Глава двенадцатая. ПЯТНИЦА, 31 МАЯ

Вскоре после восхода солнца ветер в районе Дюн­керка изменил свое направление и подул в сторону берега. Сначала это был легкий ветерок, но посте­пенно сила его нарастала. Нельзя сказать, что это был шторм, тем не менее измученные и уставшие экипажи су­дов и солдаты, занятые погрузкой, окончательно выби­лись из сил. Одно за другим легкие суденышки отбра­сывались прибоем на мели и оседали на песок. Попытки снова вернуть их в море все чаще и чаще оканчивались неудачей, по мере того как сила прибоя нарастала. Скоро все прибрежные отмели от Дюнкеркского мола до пляжей Дё-Панна оказались усеянными небольшими су­дами. А в дюнах войска ждали своей очереди эвакуации.

Когда ветер рассеял стоявшую над Дюнкерком пеле­ну тумана и дыма, немецкой артиллерии удалось при­стреляться к объектам в порту. Причалы начали под­вергаться все более и более ожесточенному обстрелу. Вражеские снаряды ложились точнее и точнее. У Ньивпорта противник, подтянув артиллерию к реке Изер, начал утром обстреливать пляжи Дё-Панна, корректи­руя огонь с аэростатов.

С рассветом на восточном участке обороны начался отвод войск 2-го корпуса. Горт и адмирал Абриаль ре­шили, что ввиду усилившегося натиска противника в районе Верна необходимо отойти на старые позиции, оборудованные вдоль франко-бельгийской границы. Эти позиции рассматривались как отсечные для этого участ­ка фронта, поэтому на них располагались уцелевшие в боях части 12-й французской дивизии. Решение об

отходе означало, что союзники лишались контроля над участком побережья протяженностью около 15 километ­ров, создавалась угроза артиллерийского обстрела Бре-Дюна, и побережье у Мало-ле-Бена оказывалось под угрозой захвата противником.

Принятое Гортом решение означало также, что он вы­полнил свою задачу. После отхода на новые позиции в распоряжении союзников оставался такой небольшой участок территории и такие небольшие силы, что даль­нейшее пребывание Горта на плацдарме согласно ранее полученному им приказу было уже нецелесообразно, и он должен был передать командование одному из своих подчиненных генералов.

Горт последний раз посетил адмирала Абриаля в бастионе № 32 с тем, чтобы «согласовать план эвакуации английских и французских войск». Во время этой встречи он предложил генералу Фагальду и генералу де ла Лоранси эвакуироваться в Англию вместе с ним, но полу­чил отказ. Тогда Горт в последний раз обратился с просьбой разрешить ему остаться в Дюнкерке до конца. В этой просьбе ему было отказано, и он отдал свой последний боевой приказ. Кроме того, Горт отдал не­обходимые распоряжения генерал-майору Александеру, назначенному командиром 1-го корпуса, из состава ко­торого предполагалось выделить арьергард. В боевом приказе указывался порядок отхода войск 2-го корпуса в ночь с 31 мая на 1 июня. Оборона рубежа должна была прекратиться к 23.00 31-го. С 18.00 31 мая 50-я ди­визия включилась в состав войск 1-го корпуса и должна была занять оборону на франко-бельгийской границе и действовать вместе с находящимися там французскими войсками.

* * *

Сообщения, полученные адмиралом Рамсеем в Дувре утром 31 мая, были весьма тревожными. Погрузка войск на необорудованных участках побережья становилась не­возможной, не меньшую опасность представляла погруз­ка войск на молу. Рамсей не имел никаких сообщений о войсковых транспортах, отправившихся к плацдарму ночью; ни один из них не вернулся к берегам Англии. Он не мог рисковать, бесконечно увеличивая у плацдарма количество наиболее необходимых ему судов. Хотя активность

действий немецкой авиации снизилась, было бы равносильно самоубийству увеличивать число объектов для нападения противника: в районе плацдарма уже находилось десять войсковых транспортов и три плаву­чих госпиталя. О судьбе их ничего не было известно. В восьмом часу утра Рамсей отдал приказ временно прекратить отправку судов к плацдарму.

В действительности же обстановка была не такой тяжелой, как казалось Рамсею в Дувре. До рассвета погрузка войск проходила успешно. К рассвету на многих участках побережья уже не оставалось английских войск. Однако все больше и больше французских войск прибы­вало к молу и прилегающим участкам побережья.

Численность французских войск определить было трудно, поскольку англичане и французы пользовались различными методами подсчета. По данным адмирала Рамсея, к исходу 30 мая было эвакуировано 4271 чело­век. В этот день Рамсей получил от адмиралтейства офи­циальное указание о том, что «английские и французские войска должны иметь равные возможности эвакуации на кораблях и судах английского флота». Это сильно повлияло на расчеты Рамсея. Пришлось увеличить число транспортов, чтобы обеспечить эвакуацию всех остав­шихся на плацдарме английских войск. Просьба Рамсея была удовлетворена так же безоговорочно, как он сам удовлетворял все предъявлявшиеся к нему требова­ния.

В течение ночи противник провел интенсивную поста­новку минных заграждений с самолетов, а в 6.00 эсми­нец «Вайми» обнаружил подводную лодку противника вблизи английского побережья у Гудвина.

Генерал Брук прибыл в Дувр в 7.15 и после корот­кого отдыха вместе с генералом Адамом отправился к адмиралу Рамсею, с которым Брук был знаком по со­вместной работе в имперском военном колледже. Как отмечает Брайант в книге «The Turn of the Tide», Брук заявил впоследствии:

«Если бы мы не были давними знакомыми, то я уве­рен, что было бы трудно добиться изменения тех решений, которые он принял раньше. Рамсей рассчитывал предпринять еще одно сверхчеловеческое усилие и за­кончить эвакуацию за 24 часа. Я сказал ему, что при таких темпах невозможно будет эвакуировать все, что

оставалось на плацдарме, и что следует попытаться рас­тянуть операцию еще на несколько дней...»

Адмирал Рамсей не упоминает об этой встрече в своих мемуарах, и нет каких-либо доказательств того, что после нее произошли какие-либо изменения в плане действий на 31 мая. Наоборот, в сводке о боевых действиях содержатся сведения, свидетельствующие как раз об обратном. Во время совещания с офицерами штаба Горта Рамсей утром 30 мая утвердил план, согласно которому намечалось перебросить из Рамсгета специ­альный резерв небольших судов, чтобы, если позволит обстановка, в предрассветные часы эвакуировать макси­мальное количество войск из района Дюнкерка. Посту­пившие утром данные о количестве эвакуированных войск были вполне удовлетворительными, и, когда был произведен общий подсчет, стало очевидным, что наме­ченный план эвакуации успешно осуществляется. Исходя из этого адмирал Рамсей и отдал приказ об использо­вании своего последнего резерва судов, которые отплы­ли из Рамсгета в 13.00 31 мая.

Тем временем, как уже отмечалось выше, лорд Горт счел возможным изменить свой первоначально намечен­ный план. Вскоре после полудня адмирал Рамсей полу­чил сообщение о том, что эвакуация арьергарда англий­ских экспедиционных войск перенесена в ночь на 2 июня, что части 2-го корпуса в районе Ньивпорта предполагает­ся отвести с оборонительных позиций к побережью, что подразделениям, уже находившимся на побережье в районе Бре-Дюн и Мало-ле-Бен, приказано занять всю прибрежную полосу до мола и что суда, направленные из Рамсгета, предполагается использовать для эвакуа­ции войск 2-го корпуса из района Дё-Панна. В 19.20 суда были по радио поставлены в известность об изменении плана и о том, что эвакуация французских войск из Дюн­керка и с пляжей Мало-ле-Бена будет возобновлена 1 июня на английских и французских судах.

Это были политические решения. А практическая дея­тельность по эвакуации войск не прекращалась. День начался с катастрофы. Французский эсминец «Сироко» вышел из Дувра в 15.00 в четверг по маршруту «Y». В Дюнкерке эсминец принял на борт 750 человек из состава 92-го полка и в полночь отправился к берегам Англии. В районе Квинтского буя эсминец был атакован

самолетами, сбросившими торпеды. Сначала эсминцу удалось избежать торпедирования, но затем торпеда по­пала в корму эсминца, и вскоре бомба угодила в склад боеприпасов на палубе эсминца, а две другие — в мо­стик. Корабль перевернулся вверх килем и затонул.

Польский эсминец «Блискавица» нес патрульную службу в Дуврском проливе. Незадолго до потопления «Сироко» польский корабль также подвергся нападению, но избежал торпедирования. Вскоре с «Блискавицы» уви­дели поблизости взрыв на атакуемом корабле. Эсминец направился к месту гибели «Сироко» и вместе с англий­ским корветом «Уиджон» принял участие в спасении людей с затонувшего французского эсминца.

За двенадцать часов 31 мая французский флот понес большие потери — три из его лучших кораблей были потоплены противником.

Тем временем эвакуация шла своим чередом. К побе­режью в районе Дюнкерка один за другим подходили военные корабли и транспорты, быстро грузились и под не прекращавшимся огнем артиллерии противника выхо­дили в море. Вместо транспортов, потопленных за про­шедшие дни, в район эвакуации прибывали новые суда из отдаленных портов Англии. Особенно успешно в этот день действовали паромные суда «Хийт» и «Уайтстейбл». Войска на эти суда доставлялись на небольших катерах и лодках. Такой метод погрузки увеличивал время пре­бывания кораблей в опасной зоне, но иного выбора не было, так как из-за большой осадки эти корабли не мог­ли подойти ближе к берегу.

* * *

Горт наблюдал за ходом эвакуации с борта траль­щика «Хиби», находившегося у Дё-Панна. Внезапный удар артиллерии противника вынудил тральщик поки­нуть свое место. Эсминец «Кейт», попытавшийся подавить батарею противника, которая обстреливала тральщик, вскоре сам подвергся нападению с воздуха, но по­вреждений не получил. К вечеру огонь артиллерии про­тивника усилился. Эсминец «Вивейшес» получил два прямых попадания.

Именно во время интенсивного обстрела лорд Горт, вернувшийся на берег, снова был доставлен на этот ко­рабль. Офицеры его штаба, использовав шлюпки, с трудом

добрались до эсминца «Кейт». К 18.00 штаб англий­ских экспедиционных сил прекратил свою работу. По словам Горта, «к этому моменту с плацдарма было эва­куировано достаточно большое количество войск, чтобы обеспечить быстрое восстановление боеспособности анг­лийской армии в метрополии». Это высказывание прозвучало как выражение оптимизма в самый разгар ка­тастрофы.

После убытия Горта командование английскими вой­сками на плацдарме принял на себя генерал Александер. Прибыв в бастион № 32 для встречи с адмиралом Абриалем, он получил известие, что «французские вой­ска намерены удерживать позиции от Гравлина до Бер­га» (это сообщение трудно понять, так как французские войска оставили Гравлин еще в самом начале эвакуации). С ночи на 27 мая западный фланг рубежа обороны проходил по Мардикскому каналу. Самому Александеру пришлось осуществлять руководство смешанным англо-­французским корпусом на участке от Берга по Мардик­скому каналу и далее до моря. Адмирал Абриаль пред­ложил удерживать оборону на этом рубеже до тех пор, пока большинство войск не будет эвакуировано с плац­дарма. На это предложение генерал Александер ответил, что французское командование, по-видимому, не учиты­вает, что обстановка и на море, и на суше ежеминутно осложняется.

Помимо указанного выше предложения план дейст­вий, намеченный французским командованием, предусматривал отход к рубежу Уксем-Гивелде. По мнению генерала Александера, в этом случае немецкая артилле­рия оказалась бы настолько близко к главным силам войск союзников на плацдарме, что удерживать плац­дарм вряд ли можно было дольше, чем до ночи на 2 июня.

Вполне возможно, что если бы генерал Александер точно знал численность французских войск, которые мог­ли быть использованы для обороны плацдарма, то он изменил бы свое мнение. Факт остается фактом, что этих данных Александер не имел, и доказательством этому служит следующее донесение, отправленное адмиралом Рамсеем 31 мая.

«Невозможно получить от французов твердых данных относительно:

а) численности французских войск, подлежащих эва­куации;

б) наличия и типов транспортных судов француз­ского флота;

в) планов французского командования об обороне плацдарма и окончательного вывода войск».

В действительности же рубеж обороны удерживался до 3 июня.

Тем временем, несмотря на все эти неопределенности, эвакуация продолжалась, причем в равной мере и анг­лийских и французских войск. До полуночи из Дё-Панна было эвакуировано 5 тысяч человек. К моменту, когда лорд Горт покинул плацдарм, успех эвакуации был уже обеспечен. К берегам Англии в итоге дня было достав­лено 68 014 человек, в том числе 15 тысяч французов. К рассвету 1 июня в ходе проведения операции «Дина­мо» в Англию было эвакуировано всего 200 тысяч чело­век из состава английских, французских и бельгийских войск.