Два года в одной комнате

Беты (редакторы): Dariia

Фэндом: My Chemical Romance

Персонажи: Frank Iero | Gerard Way

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), POV, AU

Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика

Размер: Макси, 114 страниц

Кол-во частей: 26

Статус: закончен

Описание:

(Я чувствовал себя куклой в его руках, беспрекословно подчиняющейся всем его приказам).

Примечания автора:

**АХТУНГ!!! ** Сопли, хуёвейший ангст, персонажи не раскрыты, исполнение хромает на обе ноги. Всё ещё не удалила этот фичок только по той простой причине, что он набрал кучу лайков, а это тешит моё самолюбие холодными вечерами.

/а ещё в фичке хуева туча ошибок и опечток, но мне пиздец лень перечитывать и исправлять, посему засирайте мне публичку, котики/.

========== 1 ==========

Комментарий к 1

Приветсвую всех, кто начинает читать мой фичок!

Скажу сразу: стиль письма отвратительный (со временем «улучшается», ага), персонажи — дегенераты, обоснуй можете не искать, автор — поехавшая.

Если вы всё ещё здесь, то «приятного» прочтения!

Тюрьма - одно из самых ужасных мест на планете, и по воле случая и моря алкоголя я оказался заключенным здесь на ближайшие два года. Но мало суке-судьбе закинуть меня в это гнилое место. Нет, надо было постебаться надо мной, посадив в одну камеру к местному психопату и грозе всего корпуса - Фрэнку Айеро. С виду он был обычным парнем - тихим, спокойным, но это только пока он находился в " хорошей" фазе. Если же его разозлят, он начнет крушить все, что под руку попадется. И не дай Бог под его горячую руку попадется другой заключенный - быть беде. Если кто-нибудь попадет под гнев Фрэнка, то потом еще неделю живет в медицинском крыле, зализывая раны и готовя план мести.

Правда, никто еще не осуществлял свой " план".

Все боялись Фрэнка, в то время как я нашел с ним общий язык. Фрэнк был очень начитанным молодым человеком и завсегдатаем нашей передвижной библиотеки. За тот месяц, что я с ним прожил, я понял, что наша престарелая библиотекарша питает к Фрэнку самые теплые чувства, несмотря на то, что он постоянно влезал в разного рода передряги, в которые попадал в силу своего импульсивного характера. Даже охранники боялись его, а библиотекарша, миссис Харпер, - нет. Наверное, к нему нужен был особый подход. Я же, будучи не посвященным во все тонкости характера и привычек Фрэнка, относился к нему, как к обычному человеку, а не как к монстру, как делали это другие заключенные.

Для меня монстром он стал только через неделю моего тут пребывания, когда какой-то парень в столовой случайно опрокинул на него поднос, и Фрэнк запинал его до полусмерти. С того момента я начал его побаиваться. Если что-то просит - тут же выполняю, спрашивает - отвечаю. Я был словно мальчик на побегушках. А что поделать? Либо ты сам сдался, либо тебя запинали до смерти, и ты все равно сдался. Я решил выбрать меньшее из зол. К тому же, пока я крутился около Фрэнка, ко мне не особо-то и приставали с просьбами о сексе, коими одаривали любого хоть чуть-чуть похожего на девушку парня в нашем корпусе.

Знайте, здесь, как и в любой секте, были свои правила. Одним из них было содержать подстилок в чистоте и уюте, поэтому никто особо и не сопротивлялся. У шлюх были привилегии. У Фрэнка - тоже. Их лучше кормили, давали самую легкую работу, всячески пытались угодить. Из всего вышеперечисленного я, будучи мнимой подстилкой Фрэнка, так же пользовался этими привилегиями, из-за чего на меня часто косо смотрели. Я - никто, " подстилка", провел тут всего ничего, а уже вошел во вкус красивой жизни в этом месте.

< i> < b> < center> ***< /center> < /b> < /i>

Фрэнк сидел прямо напротив меня, перечитывая новое издание книги " Над пропастью во ржи". Только при мне он перечитывал ее раза три. Он знал ее почти наизусть, но с упорством перечитывал снова и снова, стараясь найти в тексте еще более глубинный смысл. Фрэнк нахмурил брови, усмехнулся и, заложив нужную страницу клочком бумаги, отложил книгу в сторону, откидываясь на подушке. Блаженно потянулся и повернулся ко мне лицом, закрывая глаза. Буквально через пару минут в комнату вошел охранник. Он боязливо покосился на Фрэнка. Я кивнул головой, показывая, что он не спит. Джейсон, а именно так звали охранника, оповестил нас о том, что пора выходить на вечернюю прогулку. От этого занятия можно было отказаться, но Фрэнк очень любил выходить на улицу, поэтому не пропускал ни одной прогулки, а я, как его " мальчик на побегушках", ходил следом.

- Фрэнк, пора тебя выгуливать, - шутливо позвал я парня, на что тот среагировал почти мгновенно.

Уже через пару минут мы сидели на одной из скамеек в темном углу площадки. " Задний двор" - так охранники это называли, но на самом деле это была огромная, размером с футбольное поле, баскетбольная площадка с парой десятков скамеек.

Фрэнк никогда не играл с другими заключенными, предпочитал мою компанию, но сегодня его будто подменили. Он решил сыграть. Я в полном оцепенении уставился на его удаляющуюся фигуру. На душе стало как-то беспокойно.

За все время, проведенное здесь, я ни разу не оставался один больше, чем на пять минут, всегда ходил за Фрэнком, а теперь пугался каждого шороха. А уж когда ко мне подошел верзила Джош со своими дружками, душа ушла в пятки, а сердце бухнулось куда-то к желудку.

- Хэй, я смотрю, Фрэнк тебя покинул, - язвительно начал Джош, присаживаясь рядом. - Не боишься, что мы тебя зажмем в углу и изнасилуем? - парень положил руку мне на колено и, как ему показалось, соблазнительно улыбнулся. Но его кривые и гнилые зубы не произвели должного эффекта.

- Простите, вы не в моем вкусе, - я попытался убрать его руку с моего колена, но он быстро перехватил мое запястье свободной рукой.

- Как будто тебя кто-то спрашивает, - подал голос один из его дружков. Кажется, его звали Кёртис. Рука Джоша поползла вверх по моему бедру, а я все сидел и боялся шевельнуться.

- Хэй, а вы не попутали ничего? - раздался совсем близко голос Фрэнка. С души будто камень упал. Он рядом, а значит, все хорошо. - Он мой. Увижу, что тянешь к нему свои кривые ручонки - оторву твой вялый член без анестезии.

Пускай Фрэнк был весь красный и потный из-за недавней игры, голос его звучал спокойно. В глазах же плескалась ярость. Я молился всем богам, которых знал, чтобы он не сорвался. Похоже, они услышали мои молитвы.

- Хорошо, мы уйдем, - Джош виновато вскинул руки, - но сначала докажи, что вы трахаетесь.

Эти слова повергли меня в шок.

Мы никогда не трахались. Более того - он даже не намекал мне ни разу о подобного рода близости. Да, для всех я был его подстилкой, но на самом деле... Как он собрался доказывать< i> то, чего нет? < /i>

Ответ пришёл ко мне мгновенно.

Фрэнк, на лице которого не дрогнул ни один мускул, присел на корточки, и поцеловал меня. Жестко смял мои губы, грубо протолкнулся внутрь языком. Мокрый грязный поцелуй.

Я понял, что должен подыграть ему. Одной рукой обхватил Фрэнка за шею, а второй зарылся ему в волосы, углубляя поцелуй.

Мне не было противно, честно. Мне даже нравилась эта < i> игра< /i>.

< center> < i> (Я чувствовал себя куклой в его руках, беспрекословно подчиняющейся всем его приказам).< /i> < /center>

Фрэнк уперся своими ладонями в мои колени, приподнимаясь и откидывая меня на стоящую сзади скамейку, продолжая трахать мой рот языком. Я подчинился, крепче обнимая парня за шею, укладывая на себя. Фрэнк был на удивление легким. Я чувствовал, как в бедро упирался член Фрэнка; чувствовал, как на нас, открыв рты, пялились Джош с дружками.

Чувствовал, как сам возбуждаюсь.

В следующий момент Фрэнк отстранился от меня, смотря на Джоша и Кёртиса с немым вопросом. Они начали бормотать под нос какие-то извинения, клятвы, а после и совсем удалились.

Я почему-то < i> боялся< /i> посмотреть в глаза своего соседа.

========== 2 ==========

Утром за нами пришел Джейсон, чтобы отвести на завтрак.

Фрэнк по утрам всегда хмурый, но сегодня он был особенно хмурым. Видимо, он полночи не спал, хотя с его кровати не было слышно никаких звуков. Обычно Фрэнк всегда ворочался во сне, но я не обратил на это внимания, а стоило. Фрэнк ничего не съел за завтраком. Обычно он сметал все со своего подноса, а потом еще добавки просил. Отработав дневную норму, которая для нас и подстилок была укорочена чуть ли не вдвое, я не выдержал.

Мы сидели на заднем дворе.

- Фрэнк, что случилось? - я хлопнул парня по плечу.

- Ты случился, - первые слова Фрэнка за день.

Я не понимал, каким боком тут я. Возможно, он так переживал из-за вчерашнего инцидента. Наверное, он думал, что нас раскрыли. Хотя не факт, что мои предположения верны. Понять, что творится у него в голове почти не возможно.

- Хэй, мне тут птичка на хвосте принесла, что ты вчера заявил официальные права на эту симпатичную задницу! - к нам подошел один из дружков Джоша, имени которого я не знал и узнать не стремился. - Жаль, очень жаль. Я бы с ним поразвлекался как следует.

- Заткни глотку, пока я тебе глаз на очко не натянул, - зло ответил Фрэнк, напрягаясь всем телом и сверля подошедшего злым взглядом.

- Ревнивый какой, - усмехнулся парень, поднимая руки в знак поражения. - Он тебя не сильно обижает? - это он уже обращался ко мне. Я отрицательно покачал головой. - Меня, кстати, Боб зовут, а тебя? - Боб протянул мне руку для рукопожатия.

- Джерард, - тихо ответил я, пожимая руку парня и кидая косой взгляд на Фрэнка, который, кажется, всеми силами пытался испепелить надоедливого нового знакомого. Ну, или по крайней мере прожечь в нем дыру размером с кулак. Прямо на затылке.

Боб извинился и удалился.

Стоило парню сделать несколько шагов в сторону, как Фрэнк, не обращая больше внимания на Боба, схватил меня за руку и оттащил к забору, на самое видное и освещаемое место. Все взгляды моментально обратились к нам. Среди пялившихся во все глаза были и Джош, и Кертис, и Боб, и много кто еще. Фрэнк прижал меня к забору и коленом раздвинул мои ноги, удобно пристраиваясь между ними. Мне ничего не оставалось, как обхватить его ногами за талию, чтобы не сползти спиной по стене.

Я не сразу понял, чего хочет Фрэнк. До меня дошло лишь в ту минуту, когда его губы грубо накрыли мои. Я тут же начал активно отвечать, цепляясь за его шею и запутывая пальцы в его отросшие волосы. Его руки исследовали мое тело, скользили по бокам. Я растворялся в этих чувствах.

Мне не было противно или неприятно. Его грубость возбуждала.

И не только меня.

- Рисковые парни. Прямо здесь сосутся, перед охраной, - доносились голоса откуда-то со стороны.

Вряд ли кто-то посмел бы перечить Фрэнку, поэтому я сильно не заморачивался по этому поводу, продолжая принимать грубоватые ласки со стороны соседа по комнате.

Фрэнк терся пахом о мою промежность, продолжал одной рукой придерживать меня за талию, сильнее вжимая в ограду. Свободной рукой он уже вовсю лапал меня за зад. И я позволял ему делать все, что вздумается. Мне не хотелось ему перечить. А еще мне < i> нравилось< /i>. Мне нравилась его грубость, его мокрые жесткие поцелуи. Нравилось это ощущение < i> нужности< /i>, хоть оно и было мнимым и весьма призрачным. Но мне нравилось. Я даже не сразу заметил, как его действия стали более нежными. Если до этого он буквально трахал меня в рот, то теперь это действительно можно было назвать поцелуем.

На нас всё еще пялились < i> все< /i>, находящиеся на " заднем дворе", но Фрэнк, будто этого и не замечал. А я замечал: многие подстилки смотрели на меня с нескрываемой завистью и злостью. Но вот на что мне было плевать в первую очередь, так это на них.

Я вновь растворялся в умелых руках Фрэнка, но уже иначе, чем несколько секунд назад. Я сам подался бедрами навстречу, создавая большее трение между нашими телами. Фрэнк что-то бессвязно прорычал в поцелуй и отстранился. Его глаза были подернуты дымкой возбуждения, зрачки расширились. Он был такой сексуальный сейчас, в этот самый момент, что я моментально забыл про то, что это всего лишь игра на публику, и не удержался, чмокнул его в приоткрытые губы.

Сложно было сказать, поощрял ли он мои действия, но не сделать это было выше моих сил.

- Хэй, голубки, пора на обед идти, - как бы " между прочим" сказал один из охранников - Дрейк. Здоровый парень с бритой головой и телосложением боксера.

Фрэнк промолчал. Он лишь смотрел прямо мне в глаза. Я тоже не мог оторвать от него взгляда, но все же нашел в себе силы для глубокого вздоха:

- Фрэнки, - я впервые назвал его так, - надо идти.

- О'кей, - парень кивнул и перестал прижимать меня к стене.

Охранник окинул нас каким-то подозрительным взглядом и пошел открывать калитку.

В столовой Фрэнк, также как и с утра, почти ничего не съел. Правда, меня сейчас это не особо волновало. Я думал, как ко мне будут теперь относиться другие заключенные.

Знаете, когда к нам подошла парочка подстилок и спросила, за какие такие заслуги со мной так хорошо обращаются, я подумал, что теперь долг каждого в этом заведении спросить об этом. Фрэнк не обращал на них никакого внимания, а мне пришлось отвечать на вопросы. Но когда они коснулись темы секса, я растерялся.

Что им сказать?

Точнее, что им < b> < i> соврать< /i> < /b>?

Но тут, слава всем богам, которых я знаю, " проснулся" Фрэнк:

- Тебя ебать все равно не буду, знать незачем. Уж слишком ты страшный и поношенный, - Фрэнк пытался придать голосу язвительности, но все равно тон чересчур вышел угрожающим.

- Да кто бы трахаться стал с таким придурком? Разве что такой же придурок, как ты сам! - парень демонстративно посмотрел на меня.

Я не обратил на это внимание. Так же, как не обратил на налившиеся кровью глаза Фрэнка.

В один шаг он преодолел разделявшее их расстояние и вцепился ему в горло, сильно сжимая артерию. Парень начал задыхаться, просить, а точнее хрипеть, слова извинения. Тот, что был с ним, по-тихому смылся.

Я в оцепенении наблюдал за всей этой картиной и не мог пошевелить и пальцем. Страх захватил мое сознание целиком и полностью, не оставляя места здравому смыслу.

Буквально через пару секунд подбежали охранники, отодрали Фрэнка от того парня и унесли последнего в медпункт.

Вернув себе способность двигаться и даже произносить короткие фразы, крепко обнимаю Фрэнка за плечи, заткнув его рот прежде, чем он успел что-то сказать, поцелуем. Он не сопротивлялся. Тут же успокоился, обняв меня за талию, не углубляя поцелуй.

- Вот же сука, - почти спокойным голосом сказал Фрэнк, когда поцелуй подошел к своему логическому завершению.

Мы вышли из столовой, и Джейсон вызвался нас проводить до камеры. Я не выпускал руку Фрэнка из своей, пока за нами не закрылась дверь. Я даже позволил себе вздохнуть спокойно, но когда Фрэнк снова открыл рот, как дыхание сперло:

- Ты когда-нибудь трахался с парнем? - это был один из тех вопросов, отвечать на которые было ужасно стыдно. Ничего такого не было, но все же это смущало.

- Нет, а зачем ты спрашиваешь? - сердцем чуял, что не хочу знать ответ на этот вопрос, но все же задал его.

- Да так, для интереса, - быстро отмахнулся Фрэнк, сев на своей кровати. - Разбуди, когда за нами на прогулку придут, о'кей? - подождал, пока я согласно кивну, и отвернулся к стене, предположительно закрывая глаза.

========== 3 ==========

Прошло уже несколько недель, а если быть точным, - три, с того злополучного дня, когда Фрэнк заявил о наших " отношениях". Каждый день в столовой, на прогулке, на отработке - Фрэнк зажимает меня везде, где только можно, целует, вдавливая в стену, лапает за задницу и просто прижимается.

Я уже привык к этому и даже сам иногда проявляю ему подобные знаки внимания.

Весь корпус, да что там - вся тюрьма только и говорила о новой пассии Фрэнка - обо мне. Зато теперь меня не трогали вообще. Старались обходить стороной. Мне это даже нравилось. Единственная моя компания - Фрэнк да его книги, стопочкой стоящие у ножки его кровати.

Джош перестал даже смотреть на меня, опасаясь наткнуться на свирепый взгляд Фрэнка, делающий ему недвусмысленный посыл на " большой и толстый". Его дружки - тоже. Все, кроме Боба - того самого парня, что подходил спросить, не обижает ли меня Фрэнк. Только он игнорировал убийственные взоры моего соседа и дружелюбно улыбался, но подходить близко не решался. Я думал, что это и к лучшему.

Все складывалось как нельзя лучше, если бы не одно " но". Это " но" я запросто мог назвать худшим днем в своей жизни, не соврав и ничего не приукрасив.

В тот день, как раз в первый день лета, стояла чудная погода. Фрэнк, как и всегда, был рядом. Правда, теперь уже не я ходил за ним, а он за мной. Если бы не этот злополучный день, я бы в жизни не подумал ничего плохого, но по наступлению ночи...

Мы, как обычно, в сопровождении Майка (у Джейсона отпуск) сходили на завтрак, позже - на сокращенные общественные работы, а затем на обед и прогулку. Небо было необычайно чистое, облаков не было вообще, и яркое солнышко освещало весь " задний двор". Фрэнк все время молчал, но для него за последние несколько дней это стало нормой. Ужин прошел точно так же, в полном молчании, да и вечерняя прогулка тоже. Я несколько раз пытался выведать у Фрэнка, что с ним случилось, но в ответ было то же мерное молчание, нарушаемое лишь тиканьем настенных часов. За полчаса до отбоя я все же не выдержал:

- Фрэнк, что за херня?! - вскипел я, садясь на кровать соседа, мирно читавшего очередную книгу, которую принесла ему миссис Харпер. Фрэнк промолчал, не отрываясь от чтения. - Чего ты хочешь?!

- Тебя, - сухо ответил он.

Первые его слова за несколько дней. И они ввели меня в ступор.

- Что? - тупо переспросил я, не до конца вникая в услышанное.

- Что слышал. Хочу трахнуть тебя. Прямо на полу. Чтоб ты извивался подо мной, как последняя течная сука, - голос его был равнодушным, можно сказать даже бесцветным, но уверенности ему было не занимать.

Я оторопел. Слова застряли в глотке склизким комком, и наружу выходили лишь нечленораздельные звуки, больше похожие на мычание. Фрэнк, наконец, оторвался от книги и пронзительно уставился на меня.

Я не знал, что и ответить на такую дерзость.

- И я сделаю это прямо здесь и сейчас. Я уже заебался ждать, - с этими словами Фрэнк резко опрокинул меня на пол, придавливая к горизонтальной поверхности своим весом. - И не смей рыпаться - хуже будет.

Фрэнк улыбнулся. Хотя нет. Это было больше похоже на оскал хищника, загнавшего свою добычу в тупик и собирающегося разделывать ее по кусочкам, наблюдая за ее мучениями.

Я боялся даже пискнуть. Страх парализовал все мое тело, начиная от пальцев ног и заканчивая кончиками волос по всему телу.

Фрэнк жадно впился в мои губы, кусая их до крови, и порывисто дернулся вперед, создавая трение между нашими телами. Я покорно отвечал на все его грубые ласки, если их вообще можно так назвать.

Когда он оторвался от моих губ, то тут же начал зализывать оставленные им ранки, а свободной рукой - той, что не упиралась в пол для сохранения равновесия, - до боли сжимал мой член через грубую ткань тюремных штанов. Меня еще никогда не трогал парень, поэтому для меня эти чувства были в новинку. И не самыми приятными, я вам скажу.

Прикосновения Фрэнка были грубыми, жесткими, рваными. Почти животными.

Вот он уже стянул с меня треклятые штаны; вот его рука потянулась к моим губам; вот он силком засунул три пальца мне в рот, приказывая облизать.

Я уже прекрасно понял, что этого не избежать, ведь Фрэнк куда сильнее и опытнее меня в плане мордобоя.

Я покорно облизал его пальцы, обильно смочив их слюной, и приготовился к худшему. Боксеры скользнули с моих бедер, а в следующее мгновение я почувствовал, как задницу раздирает ужасающая боль. Подвигав немного пальцами внутри, Фрэнк резко достал их и заменил на свою эрекцию.

Хотелось выть от боли и отчаяния, но мозгом понимал - Фрэнк меня убил бы за такую самоволку, поэтому я мужественно терпел эту почти невыносимую боль. Фрэнк вдалбливался в меня с каким-то остервенением, выбирая рваный ритм. То полностью входил и выходил так глубоко, как только мог, то двигался резкими короткими толчками.

Я позволил себе пару раз всхлипнуть, но Фрэнк тут же заткнул мне рот ладонью, в которую я вцепился зубами, чтобы не заорать.

Фрэнк кончил, но не остановился, а продолжал вдалбливаться в мое обмякшее тело. По бедру потекла кровь, смешанная с его спермой. Я чувствовал себя последней шлюхой, но поделать ничего не мог.

Я все еще боялся.

Когда Фрэнк, наконец, вышел из меня, то рывком поставил на колени:

- Соси, - хриплым голосом приказал он, тыкая мне в лицо своей эрекцией.

Он снова наливался кровью. Мне ничего не оставалось, как взять в рот.

Неумело, боясь что-нибудь ему откусить, я начал насаживаться ртом на член Фрэнка, но тот, не поощряя моей медлительности, одним рывком насадил меня почти до основания, так, что носом я уткнулся в обросший темными вьющимися волосками лобок. Его член пульсировал у меня в горле, и я еле сдерживал рвотные позывы. На глазах выступили слезы.

Я раньше никогда не плакал, но теперь, осознавая всю свою бесполезность, не смог сдержаться.

- Язык... - прерывисто простонал Фрэнк. - Покажи мне свой язык.

Я покорно выполнил его приказ, отстраняясь и высовывая язык как можно сильнее. Фрэнк довольно оскалился и начал стимулировать себя рукой, положив головку члена мне на кончик языка. Он быстро водил плотно сжатой в кольцо ладонью по своей эрекции, толкаясь моим губам на встречу. Я все еще силился не завопить от ужасной боли в заднице.

- Отбо... - в дверях появился Майк. - Ой, я, кажется.... - начал было он, пытаясь срастись с дверью, но Фрэнк грубо его прервал:

- Съебись! - рявкнул он нечеловеческим голосом, продолжая дрочить мне на язык.

Майк продолжал стоять в дверях, наблюдая за не очень приятной глазу картиной. Впрочем, я бы не удивился, узнай, что такой ахтунг происходит сейчас и в других камерах.

Фрэнк быстрее заскользил рукой по стволу и, то ли простонав, то ли прорычав что-то нечленораздельное, кончил мне на лицо. Сперма, казалось, покрыла его целиком своей полупрозрачной тягучестью. Я закрыл глаза, слыша тяжелое дыхание Фрэнка и скрип закрывающейся несмазанной двери.

- В душ, - коротко бросил Фрэнк.

- Ч-что? - дрожащим голосом ответил я, боясь поднять голову и встретиться с бесстрастным взглядом соседа.

- Бегом в душ, блять! - прикрикнул он на меня, откидывая свою одежду в сторону и заваливаясь на своей кровати. - БЫСТРО!

Я с горем пополам поднялся, натянул штаны и, еле передвигая ноги, поплелся в ванную, чтобы смыть с себя остатки только что пережитого позора.

Я чувствовал себя < i> грязным< /i>.

< b> < i> Шлюхой.< /i> < /b>

Последней шлюхой, которая даже не сопротивлялась, когда ее насиловали. И от этого становилось еще хуже.

========== 4 ==========

Неделя в медпункте - самая долгая неделя в моей жизни. И самая болезненная.

Всем было плевать на то, что я боюсь уколов: мне каждый день кололи обезболивающее и накладывали повязку на задницу, которую порвал Фрэнк. Каждый день. Я не думал, что переживу эту неделю.

Ко мне каждый день заходил Рэй. Он просил рассказать, что случилось, но понял все сам, зайдя однажды именно в тот момент, когда несимпатичная медсестричка накладывала новую повязку. Промолчал. Мне как-то было все равно, разболтает ли он кому-нибудь, главное, чтобы Фрэнк не знал, что ко мне кто-то ходил.

Рэй рассказывал, что пока меня нет, Фрэнк ходит, будто в воду опущенный. Стал еще менее разговорчивый, да и на прогулки не ходит. Оккупировал комнату и выходит из нее только на обед и ужин, на отработку забил вообще.

И вот теперь я, ведомый новым охранником - Майком, шел обратно в свою камеру.

Кстати, пока я лежал в больничном корпусе, ко мне приходил директор тюрьмы. «Проведать заключенных», - так он сказал. Я попросил его переселить меня от Фрэнка, но он сказал, что я - единственный сокамерник, который может его сдерживать. Мистер Глоу, а именно так его звали, ответил мне категорическим отказом.

Фрэнк - заноза в его морщинистой заднице, от которой ему никак не избавиться. Ему нужен был человек, который сможет жить в относительном мире с Фрэнком, который сможет выдерживать его срывы, человек, который сможет его утихомирить. И, по его мнению, этим человеком был я.

- Пришли, - вырвал меня из раздумий тихий, но четкий голос Майка. Мы уже стоим перед дверью. Задница засаднила только от одного воспоминания о том вечере.

Я кивнул и, подождав, пока Майк откроет дверь, вошел внутрь.

Фрэнк, по-детски подложив сложенные ладошки под голову, спал. Ну, или делал вид, что спит: пушистые ресницы чуть подрагивали, губы были приоткрыты, тело расслаблено.

«Спит?» - мелькнуло в голове, но уже в следующую секунду Фрэнк открыл глаза, опровергая мою теорию.

Он смотрел на меня снизу вверх, прожигая своими ореховыми глазами, словно заглядывая в душу. Я тоже смотрел на него, не в силах оторваться.

- Давно не виделись, - хриплым голосом начал Фрэнк.

Он будто не пил несколько дней - настолько его голос казался изнеможенным.

- Угу… - я еле как оторвался от его глаз и перевел взгляд в пол, все еще не сходя с места.

- Болит?.. - каким-то виноватым голосом спросил Фрэнк, и мне вновь пришлось поднять на него глаза.

Я оторопел. Он больше не был Фрэнком, не был тем человеком, которого боятся все, и даже охранники. Нет, он был маленьким ребенком, провинившимся перед мамой и очень раскаивающимся сейчас.

Ореховые глаза, обрамленные густыми ресницами, были полны сожаления и горечи.

Единственное мое желание сейчас - подойти и успокоить этого " ребенка". Я всегда был очень эмоциональным, но прямо сейчас мне было наплевать на эту дурацкую привычку помогать всем и вся.

Я подошел к кровати Фрэнка, превознемогая боль в заднице, опустился на колени и посмотрел на Фрэнка сверху вниз, проводя ладонью от скулы до ключицы. Фрэнк закрыл глаза, прижимая голову к груди. Он все больше был похож на маленького ребенка, и желание прижать его к себе и утешить возрастало с каждой секундой.

- Прости… - сдавленно пробормотал Фрэнк, не открывая глаз. – Я сорвался…

Я молчал.

Я не знал, что ответить.

В горле пересохло, а слова застревали в горле огромным склизким комом. Хотя, я не был уверен, что должен что-то говорить.

Фрэнк подвинулся к стене, открыл глаза и одними губами прошептал: “Ложись”.

И я лег. Чуть не вопя от боли, но лег.

Фрэнк тут же обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. Его ладони легли мне на ягодицы, ласково, почти невесомо поглаживая. Движения Фрэнка были настолько осторожными и нежными, что я их почти не замечал. Боли тоже не было.

Десять минут, двадцать, час – я не знал, сколько мы так пролежали, но разрывать этот момент уж очень не хотелось. После всего того, через что мы прошли вместе с Фрэнком, это казалось просто раем земным. Но идиллию нарушил грубоватый голос Рэя:

- Это все очень мило, но нам пора на ужин, - пробасил он, брезгливо оглядывая сложившуюся перед глазами картину.

Складывалось такое ощущение, что каждому охраннику в этом заведении дали поручение «нарушать личное пространство заключенных, а также врываться именно тогда, когда, блять, нас тут совсем не ждут, и вообще заключенные трахаются, но нам похер - мы должны входить тогда, когда нам заблагорассудится». Или же это директор тюрьмы, которому я жаловался на днях, приказал всем присматривающим за нами охранникам заходить в камеру каждый раз, когда там либо слишком громко, либо слишком тихо.

Фрэнк осторожно перелез через меня и под внимательным взглядом маленьких, но пронзительных глаз Рэя помог подняться мне.

Он поддерживал меня за локоть всю дорогу до столовой, не обращая внимания на косые взгляды других заключенных. Впрочем, стоило Фрэнку повернуться, как все утыкались в свои тарелки, не смея поднять головы и словить фирменный удар в челюсть от моего соседа.

Их можно было понять – бояться Фрэнка в данном заведении было естественно, особенно в нашем корпусе, где он мог безнаказанно ходить и лупасить всех, кто на дороге попадется. До сего момента, то есть, до моего появления, он так и делал, и все боялись, что это вновь начнет повторяться. Каждый второй тут был хоть раз избит Фрэнком или хотя бы покрыт трехэтажным матом из-за своей «криворукости», «слабоумия» или «выебистости». При чем последнее чаще всего заканчивалось, как выразился бы Фрэнк, «тотальным разносом».

В столовой Фрэнк всячески пытался отвлечь меня от боли в заднице: то незаметно поглаживал по руке, то кидал ласковые взгляды. К нам решился подойти только Боб – тот самый парень, что подходил ко мне и спрашивал о самочувствии моей задницы. Самый смелый и самый нормальный из всех присутствующих здесь. Впрочем, я даже был рад, что это был именно он, а не какой-нибудь отморозок из банды Джоша или Сэма - еще одного «отморозка» и «главаря» нашего корпуса, который без своих шестерок загнулся бы в луже крови и спермы.

- Как дела у голубков? - добродушно спросил Боб, подсаживаясь рядом. - Я слышал, вы тут «поссорились», - он выдержал небольшую паузу и продолжил: - но, вижу, уже помирились и живете душа в душу. Кстати, - голос Боба стал тише и приобрел какие-то заговорческие нотки, будто он задумал что-то опасное или собирался рассказать нам какую-нибудь тайну. - Вы знали, что сегодня утром Джоша нашли в луже крови и спермы в туалете, а днем он уже умолял Глоу скостить Фрэнку срок?

Я уставился на него в немом удивлении, то и дело переводя взгляд на Фрэнка.

- И что? - голос его был настолько бесцветным и опустошенным, что я невольно поежился.

- Как это что? - упрямо твердил Боб, разводя руками. - Он тебя спровадить хочет да поскорее!

- Я бы посмотрел, как Джош на Фрэнка полез бы, - усмехнулся я себе под нос, не осознавая, что произнес это вслух.

Боб с некой усмешкой уставился на меня и произнес:

- Почему же " на"? " Под"!

Фрэнк поменялся в лице, чтобы попытаться убить Боба взглядом, и тут же принял скучающий вид. Я непонимающе уставился на блондина, который только заговорчески улыбнулся, подмигнул мне и удалился, послав Фрэнку напоследок воздушный поцелуй. Сосед же поймал " поцелуйчик" и демонстративно " кинул" его на пол, безжалостно раздавив носком ботинка.

- Ты трахнул Джоша? - смотрю в упор на Фрэнка, на лице которого не дрогнул ни один мускул. - Как меня или жестче?

И тут он " оттаял". В глазах читалось раскаяние, боль... стыд?

- Джерард...

- Просто скажи: ты трахнул его?

- Да...

- Правда? - я вытаращился на него и привстал, забивая на болевшую задницу. - Ты порвал ему задницу? - Фрэнк вяло кивнул. - А крови много было? - опять кивок. - Сегодня ночью?

- Да... Джерард, это не...

Я уже не слушал его. Я просто гордился тем, что у меня такой сосед: одним тычком, а точнее - толчком, лишил Джоша всякого авторитета.

Точнее, пока никто, кроме меня, Фрэнка и Боба об этом не знали, авторитет никуда не делся, но пройдет день-другой, и вот тогда его втопчут в грязь. Я не знал, почему, но вся эта ситуация меня дико веселила.

Не удержавшись, я плюхнулся к Фрэнку на колени и обхватил его лицо руками. Все взгляды автоматически устремились на нас. Фрэнк же не делал ровным счетом ничего, только смотрел на меня ничего не понимающими глазами. Своими потрясными ореховыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Я засмотрелся, но тут же одернул себя и наклонился вперед, касаясь губ соседа. По залу пронеслось одобрительное улюлюканье. Кое-кто, наоборот, брезгливо сморщился. Ну а самый смелый - Боб - вообще засвистел.

- Пойдем, - оторвавшись от меня, проговорил Фрэнк, незаметно улыбаясь уголками губ.

========== 5 ==========

Есть нормальные адекватные люди, которые никогда не совершают необдуманных поступков; есть совестные люди, которые, совершив что-то из ряда вон выходящее, потом осуждают себя; есть люди, которые стараются не попасть впросак. А есть Фрэнк Айеро, которому вообще плевать. Просто плевать.

- Фрэнк, ну зачем? - тоном нравоучительной мамаши начала отчитывать его одна из медсестер, после того, как Фрэнк, в силу, наверное, своей нескончаемой веры в собственные силы, попытался сломать стол.

Вы, наверное, тоже задались вопросом: зачем? А вот хрен его знает. Взял и попытался. И теперь его левая ладонь распухла так, что пришлось накладывать повязку. А ему хоть бы хны! Сидел, улыбался. Реально улыбался. Даже за руку меня взял.

- Просто так, - снова улыбнулся Фрэнк, пожимая плечами.

Молоденькая медсестра неодобрительно хмыкнула, заканчивая с повязкой.

- Можете идти, - с умным видом изрекла она, поправляя очки на аккуратном носике и закидывая ногу на ногу.

Фрэнк поднялся на ноги и пошел к выходу, увлекая меня за собой, так как все еще держал меня за руку.

С моей выписки из медпункта прошло уже около двух месяцев. Зад перестал болеть, но смешки в мою сторону не прекратились. Но только смешки. Высказать свое мнение никто так и не пожелал.

Со мной ведь все эти два месяца таскался Фрэнк - почти дышал в затылок. Хотя, в затылок - сильно сказано. Он же ниже меня. Мы даже спали вместе. А еще он начал улыбаться. Только он больше не зажимает меня нигде, не целует, не пытается облапать, нет, просто держит за руку и таскается следом, куда бы я не пошел.

Это странно. Это очень, мать твою, странно.

Хотя, избиения продолжались. Не меня, конечно, а всех, кто попадался под руку. Или не так смотрел на меня.

Еще он завел себе личную шлюху. Его звали Джимми: выше Фрэнка, черные волосы и жесткие брови, ехидная улыбочка во все лицо и тощая задница. Он даже немного был похож на меня. Он был тут новеньким и, по ходу дела выяснилось, был законченным геем, поэтому его даже прельщало, что тут каждый второй хочет засунуть в его задницу член. Но нет, он был личной шлюхой Фрэнка! Только никаких привилегий ему не давалось: ни уменьшение отработки, ни более хорошей еды - только безопасность, но Джимми довольствовался и этим, каждый день находя предлог, чтобы потрахаться.

- Фрэнки-и, - слащаво протянул Джимми, хватая Фрэнка под руку и мило улыбаясь.

Меня аж передернуло.

Вечно он лезет, когда его не просят. Во мне даже просыпается что-то вроде ревности, потому что ужасно хотелось сломать ему голову, чтобы он больше не лез к Фрэнку. Он тут без году неделю, а уже вообразил себя пупом Земли, ведь на него обратил внимание сам Фрэнк.

И что?

Что с того? Я с ним вообще жил, в одной кровати спал, он меня всячески поддерживал, а ты что? А ты с ним просто трахался.

- Отъебись, не до тебя, - Фрэнк отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

- Ну, Фрэнки-и, я так хочу тебя... - томным голосом прошептал он ему почти в самое ухо, но Фрэнк лишь поморщился и отодвинул Джимми со своего пути, сильнее сжимая мою ладонь.

- А я тебя - нет. Найди себе другого ебаря, - сказал, как отрезал.

Я обернулся, чтобы посмотреть на Джимми.

Он стоял, словно его ноги приросли к земле, и пялился нам в след со смесью злости и обиды. Джимми перевел взгляд на меня, и его глаза загорелись черной ненавистью. Мне даже стало не по себе. Но Фрэнк резко потянул меня на себя. Так, что я, забыв про такую штуку, как равновесие, подался вперед и, притянутый сильной рукой Фрэнка, уткнулся ему в грудь лицом.

- Аккуратнее, - улыбаясь, сказал Фрэнк и, отодвинув меня в сторону, но не отпуская мою руку, двинулся дальше.

Там, на выходе из медицинского крыла, нас ждал Рэй. Он теперь стал нашим постоянным " надзирателем". Кстати, он довольно неплохой парень. Он даже с Фрэнком нашел общий язык, что уж говорить обо мне.

- Малыш, - это он так ласково обращался к Фрэнку. - К твоему ненаглядному пришли.

- Как пришли? Кто пришел? - выпалил я, широко распахнув глаза.

- Говорит, что брат твой. Да и в документах, вроде как, ты ему родней числишься. Пошли, - добродушно улыбнулся Рэй.

Я посмотрел на Фрэнка. Он, кажется, был подавлен. Я ободряюще похлопал его по плечу, отнимая свою ладонь, а после выжидающе уставился на Рэя. Последний подозвал кого-то из охранников, мол, проводите его до камеры посещений, а сам, прихватив с собой Фрэнка, отправился в наше крыло.

Да, я уже называл его < i> " наше" < /i>.

На бейджике того охранника было его имя. " Александр". Русский что ли?

Мы шли по грязно-серым коридорам, мимо дверей других заключенных, мы проходили через соседнее крыло и, наконец, вышли в чисто-белый коридор. Там было всего три двери: в кабинет начальника тюрьмы, в комнату для посещений и еще какая-то непонятная дверь, на которой не было таблички. Александр открыл передо мной дверь с табличкой " Комната для посещений", и я с готовностью туда вошел.

Майки, смотря на меня с некой долей разочарования от совершенного мной когда-то давно поступка, смешавшейся с радостью от встречи, вяло кивнул, намекая на то, чтобы я сел. Вальяжно развалившись на стуле и чуть не закинув ноги на стол, я с вызовом посмотрел на него.

Я вам рассказывал, что мы с Майки после того раза сильно поссорились? Настолько сильно, что он даже в суд не пришел. Так вот, говорю. Он не приезжал ко мне почти четыре месяца, а тут внезапно объявился.

Какой умница, прилежный братик.

Нет, я, конечно, очень любил Майки, ведь он - единственная родственная мне душа. Только он понимает меня с полуслова, чем не могу похвастаться я сам.

Я совершенно не представляю, что творится в его голове, какие чувства плещутся в его глазах, спрятанных за стеклами очков. Есть только две эмоции, которые я могу распознать на его безэмоциональном лице: разочарование и радость. И сейчас я безоговорочно могу сказать, что конкретно они сейчас проступали в его взгляде, мимике, жестах. Но была еще какая-то эмоция, которую я никак не мог определить.

Эмоции Майки - это что-то. Можно прожить с ним всю жизнь, но так и не научиться их различать. Нет, он не всегда ходит с выражением " лицо кирпича просит", но и яркого выражения эмоций я у него тоже никогда не наблюдалось. Может, оно и к лучшему. Я так не могу. Меня можно читать, как книгу. У меня все на лице написано, и не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что я сейчас чувствовал. Я был рад его видеть, я давно его простил.

(А еще я ужасно соскучился).

Прошло минут пять, может, десять - не знаю. А мы все так же сверлили друг друга взглядами, не произнося ни слова. Я так давно не виделся с этим маленьким засранцем, что просидеть полчаса просто тупо пялясь на друг друга - верх моего идиотизма.

- Майки... - я медленно подобрал себя со стула и отодвинул стол, вставая на то место, где стоял этот предмет интерьера. - Ты даже не представляешь, как я соскучился, маленький ублюдок!

Брат вздрогнул от моего громкого голоса и смешно поправил очки, съехавшие на нос. Я почти подлетел к нему, сжимая в своих объятиях. Он, помедлив пару секунд, тоже обнял меня.

- Я уж думал, что ты язык проглотил, - отстранившись, произнес Майки, откидываясь на спинку стула. Я же запрыгнул на тот самый стол, что недавно отодвинул. - Рассказывай, как ты тут. С кем подружился, с кем подрался. Ну же, я жду подробностей.

- Ну... - я задумался, что же Майклу рассказать можно, а что - категорически нельзя. - Мой сосед - полный псих! Все из нашего крыла - озабоченные мудаки, которые днями и ночами грезят о том, чтобы их член оказался у меня в заднице. Но не беспокойся, Фрэнк меня прикрывает. Он тут что-то вроде местного авторитета. Он же псих. Может побить человека просто потому что ему стало скучно. Вот сегодня, например, ни с того ни с сего ударил рукой по столу и чуть отбил ее ко всем чертям. Я, кстати, только из медпункта. Ах да, у меня тут, помимо Фрэнка, еще, вроде как, друг появился. Боб зовут. А что? Он очень даже неплохой парень. Только есть тут одна шваль, которая никак покоя не дает. Джош. А еще его дружки. Правда, Фрэнк как-то врезал милашке Джошу. Тот две недели в медпункте лежал. Надо было видеть его лицо, когда он все же вышел оттуда! Он даже смотреть в сторону Фрэнка боялся. А в мою - нет. Все еще пялится, ублюдок мерзкий. А еще есть подстилки. Я тоже " подстилка", - я изобразил в воздухе кавычки. - Ну, точнее, я ношу его " гордое" звание, но таковым не являюсь. Спасибо Фрэнку, что бы я без него делал вообще? Меня бы на второй день прирезали уже, а тут нет - вон сколько прожил. Ну, ничего, еще полтора года и я свалю отсюда нахрен!

Я говорил на одном дыхании, размахивая руками, активно пользуясь мимикой: хмуря брови, улыбаясь, кривил гримасы. Это заставило Майки улыбнуться.

- А я думал, что в такой тюрьме тебе будет несладко. Ан нет, устроился. Даже удовольствие получать начал.

- Люди быстро ко всему привыкают, ты же знаешь!

- Знаю. Кстати... - Майки сделал паузу, переменившись в лице. - Джи, Линдси...

Внутри все похолодело. Линдси - моя девушка там, на свободе. И я не вспоминал о ней почти четыре месяца.

Черт.

ЧТО С НЕЙ?!

- Она... Блин, никогда не думал, что именно мне придется тебе об этом говорить, но она тебя бросила.

С души тут же свалился огромный камень.

- Черт, я уж думал, с ней что-то случилось. Бросила? Окей, ее выбор. Я бы тоже не ждал себя. Я же " такой засранец", как она сказала в суде, - я криво улыбнулся, а Майки тут же повеселел. - А теперь ты. Рассказывай, как ты там!

- Ну, меня стали презирать в школе, когда узнали, что тебя посадили. Учителя ко мне все время придираются и все такое... Но зато меня пожалела одна из чирлидерш - Алисия Симмонс. Мы уже два месяца встречаемся, - Майки мечтательно улыбнулся, прикрывая глаза. - Знаешь, я, кажется, люблю ее...

- О-о-о, - многозначительно протянул я, игриво поиграв бровями. - А то я смотрю, ты какой-то слишком расслабленный. Мой братик влюбился. Какая прелесть, - я специально говорил противным слащавым голосом, чтобы вывести Майкла из себя. Доводить его - моя прямая обязанность.

- Да иди ты, - беззлобно кинул Майки, легко пихая меня в плечо.

========== 6 ==========

Несколько дней проходит относительно спокойно, если не считать того, что Джоша перевели в другой корпус. Дружки Джоша тогда здорово взбунтовались против Фрэнка, но, получив хорошего пинка под зад и ласкового " Заткните жевальники, пока еще можете жевать", утихомирились. Все шло своим чередом. Фрэнк все так же носился со мной, как курица с яйцами, Боб (а он влился в нашу скромную компанию и теперь почти везде таскался с нами) продолжал шутить над нашими " отношениями" и получать испепеляющие взгляды от моего соседа, а я... А я продолжал ничего не делать. От работ меня освободили " по здоровью", Фрэнк тоже никуда не ходил. Впрочем, его никто не попрекал в этом. Это же Фрэнк. Кто посмеет ему возразить?

Все началось днем, когда мы оба отлынивали от работы. Не знаю, какой черт дернул меня за язык, но мне было жутко интересно это узнать:

- Фрэнк, а за что ты здесь?

Я лежал на животе, положив голову на колени Фрэнку и смотрел в противоположную стену. Фрэнк перебирал пряди моих отросших волос, то заправляя их за ухо, то просто вплетая пальцы и массируя кожу головы.

- Ты действительно еще не понял? - Фрэнк вопросительно вскинул бровь. Я отрицательно мотаю головой. - Не думаю, что это шокирует тебя, но я сел за избиение и изнасилование. Знаешь, то было ближе к весне, когда снег уже таял. Я просто шел вдоль по улице, а мне на встречу - влюбленная парочка. Я отчетливо помню, как злился на что-то, но вот на что... Паренек просто задел меня плечом, а я сорвался. Я даже не помню, кого изнасиловал в первую очередь - его или ее. Зато помню, как хрустели Его кости, когда я избивал его ногами, помню, как Ее острые ногти царапали мне руки и лицо, когда она пыталась оттащить меня... Они тогда так забавно кричали и просили о пощаде, а я смеялся. Мне было так весело, ты себе даже не представляешь... - боковым зрением я заметил, как его губы изогнулись в хищном оскале, а глаза налились кровью.

- Фрэнк... - рвано выдохнул я, принимая сидячее положение. Боль совсем прошла.

- Не делай вид, что удивлен, - Фрэнк откинулся на стену, упираясь локтями на спинку кровати. Запрокинул голову, прикрывая глаза, и шумно сглотнул - его выступающий кадык резко дернулся вверх, а затем опустился.

Я молчал. Он тоже не произносил ни звука.

Если честно, то, как и говорил Фрэнк, его признание не шокировало меня. За все четыре с половиной месяца, что я нахожусь здесь, мне не раз на ум приходило именно это. Я даже ощущал какую-то гордость от того, что не прогадал.

Знаете, я всегда считал, что человек делает только то, что должен. Без исключений. Если человек, к примеру, убил кого-то, то так надо было. Не будь этого проступка, многое бы осталось на своих местах, а это не лучший выход из ситуации. Если бы Фрэнк не поиздевался над той парочкой, то не попал бы сюда, следовательно, я был бы один. И Джош бы стал еще большим ублюдком, чем сейчас, потому что некому было бы его утихомирить, трахнув, как последнюю блядь, и избив до потери сознания.

Фрэнк закинул руку мне на плечо, прижимая мою голову к своей груди. Я послушно расположился на предоставленном мне месте, обхватив Фрэнка руками за талию. Его ладонь вновь легла мне на затылок, ласково массируя. Я прикрыл глаза от удовольствия.

- Джи, - негромко позвал Фрэнк, оттягивая мне волосы на затылке. Я открыл глаза и посмотрел на него, как бы спрашивая " что-то случилось? ", - знаешь, я все еще вспоминаю ту ночь. Ту самую, когда я тебя... - Фрэнк шумно втянул воздух носом. - И мне стыдно. Даже перед теми двумя я не раскаивался, перед Джошем - тем более, но перед тобой... Позволь мне закрыть это ужасное воспоминание более приятным...

Я кивнул, не совсем понимая, что он имел ввиду. А точнее - совсем не понимая.

- Не сопротивляйся, прошу, - Фрэнки наклонился к самому моему уху, облизывая мочку. - Я не сделаю тебе больно...

Он перекинул ногу и, оседлав мои бедра, руками уперся по обе стороны от моей головы. Приблизил лицо настолько близко, насколько это возможно. Я чувствовал его теплое дыхание на губах, видел его глаза в дюйме от собственных. Тело пробило на мелкую дрожь.

Он накрыл мои губы своими, прикрывая глаза. Фрэнк действовал медленно, не торопясь, будто смакуя каждый момент. Нежный, трепетный поцелуй. Его язык скользил по моим губам, по кромке зубов, пока я не впустил его. Его губы зажали мой язык, и он начал его посасывать, теребя самым кончиком языка. Одна рука обвилась вокруг моей талии, забираясь под футболку. У него были холодные руки, поэтому я прогнулся в спине и издал приглушенный стон, прижимаясь всем телом к Фрэнку.

- Подожди, малыш, так будет удобнее... - с этими словами он раздвинул мои колени, упираясь задом в кровать, и закинул мои ноги себе на бедра - теперь я сидел на нем, а не наоборот. Его холодные ладони вновь забрались мне под футболку, успокаивающе поглаживая.

Фрэнк припал губами к моим ключицам, обводя их языком. Я непроизвольно обнял его за шею, откидывая голову назад, открывая больше места для его мокрых поцелуев.

Мне было страшно и хорошо одновременно. В воспаленном мозгу всплывали тошнотворные картины той-самой-ночи, и я поежился, стараясь отогнать эти мысли. Сейчас передо мной был не тот Фрэнк, что тогда. Определенно не тот.

Фрэнк отстранился, чтобы снять футболку сначала с себя, а затем и с меня, подмахнул бедрами, вжимаясь пахом в мою задницу, тем самым чуть поднимаясь над кроватью, чтобы приспустить штаны с бельем. Он жестом попросил меня сделать также. Я просунул колено между его ног и сделал так, как он попросил. Прижал колено к его паху, двигая взад-вперед, отчего с губ Фрэнка сорвался хриплый стон.

Весь мой страх куда-то улетучился, когда его ладонь кольцом накрыла мой член, несильно сжимая у основания и надрачивая. Я подался вперед, соединяя наши эрекции и накрывая их уже своей рукой. Чувство единения. Целостности.

Фрэнк отстраняется, аккуратно усаживает на кровать, а сам опускается на колени, разводя и закидывая мои ноги себе на плечи. Я весь сжимаюсь от предстоящих ощущений. Я жду, когда тело пронзит боль, но вместо этого... Вместо этого чувствую гибкий мокрый язык, скользящий между ягодиц. Рвано выдыхаю, когда кончик языка касается сжатых мышц.

" Расслабься..." - выдохнул Фрэнк мне в бедро, целуя внутреннюю сторону и вновь опускаясь к анусу.

Он аккуратно ввел язык, начал двигать им внутри, а я боролся со смесью брезгливости и удовольствия. Мне хотелось оттолкнуть его, сдвинуть ноги, свернуться в комок, стать невидимкой - мне стыдно. Но в то же время хотелось большего, хотелось чего-то более запретного. Как тогда... И это пугало.

Его язык бесстыдно скользил внутри меня, оглаживая стенки промежности. Я почувствовал, как он, достаточно смочив отверстие слюной, заменяет язык на пальцы. Сразу два пальца входят в меня по самые костяшки. Неприятно, но терпимо.

Фрэнк поднял глаза на меня, одними губами спрашивая " Ты как? ", и я кивнул, давая понять, что все нормально. Тогда он раздвинул пальцы " ножницами" внутри меня, задевая простату, и тут меня подбросило над кроватью. Я шире развел ноги, насаживаясь на пальцы, заходился в громком стоне, даже не пытаясь быть потише. Я чувствовал себя дешевой шлюхой, но в этот раз мне нравилось это ощущение.

Фрэнк добавил третий палец - больно, неприятно, но желание почувствовать то непередаваемое ощущение, когда его пальцы ударяют точно в простату, намного сильнее желания избавиться от дискомфорта. Он опять раздвигает пальцы, задевая чувствительную точку. Я уже на пределе.

- Фрэ-э-энк...

Фрэнк понял меня с полуслова. Достал пальцы, за что был вознагражден разочарованным вздохом, и залез на кровать. Я спиной подполз к спинке кровати, опираясь локтями о подушку, подтянул колени к груди и широко развел ноги. Фрэнк навалился на меня всем телом, увлекая в поцелуй, и приставил головку члена к моему анусу. Успокаювающе погладил по бедру и толкнулся вперед - головка члена была уже во мне. Я непроизвольно сжался - с пальцами дискомфорта было в разы меньше, я даже укусил его.

Еще толчок - теперь он полностью во мне. В уголках глаз выступили слезы, но я вытираю их тыльной стороной ладони, медленно подаваясь бедрами навстречу. Фрэнк выдохнул что-то матерное, подхватывая меня под колени. Уткнулся мне в плечо и попросил не двигаться. Я послушно лежал, привыкая к новым ощущениям.

Все же когда тебя насилуют и когда тебя трахают по обоюдному согласию - две разные вещи. И ощущения совершенно разные.

Фрэнк набрал в легкие побольше воздуха и сделал первый толчок. Член прошелся в аккурат по простате, поэтому меня снова чуть не подбросило на кровати, но Фрэнк удержал меня. Он осторожно поглаживал мои колени, отчего я чуть ли не мурлыкал. Колени - эрогенная зона.

- Все хорошо? - его голос был грубым, хриплым, но я услышал там нотки беспокойства.

Вместо ответа я двинул бедрами навстречу, насаживаясь до самых яиц. Фрэнк простонал что-то нечленораздельное, делая новые и новые толчки. Ритм убыстрялся, комната заполнилась нашими стонами и шлепками кожи о кожу - моего зада о его яйца.

Я уже был на пределе - римминг завел меня донельзя, а его точные удары по простате добили окончательно. Яйца будто свинцом налились, член подрагивал от возбуждения. Фрэнк накрыл его ладонью, надрачивая в такт своим толчкам.

Еще несколько его движений - и я кончил, пачкая его грудь и живот спермой. Сжался максимально сильно, чтобы доставить Фрэнку такое же удовольствие, какое он доставил мне. Он излился в меня с моим именем на губах, которые я тут же накрыл своими, проникая языком к нему в рот. Обхватил его плечи, притягивая ближе к себе, и обвил ногами его талию.

- Джерард... Джи... Я должен сказать тебе кое-что важное, только дай мне отдышаться, хорошо?

========== 7 ==========

Я ожидал всего, чего угодно: от признания в любви и до того, что он убил кого-то, пока я ходил в душ, и свалил все на меня. За те пару минут, что он молчал, я перебрал в голове тысячу вариантов услышанного. Но, почему-то, все варианты выходили за рамки действительности или закона. Про моральные рамки я вообще молчу.

- Джи, - Фрэнк потрепал меня по голове, целомудренно целуя в лоб, словно маленького ребенка, - я хотел сказать, что... Мне хорошо с тобой. С тобой я могу быть самим собой, могу не прятаться под масками. Ты... Ты относишься ко мне так, как никто и никогда не относился. Ты простил мне многое: изнасилование, мой ужасный во всех отношениях характер, мое поведение... Но, что самое главное, ты доверяешь мне. Доверие - залог взаимопонимания между людьми. И мне всегда его не хватало. Я хочу сказать, что рад, что именно тебя подселили ко мне. У нас... у меня осталось всего полтора года, чтобы насладиться твоим доверием. И я хочу использовать каждую минуту, каждое мгновение, понимаешь?

Я молча смотрел, как двигаются его губы, и пытался осознать происходящее.

Мне казалось, что это всего лишь сон, иллюзия, что Фрэнк не может быть ТАКИМ - сентиментальным, романтичным... Это выходило за рамки моего понимания. Да и за рамки понимания любого знакомого с ним в пределах тюрьмы человека.

Он открылся мне.

Раскрыл передо мной душу, разорвал на две части и предоставил мне на выбор, что с ней делать: покрошить оставшиеся части в фарш, уничтожая его веру в людей, или бережно склеить, находя все недостающие кусочки.

Это было... больно...

Понимать, что кому-то в жизни досталось настолько, что этот человек начинает бегать собачкой у ног от малейшего проявления доверия.

Это ужасно.

Я и представить не мог, что пережил Фрэнк вне стен тюрьмы. Возможно, ему здесь даже лучше. Здесь есть один единственный повод никому не доверять и не открываться: тут все - преступники, совершившие нечто ужасающее.

Убийства, грабежи, изнасилования, торговля оружием и наркотиками... Каждый здесь - падший ангел, который сам, своими руками, срезал себе крылья.

И Фрэнк - один из них. Падший - да, но крылья себе срезал не он сам.

Ему их безжалостно вырвали, оставляя жалкие ошметки и чудовищные кровоточащие раны. Раны не на том месте, где растут крылья, раны в душе. Раны зажили, но остались безобразные шрамы на кромке его души, которые сделали с ним такое. Сделали его таким, какой он есть.

Таким, каким его привыкли видеть.

Таким, каким он сам себе противен.

Фрэнк - очень чувствительный человек, привыкший прятать свои эмоции за непробиваемой маской безразличия к происходящему вокруг. Но никто и никогда не позволял ему выпускать свое истинное " Я" наружу.

Никто, кроме меня...

Я просто обнял его, прикасаясь губами к виску. У меня было много слов, складывающихся в предложения, а затем - в текст, но они все застряли в горле омерзительным склизким комом. Он мешал не то, что говорить - дышать. Я шумно втягивал воздух носом, поглаживая его по спине. Мне, почему-то, казалось, что он сейчас расплачется у меня на руках. Разрыдается так, как никогда не рыдал. Будет выть в голос, метаться, орать, проглатывая слезы, стекающие к подбородку. Но... нет. Просто нет.

Я не мог сказать: сильный Фрэнк или слабый человек. Он был силен телом, но пал духом. У него были крепкие нервы, но добился он этого через страдания, через боль и унижение. Фрэнк... Черт, даже моего запаса эпитетов и метафор не хватило на то, чтобы описать его душевное состояние.

Фрэнк - ребенок во взрослом теле и со взрослыми мыслями. Но его душа и тело отчаянно требуют тепла, требуют заботы и ласки. Того, чем в жизни его обделили. И я был намерен исправить это.

Я не Господь Бог, не Вершитель Судеб, но не помочь ему, падшему, одинокому и нуждающемуся, я не мог. Мое человеколюбие не позволяло мне бросить его гнить одного. Я должен был гнить вместе с ним, помогая в трудной ситуации, вытаскивая, казалось бы, из самой непролазной задницы, утешая и всячески поддерживая. Он заслуживал этого, не смотря на то, что сделал и за что сюда попал. Это был его крик души, обращенный ко всем тем людям, которые насиловали его тело и душу. Обращение к таким же, как он сам - сломленным, пустыми и одиноким.

Как там говорил Стивен Кинг? " Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять он тихо всхлипывает. А когда ему исполняется пятнадцать, он привыкает зажимать себе рот руками, чтобы никто не услышал ни звука, и кричит безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли". Так? Я хотел испепелить одиночество в его душе, стереть его в порошок, сделать так, чтобы он навсегда о нем забыл. Чтобы был нужным.

- Жра... Я опять не вовремя? - Рэй открыл и тут же закрыл дверь, оставляя маленькую щелочку.

Вот он, мастер портить момент.

- Все нормально, мы уже закончили, - улыбнулся я, прекрасно понимая, что Рэй не увидит моей улыбки. - Мы сейчас выйдем, подожди.

Я чувственно поцеловал Фрэнка в губы, обвивая на миг руками его шею, и тут же отстранился, поднимаясь с места. Тело пронзила молния боли, но на сей раз я был горд тем, что испытывал ее.

Я натянул штаны с бельем и футболку. Одежда была липкая от пота и спермы, но времени на душ просто не было.

Я посмотрел на Фрэнка - он собрал мою сперму пальцами и слизывал ее, обсасывая каждую фалангу особо эротично. Подождал, пока Фрэнк оденется, и, взяв его за руку, поволок к выходу. Рэй на входе несильно удивился нашему растрепанному виду и молча пошел вперед, мы - за ним.

Теперь уже не Фрэнк держал меня за руку, а я его. Теперь я подбадривал и оберегал его, словно хрупкую фарфоровую куклу, норовящую упасть с комода и разбиться на тысячи осколков в любую секунду.

Я был мягким ковром с высоким ворсом, который смягчил падение. Я был его подушкой безопасности.

В столовой, как всегда, плохо пахло, везде были кислые рожи заключенных и режущий по ушам голос злой на весь мир буфетчицы. Я стиснул пальцы Фрэнка чуть сильнее, ободрительно улыбаясь. Уголки его губ нервно дернулись вверх.

Боб, завидев нас, помахал рукой, мол, пристраиваете свои задницы рядом со мной. Я сделал уверенный шаг вперед, таща за собой Фрэнка.

Мы будто поменялись местами не только в плане защиты, но и в плане поведения вообще: обычно он таскал меня за собой, а я покорно шел за ним, словно пес на веревке. Фрэнк слома