Глава 20. После каникул замок снова ожил, наполняясь шумом детских и не очень голосов

После каникул замок снова ожил, наполняясь шумом детских и не очень голосов. Лухан наблюдал из окна комнаты, как вереницей подъезжают к школе дорогие автомобили, и из них выходят его ученики. Сехун подошел сзади, обнимая учителя за талию и кладя голову ему на плечо.

- Ну что, снова будешь втолковывать им грамматику английского?

- И человековедение, – вздохнул Лухан. – С одной стороны, я по ним даже немного соскучился, но с другой, мне и без них было неплохо.

- В этом году некоторые выпустятся. Тао уже совершеннолетний, он остается в школе из-за Ифаня, которому исполнится тридцать три в конце года.

- А Момо?

Сехун долго молчал, а потом обронил тихое: «Не знаю».

К школе подъехала очередная машина и из нее вышел один Бэкхен. Даже Лухан, который не был близко знаком с завучем, понял, что что-то произошло. Сехун нахмурился, но не ушел, напряженно вглядываясь в салон автомобиля, однако он был пуст. Машина уехала, и Бэкхен, подхватив единственную сумку, зашел в школу. Сехун отправился к нему, а Лухан решил прогуляться в библиотеку и поздороваться с Минсоком.

- Как отдохнул? – спросил учитель, сидя на столе и болтая ногой.

- Нормально, повидал кучу родственников, которые снова попытались сосватать меня к какой-то сестре знакомых, еле унес ноги, нашел несколько раритетных книг, а ты что делал?

- Ничего особенного. Читал, например…

- Зажигал свечи по замку, неужели свет выключали, хотя очень вряд ли, – усмехнулся Минсок, но Лухан на это промолчал.

- То, что ты мне сказал про Момо, – начал учитель спустя пару минут. – Это как-то связано с тем ангвисом, который напал на меня и которого убил Чанель?

- Еще раз повторяю, я даю тебе книги не для того, чтобы ты их полистал, понюхал или что люди обычно с ними делают, хотя даже знать не хочу, – рассердился Минсок. – А если ты читал про то, что ангвисы очень мстительные и иногда доходят в своей мести до абсурда, то зачем спрашиваешь очевидное? Момо – наследственная глава клана, конечно, она не могла оставаться под защитой того, кому объявили месть и начали ее исполнять, и мой лимит терпения на сегодня закончился.

Лухан обиженно засопел, но посмотрел на когти библиотекаря и предпочел вежливо попрощаться. Ему теперь есть, что обдумать, но очень уж насторожила фраза о том, что мстить уже начали. Учитель этого не заметил? Или не придал особого внимания? Вдруг Чанель сейчас ранен или где-то скрывается, чтобы его не убили? Парень ненавидел, когда вопросов было больше, чем ответов, а ответы строились только на собственных догадках. Нет, он не сомневался в своей гениальности, все-таки получить красный диплом Сеульского педагогического университета было не так просто, но в этом мире непонятных существ он еще слишком многого не знает, а в том, что знает, очень неуверен.

***

- Что с Чанелем? – Сехун зашел в кабинет директора, натыкаясь на Бэкхена, сидящего в кресле.

- Совет вел параллельные переговоры с кланом ангвисов, – произнес завуч. – Мы этого не знали, потому что временно отстранены от совещаний, так сказал Ли Мо. Совет очень ценит законы высших, поэтому месть одобрили.

- Что с Чанелем? Я его не слышу, – упрямо повторил парень, опираясь на стол.

- Не знаю и знать не хочу, – ответил Бэкхен, устало проводя ладонями по лицу. – В этот раз он меня не ставил в известность, куда уходит. Сехун, пожалуйста, постарайся не выходить из замка и предупреди учеников. Пока что будем просто ждать, что они предпримут. Все они.

Сехун вышел, а Бэкхен положил голову на стол, чувствуя, как неприятно щиплет в глазах. Завуч догадывался, к чему все идет, и понимал, что он бессилен как перед Советом, так и перед Чанелем. Он набрал знакомый номер, но ему снова не ответили, как и всю последнюю неделю.

***

- Рад снова видеть вас за партами, – улыбнулся Лухан, осматривая старший класс, который был явно не очень рад, но пытался это скрыть за широкими зевками.

- Мы тоже очень рады снова видеть Вас, учитель, – буквально пропел Исин, который, кажется, был единственным действительно более-менее довольным в сложившейся ситуации. – Вы все еще не любите кофе? Я как раз привез просто восхитительный, из Пуэрто-Рико. Дверь моей комнаты всегда открыта для Вас.

- Спасибо, но мне ближе чай, – сдержанно поблагодарил Лухан, искренне недоумевая, на что Исин все еще надеется.

- У меня найдутся три чашки, – подвигал бровями инкуб.

- Мне сообщили, что у нас новый ученик, – Лухан решил просто игнорировать Исина, обещая про себя, что парень лишится чего-то очень для него важного, если позовет на кофе Сехуна.

Класс никак не отреагировал на объявление и учитель почувствовал что-то неладное. Худой парень с темными волосами, резкими чертами лица и слегка широковатым носом сейчас сидел на месте Момо.

- Встань и представься, пожалуйста, – попросил учитель и парень нехотя поднялся.

- Я Рукуми Тако, - сказав это, ученик сел на место.

- Надеюсь, ты подружишься с классом, – Лухан начинал немного волноваться за этого неразговорчивого парня. – И я подготовил небольшой тест для вас, поэтому достаем листочки и закрываем тетради.

Сокрушенные выражения лиц класса, именно такие, которые должны быть у детей после каникул, немного успокоили учителя, и он почувствовал себя Павловым, вырабатывающим у подчиненных условные рефлексы.

На перемене ученики разбились по кучкам, обсуждая что-то свое, и только Тако остался на месте, глядя перед собой и явно собираясь молча дождаться следующего урока. Конечно, это не очень устраивало Лухана, но он решил не вмешиваться в общение монстриков, надеясь, что новенький постепенно вольется в коллектив.

После урока Лухан пошел приоткрыть окно, прощаясь в ответ на вежливые «До свидания» и молча кивая на повторное приглашение выпить кофе. Когда он вернулся за свой стол, то работа Тако, лежавшая первой в стопке, была практически полностью сожжена. Парень удивленно уставился на остатки, аккуратно отстраняя их в сторону. Остальные листики были вполне целыми и чистыми, в зависимости от состояния знаний учеников, что исключало возможность случайного поджога и могло значить только одно: к новенькому относятся весьма враждебно.

Учитель задумался, кто из подчиненных мог это сделать. В голову сразу приходили Тао и Ифань, но они же взрослые, женатые парни, в конце концов, и кто знает, вдруг огнем владеет еще полкласса. Ситуация складывалась не из лучших и она требовала каких-то мер, вот только их еще предстояло придумать.

Лухан хотел поделиться произошедшим с Сехуном, но тот где-то отсутствовал почти весь день, а когда вернулся в комнату, на его лице застыло выражение глубокой тревоги и отрешенности. Учитель не решился лезть со своими разговорами и не спрашивал у парня, что случилось, молча укрывая их одеялом и засыпая.

На следующий день Чанель так и не появился в школе, а Бэкхен не выходил из кабинета директора. Сехун, однако, немного приободрился или очень мастерски делал вид. Мысли Лухана метались между ангвисами, Момо и Тако, не находя дельных решений и запутывая все еще больше.

- Я хочу погулять, – заявил учитель, вернувшись из столовой, ожидая, что Сехун согласно кивнет, но парень отрицательно покачал головой.

- Лухан, пожалуйста, не выходи из школы.

- Почему? – задал осторожный вопрос Лухан, подходя ближе к столу, за которым сидел Сехун. – Из-за ангвисов?

Сехун перевел на учителя удивленный взгляд, но кивнул.

- Значит, ты уже знаешь.

- Да, я читал, и Момо, которая внезапно уехала… Сехун, недавно я проснулся посреди ночи от того, что нашу дверь сломали. Наутро все было нормально, но если приглядеться, то будет видно, что замок вставляли на место.

- Тогда в школу проникло несколько ангвисов, – честно сказал парень, заглядывая Лухану в глаза, однако не находя там ожидаемого ужаса. – Конечно, мы с ними разобрались, но угроза не исчезла. Поэтому, пожалуйста, никуда не выходи пока.

Лухан кивнул, чувствуя, как грудь неприятно сдавливает до отвращения знакомое ощущение вины. Он все это начал. Если бы не он, Чанелю бы не пришлось убивать ангвиса, Момо бы не уехала и на школу бы не напали. А если бы кто-то пострадал? Смог бы тогда Лухан продолжать преподавать, как ни в чем не бывало?

- Конечно, хорошо, – кивнул учитель. Однако, разве он может искупить вину простым послушанием? Интересно, если причину мести, то есть его, убьют, сможет ли Момо вернуться в школу, а Чанель, Бэкхен и Сехун спокойно жить дальше?

- Будем надеяться, что это временно, – Сехун встал, целуя Лухана в лоб и выходя из комнаты, а учитель почувствовал, как неприятно сжимается горло. Он усилием воли заставил себя временно откинуть плохие мысли, садясь проверять работы.

***

- Как и ожидалось, результаты почти такие же, как и во время самого первого урока, – Лухан прошел по классу, раздавая листочки.

- Извините, – поднял руку Тако. – А где моя?

Учитель заметил, как класс замер в ожидании, но никто не повернулся.

- Прости, с ней вышел небольшой конфуз. Поскольку работы написаны отвратительно, я их засчитывать не буду. Можете делать с листиками, что хотите – съесть, изрисовать, поджечь.

Лухан обвел взглядом сидящих перед ним, возвращаясь к своему столу и злясь про себя. Дети состроили безразличие на лицах, открывая тетради.

После уроков Лухан поспешил в столовую. Ему принесли тарелку, полную вкусно приготовленной поваром еды, и парень почувствовал, как его настроение немного поднялось. Рядом опустился приветственно кивнувший Минсок и парни приступили к еде.

- Кстати, ты знаешь, кто этот новенький парень? – поинтересовался Лухан, отставляя от себя пустую посуду. Минсок задумчиво прожевал кусок сырого мяса, переводя взгляд на учителя.

- Рукуми Тако? Я слышал, что он учился в одной из европейских школ, но потом родители перевели его к нам.

- В смысле, в одной из европейских? Эта школа не единственная?

- Конечно, единственная, – согласился Минсок. – Китай – центр Земли, а сама планета стоит на трех слонах и черепахе. Мы даже не единственная школа в Азии, неужели ты думал, что высших так мало, где, по-твоему, учатся остальные представители кланов, будущие помощники глав, например?

Лухан пытался уложить в свою голову новую информацию. Действительно, монстров должно быть гораздо больше, особенно школьников. Почему он раньше об этом не задумывался?

- Рукуми Тако – глава побочной семьи оборотней из Японии, ему осталось лет пять до совершеннолетия, кстати, ты будешь составлять свой экзамен для выпускников?

- Я даже об этом не думал, – растерянно протянул Лухан.

- Думать полезно, скажу я тебе, поразвлекайся этим как-нибудь на досуге, может понравится, и додумаешься до чего-нибудь хорошего, – библиотекарь хохотнул и вышел из столовой, а Лухан решил последовать его совету.

Значит, Тако – очередной наследник места главы клана. Он вполне симпатичный и не похож на тупого, разве что, неразговорчивый. Но разве девочки не любят загадочных? В чем тогда причина неприятия классом? Просто из-за того, что он новенький? Тогда здесь можно только ждать и попытаться их сдружить через групповые задания.

Учитель улыбнулся. Точно, именно так он и поступит – пусть Тако подружится с кем-нибудь, кто введет его в коллектив.

***

- Итак, я написал ваши имена на бумажках, теперь я их перемешаю и разделю на группы по три человека, – Лухан был доволен собой, однако особой радости от класса не встретил. – Так что все будет честно. Потом я дам всем тему для доклада на следующий урок.

- А если мы захотим сменить группу? – спросил Тао.

- Значит, придется перехотеть, – ответил учитель. – Ах да, раз вас девятнадцать, кому-то придется работать вчетвером.

- Или просто уберем лишнего, – предложила одна из девочек, но никто не воспринял ее слова как шутку.

- Значит… – протянул Лухан – Тако, Исин и Жэнь.

Учитель заметил, как на лице Исина проскочило выражение отвращения и на секунду замер, не веря, что у инкуба вообще может быть такая эмоция. Разве ему не должно быть все равно на потенциальный источник энергии? Девушка, попавшая с ними в группу, недовольно поджала губы, но промолчала. Лухан раздал темы, откровенно волнуясь за результат, но ему ничего не оставалось, кроме как ждать следующего урока.

Сехун все эти дни вел себя немного отстраненно, но учитель не лез к нему с вопросами, прекрасно понимая, что ситуация не из лучших: Чанель в школе не появлялся, а угроза где-то притаилась, заставляя напряженно ждать своего проявления. У Лухана даже появилось странное ощущение того, что он плывет в каком-то вакууме, не чувствуя привычного размеренного ритма жизни, и это состояние вовсе не прибавляло ему радости.

Урок с докладами о человеческих национальных праздниках разных стран проходил достаточно умиротворенно. Группа Тако, Исина и Жэнь справилась вполне спокойно, рассказав о Рождестве в Англии, и Лухан удовлетворенно вздохнул, радуясь успешно исполненному плану. Следующими были Ифань и две девушки с рассказом о Дне Благодарения в Америке.

- …каждый год президент США традиционно выбирает индейку, которую подадут как главное блюдо к обеду, – Ифань заглянул в записи и собирался было продолжить, как его прервали.

- Президент наоборот выбирает индейку, которую помилуют, – Тако расслабленно сидел на месте. – Извините.

Лухан кивнул, думая, что этот парень знает о людях достаточно много, возможно, в Европе связь с человеческим миром развита гораздо больше.

Доклады закончились и в классе образовалась тишина, нарушаемая лишь звуком падающих капель. Сначала учитель не обратил на это внимание, делая короткие пометки в своей тетради, но потом недоуменно поднял голову, оглядывая класс. Ничего странного. За окном не было ни намека на дождь, поэтому Лухан допустил мысль о протекающих где-то неподалеку трубах, и собирался вернуться к своей тетради, как что-то яркое привлекло его внимание. Яркое и темно-бордовое. В первый момент учитель не понял, что произошло, но потом вскочил со стула, не зная, что ему делать. Под стулом Тако образовалась небольшая лужа его крови, стекающая с рук и бедер.

Учитель нахмурился, подходя к ученику, который замер на месте, сцепив зубы, и ошарашено останавливаясь. Из кисти торчал небольшой квадратный кусок идеально наточенного железа, в ногу впилось несколько миден, в руках застряло еще что-то, похожее на ножи, а ладони покрывали царапины и следы от ожогов.

- Жэнь, позови медсестру, – коротко сказал Лухан, но девочка осталась сидеть на месте. Никто не шелохнулся. – Жэнь!

- Нет, – спокойно ответила она, закидывая ногу на ногу.

- Исин? Тао? Ифань? – услышав в ответ тишину, Лухан откровенно разозлился, ударяя кулаком по столу. – Вы сошли с ума? Что вы вытворяете?

Учитель развернулся, чтобы выйти из кабинета, но его остановил безразличный голос Тао:

- Он сам виноват, не обращайте внимания, поэтому давайте продолжим урок.

- Вы… – Лухан растерялся, не зная, что сказать. В глазах детей он не видел ни капли жалости или хотя бы раскаяния.

- Мы и так замарали об него руки, – снисходительно бросил один из парней.

- Не хотите извиниться? – взвился учитель.

По классу послышались смешки, а Тако сжал зубы еще сильнее, когда на его руке вспыхнул очередной ожог.

- Немедленно прекратите! Вы ведете себя, как… – Лухан пытался подобрать подходящее слово, но не смог. – Как люди! Не опускайтесь до этого!

- Учитель, это не ваша забота, – отрезал Исин. – Наше отношение к кому-либо Вас не касается. Не вмешивайтесь.

- Если не хотите занять его место, – глаза Жэнь опасно сверкнули, а Лухан почувствовал, что он взбешен.

Взбешен этими недалекими и жестокими детьми, которые с радостью издеваются над выбранной жертвой. Лухан ведь действительно верил, что высшие гораздо лучше людей, что они осознают размер своей силы и то, как с ней надо обходиться, и что теперь? Совместная травля, как в самом обычном человеческом классе.

- Если вы не забыли, то я ваш учитель, поэтому немедленно прекратите, – процедил сквозь зубы Лухан.

- Вас же попросили не вмешиваться, – один из парней встал, холодно глядя на учителя. – Ты всего лишь человек, не забывайся.

Лухан сглотнул, наблюдая, как поднимается следующий ученик, и еще один, и еще, пока все они, за исключением Тако, не стояли. Девушка за партой у стены сделала круговое движение указательным пальцем и металлическая пластина в кисти новенького медленно провернулась, впиваясь еще глубже.

- Немедленно сядьте! – голос Лухана не дрогнул, когда он сделал шаг навстречу ученикам. – Вы не имеете права калечить кого-либо.

- Сам лучше сядь, – вполне дружелюбным тоном посоветовал тот парень, который поднялся первым, и вместе с его словами в воздухе оказалась мидена. – Один раз тебя успели защитить, но вряд ли тебе повезет во второй.

Учитель похолодел, наблюдая, как острый наконечник нацеливается на него. Однако, оружие неожиданно поменяло направление, резко входя в ногу Тако.

- Перестань! – Лухан подбежал к ученику, становясь перед ним и мельком оглядывая раны вблизи.

- Я тебя предупредил, человек, – прошипел парень и по мановению его руки уже три мидены были в воздухе. – Если ты заботишься об отбросе, то чем ты лучше?

Лухан почувствовал, как его переполняет злость, вытесняя рациональные подходы к улаживанию конфликта. К черту их! В университете не учат тому, что делать, если ученики угрожают воткнуть в тебя несколько стрел прямо на уроке, и ты прекрасно понимаешь, что не сможешь тягаться ни с одним из них.

- Тогда давай! – заорал учитель, разводя руки в сторону. – Давай, чего же ты ждешь?! Вот я, слабый человек, стою перед вами, сильными и ужасными! Уверен, что стоит пачкать оружие? Половина из вас питается людьми, поэтому не стесняйтесь! Гораздо же проще бить толпой одного, да?!

- Быстро все сели, – раздалось от двери. Лухан даже не повернулся, прекрасно зная об обладателе голоса, который сейчас был пропитан холодной яростью. – Изида, уведи Тако.

Медсестра подошла к парню, легко поднимая его со стула, и учитель уставился на оставшиеся разводы крови. Дверь захлопнулась и Сехун пристально посмотрел на присмиревший класс, который медленно опустился на свои места. Парень долго молчал, скользя взглядом по лицам учеников, а Лухан словно оцепенел, снова и снова прокручивая в голове только что произошедшее.

- В школе у вас равное положение, – тон Сехуна не потеплел. – Если вы оказались здесь, то вы одинаковы. Если вас это не устраивает, обращайтесь к директору. До того момента, как вы отсюда уедете, вы слушаете учителей, вежливо к ним относитесь и не причиняете вред. Если вас это не устраивает, обращайтесь к директору. Вы не обязаны любить всех одноклассников, но не опускайтесь и не устраивайте представлений. Если вас это не устраивает, обращайтесь к директору. Глава клана должен быть развит не только физически. Урок окончен.

Лухан все еще был в прострации, полностью погрузившись в свои мысли. Он поднял расфокусированный взгляд на Сехуна, а потом кивнул, выходя из кабинета. Учитель слышал, как парень идет следом, но ему было всё равно. Как он такое допустил? Когда он упустил переломный момент в отношениях между собой и классом? Всё ведь было нормально или ему так только казалось? Пострадал ребенок и в этом виноват именно Лухан. Он был для учеников забавной говорящей обезьянкой, которая постоянно строила из себя что-то важное и которую терпели только по доброте душевной.

Учитель открыл комнату, проходя внутрь и опускаясь на кровать. Всё не задалось с самого его появления на свет. Даже придя в школу высших существ, он умудрился все испортить. Из-за него пострадало слишком много человек и не понятно, сколько пострадают еще. Бабушка была права: там, где он появляется, все становятся несчастными. Надо было остаться в Сеуле. Он бы нашел работу где-нибудь в школе на окраине и прожил бы спокойную жизнь, не подозревая, что под носом обитают монстры. Так бы он никому не навредил, не было бы разрушений в замке, не было бы убитого ангвиса, не было бы разбитого сердца Муна, не было бы уезда Момо, не было бы травм Тако. Ничего бы этого не случилось, если бы не он.

Горло больно сдавило, в висках застучало, а грудь словно придавило огромным неподъемным камнем. Лухан – единственный, кого стоит винить во всем произошедшем. В голову пришла мысль, что просто надо спрятаться куда подальше, чтобы его больше никто не увидел. Парень глубоко вздохнул, почувствовав, что ему не хватает воздуха, а голова начала кружиться. Как же было уютно в детстве в шкафу. Он был маленьким, темным, но очень крепким. Там было хорошо и надежно, там бы его никто не нашел.

Лухан скользнул безразличным взглядом по комнате, показавшейся совершенно чужой и незнакомой. Что он здесь делает? Почему сидит на кровати, а не прячется? Кто этот человек, который приближается к нему, наверное для того, чтобы напомнить, что Лухан должен чувствовать вину. Лухан чувствует и искренне раскаивается, словно это что-то изменит.

Учитель провел ладонями по лицу, выглядывая сквозь пальцы, а потом зажмурился. Он не виноват! Ведь правда, он не хотел! Не хотел ничего из произошедшего, но, наверное, он просто слишком никчемный для того, чтобы вести себя по-взрослому.

Теплые ладони Сехуна легли на его плечи, сжимая, и комната снова стала родной, кровать уютной, а человек перед ним любимым. Лухан заморгал, глубоко втягивая в себя воздух и постепенно успокаиваясь. Он почувствовал, как начинают ныть мышцы шеи, проходя болезненными нитями по рукам, торсу и бедрам.

- Прости, – хрипло произнес учитель. – Прости, пожалуйста, я не хотел, чтобы все так получилось. Что мне делать? Я виноват, мне надо извиниться. Прости, пожалуйста.

Бормотания Лухана сошли на нет и Сехун аккуратно надавил на плечи, заставляя лечь на кровать и укрывая парня одеялом. Он лег рядом, прижав учителя к себе.

- Ты не виноват, понятно? – спокойно начал он, поглаживая мягкие волосы. – В случае с Тако ты ничего не мог сделать. Его отец – человек, поэтому дети к нему плохо относятся. К тому же, он глава не клана, а всего лишь семьи по боковой линии. Верхушка высших помешана на чистоте крови и своих родословных, поэтому Чанель очень рисковал, разрешая Тако учиться здесь. Конфликт начался не из-за тебя и ты не смог бы урегулировать его. Извини, что я так задержался.

Сехун придвинулся, целуя парня в щеку, но в глазах учителя все еще было это отвратительное выражение затравленного зверька.

- Тот ангвис, которого убили из-за меня, – начал Лухан. – Теперь вам мстят, хотя виноват я.

- Чанель мог разобраться без убийства, но он сделал свой выбор, – отрезал Сехун. – Пойми, что некоторые вещи происходят из-за решения других людей, пусть даже ты оказываешься в гуще событий.

- Мне всегда говорили, что нельзя перекладывать вину на других, – качнул головой Лухан.

- И что, ты собираешься обвинять себя во всем подряд? Найди мне действительно весомую проблему, где виноват ты, и мы с ней разберемся.

- Не разберемся, – Лухан попытался сглотнуть комок, неожиданно образовавшийся в горле и заставляющий говорить приглушенно. – Из-за того, что я появился на свет, маме пришлось уйти с работы и сидеть со мной. Мне никогда не говорили, кто мой отец, но я думаю, что именно я стал причиной тому, что и он ушел. Вскоре мама встретила хорошего человека, иностранца, но он не хотел связываться с женщиной с ребенком на руках. Поэтому мама оставила меня на бабушку с дедушкой и уехала. Бабушка очень любила маму и ей было больно, что она уехала из-за меня.

Сехун молча слушал, не веря, что Лухан говорит весь этот бред, искренне принимая его за чистую монету.

- Потом заболел дедушка, потому что я не достаточно внимательно относился к нему. Вскоре мы с бабушкой остались одни и именно я был виноват в этом. А потом… потом я просто сбежал. Я не хотел, чтобы из-за меня случилось еще что-то плохое. В Сеуле меня никто не знал и я не мог навредить людям. Вскоре я встретил одного человека, который сказал мне, что я веду себя слишком жалко, обращая на себя слишком много внимания и жалея себя. Еще он сказал мне, что я должен научиться любить себя. И я очень старался, но видишь, чем все обернулось?

- Единственное, что я вижу, так это привитый дурой-бабкой комплекс вины, – Сехун начинал злиться на людей, которых даже не знал, из-за того, что сейчас Лухан мучает сам себя.

- Не надо меня жалеть.

- Я не собирался, – Сехун повернул голову парня, заставляя посмотреть себе в глаза. – Начнем с твоих родителей. Извини за резкость, но ты – самый последний, кто виноват в том, что твой папаша свалил куда подальше, поразвлекшись с понравившейся женщиной. А она чем лучше? Родила ребенка только для того, чтобы потом всю жизнь его попрекать на ровном месте своим неудавшимся замужеством, карьерой и проваленной самореализацией. И, едва завидев кого-то богатого, она просто сбежала, бросив тебя.

Лухан открыл рот, но Сехун, не желая слушать возражений, закрыл его ладонью, чувствуя каждый вдох и выдох.

- И тут вступили ее недовольные родители, которые надеялись, что дочь будет их обеспечивать до конца жизни. А она не только свалила заграницу, так еще и своего ребенка оставила. Конечно, их переполняла злость, и они решили выместить ее на тебе. Скажи честно, это бабушка говорила тебе, что ты виноват? Честно, Лухан.

Парень нехотя кивнул и замычал, собираясь возразить.

- И она вбила ребенку в голову свой эгоистичный бред. Она врала все до последнего слова. Я сочувствую тебе из-за дедушки, но у стариков часто слабое здоровье, и ты не обязан был за ним следить. Я очень рад, что ты уехал из Китая и рад, что ты встретил того человека, который сказал тебе, что нужно полюбить себя. Однако он почему-то не сказал, что для начала надо перестать винить себя во всем подряд. В школе стену спортзала разрушил Кенсу, потому что не мог сдержать свои эмоции, а затопил все Ифань, но и он в этом не виноват, ведь ему сложно контролировать свои способности. Лухан, единственное, в чем тебя реально можно обвинить, так это в моем стояке, который появляется от одного твоего прикосновения. И на этом закончим.

Сехун переместил ладонь со рта на щеку Лухана, поглаживая, но парень не нашел, что сказать.

- В следующий раз, когда почувствуешь себя виноватым, помни, что у всех есть право на ошибку, не пытайся быть идеальным, потому что идеальных не бывает. Что бы ты ни сделал, это не заслуживает того, чтобы мучить самого себя. Вместо того, чтобы страдать, подумай, можешь ли ты исправить совершенное. Если можешь, то нет проблем, а если не можешь, то никому не станет легче от твоих переживаний.

- Я постараюсь, – наконец выдавил из себя Лухан, неожиданно ощущая себя маленьким глупым ребенком, которого отчитал взрослый. Он поморгал, чтобы избавиться от неприятного пощипывания в глазах.

Сехун на это кивнул, прижимая учителя покрепче к себе.

- А я постараюсь быть рядом, чтобы напомнить тебе об этом.

Они долго молчали, и постепенно Лухан успокоился окончательно, расслабляясь и чувствуя сонливость, которая обычно бывает после сильного напряжения.

- Когда ты был человеком, у тебя были такие проблемы? – пробормотал учитель.

- У всех есть свои заморочки, – усмехнулся Сехун. – К тому же, неужели ты думаешь, что у меня нет чувств? В эмоциональном плане мы не слишком отличаемся. Когда Чанель обратил меня, я не заметил изменений в мировосприятии. Мои мысли, чувства и страхи остались при мне.

- Разве ты чего-то боишься? – удивился Лухан.

- Конечно. Пауков например, – Сехун поморщился. – Ненавижу их, особенно крупных, с их волосатыми лапками и гигантским телом. Я вообще насекомых не люблю, поэтому замок полностью продезинфицирован от них.

Лухан усмехнулся, неожиданно почувствовав себя ближе к Сехуну. В его сознании не укладывалось, что сильный вампир может чего-то бояться, но эта маленькая человеческая черта оказалась очень привлекательной. Учитель устроился поудобнее на плече Сехуна и начал рассказывать все самые отвратительные истории о насекомых, наблюдая, как парень морщится и кривит лицо. Когда в истории про гигантскую сколопендру она, шевеля своими лапками, заползла в рот спящего человека, Сехун не выдержал, вставая на кровати и поднимая Лухана на руки. Тот лишь засмеялся.

- Ты же боишься летать.

- С тобой не боюсь, – Лухан показал парню язык, а потом почувствовал нежный поцелуй и кровать, которая снова оказалась под спиной.