Глава 31. Пару минут спустя Райли отодвинулась

Пару минут спустя Райли отодвинулась. Я расстроился, хотя и понимал, что, скорее всего, не смогу пролежать в обнимку со своей женой целый день. Меня накрыло волной печали, когда я вспомнил, что на самом деле мы вообще не были женаты. Но это было легко исправить, просто повторим ритуал. Только сейчас бы я немного подождал. Просто чтобы убедиться, что это действительно то, чего она хочет.

Райли улыбнулась и, переместившись на кровати, подсунула руку под свою задницу и достала значок с надписью «К и Р – лучшие друзья наве4но». Я сделал его для нее, когда мне было семь, и я получил набор для создания значков на Рождество. Она засмеялась и прикрепила его к моей больничной одежде.

– Ребенком я был таким идиотом, – признался я, рассмеявшись. На самом деле, было немного неловко, что она хранила все это многие годы.

– Ты идиот и будучи взрослым! – Она показала мне язык и встала, чтобы поднять с пола обувную коробку, которую она откинула к стене. Я взял в ладонь кучку мусора, лежащего у меня на коленях. Тут были вещи, которых я не помнил, вещи, которые я даже не узнавал. Я поднял камешек и вопросительно на нее посмотрел.

Райли улыбнулась и взяла его из моей руки, чтобы положить обратно в коробку.

– Ты привез мне его с моря, когда как-то ездил туда на каникулах, – объяснила она, пожимая плечами.

Я улыбнулся: было очень мило с ее стороны хранить все эти вещи. Это заставило меня почувствовать себя особенным. Райли берегла их, потому что они напоминали ей обо мне. Она почти закончила складывать их обратно в коробку.

Я схватил носовой платок со своих коленей.

– Умоляю, скажи, что ты не хранишь его после моей простуды или еще чего такого, – сказал я, смотря на платок с отвращением.

Райли засмеялась и покачала головой.

– Не-а, разверни и посмотри.

Хмурясь, я развернул платок, молясь, чтобы внутри не оказались мои сопли. Внутри лежала какая-то маленькая вещичка. Я нахмурился, не имея не малейшего представления, что это такое. Я ткнул в это пальцем. На ощупь оно было твердым и неприятным.

– Что это, Мишка Райли?

Она рассмеялась и закусила губу.

– Твой зуб.

Я бросил его на кровать и быстро-быстро вытер руки о простыни.

– Серьезно? Какой ужас! Зачем ты хранишь мой зуб? Где ты вообще его взяла?

Райли улыбнулась и, взяв платок, аккуратно снова завернула в него зуб.

– Ты сам мне его дал. Помнишь, я копила на Барби «Малибу»? Я ныла, что буду копить целую вечность, и куклу уже распродадут, – пояснила Райли. – И ты пошел домой, вырвал свой шатающийся зуб и отдал его мне, чтобы я положила его под подушку и зубная фея дала мне немного денег.

Я рассмеялся. Серьезно? Не помню такого. Хотя это было очень на меня похоже.

– Ничего себе. А я был неплохим другом, да? – поддразнил я ее.

Райли улыбнулась и, поставив коробочку на стул, снова забралась на кровать и нежно меня обняла.

– Лучшим, – прошептала она, снова меня целуя.

Мы довольно долго просто лежали, рассматривая мусор, который она называла сокровищами. Райли рассказывала мне, что для нее значит каждая из этих вещей. Врачи и медсестры приходили и уходили. Мне давали обезболивающее, за что я был благодарен.

После примерно двух часов разговоров ни о чем Райли повернулась и задумчиво посмотрела на меня. Я сглотнул. Она решила взять свои слова назад? Она собирается сказать мне, что не уверена, сможет ли любить меня так же, если я не буду ходить?

– Малыш, можем мы кое о чем поговорить? – прошептала она, ей явно было неловко.

Я кивнул, не в силах проглотить комок, застрявший у меня в горле.

– Хорошо, в общем... – Она поморщила нос, как будто что-то обдумывала. – Я хочу поговорить о твоих родителях.

Я почувствовал, как у меня отлегло от сердца: это не о нас!

– Я не хочу говорит об этом, Мишка Райли.

Я был слишком зол на них, чтобы говорить об этом прямо сейчас. Они приходили сюда сегодня, а я даже не мог накричать на них, обвинив в том, что они сразу не отправили меня на операцию, лишив тем самым возможности снова ходить. Я не хочу их видеть, не хочу с ними говорить. Я даже не хочу с ними ругаться. Они решили оставить все как есть. Я понимал, что мы никогда не узнаем, сработала бы операция, если бы они отправили меня на нее сразу, но мысль, что все могло быть иначе, будет преследовать меня до конца моих дней.

Райли погладила меня по груди, поигрывая значком.

– Клэй, я понимаю, ты злишься. Бог свидетель, я тоже злюсь... Но они не хотели навредить тебе. На самом деле, я так на них зла, что сама поверить не могу, что говорю тебе это. Но, прошу, подумай пару дней, не принимай никаких опрометчивых решений. Не забывай, они тебя любят.

Я вздохнул и кивнул.

– Давай просто не будем об этом, Райли, ладно? Я не хочу думать о них прямо сейчас. – Я похлопал по кровати рядом с собой. – Иди, приляг ненадолго.

Райли улыбнулась и сразу же устроилась у меня под боком. Она действовала так осторожно, словно боялась, что если хоть на миллиметр меня сдвинет, я скончаюсь от боли. Я улыбнулся ей, стараясь не смеяться над ее испуганным и озабоченным выражением лица.

– Что? – спросила она, поймав мой взгляд.

Я вздохнул.

– Тебе не нужно быть настолько осторожной со мной, Мишка Райли. Твои действия не причинят мне боли. Ты можешь усесться на мою ногу, а я даже не почувствую этого. – Я попытался сказать это, как шутку, но даже я слышал печаль в своем голосе. Я старался оставаться позитивным, но, если честно, не представлял, как справлюсь с тем, что больше не смогу ходить. Я не смогу делать даже элементарные вещи для Райли. Когда мы будем ходить за продуктами, я не смогу везти тележку. Действия, которые были самыми обычными, теперь стали для меня невозможными. Все изменится, ничего не будет так, как раньше.

Райли нахмурилась и посмотрела на мои ноги.

– Клэй, перестань думать о худшем. Дай своему телу немного времени, все будет хорошо, – попросила она.

Я кивнул и поцеловал ее в лоб, одарив фальшивой улыбкой.

– Хорошо. Я очень устал, давай немного поспим? – предложил я, подавив зевок. Мне сообщили, что я был в коме двадцать семь часов, затем находился под наркозом шесть часов, и потом я проспал почти всю ночь... Но все равно я ужасно хотел спать, глаза буквально слипались.

– Конечно, малыш. – Райли поцеловала меня в шею, ее ладонь крепко сжимала мою.

***

Я проснулся от тяжести на своей промежности. Я застонал, пульсирующая боль в спине усилилась. Все мое тело болело. Я догадался, что это кончилось действие обезболивающих. Как долго я спал? Ррукой я прижал Райли крепче к себе. Я слышал, что она еще спала, ее дыхание было ровным и глубоким, я чувствовал его на своей шее. Я хорошо знал девушку в своих объятиях.

Райли сильнее прижалась ко мне. Тяжесть ушла с моей промежности и переместилась на бедра, от чего боль в спине усилилась.

Я застонал, собираясь разбудить ее, чтобы она позвала врачей, когда вдруг осознал, что чувствую тяжесть чего-то, лежащего на моих ногах. Я поднял голову и удивленно уставился вниз. Нога Райли лежала на мне. Я чувствовал ее ногу, которую она неосознанно закинула на меня во сне! Я чувствую ее! Святое дерьмо!

Надежда встрепенулась во мне.

– Райли!

Она дернулась и проснулась, отпрыгнув от меня так, что чуть не свалилась с кровати, потому что я закричал ей прямо в ухо.

– Что? Что случилось? – завопила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я посмотрел на нее: на лице были следы от подушки, одежда помялась... И я расхохотался. Она никогда не казалась мне более красивой. Я понятия не имел, как это работает, но я думал об этом каждый раз, когда просыпался рядом с ней.

Райли испуганно смотрела на меня, и тут я вспомнил, зачем вообще ее разбудил. Я почувствовал, как улыбка расплывается на моем лице. Я схватил Райли за руку и снова притянул к себе.

– Я немного чувствую свои ноги, – сказал я, следя за ее реакцией на мои слова.

Ее рот распахнулся, взгляд опустился. Внезапно она издала радостный визг и тут же зажала рот рукой, начиная хихикать. Райли вскочила с кровати, приплясывая на месте, словно маленькая девочка, которой подарили щенка.

– Боже мой, Клэй! Правда? О, слава Богу! Правда? – Ее рука зависла над моим бедром, как будто она хотела прикоснуться ко мне, но боялась.

Я засмеялся и кивнул. Я чувствовал, как от облегчения в глазах появляются слезы. Это было только начало, но ведь хорошее начало, правильно? Она снова взвизгнула, а потом заревела, прижавшись лицом к моей груди. Я гладил ее по голове и пытался пошевелить ногами. Нормально двигать ими я не мог, но у меня получалось сгибать пальцы. Такое же ощущение, как, когда ты долго сидел в одном положении, и ноги у тебя онемели. Ты знаешь, что ноги на месте, но контролировать их не можешь.

Я поцеловал Райли в макушку. Может быть, надо и правда подождать, может, через какое-то время я действительно смогу ходить? Надеюсь, прогресс не был чем-то незначительным. Может, отек, наконец, сошел?

Райли громко всхлипнула, вытирая глаза. Красивая улыбка не сходила с ее лица.

– Я позову врачей, – сказала она, ее голос все еще был хриплым от слез и после сна.

Я схватил ее за руку, когда вдруг понял, что еще рано.

– Гм, Мишка Райли, дай мне минутку, ладно? – попросил я. Ничего себе, как неловко!

Она снова всхлипнула, вытирая лицо рукавом свитера.

– Что такое, малыш?

Я рассмеялся и вновь притянул ее к себе.

– Дело в том, что я проснулся рядом с тобой, красавица, – прохрипел я, пытаясь скрыть свое лицо в ее волосах.

Она с любопытством уставилась на меня, поднимая бровь. Ее покрасневшие глаза непонимающе смотрели на меня.

– И что?

Я рассмеялся и снова кивнул на свои ноги. Она проследила за моим взглядом и начала бесконтрольно хихикать. Райли снова забралась на кровать рядом со мной. Вся красная, она кусала губу.

– Гм... Я, как правило, имею на тебя такой эффект по утрам, – выдохнула она, ее рука скользнула по моей груди к палатке, которую я устроил из своего одеяла. Я засмеялся, когда она поцеловала меня в шею, от чего по моему телу пробежала дрожь. Я хотел ее. Даже несмотря на боль в спине. Она возбуждала меня. Чертовы гормоны! Если бы я мог, то натянул бы одеяло на нас, накрыв с головой, и занялся с ней любовью прямо здесь и сейчас. Но нам надо было действовать медленно. Во всяком случае, я теперь точно знал, что хоть с этим проблем не будет.

Я поймал ее за руку, перемещая так, чтобы она не могла добраться до моего паха.

– Это, Мишка Райли, меня не успокоит. – Я рассмеялся, стараясь думать о чем-то, кроме нее.

Райли улыбнулась.

– Хорошо, малыш, думай о чем-то совершенно несексуальном, – подсказала она, откатываясь от меня с огромной улыбкой на лице.

Пролежав пару минут с закрытыми глазами, думая о футболе, я, наконец, пришел в себя и разрешил ей позвать врачей.

~ Райли ~

Врачи суетились вокруг Клэя довольно долго. Я внимательно следила, как они тыкают в его ноги разными иглами. Я закусила губу, когда увидела, как Клэй шевелит пальцами. Кто бы мог подумать, что такое незначительное движение может перевернуть весь мой мир? Клэя отправили на еще одно сканирование МРТ. В итоге, врачи сказали, что через час-другой весь отек сойдет.

Клэй не переставал счастливо улыбаться. Он держал меня за руку так, словно боялся отпустить. Я была как будто на американских горках: мой день перешел от плохого – когда я проснулась, а Клэй не мог чувствовать свои ноги – к ужасному – когда мне пришлось жить без Клэя несколько часов. Но сейчас все это не имело значения. Важен был только смех Клэя, который я услышала, когда врач сказал ему, что все кажется просто замечательным.

Отправившись изучать результаты сканирования, врач оставил нас наедине. Я снова поставила стул рядом с кроватью, поцеловав Клэя, прежде чем сесть.

– Я же говорила тебе не волноваться раньше времени, – поддразнила я его.

– Да-да. Ради Бога, не надо комментариев из серии «я же говорила», – сказал Клэй, ухмыляясь. Я была счастлива видеть, как он потихоньку приходит в себя. Его несчастный и печальный вид разбивал мне сердце. Клэй никогда не расстраивался, он всегда был сильным, поэтому пара последних часов убивали меня изнутри.

После изучения результатов сканирования врач сообщил нам, что все идет по плану. Оставался еще небольшой отек, но и тот скоро сойдет. Доктор надеялся, что Клэй сможет ходить, но предупредил нас, что потребуется много усилий.

Дальше все шло просто отлично. Через пару часов Клэй уже мог поднять колено на пару дюймов, хотя от этого пока сильно болела спина. Медики сказали, что это нормально: серьезная травма и серьезная операция – это не шутки.

В эту ночь мне не позволили остаться с ним, потому что Клэй уже не был в критическом состоянии. Я не хотела ехать в нашу квартиру, потому что без Клэя она была пустой и холодной, поэтому отправилась в дом своих родителей. Мама как раз днем привезла к ним сменную одежду для меня. Я довольно долго все никак не могла попрощаться с Клэем. Ощущение, что я оставляла часть себя, выходя из больницы, хотя и понимала, что не увижу его всего несколько часов.

Странно было снова переступать через порог моих родителей. Я больше не чувствовала себя здесь как дома. Поразительно, как быстро я привыкла жить с Клэем. Я провела в этом доме всю жизнь, но сейчас, ложась на свою кровать, я ощущала себя не в своей тарелке. Я свернулась калачиком и заплакала, но теперь уже не от горя, а от облегчения. Это будет непросто, но Клэй всегда был старательным и упорным, я готова была спорить на что угодно, что он справится со всем быстрее, чем остальные в его ситуации.

***

В общей сложности Клэй пролежал в больнице двенадцать дней. Врачи им гордились. Хотя он все еще был в постели и инвалидной коляске, Клэй уже двигал ногами. Конечно, это требовало от него огромных усилий, я видела морщинки на его лбу каждый раз, когда он изо всех сил старался сделать шаг. Я видела, как он немного разочарован своими попытками, но врачи говорили, что так и должно быть: как будто ребенок впервые учится ходить. Главное – желание. Проблема была в том, что Клэй не привык просить о помощи. Ему было тяжело видеть, как я, мои родители и наши друзья возятся с ним.

Еще одним огорчением для него стало то, что он пропустил важную игру. Нашей школе пришлось играть в финале без своего капитана, и они едва наскребли очки для победы. Клэй очень переживал, что не смог участвовать, но в тот вечер вся команда и тренер пришли его навестить. Они все столпились в его палате, желая отпраздновать победу. Разъяренная медсестра вышвырнула их всех на улицу после десяти минут криков и воплей, но Клэю понравилась их компания. Они оставили ему трофей, который занял почетное место на столике возле кровати.

Двенадцать дней спустя Клэя перевели в реабилитационный центр. Там он должен был остаться примерно на шесть недель. Здесь специально обученные тренеры помогут ему снова начать ходить. Его мозгу необходимо было восстановить связь с поврежденными нервами и заново изучить процесс.

Мне разрешили присутствовать на терапии. Меня даже научили, как помогать Клэю тянуть мышцы, но в основном я скорее была моральной поддержкой. В данный момент я стояла посреди тренажерного зала и наблюдала, как Клэй пытался самостоятельно встать и шагнуть. Его терапевт сказал, что ему нужно делать рывок, а затем отдыхать. Клэй был здесь уже неделю, но пока самое большее, что он сделал, прежде чем ему пришлось снова отдохнуть, – семь шагов.

– Мишка Райли, у меня идея, – тихо сказал он, смущенно оглядываясь, видимо, чтобы убедиться, что его никто, кроме меня, не слышит.

– Что такое, малыш?

Он спустил ноги на пол, все еще сидя в инвалидном кресле. Около него находились поручни, которые удерживали его, когда он пытался делать очередной шаг.

– Давай ты будешь снимать по одному предмету одежды за каждый шаг, который я сделаю? – предложил он, ухмыляясь. Его глаза медленно прошлись по всему моему телу.

Я рассмеялась. Только Клэй мог думать о сексе, пытаясь сделать что-то настолько серьезное и важное. Я чувствовала, что он был немного разочарован, потому что мы не заходили дальше поцелуев уже более трех недель.

– Предметы одежды? Серьезно? – спросила я, поднимая бровь. Я взглянула вниз и мысленно подсчитала, сколько на мне было надето. К счастью, сегодня было холодно, поэтому на мне были джинсы, майка, рубашка, а сверху – его толстовка. Ну, еще, конечно, нижнее белье. Носки и обувь сойдут за четыре вещи. На мне было десять предметов одежды. – Гм, вероятно, ты мог бы раздеть меня до нижнего белья. – Я расстегнула молнию на его толстовке, бросая на Клэя сексуальный взгляд из-под ресниц.

Он ухмыльнулся и покачал головой.

– Ну уж нет, Райли. Сегодня я увижу тебя голой. Сколько? – спросил он.

– Десять.

Клэй улыбнулся. Он был явно рад вызову.

– Легко, – сказал он.

Я встала за перилами, хихикая над его сосредоточенным выражением лица. Десять шагов для него не станет проблемой. Гм... возможно, это новый способ его мотивировать. Нужно завтра надеть побольше вещей!

Клэй засмеялся и бросил на меня хитрый взгляд.

– Отлично. – Он повернулся к своему терапевту, который не обратил внимания на наш диалог. – Думаю, на сегодня достаточно, я лучше вернусь в палату, – сказал ему Клэй.

Я рассмеялась и покачала головой.

– Ну уж нет, малыш, я сдержу обещание, но сначала тебе нужно поплавать в бассейне, – решительно сказала я. Намеченный график нужно соблюдать, что бы ни случилось. Он может подождать пару часов, прежде чем раздеть меня.

Клэй надулся, глядя на меня.

– Ну и ладно, все равно я увижу тебя хотя бы в купальнике, тоже ничего, – ответил он, шутливо закатывая глаза.

Мы с ним плавали каждый день. Врачи считали, что это лучший способ восстановить спину Клэя. Мы смеялись и плескались до тех пор, пока терапевт, возмущаясь, не выгонял нас из бассейна.

Полиция держала нас в курсе расследования дела Блейка. Похоже, он признал себя виновным по всем статьям. Его держали под замком, пока он ждал суда. Через месяц после того страшного инцидента полицейский из дома Блейка пришел в реабилитационный центр и сообщил, что Блейк был приговорен к шести годам заключения в психиатрический больнице по многочисленным обвинениям, в которых он признал себя виновным. Он вряд ли выйдет раньше за хорошее поведение.

Перевод группы https://vk.com/youngadultfiction

Пока он был в заключении, в лечебнице ему должны помочь. Видимо, Блейк был по-настоящему болен, ему прописали лекарства, но из-за врачебной тайны, полиция не сообщила нам, что с ним на самом деле не так. Я предположила, что его расстройство связано с шизофренией или паранойей. Учитывая, что он обвинял во всех своих бедах Клэя, его перепады настроения и то, что он считал вполне нормальным применять к людям физическое насилие... Думаю, точно мы никогда не узнаем. В любом случае, больше мы ничего поделать не могли. Так или иначе, он был наказан.

Мы не стали зацикливаться на Блейке, у нас и так было достаточно всего, о чем нужно беспокоиться. Вместо этого мы сосредоточились на выздоровлении Клэя. И это работало: нам потребуется время, чтобы вернуться к нормальной жизни, но, в конце концов, все будет хорошо.