💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.

✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Подумайте, пожалуйста

1. Какую роль в развитии литературы Древней Руси сыг­рало принятие христианства?

2. Почему Библию называют «книгой книг»? Как она свя­зана с развитием литературы для детей?

3. Как происходило знакомство с содержанием Библии в детском, отроческом возрасте на Руси? ^

4. Какими путями современный читатель младшего школь­ного возраста может познакомиться с «книгой детства рода человеческого»?

Советуем прочитать

1. Библия для детей (одно из современных изданий).

2. Рассказы русских летописей/Сост. Т.И.Михельсон. — М.:

3. Витязь, 1993.

4. Соловьев С.М. Древняя русская летопись в переложе­нии С.М.Соловьева для детей/Сост., авт. предисл. и примеч. Е.А.Крючкова. — М.: Просвещение, 1996.

5. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература:

6. Учеб. пособие для учащихся сред. возраста. — М.: МИРОС, 1992.

7. Иванова С.Ф. Введение во храм слова: Книга для чте­ния с детьми в школе и дома. — М.: Школа-Пресс, 1994.

8. Кудрявцева Л. Ради любезного содержания, или Бук­ва «А»: О специфике жанра некоторых азбук//Детская лите­ратура. - 1993. - № 4. - С.53-61.

9. Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь/ Сост. Л.В.Соколова; Под ред. О.В.Творогова. — М.: Просве­щение, 1996.

Глава 3. ЛИТЕРАТУРА XVIII ВЕКА

Петровская эпоха. XVIII век имел решающее значение для формирования литературы для детей как самостоятельной вет­ви общей литературы. «Новая словесность — плод новообра­зованного общества», — отмечал А.С.Пушкин. Начало века связано с коренными преобразованиями Петра Первого во всех сферах жизни. Знаменательным рубежом стал переход России с 1 января 1700 года на новое летосчисление (от Рож­дества Христова). В первое десятилетие века проводится ре­форма алфавита: сложная графика кириллицы упрощается, церковнославянскую азбуку сменяет гражданская, вводится гражданский шрифт для светской печати. По меткому выра­жению М.В.Ломоносова, «при Петре Великом не одни бояре с боярынями, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одежды». Круто изменяется жизнь и быт страны, по крайней мере в городах. В Москве открылся пер­вый публичный театр, где разыгрывались светские пьесы, появляются музеи (кунсткамеры), становится больше свет­ских праздников, развлечений. Словом, происходит «изме­нение всей знаковой системы Древней Руси» (Д.С.Лихачев).

Петр Первый провозгласил: «Оградя Отечество безопас­ностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу государства через искусства и науки». Деятельность его в этой области обширна и разностороння. Впервые развитие шко­лы, образование молодых людей становится государственной политикой. Петр призывает и обязывает дворянскую моло­дежь учиться, обещая большие чины тем, кто выкажет луч­шие знания. Многие россияне едут получать образование за границу, в свою очередь оттуда в Россию приезжают многие специалисты.

В 1701 году Московское славяно-греко-латинское учили­ще преобразовалось в Академию, где готовили переводчи­ков, учителей, «справщиков» для типографии. Одновремен­но в Москве была основана «Школа математических и нави-гацких наук», были открыты и другие профессиональные школы (училища): артиллерийское, инженерное, горное, ме­дицинское. Богословские предметы в них уступали место ма­тематике, астрономии, фортификации, инженерному делу. Все профессиональные училища имели, как правило, подготови­тельные отделения, где ученики предварительно обучались письму, чтению, арифметике. Для получения начального об­разования существовали так называемые епархиальные школы, а с 1714 года по указу Петра во всех губерниях создавались чисто светские «цифирные школы», в которых обучались грамоте, арифметике, отчасти геометрии не толь­ко «все дворянские и подьячие дети», но и «ребятки изо всех чинов» (этот указ не распространялся на крестьянских детей, особенно из крепостных). Состоятельные дворяне давали сво­им детям домашнее образование.

Расширение сферы образования стимулировало развитие печатно-издательского дела. В первую четверть века книг было издано больше, чем за все 150 лет с начала книгопечатания в России. В характере книжных изданий этого времени ярко отражаются особенности времени — практицизм, стремле­ние к полезности. При Петре широко издавались учебники, словари, различные руководства, пособия по геометрии, гео­графии, механике, военному делу.

Самый многочисленный поток изданий — учебного ха­рактера. Естественно, что первыми читателями букварей, арифметик, грамматик были дети, отроки, приступающие к обучению, продолжающие его. Следовательно, говоря о ли­тературе для детей начала века, вплоть до его последней тре­ти, мы имеем в виду прежде всего учебную книгу и издания учебно-прикладного характера. Среди них обращают на себя внимание такие издания, как «Букварь» Ф.Поликарпова, «Пер­вое учение отрокам» Ф.Прокоповича, известного обществен­ного деятеля, сторонника и продолжателя идей Петра.

В 1717 году вышло «Юности честное зерцало». Н.В.Чехов назвал эту книгу «первым букварем для мирян». Оно включа­ло традиционную азбуку (алфавит, прописи, число церков­ное и арифметическое), краткие поучения из Священного Писания, приведенные в алфавитном порядке. Основную же часть занимало «Показание к житейскому обхождению», то есть советы и наставления юношам и девицам — свод правил поведения. Молодой дворянин должен быть хорошо образо­ван, благовоспитан, не походить на «деревенского мужика». Особо подчеркивается его деятельный характер: «молодой отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспоко­ен, как на часах маятник». Идеальная девица должна была обладать двадцатью добродетелями: смирением, стыдливо­стью, трудолюбием, бережливостью и т.п. «Зерцало» не только призывало благородное юношество к европейской культуре, но и внушало новые идеи в духе времени: «не унижай» и «не срамоти» себя, «не славная фамилия и не высокий род приводит в шляхетство, но благочестивые и достохвальные поступки».

Это ценное для своего времени пособие дважды переиз­давалось при Петре и многократно до конца века[xxx]

Оно вы­зывало к жизни множество подражании. В Петровскую эпоху были осуществлены и другие интересные издания, входившие в чтение учащихся отроков («Краткая русская история» Ф.Про-коповича, «Притчи Эзоповы на латинском и русском языке» и другие), но относить их к собственно литературе для детей едва ли правомерно. Скорее можно говорить о продолжении периода учебной книги, начавшегося в XVII веке.

Диапазон этой литературы в начале XVIII века значитель­но расширился. Появились книги научного содержания («Ат­лас», «Краткое руководство к математической и натуральной географии», в которых даются важнейшие астрономические, географические понятия), увеличились их тиражи.

По мере распространения грамотности начинает ощущать­ся потребность в разнообразном чтении, не только с образо­вательными и воспитательными целями, но и для развлече­ния, «для приятного времяпрепровождения». Для этого мо­лодой читатель обращался к переводной литературе, к рыцарским романам, к «гисториям». Широко была распро­странена лубочная литература. Народные картинки, «потеш­ные листы» все в новых и новых вариантах представляли уже известных персонажей: Бову королевича, Еруслана Ла­заревича, Петра Златые ключи. Появлялись и новые герои: Емеля-дурачок, Ерш Ершович и даже баснописец Эзоп («Жи­тие баснописца Эзопа»); появляются новые сюжеты исто­рического, географического, космогонического характера. «Лубочные издания и потешные листы с гравюрами на темы сказок были первыми народными детскими книгами»[xxxi].

Офе­ни-коробейники разносили их по селам и деревням вместе с лентами, кружевами и печатными пряниками. Эти кар­тинки наклеивали на стены изб, выучивали наизусть. Вмес­те с истоминским букварем детские «потешные листы» и лубочные издания сказок были предшественниками рус­ской детской книги.

Более или менее четкой дифференциации литературы для детей и взрослых в то время еще не существовало. Об этом можно судить по биографическим материалам из жизни из­вестных людей, живших в XVIII веке. Так, например, М.В.Ломоносов (род. в 1711 г.) называл «вратами своей учености» «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, «Псалтырь рифмотвор-ную» Симеона Полоцкого и «Арифметику» Леонтия Магниц­кого. Эти книги он прочел в отрочестве. Д.И.Фонвизин, ро­дившийся в Москве (1745 г.) и воспитывавшийся в иных ус­ловиях, нежели сын архангельского рыбака, с благодарностью вспоминал о раннем своем чтении Священного Писания и духовных стихов, «разумеется, на словенском диалекте».

Наиболее подробную картину чтения своего юного героя Леона нарисовал в автобиографическом романе «Рыцарь на­шего времени» Н.М.Карамзин (род. в 1766 г.). В главе «Успе­хи в учении, образовании ума и чувства» рассказывается, что семилетний мальчик с помощью сельского дьячка «в три дня затвердил все буквы, в неделю — все склады; в другую — разбирал слова и буквы» и через несколько месяцев мог чи­тать все церковные книги. Так же скоро Леон начал разби­рать и печать светскую. Первая светская книга, которую «ма­ленький герой наш, читая и читая, наизусть вытвердил, была Эзоповы «Басни», отчего во всю жизнь свою имел он редкое уважение к бессловесным тварям, помня их умные рассужде­ния в книге греческого мудреца, и часто, видя глупость лю­дей, жалел, что они не имеют благоразумия скотов Эзопо­вых». Скоро Леону отдали ключи от «желтой шкала», в ко­тором хранилась библиотека его покойной матери и где на двух полках стояли романы, а на третьей несколько духовных книг: важная эпоха в образовании его ума и сердца! «Дайра, восточная повесть», «Селим и Дамасина», «Мирамонд», «Ис­тория лорда М» — все было прочтено в одно лето»[xxxii].

Схожие впечатления о первом чтении можно почерпнуть из воспоминаний о детстве И.Дмитриева, И.Крылова, С. Глинки.

Литература для детей во второй половине XVIII века. Ре­формы Петра I дали столь мощный живительный толчок рус­ской общественной жизни, что и после его смерти дух пре­образований не угас. Они не были столь обширны в царство­вание Елизаветы, Екатерины II, но пошли в глубину. В 1725 году в Петербурге была учреждена Академия наук с универ­ситетом и гимназией при ней. В 1755 году открыт Москов­ский университет с гимназией. В обеих столицах появляются разнообразные учебные заведения, в том числе закрытого типа (Сухопутный шляхетский корпус, Пажеский корпус, Смоль­ный институт).

Новые учебные заведения становятся средоточием куль­турной и литературной жизни. Из их стен вышли такие из­вестные писатели, как А.Сумароков, М.Херасков, А.Радищев. Расширяются возможности молодых россиян в получении начального и среднего образования. Согласно Уставу народ­ных училищ 1786 года в губернских городах открываются четы­рехклассные училища (аналог средней школы), в уездных — малые двухклассные, где преподавали чтение, письмо, ариф­метику, Священное Писание. «Образование равняет людей», — заметил В.Г.Белинский. Расширение его сферы укрепляло самосознание человека и гражданина в новую эпоху.

Во второй половине XVIII века углубляется, становится более сложной духовная жизнь общества. В просвещенных его кругах, главным образом аристократических, начинается увлечение просветительской философией. Граф И.И.Шува­лов, стоявший у основания Московского университета, вы­ступает почитателем Вольтера, переписку с прославленным вольнодумцем ведет Елизавета, а потом и Екатерина II. В это время появились первые отечественные литературно-художе­ственные журналы, расширялась книгоиздательская государ­ственная и частная деятельность.

Во второй трети века оформляется новая русская литера­тура. Унаследовав от древнерусской литературы ее патрио­тизм, публицистичность, высокий учительный характер, связь с народным творчеством, «новая словесность» пошла даль­ше. Она отталкивается от средневековой феодально-церков­ной традиции, сохраняя глубинную духовность. Демократи­зируется, углубляется ее гуманистическое начало — интерес писателей к человеческой личности, к внутреннему миру ге­роев произведений. Русская литература, как и вся культура этого времени, была открыта для восприятия западноевро­пейского искусства, сохраняя при этом свою национальную самобытность. Литература XVIII века развивалась в русле двух основных направлений — классицизма и сентиментализма, обращенных соответственно к уму и чувствам человека.

Литературу для детей, как и литературу в целом, питали новые гуманистические идеи значимости человеческой лич­ности, ее внесословной ценности. В эпоху Петра чувство лич­ности русского человека рождалось «не в борьбе с другими за свое существование, не в заботе о своем богатстве, своем доме и благополучии, но в ратном подвиге во имя родины, в об­щем труде на благо человечества»[xxxiii]. Только на этом фоне и в этих условиях могло проявиться внимание к личности расту­щего человека, признание его прав.

В эпоху средневековья ребенок воспринимался как умень­шенная копия взрослого. В летописном повествовании князь после «посага» (обряда посажения на коня), который обыч­но совершался в восьмилетнем возрасте, считался уже взрос­лым. Семилетний Бова королевич, «детище мало», тоже ве­дет себя как вполне взрослый человек. Только признание права ребенка на особенное развитие могло обратить к нему внимание литературы, в свою очередь, литература способст­вовала утверждению этого права.

Национальные гуманистические педагогические традиции взаимодействовали с западноевропейской философией вос­питания, сформированной трудами Я.А. Коменского, Ф.Пес-талоцци, Д.Локка. Наиболее яркое выражение педагогичес­кие идеи новой эпохи получили в романе-трактате Жан-Жака Руссо «Эмиль, или О воспитании» (1763). Его идеи свобод­ного воспитания, в соответствии с природой ребенка, уваже­ния к его личности повлияли на французскую и всю евро­пейскую литературу для детей. Эти идеи прямо и опосредо­ванно проникали и на русскую почву. Эпоха Просвещения в России выдвинула на первый план задачи воспитания чело­века-гражданина, патриота: «для пользы общества коль ра­достно трудиться» (М.Ломоносов). В сочетании с устремлен­ностью человека нового времени к познанию (в соответствии с пушкинской формулировкой «в просвещении стать с веком наравне») все это создавало необходимую основу для форми­рования и развития отечественной детской литературы. Эти же обстоятельства определили ее характер в этот период.

Первые книги и первые авторы. В соответствии с духом времени на первый план выступала литература просветитель­ской направленности — научно-популярная, энциклопеди­ческая. Большое влияние на становление этой разновиднос­ти литературы оказала книга Я.А. Коменского «Мир в кар­тинках». Она была издана на русском языке в 1768 году под названием «Видимый мир». Книга чешского педагога знако­мила ребенка с окружающим миром в определенной после­довательности: Бог, мир, явления природы, недра земные, человек (его анатомия, душа, его добродетели и пороки). Далее шли сведения о занятиях, труде человека (земледелие, скотоводство, рыбная ловля, печение хлеба, машинное произ­водство и так далее), хорошо представлены культура, искусство, просвещение, в том числе книгопечатание, науки (философия, астрономия, математика, очень широко география), общественное устройство, сужающееся от государственных уч­реждений до семьи, дома.

В соответствии с дидактическими принципами автора об­ширный познавательный материал подан с максимальной ори­ентацией на особенности детского восприятия — от простого к сложному, через чувства, зрительные впечатления. По каж­дой теме, по каждому понятию — своя картинка: солнце, луна, звезды, морская стихия, корабль, дом. Объем понятий обши­рен. В русском издании в конце книги приложен словарь из 1500 новых слов-понятий, освещенных в книге. Язык энцик­лопедии был прост, четок, приближен к разговорной речи.

Первое издание книги Коменского в России было выпу­щено без иллюстраций, что нарушало замысел этой ориги­нальной энциклопедии. Издание 1773 года под названием «Свет зримый в лицах» было ближе к оригиналу, имело 400 страниц, 100 гравюр. Великая книга Я.А. Коменского положила начало детским энциклопедическим изданиям в России.

Оригинальной книгой был вышедший в это же время «Письмовник» Н.Курганова (1-е издание 1769 г.). Н.Г.Курга­нов, преподаватель математики и навигации Морской акаде­мии, автор многих учебных пособий по естественным на­укам, тем не менее главным трудом своей жизни считал «Пись­мовник». Это одна из самых популярных книг XVIII века, выдержавшая 18 изданий до 1831 года. «Российская универ­сальная грамматика, или Всеобщее письмословие...» (так на­зывалось первое издание книги) по структуре еще напомина­ет учебные издания предшествующего столетия. В ней по главам представлены история («Краткий повестной летопи­сец»), грамматика, «Всеобщий чертеж наук и художеств» — своеобразная краткая энциклопедия, включающая сведения по религии, философии, точным наукам, медицине, искусст­ву, общественные обязанности человека.

Новизна этого издания в том, что впервые широко были представлены словесность и устное народное творчество. Специальные главы «Присовокуплении» (приложений) содер­жали пословицы («Сбор разных русских пословиц»), «Крат­кие замысловатые повести», нечто вроде народных анекдо­тов. «Сбор разных стиходейств» включал произведения М.Ло­моносова, В.Тредиаковского, А. Сумарокова, а также народные исторические песни. Н. Курганов был одним из первых соби­рателей подлинного русского фольклора. Специальный от­дел в «Письмовнике» отведен «Разговору о мифологии». Здесь разъясняется значение мифов, приводятся занимательные рассказы на мифологические сюжеты, дан словарь мифологических образов. Все это было очень важно для понимания классической поэзии и в целом искусства классицизма, во многом ориентированного на античность. Книга Н. Кургано­ва была демократична и по содержанию, и по языку, и по стилю. Многих начинающих читателей она приобщила к куль­туре, к знаниям.

К концу века появляются разнообразные научно-популяр­ные сочинения русских авторов, посвященные отдельным отраслям научного знания: книги И. Нехачина «Новое крат­кое понятие о всех науках, или Детская настольная учебная книга», «Способ научиться самим собою географии», «Новое ядро российской истории от самой древности россиян до нынешних дней...», «Начальное руководство к наставлению юношества». Большая часть их издана Н.И.Новиковым.

Характерная особенность литературы, предназначенной молодому читателю, — открыто назидательный, наставитель­но-нравоучительный характер. Это было влияние «эпохи ра­зума». В «большой» литературе Ломоносов, Державин, Фон­визин, Новиков, с полным осознанием высокой миссии Слова, дерзали «учить царствовать» монархов, пытались «истину ца­рям с улыбкой говорить». Учительный пафос классицисти­ческой литературы в книгах для детей приобретал форму на­ставления, моралистического рассуждения. В просветитель­ском духе написана книга известного государственного деятеля Г.Н.Теплова «Наставление сыну» (1860), по форме же, по стилю была целиком в традициях древнерусской литературы.

Время заставляло облекать важные истины в более лег­кую, приемлемую для читателя форму. В Европе большой популярностью в XVIII столетии пользовался роман фран­цузского писателя-моралиста аббата Фенелона «Приключе­ния Телемака». Фенелон в форме сюжетного повествования рассказал о странствиях сына Одиссея — Телемака, который отправился разыскивать отца. Юношу сопровождает друг и наставник Ментор (имя, ставшее с тех пор нарицательным). Он, в свою очередь, земное воплощение богини мудрости Минервы. Под руководством Ментора Телемак посещает многие страны, знакомится с жизнью, нравами многих лю­дей. Попутно мудрый наставник поучает молодого человека, руководит его поступками. Так Фенелону удалось облечь в приятную, необременительную форму кодекс нравственнос­ти, познакомить со многими полезными и поучительными сведениями, необходимыми молодому человеку. Этот роман, как и другие сочинения, писатель предназначал своему вос­питаннику, внуку Людовика XIV.

Русские переводы романа Фенелона были не всегда удач­ны, в том числе и написанная гекзаметром тяжеловесная «Те-лемахида» В.Тредиаковского, но форма, стиль Фенелона были усвоены нашими литераторами и послужили образцом при создании многочисленных «бесед», «нравоучительных разго­воров». Вот характерные названия книг того времени: «Раз­говоры разного содержания прозою и стихами, в пользу уча­щегося юношества», «Детский приятель, служащий нравоу­чением для юношества», «Руководитель сердца, или Нравственные наставления». Попытки выстроить подобные сочинения в форме разговора, диалога оживляли текст, но такой стиль выдерживался не всегда, и «разговоры нередко переходили в проповедь, очень длинную, скучную, часто очень мало подходящую для детей»[xxxiv].

Основная масса изданий для детей этого времени безы­мянна. Но постепенно появляются и авторские книги. Од­ним из первых писателей, создававших свои произведения специально для детей, был Андрей Тимофеевич Болотов (1738— 1833) — человек разносторонних знаний и дарований: уче­ный-агроном, архитектор, художник, педагог и писатель. В организованном им пансионе для детей он преподавал почти все науки, писал и ставил с учащимися пьесы. Молодым чи­тателям он адресовал свою «Детскую философию, или Нра­воучительные разговоры между одной госпожою и ее деть­ми...» (1760) — книгу энциклопедического характера, напи­санную в традициях своего времени.

А.Т. Болотов создал несколько пьес для школьного театра. Жанр школьной пьесы был очень популярен в литературе XVIII века. Среди пьес А. Болотова наибольший интерес пред­ставляет пьеса «Несчастные сироты», герои которой юные сироты Серафима и ее малолетний брат Ераст. Пьеса напи­сана в классицистическом стиле и по коллизии напоминает «Недоросля» Д. Фонвизина.

Еще одна примета зарождающейся детской литературы — тяготение к аллегорической форме. Аллегория — изображе­ние отвлеченной идеи с помощью конкретно-воспитатель­ного образа, прямой смысл изображения при этом дополня­ется возможностью его переносного истолкования. Это ха­рактерный прием литературы классицизма. На аллегории построена басня. Недаром так популярны в это время басни Эзопа, Лафонтена, Фенелона.

В басне наши отечественные авторы И.Хемницер, А.Су­мароков, В.Майков осмеивали общечеловеческие пороки и преподавали уроки добродетели. Это свойство басенного жан­ра было подхвачено авторами книг для детей. Басни стали рассматриваться как форма внушения читателю нравствен­ных представлений и житейской мудрости.

Распространены были и аллегорические сказки — излюб­ленный жанр литературы этого периода. Во множестве та­кие сказки заимствовались из европейской литературы. Луч­шие из них — сказки Шарля Перро («Сказки о волшебни­цах, с нравоучениями, переведенные с французского», 1768). На русской почве этот жанр подпитывали богатейшие тра­диции народной сказки. Со второй проловины века сказка, наряду с романом и повестью, становится самым распро­страненным жанром русской литературы. Таковы известные повести-сказки М.Чулкова, М.Попова, В.Левшина. Они, ко­нечно же, входили в детское чтение. Вслед за этим появи­лись и оригинальные авторские сказки, адресованные де­тям. Они принадлежали перу императрицы Екатерины II и Н.М.Карамзина.

Сказки для детей Екатерины II. Екатерина II была не только просвещенной монархиней на российском троне (1762—1796), но и даровитой писательницей. Еще будучи принцессой, она получила хорошее образование, а потом его дополняла чте­нием, перепиской с французскими просветителями. Она час­то повторяла: «Вольтер — мой учитель». Ей принадлежат про­изведения разных жанров — исторические драмы, комедии, фельетоны, мемуары, публицистика. Она известна как изда­тель первого в России сатирического журнала «Всякая вся­чина». Большое внимание проявила императрица и к литера­туре для детей, которая интересовала ее и как создательницу государственной системы образования и воспитания, и как главу семейства, бабушку, ответственную за будущих наслед­ников престола.

Цель воспитания достойных наследников престола она видит в развитии в них добродетели, учтивости, чувства спра­ведливости. Для детей наибольший интерес в художествен­ном плане представляют ее «Разговоры и рассказы» и две сказки — «Сказка о Царевиче Хлоре» и «Сказка о Царевиче Февее». Императрица пишет их, ориентируясь прежде всего на своих малолетних внуков Александра и Константина. Вмес­те с тем в тональности ее сочинений явно проступает обра­щение к взрослым: будьте добрыми, мягкими, мудрыми по отношению к детям. В этом Екатерина — прямая последовательница идей Руссо, провозгласившего ценность периода детства в жизни человека.

В «Разговорах и рассказах» няня (заметим: няня, не учи­тель, не ментор) доходчиво, неторопливо, но четко и ясно объясняет ребенку, что отличает человека от животного («ра­зум»), в чем заключается счастье («ближнему делать добро», «чтоб человек сам собою был доволен, кто же сам доволен, тот и счастлив»). Так же просто, убедительно ребенку внуша­ется мысль о послушании, о стремлении к совершенству: «без добрых качеств и отличное рождение не блистает». В качест­ве примера приводятся плохие и хорошие поступки детей.

Лексика «Разговоров и рассказов» проста, слова тщатель­но отобраны, главное — понятие, мысль, что не исключает образности. Так, например, в рассказе «Любопытное дитя» ребенок расспрашивает: «Если я поеду за город, то куда при­еду?» — «За пределы города». — «А за пределами что?» — «Выгон». — «Что такое выгон?.. А там что? А дальше что?..» Няня рисует ему картину бескрайнего мира: «А там леса, поля, озера, деревни, города, другие страны, и моря, и земли чужие...»

Рассказы Екатерины II предназначались для первоначаль­ного чтения. Создавая их, она учитывала опыт авторов не­мецких книг — Кампе, Рохова, Базедова.

Большую известность получили сказки императрицы. Они в аллегорической форме воплощают ее педагогические взгляды на воспитание честного, справедливого, добропорядочного человека. «Сказка о Царевиче Февее» в большей мере адре­сована взрослым — будущим родителям, ибо она о разумном отношении к жизни, о здоровом поведении будущей матери-Царицы. Лесной врач советует Царю запретить Царице «спать днем, кушать и пить не в обед, а в ужин», «не лежать окромя ночи», «не укрываться в теплой горнице одеялом лисьим». Царица последовала советам, и в награду рождается царевич Февей (Красное Солнышко). А далее в сказке почти полнос­тью реализуется разработанная Екатериной программа вос­питания венценосных внуков.

«Сказка о Царевиче Хлоре» (имеется в виду «Флор» — цветок) более живая и динамичная. Она включает приемы народной сказки. Экспозиция вполне сказочная: «До времени Кия жил да был в России Царь — добрый человек, который любил правду и желал всем людям добра». В городе на высо­кой горе родился у него «сын дивной красоты». «А сколь был красив, столь же умен и жив». Далее следует похищение столь умного дитяти, его испытание и благополучный конец: добы­та роза без шипов (символ добродетели). Царевич возвращается к родителям. Царь «позабыл всю тоску и печаль». «Здесь сказка кончится, а кто больше знает, тот другую скажет».

Идея сказки прозрачна: сколь бы ни был красив, умен и даровит Царевич, он должен сначала обрести Добродетель. Ее символизирует роза без шипов, с трудом обретаемая. Главный советчик и проводник на пути к Добродетели — Рассудок (Ра­зум). Только с его помощью можно уберечься от искушений, соблазнов, пагубных страстей по пути к избранной цели. На фоне условно-классицистических персонажей сказки (мудрая наставница Фелица, Рассудок, Султан Брюзга, Лентяг Мурза) главный герой выглядит живым и привлекательным ребенком. Он непоседлив, любопытен, убегает от нянь, чтобы посмот­реть на нищего старика у ворот; когда его похищают, плачет в кибитке Хана Киргизского. Но стоило похитителям постра­щать его небывальщиной: «Оборотим тебя летучей мышью или коршуном, а там волк или лягушка тебя съест», — Царевич расхохотался, ибо «небоязлив был». Конечно, в итоге он ведет себя соответственно сану маленького Царевича. Он противит­ся тому, что старейшины хотят нести его на руках, а «вошед в ханскую кибитку, всем поклонился; во-первых, Хану, потом около стоящим направо и налево, после чего стал перед Ха­ном с почтительным, учтивым и благопристойным таким ви­дом, что всех Киргизцев и самого Хана в удивление привел».

Есть все основания считать, что Екатерина^ II положила начало авторской отечественной литературной сказке для детей. «Сказка о Царевиче Хлоре» издавалась в 1781, 1782 и 1783 годах. Сохранились сведения о том, что Е.Р.Дашкова, будучи директором Императорской Академии наук, распоря­дилась напечатать сказку в 800 экземплярах на русском язы­ке и в 400 экземплярах с приложением греческого перевода[xxxv].

Переводная литература для детей. Отечественная литера­тура для детей складывалась во многом под влиянием евро­пейской. Уже отмечалось значение книги Я.А. Коменского, отчасти Фенелона в становлении жанра энциклопедической, научно-популярной литературы. Была еще одна знаменитая книга, оказавшая поистине интернациональное влияние — роман Д.Дефо «Робинзон Крузо». Первым увидел его цен­ность для детского чтения Ж.-Ж. Руссо.

Из немецкой литературы для детей в Россию попадала во множестве и моралистическая литература. Это были сборни­ки коротких рассказов, построенных по несложной схеме:

дитя умное — дитя неразумное, порок наказывается — добродетель награждается. Большим разнообразием отличалась переводная французская литература. Кроме сказок Перро, были популярны повести и рассказы французских писатель­ниц Лепренс де Бомон и Стефани Фелиситэ Жанлис. Они предназначали свои книги для воспитания девиц, усматри­вая свою цель в том, чтобы «развить ум и возвысить душу». Интерес к книгам французских авторов соответствовал об­щей ориентации русского образованного общества на фран­цузскую культуру. Книги иностранных авторов часто не про­сто переводились, а «переделывались» с учетом восприятия русского читателя — происходила ассимиляция многих про­изведений как собственно русского явления.

Большую роль в становлении литературы для детей в XVIII веке сыграла просветительская деятельность Николая Ива­новича Новикова (1744—1818). Журналист, писатель, изда­тель, педагог, он много сделал для организации школ и учи­лищ, содействовал распространению книжной торговли, от­крыл первую в Москве публичную библиотеку. В конце 70-х годов Новиков взял в аренду типографию Московского уни­верситета и организовал массовое печатание книг разно­образного содержания, в том числе около 40 книг для дет­ского чтения. Это была по преимуществу образовательная, учебная литература. В соответствии с духом масонских идей Н.И.Новиков много внимания уделял также философско-нравоучительной и занимательно-нравоучительной литературе. Много было издано переводных книг. По обвинению в анти­правительственной деятельности Н.И.Новиков был заклю­чен в Шлиссельбургскую крепость.

Большой вклад этого замечательного человека в развитие литературы для детей был связан с изданием в России перво­го детского журнала. Он назывался «Детское чтение для сердца и разума» и выходил как еженедельное бесплатное приложе­ние к газете «Московские ведомости» с 1785 по 1789 год. Всего вышло 260 номеров «Детского чтения», объединенных потом в 20 книжек. Н.И.Новиков одним из первых в России осознал и сформулировал значимость детской книги в обра­зовании и воспитании. В своей статье, своеобразном педаго­гическом трактате «О воспитании и наставлении детей, для распространения общеполезных знаний и всеобщего благо­получия» (1783), он писал: «... Ученик без книги, как солдат без ружья... Детям не одна надобна грамматика и не один лексикон... нужны также книги, касающиеся до наук, и кро­ме сих всякого рода книги для чтения».

Задачи и программа журнала «Детское чтение» были изложены в предисловии, открывающем первый номер. Своих читателей автор вступительной статьи (скорее всего сам Н.И. Новиков) уважительно называет «благородным российским юношеством»[xxxvi]. Свою цель издатели видели в том, чтобы «всем молодым охотникам до чтения доставить упражнение на при­родном нашем языке». Демократизм журнала проявился уже в том, чтобы дать доступный материал для чтения тем, кто не знает иностранных языков «по недостатку или по другим об­стоятельствам»,

Уже в самом названии журнала была установка на нравст­венное воспитание («развитие в младых сердцах чувствова­ний») и развитие ума — расширение круга общеобразователь­ных знаний. В журнале печатались статьи «из физики, нату­ральной истории, географии и некоторых других наук». К «сердцу» были обращены рассказы, нравоучительные «разго­воры», повести, стихи, комедии, драмы. В каждом номере журнала познавательные материалы чередовались с поучи­тельными, охватывая все стороны детской жизни, все их ин­тересы. В журнале сотрудничали писатели, переводчики, пе­дагоги. Основную редакторскую работу вели два молодых ли­тератора — переводчик А.А. Петров и Н.М.Карамзин, вскоре фактически возглавивший журнал.

Замечательную зарисовку городского и сельского быта дает «Переписка отца с сыном». Отец убеждает недоросля-сына, отправленного летом к дяде в деревню, в преимуществах де­ревенской жизни: «Деревня имеет столько преимуществ пе­ред городом, что я всегда желал, чтоб ты ими наслаждался и научился их ценить. Ты можешь, когда тебе угодно, ходить в легком платье через сад и поле и рассматривать там все кра­соты, цветочки, травки и ручьи, которые Бог сотворил на радость человеку... Городской воздух нездоров, для того, что он наполнен испарениями множества людей, которые живут в тесноте и разных нечистых местах. Но деревенский воздух наносит тебе прохладные пары реки, бальзамный запах лесов и лугов и вливает в тебя живость...»

Не забывала редакция и о юморе, часто помещая занима­тельные рассказы, анекдоты, загадки, шутки. Так, под руб­рикой «Примеры смешного невежества» приведен такой анек­дот: «Один дворянин хвалился своими путешествиями, име­нуя множество земель и городов, через которые он проезжал, так что, по его словам, он объездил почти целый мир. «Поэтому вам очень знакома география?» —спросил один из при­сутствующих. «Нет, — отвечал он, — я не был в ней, однако близ ее проехал».

Журнал Новикова оказал столь большое влияние на даль­нейшее развитие отечественной детской литературы, что Н.В.Чехов разделял детскую литературу XVIII века на два периода: до Новикова и после Новикова. «Детское чтение для сердца и разума» способствовало утверждению авторите­та новой отрасли литературы, объединило авторов, пишущих для детей, сформировало многие жанры детской литературы, дало оригинальные образцы научно-популярной и художест­венной литературы. «Издание Новикова, кроме того, показа­ло пути дальнейшего развития детской литературы, открыло целую область периодической печати, «узаконило» журнал в семейном обиходе»[xxxvii].

Журнал в отдельных выпусках переиздавался до XIX века. О благодарном отношении к нему читателей свидетельству­ют воспоминания Н. Пирогова, В. Белинского. Наиболее ярко передал восторженное восприятие шестилетним Сережей Багровым «Детского чтения...» С.Аксаков в повести «Детские годы Багрова-внука».

Николай Михайлович Карамзин (1766—1826) — глава рус­ского сентиментализма, поэт, прозаик, литературный кри­тик, историк, был еще и одним из первых крупных писате­лей, адресовавших свои произведения юным читателям.

В.Г.Белинский считал: «В России писать для детей пер­вый начал Карамзин, как и много прекрасного начал он пи­сать первый... Много читателей впоследствии доставил Ка­рамзин и себе и другим, подготовив их «Детским чтением». А само «Детское чтение», 5 лет активной работы в журнале спо­собствовали становлению молодого Карамзина как писателя. Здесь он поместил многие свои переводы: поэмы Х.Ф.Вейсе «Аркадский памятник», Дж.Томсона «Времена года», цикл повестей С.Ф.Жанлис «Вечера в замке», переведенные как «Деревенские вечера». Свои переводные произведения, адре­сованные молодым читателям, Н.М. Карамзин опубликовал в сборнике «Детское утешение», вызвавшем впоследствии одоб­рительную оценку В.Белинского.

Ориентация на детскую аудиторию потребовала упроще­ния стиля литературного письма, отказа от церковно-славянской лексики, тяжеловесных оборотов, свойственных русской прозе XVIII века. Обновленный слог во многом способство­вал успеху первой «чисто русской повести» Карамзина «Евге­ний и Юлия» (1789). Она открывала цикл сентименталист -ских повестей, предвосхищала «Бедную Лизу» и была обра­щена к миру грез, возвышенных чувств, поиску гармонии в природе. Не обошел своим вниманием Н. Карамзин и жанр сказки. Им написаны три сказки: две в прозе — «Прекрасная Царевна и счастливый Карла» (1792), «Дремучий лес» (1795) и одна стихотворная — «Илья Муромец» (1795).

«Прекрасная Царевна и счастливый Карла» ближе к ска­зочной повести в духе переводных книг этого времени. Эта «старинная сказка», как ее определяет автор, начинается с обращения к «некрасивым сынам человечества». И они мо­гут «быть любезными и любимыми», а в подтверждение этого и предлагается «повесть» о любви красавицы царевны к свое­му воспитателю-горбуну. Уродец Карла завоевывает сердце Царевны «душевными красотами». Он был красноречив, иг­рал хорошо на арфе и гитаре, пел трогательные песни и мог «прекрасным образом оживлять полотно и бумагу». А еще Карле помогли сказки: он рассказывал своей Царевне «о бла­годетельных детях и злых волшебниках» и тем развил доброе сердце своей воспитанницы. Так сказка волшебным образом осчастливила и самого Карлу.

Наиболее «детская» сказка — «Дремучий лес». Авторский подзаголовок — «Сказка для детей, сочиненная в один день на следующие заданные слова: балкон, лес, шар, хижина, лошадь, луг, малиновый куст, дуб, Оссиан, источник, гроб, музыка». Сказка Н.Карамзина создана вполне по канонам детской книжки того времени: экспозиция (ситуация расска­за) — сама сказка — наставительное послесловие. Карамзин этой схеме формально следует и начинает повествование так:

«Бьет восемь часов. Время пить чай, друзья мои. Любезная хозяйка ожидает нас на балконе...

Вы на меня смотрите, любезные малютки! Понимаю. Вы хотите, чтобы я под шумом ветра, под тенью сизых облаков рассказал вам какую-нибудь старинную быль, жалкую и ужас­ную, и минувшее превратил для вас в настоящее. Не правда ли? — Хорошо, слушайте».

Далее идет рассказ об ужасах дремучего леса, в котором жил и царствовал один злой волшебник или чародей, кум и Друг адского Вельзевула. Часто при свете луны там расхажи­вало чудовище, наравне с высокими соснами, и огненными глазами своими освещало все вокруг себя саженей на сто.

В деревне подле леса жили под кровлей смиренной хижи­ны добрый старик и добрая старушка. Их сын, «Ангел красо­тою, голубь смирением, и—в двадцать лет — старик разу­мом», по троекратно повторенному призыву гремящего голо­са отправляется в дремучий лес. Там он встречает девушку, юную, прекрасную, «похожую не на Венеру, но на Ангела непорочного». Они оба благословлены ее отцом, «беловоло­сым почтенным старцем», перед самой его кончиной. Все венчается счастливым концом. «Блаженство их было совер­шенно; оно скончалось только вместе с их жизнью»... Вместо заключительного «моралитэ» объявляется, что «слух о злом волшебнике принадлежит к числу нелепых басен, что пла­менные шары составлялись из обыкновенных воздушных ог­ней, что ужасное чудовище существовало только в воображе­нии робких поселян, а светлые глаза его были не что иное, как маленькие червячки, которые в летние ночи блестят на траве и на деревьях».

Сказка шутлива, слегка иронична. Автор иронизирует и по поводу «сказочных безделок», и по поводу красот стиля своих эпигонов.

Развлекательный, шутливо-пародийный характер носит и «богатырская» сказка «Илья Муромец», написанная в стихах. Прочитав название, ждешь переложения былинных песен о самом популярном персонаже русского героического эпоса. Но созданная Карамзиным «безделка» совсем в ином роде. Это, скорее, забавное рыцарское приключение. «Богатырская сказка» написана белым, нерифмованным стихом. На былин­ный стих она похожа и не похожа. Эпический размах в опи­сании природы:

Солнце красное явилося

Из лазури неба чистого

И лучами злата яркого

Осветило рощу тихую,

Холм зеленый и цветущий дол.

Но тут же вступает сентиментально-лирическое:

Улыбнулось все творение;

Воды с блеском заструилися;

Травки, ночью освеженные.

И цветочки благовонные

Растворили воздух утренний

Сладким духом ароматным.

А вступление, начало сказки — намеренная параллель с гомеровскими песнями:

Не хочу с поэтом Греции

Звучным гласом Каллиопиным

Петь вражды Агамемноновой

С храбрым правнуком Юпитера...

К сожалению, герой, «чудодей Илья Муромец», успевает совершить единственный подвиг — разбудить прикоснове­нием волшебного перстня красавицу (она же — юный ры­царь), уничтожив заклинание «злого хитрого волшебника, Чер­номора-ненавистника». Ассоциации с романтической поэмой Пушкина «Руслан и Людмила», написанной через четверть века, возникают не однажды. В статье «Несколько слов о чте­нии романов» Н.М.Карамзин не случайно особо отметил в современной литературе «остроумные сказки, написанные с выдумкой». Таковыми и были написанные им самим сказки. Они представляют интерес не только для истории детской литературы, но вполне заслуживают включения в круг чте­ния детей сегодня.

Творчество Н.М. Карамзина обширно. Почти все его из­вестные поэмы, повести («Бедная Лиза», «Юлия», «Наталья, боярская дочь», «Остров Борнгольм») пользовались широкой популярностью у молодых читателей. «Письма русского пу­тешественника», несомненно, повлияли на становление жанра путешествий. Неоконченный роман «Рыцарь нашего време­ни» (1802—1803) стоит у истоков нового жанра — повести о детстве, столь распространенной на протяжении следующего века. Главный труд жизни Н.М.Карамзина «История госу­дарства Российского» способствовал воспитанию историчес­кого сознания русского общества и породия в литературе первой половины XIX века множество ярких, интересных произведений исторической тематики.

«Словесность наша явилась вдруг в XVIII веке», — писал А.С. Пушкин, имея в виду бурное, поистине взрывное разви­тие русской литературы с середины столетия. Этот период имел исключительно важное значение в формировании ли­тературы для детей. К концу XVIII века она впервые выдели­лась как самостоятельная область литературы с определенны­ми педагогическими задачами, со своими жанрами, типами книг. Это были: энциклопедии, или рассуждения; научно-по­пулярные книги по различным отраслям знаний, в том числе и занимательного, игрового характера; наставления, рассуж­дения, часто дополненные примерами в виде сказок, поучи­тельных рассказов; сказки переводные и русские, созданные на фольклорной основе; басни; короткие повести и рассказы назидательного характера.