их роль в формировании средневековой литературы.

Пожалуй, наиболее адекватно мировоззренческое кредо средневековой культуры выразил в канун средних веков христианский философ Аврелий Августин (354—430 гг.). Его называли «учителем Запада», а его произведения оставались главным источником философской мудрости в Западной Европе вплоть до XII—XIII вв. Одним из показателей перехода от гибнущей античной культуры к новой культуре, культуре феодального общества, является разграничение науки и мудрости. Последняя, полагает Августин, — это познание вечных божественных дел и духовных объектов. Вся мудрость представлена в Священном писании. Наука же, имеющая отношение к результатам разумного познания объективного мира и поэтому позволяющая пользоваться предметами этого мира, подчинена мудрости. Такая концепция соответствовала реальному подчиненному положению науки в обществе.

Августин также развил присущую эллинистической культуре тенденцию, связанную с переходом от научно-философского осмысления природы и общественного устройства к размышлениям о человеческом бытии, субъективности. Призыв к углублению личностного сознания, моральной ответственности благодаря Августину получил дальнейшее воплощение в средневековом учении христианства о спасении души. Но не только душа, но и плоть человеческая, по словам христианского философа, — божественного происхождения.

Бог становится в христианской культуре тем исходным принципом, в соответствии с которым ставятся и человеческое бытие, и моральная доктрина, и «истина всякой красоты», и социальная история. Таковы были мировоззренческие основы духовной культуры.

Стержнем мировоззрения Августина является теоцентризм: бог есть исходный и конечный пункт человеческих помыслов, устремлений и действий. Божественное бытие есть нематериальный абсолют, противопоставленный миру и человеку. Бог сотворил и этот конечный мир, и человека, а потому полностью подчиняет их себе. Вот это божественное начало как нематериальный абсолют Августин противопоставляет миру и человеку.

Аврелий Августин: «Исповедь» - история души и ее подъема. Неустанный анализ собственной души, в котором присутствует своеобразный психологизм.

Теоцентристскому христианскому мировоззрению Августина Боэций противопоставил концепцию, основанную на сохранении античного духовного (в первую очередь, философского) наследия. Боэций задался целью перевести все произведения Платона и Аристотеля с греческого языка на латинский. Таким образом, а генезисе культуры раннего средневековья оформились две тенденции: Августин трансформировал античную мудрость в христианскую традицию, а Боэций стремился сохранить античное наследие в первозданном виде и включить его в дальнейший научно-философский процесс.

Предшественник Боэция Марциан Капелла в начале V в. создал классический, самый распространенный в средневековье, школьный учебник. Он назывался «О бракосочетании Филологии и Меркурия» и состоял из 9 книг, 7 из которых были посвящены изложению соответствующих «искусств», или «дисциплин». Марциан Капелла положил начало обучению в средневековых школах «семи свободным искусствам»: грамматике, риторике, диалектике, арифметике, геометрии, астрономии и музыке. Эта концепция была усовершенствована Боэцием. Он подразделил эти «семь свободных искусств» на две группы. Первая — trivium — объединяет гуманитарное знание (грамматика, риторика, диалектика), вторая — quadrium — знание о природных закономерностях и количественных отношениях. Определяя так структуру, последовательность и цели обучения, Боэций полагал, что важнее «вести» ученика в строго определенном направлении, нежели бессистемно пичкать его всевозможными знаниями. Боэций придал образованию светский характер, не предполагающий включение христианской традиции в образовательную систему (достаточно сказать, что его «Наставления к музыке» оставались настольной книгой студентов Оксфордского университета еще в XVIII в.).