Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже.
Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал.
Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее. ✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать». Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами! Фрейд и психоанализ 11 страница
Чтобы выявить преступления “белых воротничков”, редко затрачиваются большие усилия, и в тюрьму такие правонарушители попадают нечасто. В качестве яркого примера различий отношения суда к преступлению “белого воротничка” и “ортодоксальному” преступлению можно привести случай, происшедший в Соединенных Штатах. Работник посреднической нью-йоркской фирмы обвинялся в совершении нелегальных операций со швейцарским банком на сумму в 20000000 долларов. Он получил условное тюремное заключение и штраф в 30 000 долларов. В тот же день, в том же суде, этот же самый судья вынес приговор безработному негру, ранее служившему в судоходной конторе, за кражу телевизора стоимостью 100 долларов. Ему дали год тюрьмы32). Хотя к преступлениям “белых воротничков” власти относятся гораздо более терпимо, чем к преступлениям представителей менее привилегированных классов, цена таких преступлений невероятно высока. В Соединенных Штатах проведено гораздо больше исследований по преступлениям “белых воротничков”, чем в Британии. Там было подсчитано, что суммы, фигурирующие в преступлениях “белых воротничков” (налоговые преступления, махинации с ценными бумагами, операции с лекарствами и медицинским обслуживанием, недвижимостью и ремонтом автомобилей), в сорок раз превышают суммы, в которых оцениваются обычные преступления против собственности (грабежи, кражи со взломом, карманные кражи, (142) изготовление фальшивых денег и угон автомобилей). Более того, некоторые виды преступлений “белых воротничков” влияют на гораздо большее число людей, чем преступления представителей низшего класса. Растратчик может ограбить тысячи, а сегодня, с помощью компьютерных махинаций, и миллионы людей; испорченные и нелегально проданные продукты и лекарства могут повлиять на здоровье очень многих, и даже вызвать фатальные последствия. Направленные против жизни и здоровья личности аспекты преступлений “белых воротничков” менее явны, чем при убийстве или разбойном нападении, но они столь же реальны, и при определенных обстоятельствах их последствия могут быть гораздо серьезнее. Например, нарушение предписаний по производству новых лекарств или загрязнение окружающей среды могут стать причиной увечий или смерти огромного количества людей. Количество смертных исходов, вызванных неполадками на рабочих местах, по своим последствиям далеко превосходит число убийств, хотя точные цифры о несчастных случаях на работе получить трудно. Конечно, мы не можем предполагать, что все, или даже большинство, этих смертей и увечий — результат пренебрежения со стороны работодателей требованиями безопасности, соблюдать которые они обязаны. Тем не менее, есть некоторые основания предполагать, что пренебрежение техникой безопасности со стороны работодателей и менеджеров — явление распространенное. Подсчитано, что около 40% производственных травм, случающихся за год в США, являются прямым следствием нарушений закона об условиях труда, еще 24% — следствием законных, но опасных условий, и только треть вызвана неосторожными действиями самих работников33). Имеется множество документально подтвержденных примеров, когда работодатели сознательно создают или сохраняют опасные условия производства, даже если это противоречит закону. Некоторые полагают, что смерть, произошедшую в подобных обстоятельствах, следует расценивать как корпоративное убийство, поскольку оно связано с незаконным лишением жизни по вине промышленной корпорации. Правительственные преступления Можно ли говорить о том, что правительственные чиновники занимаются преступной деятельностью? Если понятие “преступление” определить в широком контексте моральных проступков, имевших тяжелые последствия, то ответ совершенно очевиден. Государства совершили множество тягчайших преступлений в истории, включая уничтожение целых наций, тотальные бомбардировки, нацистский холокост и сталинские концентрационные лагеря. Однако, даже если определить преступление в терминах нарушения установленного законодательства, то окажется, что правительства нередко действуют преступным образом. Иногда они игнорируют или нарушают те самые законы, которые власть обязана защищать. В британской колониальной истории есть пример, когда неоднократно попирались установленные правительством гарантии для некоторых африканских народов по защите их земель и образа жизни. Полиция, государственные учреждения, призванные бороться с преступностью, иногда сами вовлекаются в преступные действия. Эта вовлеченность означает не какие-то отдельные изолированные акты, а весьма существенную часть работы полиции. Преступные действия офицеров полиции включают запугивание, избиение или убийство подозреваемых, получение взяток, участие в создании преступной сети, (143) сокрытие или фабрикацию улик и присвоение вещественных доказательств в случае, когда по делу проходят деньги или наркотики. Организованная преступность Организованная преступность связана с деятельностью, очень похожей на обычный бизнес, но содержание которой незаконно. Организованная преступность в Америке — это мощный бизнес, сравнимый с любой из самых крупных сфер экономической деятельности, например, с автомобильной промышленностью. Национальные и локальные преступные организации предлагают запрещенные законом товары и услуги массовому потребителю; некоторые криминальные структуры являются транснациональными. Организованная преступность включает в себя, наряду с другими, такие сферы деятельности, как азартные игры, проституция, крупномасштабные кражи и рэкет. В Британии и других европейских странах организованная преступность развита меньше и изучена гораздо слабее. Точную информацию о природе организованной преступности получить трудно. В романтических рассказах о гангстерах организованная преступность Соединенных Штатов, как правило, изображается тайным обществом национального масштаба, “мафией”. Сама по себе мафия, как и ковбои, является элементом американского фольклора. Таинственной группы бандитов сицилийского происхождения, располагающихся на вершине общенациональной организации, скорее всего, в реальности не существует. Но почти во всех крупных американских городах имеются развитые преступные организации, и некоторые из них связаны друг с другом34). Наиболее многостороннее исследование организованной преступности в США было проведено Фрэнсисом Янни и Элизабет Русс-Янни35). Они занимались одной итало-американской криминальной “семьей” из Нью-Йорка и пришли к выводу, что единой мафиозной организации никогда не было ни в Сицилии, ни Соединенных Штатах. В Америку были экспортированы не организованные преступные группы, но социальные ценности, устанавливающие примат родственных связей и утверждающие главенство личной чести над законом. Лупулло, группа, которую изучали Янни, имела национальные и международные контакты, однако действовала независимо от любой другой криминальной организации. Организованная преступность в США более масштабна и живуча, чем в других индустриальных странах. Во Франции, например, организованная преступность также достаточно влиятельна, однако ее действие в основном ограничивается лишь двумя городами — Парижем и Марселем. В Южной Италии, на родине типичных гангстеров, преступные организации обладают очень большим влиянием, но они связаны с традиционными формами семейной организации и общинной формой жизненного устройства бедных сельскохозяйственных районов. В Америке организованная преступность получила такое развитие вследствие своих ранних связей с деятельностью промышленных “пиратских баронов” в конце XIX века. Многие первые промышленники добились успеха, эксплуатируя иммигрантов, нарушая установленные законом условия труда и нередко используя для создания своих промышленных империй насилие в сочетании с коррупцией! Организованная преступность расцвела также в нищих этнических гетто (проживающие там люди (144) не имели никаких представлений о юридических и политических правах), где использовались свои методы устранения конкурентов и создания коррумпированных структур. Нелегальные лотереи, тотализаторы на бегах и спортивных соревнованиях составляют важнейший источник дохода, получаемого организованной преступностью. Подсчитано, что в 1983 году общая сумма, полученная от незаконных тотализаторов в США, составила 30 миллиардов долларов (данные президентской комиссии по организованной преступности 1984 и 1985 годов). В отличие от Соединенных Штатов, многие западные страны имеют легальные тотализаторы. Так, в Великобритании существуют частные заведения, облагаемые налогом, и хотя полной свободы от криминальных влияний нет, азартные игры там не испытывают такого сильного давления нелегальных организаций, как в Америке. Хотя у нас мало систематической информации относительно организованной преступности в Соединенном Королевстве, известно, что в Лондоне и других больших городах существуют широкие криминальные организации. Некоторые из них имеют международные связи. В частности, Лондон является центром международных криминальных операций. Комментируя расследование незаконных операций с драгоценными металлами в аэропорту Хитроу в 1987 году, один из чиновников Скотланд Ярда сообщил, что следы преступников “привели на остров Мэн, Нормандские острова, Британские Виргинские острова, к американскому побережью, во Флориду и Майами. Они вывели нас на другие отрасли организованной преступности, на наркотики и на связи между нашими преступниками с итальянцами, французами, испанцами и американцами. Некоторые из связей оказались достаточно тесными”36). Несмотря на многочисленные правительственные и полицейские кампании, торговля наркотиками — один из самых динамичных международных криминальных видов деятельности, с ежегодным темпом прироста в 1970-х и в начале 1980-х годов около 10%, и с чрезвычайно высоким уровнем прибыли. Героиновые сети растянуты по всему Дальнему Востоку, Южной Азии, Северной Африке, Ближнему Востоку и Латинской Америке. На кокаиновом рынке основным поставщиком является Боливия, в экономику которой от торговли наркотиками ежегодно поступает более миллиарда долларов. Каналы распространения наркотиков в Европе проходят через Париж и Амстердам, откуда они обычно поступают и в Британию. Преступления без жертв К так называемым преступлениям без жертв относятся действия, совершаемые индивидами без нанесения прямого вреда другим, но расцениваемые как незаконные (употребление наркотиков, различные виды азартных игр, проституция). Понятие “преступление без жертв” не вполне точно. В сущности, игроки или наркоманы становятся жертвами организованной преступности. Однако, поскольку вред, причиняемый индивиду, — дело его собственных рук, многие считают, что правительство не должно вмешиваться в подобного рода деятельность и что такие привычки надо перестать оценивать как “криминальные”. Некоторые авторы полагают, что ни одно действие, совершаемое людьми по собственной воле, не следует считать незаконным (до тех пор, пока оно не посягает насвободу и не причиняет вреда другим людям). Оппоненты, напротив, утверждают, что (145) государство должно стоять на страже морали, и поэтому классификация некоторых видов деятельности как преступных оправданна. Любопытно, что этот аргумент чаще всего используют консерваторы, которые в иных случаях с таким же рвением отстаивают свободу индивида от вмешательства со стороны государства. Разумеется, это очень сложная тема. Причиняет ли человек зло другим, поступая во вред себе, скажем, вредит ли наркоман своей семье? Что тут можно сказать определенно? Представление о психических заболеваниях Второй крупнейшей разновидностью отклоняющегося поведения, которая регулируется государством и которая предполагает использование принудительных учреждений, являются психические заболевания. Представление о том, что сумасшедшие психически “больны”, сформировалось примерно 200 лет назад. Ранее людей, которых теперь принято считать психически больными, оценивали скорее как “одержимых”, невменяемых, а не как больных. Психоз и невроз По мере того как безумие начало рассматриваться как болезнь, начались попытки понять его природу. Сегодня большинство психиатров считает, что, по крайней мере, некоторые виды психических заболеваний вызваны материальными причинами. Психические отклонения делятся на две основные категории: психоз и невроз. Психоз считается наиболее серьезным заболеванием, поскольку он включает нарушение чувства реальности. Наиболее часто встречающейся формой психоза является шизофрения. Люди с этим диагнозом являются основными пациентами психиатрических больниц. Симптомы, характеризующие шизофрению, включают бессвязный и нелогичный разговор, слуховые и зрительные галлюцинации, манию величия или преследования, невосприимчивость к окружающим событиям и обстоятельствам. Невротические расстройства по большей части не препятствуют обыкновенному течению жизни. Главной чертой невротика является глубокая озабоченность вещами, кажущимися другим совершенно тривиальными. Например, невротик может испытывать необычно сильное беспокойство при встрече с незнакомым человеком или перед путешествием на автобусе, автомобиле или самолете. Симптомами невроза могут быть также компульсивные действия, которые являются непреодолимой потребностью индивида. Например, человек начинает перестилать и убирать постель тридцать раз за утро, и только после этого он почувствует себя удовлетворенным и перейдет к другим домашним делам. Физические методы лечения В течение последнего столетия было опробовано множество способов лечения психических заболеваний. Неоднократно утверждалось, что в основе серьезных психических расстройств (в частности, шизофрении) лежит физиология. Но физические способы лечения психических заболеваний кажутся проблематичными. К физическим методам лечения шизофрении относятся инсулиновая шокотерапия, позднее огненная электро-судорожной терапией, и фронтальная лоботомия (хирургическое устранение связей между определенными участками мозга). Под воздействием шока пациент испытывает непродолжительные, но сильные судороги, за ними следует потеря памяти, которая может продолжаться недели и даже месяцы. Теоретически (146) после этого пациент возвращается в нормальное состояние. Эта процедура до сих пор используется — в основном, при лечении депрессии, а не шизофрении — хотя многие усматривают в ней не более чем варварскую форму наказания. Лоботомия была предложена в 1935 году португальским невропатологом Антонио Эгасом Моницем, некоторое время она широко применялась во многих странах. Раздавались громкие заявления о ее эффективности, но вскоре стало очевидно, что у многих пациентов после проведения лоботомии наблюдалось заметное снижение интеллектуальных способностей, развивалась апатия. К началу 50-х годов от этой методики отказались в связи с появлением транквилизаторов. Сегодня транквилизаторы широко применяются при лечении шизофрении и других расстройств. Нет сомнений в том, что лекарства в некоторой степени “действуют”. Никто, однако, определенно не может сказать, насколько они снимают те симптомы, которые затрудняют нормальную жизнь пациентов в большом мире. Вопрос, насколько эффективны эти лекарства, по-прежнему остается открытым37). Диагностика психических заболеваний Трудно ожидать однозначного и эффективного воздействия лекарств на психические заболевания, потому что критерии и признаки, по которым проводится диагностика, крайне ненадежны. Яркое подтверждение тому можно найти в исследовании Д. Л. Ро-зенхэна38). В ходе исследования восемь нормальных людей явились в приемные отделения различных психиатрических больниц Восточного и Западного побережья Соединенных Штатов. Они скрыли, что являются дипломированными психологами, во всем остальном их биографии были абсолютно достоверны. При поступлении в приемный покой они пожаловались, что слышат голоса. Всем исследователям был поставлен диагноз “шизофрения”, и их приняли на лечение. Попав в больницы, они стали вести себя нормально. Из больничного персонала никто не распознал в них симулянтов, в то время как больные безошибочно увидели в них самозванцев. Участники исследования регулярно и открыто записывали свои наблюдения, однако персонал рассматривал это как одно из проявлений патологии. Продолжительность госпитализации этих людей варьировала от семи до пятидесяти двух дней. Каждый из них был в конце концов выписан с диагнозом “шизофрения в стадии ремиссии”. Как отмечает Розенхэн, фраза “в стадии ремиссии” вовсе не означала, что псевдопациенты признаны нормальными людьми, а вопрос о правомерности их госпитализации так ни разу и не поднимался. Это исследование можно подвергнуть критике, и не ясно, стоит ли так драматизировать результаты исследования. В больничных листах участников эксперимента написано, что “отклонения в поведении не проявлялись”. Длительность их госпитализации тоже мало о чем говорит, поскольку из психиатрической клиники США в то время было трудно выписаться без длительного обследования. Перечня характерных признаков, используемых психиатрами для диагностики шизофрении, в явном виде не существует. Какая-то часть людей, например, постоянно слышит голоса, когда рядом никого нет, у них бывают галлюцинации, они могут совершать неразумные действия. Эксперимент Розенхэна подчеркивает относительность психиатрического диагноза и демонстрирует влияние ярлыка. Если псевдопациенты не были бы участниками научного эксперимента, а оказались (147) в психиатрической больнице по другой причине, то потом им не удалось бы избавиться от ярлыка “шизофрения в стадии ремиссии”. Природа сумасшествия: нарушение остаточных норм Социологи часто довольно скептически относятся к стремлениям психиатров найти физиологическую основу умственных расстройств, и предлагают для объяснения природы умственных заболеваний теорию стигматизации. Томас Шефф предположил, что умственные расстройства, в особенности шизофрения, могут быть поняты в терминах нарушения остаточных норм39). Остаточные нормы — это “глубинные правила”, упорядочивающие повседневную жизнь и связанные с общепринятыми условностями, которые изучали Гофман и представители этнометодологии (как описано в главе 4) — такие, например, как необходимость взглянуть на человека, который обращается к вам, понимание смысла того, что говорят и делают другие люди, контроль жестов и движений своего тела. Нарушение этих норм, полагает Шефф, фактически и есть шизофрения. Многие из нас в определенных обстоятельствах становятся нарушителями остаточных норм. Человек, глубоко скорбящий о смерти любимого, при взаимодействии с другими может вести себя “неестественно”. В подобных обстоятельствах такое поведение допускается и даже предполагается. Но если человек ведет себя странным образом без видимых причин, то реакция окружающих по отношению к нему иная, и, возможно, его сочтут умственно нездоровым. Когда ярлык прикреплен, последующие действия индивида стимулируют вторичное отклонение, то есть поведение в соответствии с ожидаемым образом40). Теория Шеффа не объясняет, почему индивиды становятся “нарушителями остаточных норм”. Возможно, в основе этого лежат генетические факторы. Социологические исследования и теории психических болезней не исключают возможности, и даже вероятности, биологического начала в некоторых из основных типов душевных расстройств. Политика, социальное давление и психиатрия Даже если некоторые формы душевных заболеваний и имеют биологическую природу, это не означает, что душевнобольных нужно держать в изоляции от общества и помещать в психиатрические больницы против их воли. Известно множество случаев помещения в психиатрические больницы советских диссидентов без каких-либо признаков умственного расстройства, за исключением их оппозиции к советской системе. Такие акции позволяли убирать критиков системы без судебного разбирательства. Активная политическая оппозиция приравнивалась к лунатикам, а “исцеление” представлялось как отказ от обвинений против государства. Такая практика была широко перенята психиатрами вне Советского Союза, и была крайним случаем использования психиатрии для управления отклоняющимся поведением. Это не так глубоко, как это принято думать, отличается от психиатрической практики Запада. По утверждению Томаса Шаца, сама идея психических заболеваний — это миф, оправдывающий преследования во имя психического здоровья41). (148) Принудительное содержание в психиатрической больнице — в сущности разновидность тюремного заключения для тех людей, которые не совершили преступлений, предусмотренных законом. По мнению Шаца, психические заболевания было бы правильнее считать “житейскими проблемами”, переживаемыми некоторыми индивидами в острой форме. Люди, называемые “психическими больными”, должны содержаться в заключении, только если они нарушили закон, подобно “здоровым” представителям населения. С другой стороны, каждый должен быть свободен в выражении своих взглядов и чувств так, как может, и жить так, как захочет. Тот, кто считает, что ему нужно лечиться, должен получить психиатрическую помощь на основании контракта, так же, как и любую другую услугу. Отказ от изоляции больных За последние двадцать пять лет в западных странах заметно изменилось положение обитателей принудительных лечебных учреждений42). Большинство психических больных и людей, имеющих психофизиологические недостатки, было выпущено, ограничение свободы было заменено наблюдением на дому. Эти реформы подсказаны гуманными мотивами и некоторым стремлением к экономии, поскольку расходы государства на попечительские учреждения весьма значительны. Декарцерация радикальным образом повлияла на психическое здоровье людей. Многие либерально настроенные реформаторы беспокоились, не повлияла ли длительная госпитализация на пациентов психиатрических клиник. Дело в том, что люди, долгое время содержавшиеся в изоляции от внешнего мира, со временем социализируются в ситуации заключения, теряют способность существовать за пределами больницы, которая предназначена для их реабилитации. Помимо призыва реформаторов “разделаться с больничными стенами”, в 1950-е и 1960-е года еще два новшества повлияли на отношение к психическим больным. Одно из них было впервые реализовано в Британии. Это новый метод психиатрического лечения, который придавал большое значение потребностям индивида в общении с группой и обществом. Вторым, возможно, более важным новшеством было появление новых лекарств, вызвавших переворот в лечении психических заболеваний и разного рода умственных расстройств, характерных для пожилого возраста. Между 1955 и 1974 годами число обитателей психиатрических клиник Британии сократилось на 30%, хотя большинство выписанных составляли пожилые люди. В Калифорнии численность стариков в государственных и муниципальных клиниках только за два года, с 1975 по 1977, упала почти на 95%. Возникает вопрос, каковы последствия “декарцерации” — возвращения большого числа людей во внешний мир — для самих психических больных? Оказалось, многие больные попали в более тяжелое положение, чем раньше. После выписки из клиник они оказались в ситуации, в которой окружающие либо не могли, либо не хотели заботиться о них. Правительственные службы, сэкономившие на содержании психиатрических клиник, оказались неподготовленными к крупномасштабным вложениям для создания коммунальных служб. Кроме того, неясно, в каком объеме коммунальные клиники будут помогать людям, страдающим серьезными и устойчивыми умственными расстройствами. Многие, выписавшись из психиатрических клиник, столкнулись с отсутствием поддержки и перебрались в трущобы. Здесь они живут в бедности и изоляции в своих каморках и ночлежках (149) — такие же несвободные, как когда-то в больнице, но еще и в отсутствие защищенности. Майкл Диар и Дженнифер Уолш назвали окружение, в котором живут многие бывшие пациенты клиник, “ландшафтом отчаяния”43), но было бы совершенно ошибочным предположить, что все такие люди хотели бы вернуться в больницу. Диар и Уолш призывают к созданию “ландшафта заботы”, где реализовались бы обещания общественной заботы. Это потребовало бы создания соответствующих приютов и служб, предоставления для выпущенных из попечительских учреждений возможности получить работу. В таком контексте мы можем говорить об истинном прогрессе в общественной заботе и понимании людей, страдающих от душевных болезней. Девиации и социальный порядок Было бы серьезной ошибкой рассматривать отклонение только в негативном смысле. Любое общество, учитывающее разные ценности и интересы людей, должно найти место для тех индивидов или групп, чьи действия не соответствуют нормам, соблюдаемым большинством. Люди, развивающие новые идеи в политике, науке, искусстве или других областях человеческой деятельности, часто воспринимаются враждебно и недоверчиво теми, кто следует ортодоксальным принципам. Политические идеалы, рожденные Американской революцией44), такие, как свобода индивида и равенство возможностей, многими людьми в то время были встречены враждебно, хотя сегодня эти ценности приняты во всем мире. Отклонение от господствующих норм требует мужества и решимости. Часто оно имеет принципиальное значение для перемен, которые затем оказываются полезными для всех. Являются ли “опасные отклонения” ценой, которую общество должно платить, предоставляя людям неконформистского поведения широкую свободу? Например, является ли высокий уровень преступности расплатой общества за индивидуальные свободы своих граждан? Некоторые так и считают, утверждая что насилие неизбежно в обществе, где не существует жестких поведенческих правил. Но если пристально изучить эту точку зрения, она не выглядит логически последовательной. В некоторых обществах, где имеется широкая гамма индивидуальных свобод и к отклоняющемуся поведению относятся терпимо (например, в Голландии), уровень преступности низкий. С другой стороны, государства, в которых область индивидуальных свобод строго ограничена (например, в Южной Африке), демонстрируют высокий уровень насилия. Общество, которое терпимо относится к девиантному поведению, не обязательно должно столкнуться с дезинтеграцией. Однако избежать дезинтеграции возможно только тогда, когда индивидуальные свободы сочетаются с социальной справедливостью, с социальным порядком, при котором неравенства не очень велики и у населения есть шанс жить насыщенной и полноценной жизнью. Если свобода не сбалансирована равенством, и если многие лишены возможности самореализации, отклоняющееся поведение принимает социально деструктивные формы. (150) _______________________________________________________________________________________ Краткое содержание 1. Девиантное, или отклоняющееся, поведение связано с действиями, противоречащими нормам, принятым в обществе. Что считать отклонением, зависит от времени и места; поведение, “нормальное” при одном наборе культурных установок, будет расценено как “отклоняющееся” при другом. 2. Санкции, формальные и неформальные, применяются обществом для поддержки социальных норм. Законы — нормы, которые утверждаются и приводятся в действие правительствами. Преступления — действия, не допускающиеся законами. 3. Биологические и психологические теории обосновывали тезис о том, что преступления и другие формы отклонений генетически предопределены; но в настоящее время эти теории находятся под большим сомнением. Социологи считают, что конформность и отклонение определяются по-разному в различных социальных контекстах. Неравенство распределения богатства и власти в обществе чрезвычайно сильно влияет на возможности различных групп индивидов, а также на то, какие действия рассматриваются как криминальные. Процесс обучения криминальным видам деятельности во многом идентичен обучению деятельности в рамках закона. Криминальная деятельность в общем направлена на достижение тех же целей и удовлетворение тех же нужд. 4. Ценность теории стигматизации (которая предполагает, что клеймо девианта усиливает отклонение индивида) заключается в исходном допущении, что ни одно действие не является само по себе ни преступным, ни нормальным. Однако теорию наклеивания ярлыков нужно дополнить вопросом: какая причина лежит в основе отклоняющегося поведения? 5. Подлинные масштабы преступности в любом обществе оценить трудно, поскольку не о всех преступлениях становится известно. Тем не менее, можно сказать, что в некоторых странах уровень преступности значительно выше среднего. Это, в частности, наблюдается в США, судя по исключительно высоким, по сравнению с другими западными странами, показателям числа убийств, 6. Наказание, так же, как и “преступление”, различается в разные периоды и в резных культурах. Тюрьмы возникли частью для защиты общества от преступников, частью для их “перевоспитания”. В этом последнем плане они оказались малоэффективными. Смертная казнь сегодня отменена в большинстве стран. 7. Уровень преступности среди женщин гораздо ниже, чем среди мужчин. Причинами этого являются различия условий социализации, а также большая вовлеченность мужчин во внедомашние виды деятельности. 8. Преступления “белых воротничков” и преступления людей, наделенных властью, характерны для наиболее благополучных слоев общества. Организованная преступность связана с институционализованными формами криминальной деятельности, в которых проявляются многие черты обычных организаций, но деятельность которых носит нелегальный характер. 9. Социологические исследования психических заболеваний поставили вопрос о точности диагностических критериев, используемых в психиатрии, и продемонстрировали, что некоторых людей “учат” быть психически больными в ходе тех самых процессов, которые должны, как предполагается, их вылечивать. Важную роль в этом процессе играет теория стигматизации.
|