И теперь под нашей властью в доме все пойдет на лад.

«Хоэфоры»

Тема второй части трилогии, «Хоэфоры», намечается уже в пророчестве Кассандры, которая говорит о каре, неизбежной для убийц Агамемнона.

У МОГИЛЫ АГАМЕМНОНА. Действие во второй части начи­нается у могилы аргосского царя, куда приходит вместе со сво­им другом Пиладом сын Агамемнона Орест. Когда отец уходил на войну с Троей, он отправил малолетнего сына в соседнюю страну Фокиду, где Орест воспитывается у дружественного царя Строфия и стал неразлучен с его сыном Пиладом. Имя Пилад стало с той поры нарицательным как олицетворение верного, на­дежного товарища. Орест тайно вернулся на родину и на могиле отца совершает поминальный обряд, отрезает русую прядь. В этот момент он замечает приближающуюся к могиле процес­сию: сестру Электру вместе с группой женщин-плакальщиц, хоэфор. Так называют тех, кто совершают обряды на могилах усоп­ших. Выясняется, что по прошествии нескольких лет после убийства Агамемнона Клитемнестру начинают тревожить зло­вещие сны. Она видит в них убитого мужа и посылает на его могилу дочь Электру, дабы умилостивить душу супруга в за­гробном мире. Над могилой отца Электра сетует на свою горь­кую долю:

Творю я над могилой возлияние

И говорю: отец мой, пожалей ты нас.

Дай мне с Орестом домом управлять родным,

Скитальцы мы, мы как рабы у матери,

Она себе нашла супруга нового,

Эгисфа, — это он, отец, убил тебя,

Я здесь почти служанка. Брат в изгнании,

Наследства брат лишен.

В этот момент около могилы она замечает знакомые отпе­чатки ног, а также прядь льняных волос. Ее озаряет «надежды луч». Возможно, брат до нее побывал на этом месте? Она молит об этом богов. Появившийся Орест говорит: «Тот, за кого мо­лилась, пред тобой стоит». Происходит «узнавание» брата. Электра плачет от радости. Обращаясь к Оресту, она признает­ся:

Я отцом зову тебя, Тебя люблю, как мать я настоящую, Родную мать по праву ненавижу я.

Из монолога Ореста, обращенного к сестре, мы узнаем, что он прибыл на родину по приказанию Локсия, т.е. бога Аполлона, который наказал ему покарать смертью убийц роди­теля. В случае невыполнения подобного приказа самому Оре­сту Аполлон пригрозил «чудовищными муками». Ненависть Ореста к матери сильна потому, что «отец умер не царской смертью», а у него самого отнят трон. Сестра Электра живет в доме на положении «служанки», ей не разрешают выйти за­муж, иметь детей, которые могут стать мстителями. Над моги­лой отца Электра и Орест клянутся покарать убийц отца. А для этого Орест готов прибегнуть к той самой хитрости, с по­мощью которой Клитемнестра когда-то расправилась с Ага­мемноном.

МЕСТЬ ОРЕСТА. Орест приходит во дворец под видом стран­ника, прибывшего из Фокиды передать от имени Строфия «Орестовым родителям, что сын их мертв». Услышав эту весть, Клитемнестра разражается горестными воплями. Конечно, ей, матери, жалко сына. Но одновременно она испытывает облег­чение, потому что постоянно пребывала в страхе, что Орест вы­ступит мстителем за отца. Царица посылает слугу сообщить эту весть Эгисфу. Тот решает, поподробней расспросить вестника, идет во дворец, откуда раздается его вопль: это Орест убивает Эгисфа. Пришедшая на крики Клитемнестра догадывается, что была обманута. Орест, появившийся с Пиладом, не скрывает своих намерений: «Тебя ищу. А тот уж получил сполна». Ей уготовано разделить участь «дорогого Эгисфа»:

Его ты любишь. Что ж, в одну могилу с ним

Навеки ляжешь. Не изменишь мертвая!

Клитемнестра указывает сыну на грудь, его вскормившую. Неужели тот поразит ее мечом? И это приводит Ореста в заме­шательство. Ему «страшно мать убить». Но Пилад напоминает Оресту о клятве, данной Аполлону: «Враждуй со всеми, только не с бессмертными». Клитемнестра умоляет сына не поднимать на нее руку. Но Орест решается: «Убила ты супруга. Сын тебя убьет». Он уводит Клитемнестру во дворец, где и поражает. Когда он выходит из дворца, на том же месте, где лежали Ага­мемнон с Кассандрой, теперь находятся Клитемнестра с Эгисфом. По словам Ореста, «чета цареубийц... хранит и после смерти клятву верности».

В этот момент появляется хор Эриний, богинь мщения; их вид ужасен: «на них одежды черные», «змеи в волосах», «из очей их мерзкая сочится кровь». Это — «собаки мстящей мате­ри». Охваченный ужасом Орест бежит... На этом завершается вторая часть трилогии.

«Эвмениды»

В заключительной части трилогии, «Эвмениды», — развяз­ка цепи кровавых событий: убийство мужа в «Агамемноне», месть сына в «Хоэфорах» в конце концов, завершается прими­рением.

ОРЕСТ В ДЕЛЬФАХ. Прологом трагедии служит сцена на пло­щади перед храмом Аполлона в Дельфах. Храм Аполлона был общегреческим святилищем, перед входом в который были вы­биты изречения «Семи мудрецов». Сюда, спасаясь от Эриний, ища защиты у Аполлона, бежал Орест: Он окружен отвратите­льного вида женщинами, «неистовыми чудовищами», богинями мщения. Аполлон успокаивает Ореста:

Я не предам тебя. Твоим хранителем —

С тобой ли рядом или от тебя вдали

Всегда я буду.

Появившаяся тень Клитемнестры взывает к Эриниям вы­полнить свой долг, «мучить, изводить, терзать». Речь Клитем­нестры дышит яростью:

Вперед! Кровавым обожги преступника

Дыханием, утробный извергая жар!

Гони его, преследуй, иссуши, сгуби.

Между Аполлоном и предводительницей хора Эриний раз­горается спор. Бог упрекает мстительниц в том, что они потворствуют «мужеубийцам», что, будучи нетерпимыми к одной вине (т.е. Ореста), к другой (Клитемнестры) — снис­ходительны. Аполлон — «оплот молящего», ибо ненавистен «смертным и богам равно тот, кто своих же предаст проси­телей».

ПЕРЕД ХРАМОМ ПАЛЛАДЫ. Затем действие переносится в Афины на площадь перед храмом Паллады. Орест припадает к статуе Афины, просит ее милости. Между тем, Эринии не уста­ют неистовствовать, убежденные, что «ни сила Аполлона, ни Афины мощь» не смогут спасти Ореста. Вновь разгорается по­лемика между Эриниями, называющими себя «детьми Ночи». «Карами», и Афиной, олицетворяющей здравый смысл и спра­ведливость. Она желает услышать и другую сторону. Орест, за­щищаясь, напоминает, что его отец «недоброй смертью пал», что мать, «душой черна». Агамемнона вернувшегося победите­лем, предательски убила. Выслушав обе стороны. Афина кон­статирует, что «нелегкое здесь дело», а потому решает назна­чить суд, клятвою связав судей. Начинается торжественное судебное заседание, на котором выступает Аполлон, открыто заявляющий:

Я не предам тебя. Твоим хранителем —

С тобой ли рядом или от тебя вдали

Всегда я буду.

Появившаяся тень Клитемнестры взывает к Эриниям выполнить свой долг, «мучить, изводить, терзать». Речь Клитемнестры дышит яростью:

Вперед! Кровавым обожги преступника

Дыханием, утробный извергая жар!

Гони его, преследуй, иссуши, сгуби.

Эринии же дикими во­плями и стенаниями оплакивают свое поражение. И здесь вновь проявляется мудрость Афины. Как и в финале «Одис­сеи», где Афина прекращает войну между главным героем и родственниками убитых им женихов, так и в финале «Эвменид» она превращает богинь мщения в благих богинь. На вопрос предводительницы хора, что она хочет пожелать своей земле, Афина отвечает:

Соревнованья — но в одних лишь доблестях.

Пусть ветры с неба, с моря и с земли летя,

Лучами солнца жаркого согретые,

Дыханьем благодатным мой овеют край!

И далее:

Я великое гражданам нашим добро

Сотворила: старинных и грозных богинь

Помирила я с ними вовеки.

Отныне Эринии будут называться Эвменидами. Трагедия за­вершается хвалой в их честь:

Мир Эвменидам, богиням благим

Края Паллады!

Так порешили

Вечная Мойра, всевидящий Зевс,

Подпевайте, пляшите, кричите!

СОЦИАЛЬНЫЙ СМЫСЛ ТРИЛОГИИ. На первый взгляд, трило­гия не связана непосредственно с текущей общественной жизнью в Афинах. В ней действуют грозные мифологические персонажи, творятся насилия, убийства. Но это поверхностное представление. Трилогия, особенно в заключительной части, прославляет афинскую государственность, афинский суд, ареопаг, защищающий закон и порядок среди хаоса. Он отвергает идею кровной мести, носительницами, которых были Эринии.

Возникает вопрос, почему они не преследовали Клитемнест­ру, но ее сына Ореста? Ведь оба совершили убийства. Но Эри­нии мстят лишь за убийства кровных родственников. В то же время трагедия утверждает победу патриархата. Победу цивили­зации и законности над внесудебным произволом. В итоге тор­жествует прогресс.

СОФОКЛ