МУЖЧИНА вернулся из ванны со своей сумкой, он уже переоделся.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

МУЖЧИНА подходит к столу и допивает свой скотч. ОЛИВЕР и ФИЛИП просто смотрят.

МУЖЧИНА. На самом деле я ничего не имею против своей работы. По большей части. Ты встречаешь разных интересных людей, присутствует разнообразие. Я никогда не добьюсь успеха в офисной работе. Часами сидеть за столом, уткнувшись в компьютер... Я даже не против того, чтобы ездить по всему Лондону на метро, пусть даже в ливень. Но мне хотелось бы хоть толику уважения.

МУЖЧИНА. Я так многого прошу? Я не мебель и не заводная кукла. Я - человек. И заслуживаю отношения, как к человеку. Вы не можете меня выбросить, как кусок мусора. Может, я и переодеваюсь для вашего развлечения, но у меня тоже есть чувства. Вот, о чем я говорю.

ОЛИВЕР подходит к бутылке скотча и наливает ему стакан.

ОЛИВЕР. Посиди, хотя бы пять минут. А потом пойдешь.

ОЛИВЕР. Сильвия звонила с утра. Пыталась меня утешить.

ОЛИВЕР. Сильвия? О, Сильвия в порядке. Она сказала: «Я приду в субботу с Марио. Пойдем на Прайд. Повеселимся».

ОЛИВЕР. В субботу. Я сказал: «Я не знаю, буду ли в настроении. Филип ушел, я не знаю, вернется ли он».

ОЛИВЕР. Я ей так и сказал. Я сказал: «Сильвия, я не думаю, что он вернется». Она ответила: «Ты не можешь просто сидеть здесь. Сидеть и грустить. Мы должны вытянуть тебя отсюда, из дома. Поднять настроение».

ОЛИВЕР. Я ответил: «Чтобы поднять мне настроение, нужно что-то большее, чем парк с феями».

ОЛИВЕР. Я его не любил, Филип. Того американца. Не любил.

ОЛИВЕР. Ладно. Во мне есть то, чего я не могу понять. Я хочу, но не могу. Это нечто глубоко внутри меня, в моей ДНК.

ОЛИВЕР. С тобой все иначе. С тобой – это любовь.

ОЛИВЕР. Это ничего не значило. Ты знаешь, о чем я.

ОЛИВЕР. Она знала, что мы поладим. Она знала, что мы друг другу понравимся. Она сказала: «Здесь фотограф. Он постоянно путешествует. Он тебе понравится».

ОЛИВЕР. И мы болтали. О твоем путешествии. О фотографиях, которые ты делал.

ФИЛИП. Почему, твою мать, ты говоришь об этом сейчас?

ОЛИВЕР. Мне было интересно, что случилось с той женщиной.

ОЛИВЕР. С той, о которой ты рассказывал. Той, которую ты фотографировал. Палестинская женщина.

ОЛИВЕР. Ты целый час описывал ее. Ты сказал, что никогда не видел более черных глаз и более требовательного взгляда.

ОЛИВЕР. И я тебя спросил: «Чего они требовали?»

ОЛИВЕР. Ты говорил, они требовали достоинства, того, что появляется после того, как тебя услышат. Не ответят. Просто услышат. Достоинство, приходящее с тем, что тебя наконец-то выслушали. Привилегия иметь голос.

ОЛИВЕР. Я почувствовал связь с тобой. Там, на вечеринке. И потом здесь, когда мы вернулись. И сейчас, я чувствую это сейчас, Филип.

ФИЛИП. Ты дрянь, Оливер. Глупая, глупая дрянь.

ФИЛИП. Ты переспал с кем-то уже через полтора месяца с момента, как мы встречались.

ФИЛИП. Я был в Брюсселе. Мы провели ночь вместе перед отъездом. В этой чертовой постели. Ты говорил: «Я никогда не любил никого так, как тебя». А потом отвез на Ватерлоо.

ФИЛИП. Восемь – или десять? – часов спустя ты уже сосал чей-то член.

ФИЛИП. Да, я помню, ты признался. Ты сказал: «Я сделал это. Я не понимаю, почему, но сделал».

ФИЛИП. Ты сказал: «Я отсосал мужику. В парке».

ФИЛИП. Ты сказал: «Я его едва видел. Я практически не видел его лица». Как будто есть какая-то разница.

ФИЛИП. «Я практически не видел его лица». Ты сказал так, будто это должно было меня утешить.

ФИЛИП. Дело в том, что это меня угнетает. Я так и сказал. Причина, почему я не могу остаться в том, что мне больно.

ФИЛИП. Я думал об этом. Я думал, может, что-то не так со мной. Может, я чертов ханжа. Пуританин. Бог знает. Может, мне стоило пойти в священники. Я продолжал думать: «Он никогда не видел его лица. Просто сосал член…»

ФИЛИП. «Просто сосал его член, но никогда не видел лица». Возможно, только у меня такая проблема. «Они не ходили на свидания, они не планировали их долбанные выходные вместе, все, что они делали – отсасывали друг у друга в парке». Но мне все это надоело.

ФИЛИП. Я думал, дело в том, что мы мужчины. Мужчины же так говорят? Это не особенность геев, это особенность мужчин. Они нуждаются в подобном.

ФИЛИП. Но все, что я знаю – это мои чувства. В ту ночь, когда я вернулся из Брюсселя и ты все мне рассказал, я просто лежал в постели и пялился в потолок. Я никогда в жизни не чувствовал себя более одиноким.

ОЛИВЕР. Шекспир. Она сказал, это прорыв. Главная роль – Виола в «Двенадцатой ночи». Стратфорд.

ОЛИВЕР. И Марио. Итальянский бойфренд. Выглядит неплохо. Они влюблены. Она говорит, он хороший парень. И совершенный натурал.

ОЛИВЕР. Я не знаю, что со мной, Филип. Что-то в моем имени. Ощущение, будто кто-то зовет меня по имени.

ОЛИВЕР. Имя, на которое я отзываюсь. Как в те ночи. Я иду в гей-бар на углу...

ОЛИВЕР. И я иду на зов, я думаю, что нужно идти домой, нужно работать. Нужно написать что-то для журнала. А я иду в паб и чувствую голос, который зовет меня по имени.

ОЛИВЕР. Будто этот голос знает мое имя. Так что я вхожу, потому что слышу зов. Выпиваю. И там парень… Он даже не привлекательный. Если подумать, он скорее уродлив. Огромное пузо, и все в таком духе. Ты можешь чувствовать, что он пропитан запахом пива. Ты в шести футах от него – и можешь чувствовать его запах. Воняет из его рта. И он смотрит на меня так, будто тоже знает мое имя. Он немного пьян и возбужден… И я думаю: «Господи, ты реально кусок дерьма» А потом я стою рядом, он рассказывает мне, что женат, что его жена уехала к матери на неделю. Он вроде бы говорит со мной и одновременно потирает свой пах.

ФИЛИП. Не уверен, что хочу слышать остальное.

ОЛИВЕР. Следующее, что я помню – это мы в кабинке. И я стою на коленях.

ФИЛИП. Я начинаю скучать по времени, когда ты умалчивал правду.

ОЛИВЕР. Со мной кое-что произошло, когда я был молод. Мне было семнадцать или около того. Я оставался у моей тети, сестры моей матери. Вы встречались.

ОЛИВЕР. Потом пришла эта женщина. Подруга тети. Я уже собирался уходить. Моя тетя представила нас друг другу. Я поздоровался, спросил, как дела, и убежал. Минуту спустя я понял, что забыл что-то. Свитер, кажется. Я отправился обратно в дом, когда я зашел, то понял, что они – тетя с подругой – говорят обо мне. Но они не слышали, что я вернулся. Я стоял там, как вкопанный. И слушал. Всего я не слышал, но потом случилось это. В разговоре моя тетя сказала следующее: «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». Это ее точные слова. Я слышал. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». И самое странное, что перед тем, как она сказала это вслух, я знал, что она скажет, будто она говорила это раньше. Все случилось одновременно. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа».

ФИЛИП. В какой-то мере я всегда буду заботиться о тебе.

ФИЛИП. Но то, что ты называешь зависимостью... Я не могу с этим смириться.