После Михайловского

Для поэтов Пушкин — почти религия. Как к святым местам шли мы в день его 175-летия в Михайловское и Тригорское. К светлым аллеям Тригорского парка, к его зеленым лужайкам, окруженным липами и дубами, к «дубу уединенному» чувствуешь благодарность. Сюда приходил Пушкин из своего одинокого Михайловского дома к Осиповым-Вульф, здесь порой бывал он счастливым.

В Тригорском парке оживают минуты его жизни, его чувства. Я долго стояла у той зеленой площадки под деревьями, где Пушкин увидел Анну Керн.

Не могу смириться, что Анна Керн написала в своих воспоминаниях: «Пушкин подал мне листок со стихами «Я помню чудное мгновенье» и т. д. и т. д...» И еще раз повторила: «Он посвятил мне «Я помню чудное мгновенье» и т. д. и т. д.». В этих «т. д.» и «т. д.», приписанных к вдохновенной строке, слышится равнодушие.

Я смотрела на лица тех, кто пришел поклониться Пушкину. Наверно, у каждого есть свои, однажды поразившие пушкинские строки. Мне было восемь лет, когда отец прочел мне:

В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной.
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.

К нему и птица не летит,
И тигр нейдет — лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь уже тлетворный.

Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом...

Меня поразил самый образ древа смерти и строчки «Но человека человек послал к анчару властным взглядом». Я по-детски негодовала. Пожалуй, именно тогда впервые открылось мне понятие бесчеловечности.

На огромной поляне в Михайловском, на солнцепеке, под открытым небом, на длинных скамьях и просто на траве — люди. Тысячи людей заполнили поляну. Четыре часа поэты и писатели из разных республик и стран на многих языках славили Пушкина. И не только никто не ушел с праздника, продолжали приходить девушки, юноши, старики. Дети чувствовали себя полноправными читателями— многие наизусть знают стихи Пушкина.

Писатели сидели на деревянном помосте. Впереди под огромным зонтом — председатель, Ираклий Андроников. Его заботливо укрыли от палящего солнца. После выступления многие из нас спускались с помоста в тень деревьев. Нас тут же окружали люди с томиками пушкинских стихов, купленных здесь, на книжной ярмарке. Возникали знакомства, разговоры о поэзии. Удивительный был день. Виталий Горяев недавно в разговоре о том, почему он решил сделать серию рисунков о Пушкине, сказал: «И еще мне захотелось подивиться его человеческой общительности». Вспомнились мне его слова на этом празднике, где Пушкин роднил всех.

Спросила маленькую девочку (мать держала ее на руках):

— Ты знаешь, на какой праздник ты пришла? Девочка утвердительно кивнула головой, а мать засмеялась:

— Она с утра ко мне пристает: «Что мы подарим Пушкину на рождение?»