Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Освобождение рабов. Реформа Тайка. Система крепостничества






 

 

Народ древней Японии, как и древние народы всего мира, постепенной с большими трудностями переходил от первобытного производства к развитию земледелия, торговли и ремесла; по мере того как рабовладение становилось тормозом для развития производительных сил, народ, познавший все тяготы рабской эксплуатации, поднимался на борьбу с рабством, требуя своего освобождения.

Противоречия рабовладельческого строя в древней Японии нашли свое выражение в частых выступлениях и восстаниях рабов против жестокой эксплуатации, в высокой смертности людей, находившихся на положении рабов (этo вызывало тревогу у господствующего класса рабовладельцев), и, наконец, в росте бегства рабов.

В Японии, как и в других странах, эти противоречия рабовладельческого строя пытались разрешить путем частичных уступок: в ответ на требования народа уничтожить рабство были признаны кое-какие свободы, например было запрещено продавать и покупать людей как рабов, отменено то положение, когда людей как рабов лишали свободы брака, свободы иметь семью и постоянное местожительство. Однако, предоставив народу ограниченные свободы, его в то же время прикрепили к земле, являвшейся средством производства в земледелии, которое в то время было основным видом производства. Господствующий класс рассчитывал таким путем максимально усилить эксплуатацию народа, причем в такой степени, что от урожая с этой обрабатываемой земли народу доставалась лишь самая минимальная часть, которой хватало лишь для того, чтобы не умереть с голоду. Так в этот период осуществлялся переход от рабовладения к крепостничеству.

В то время на континенте, в Китае, уже давно Существовало крепостничество, поэтому японское императорское правительство, подражавшее тогда во многих отношениях Корее и Китаю в искусстве управления государством (об этом свидетельствует, например, упоминание в «Нихонсёки»; в разделе, посвященном описанию тридцать первого года правления императрицы Суйко (623), говорится, что «Великий Китай является таким государством, где существует законодательство, и мы во что бы то ни стало должны научиться этому»), провело в середине VII века, в процессе перехода от рабовладения к крепостничеству, так называемую реформу Тайка (646). Так в Японии (в масштабах всего государства) было введено крепостничество по образцу Китая.

Выступление народа в древней Японии против рабства и бегство рабов были революционным протестом народа, требовавшего освобождения от рабства. И, хотя эти выступления подавлялись, экономическая невыгодность надзора над людьми, стремившимися избавиться от рабской эксплуатации, а также высокий процент смертности людей, находившихся на положении рабов, послужили экономическими предпосылками отмены рабства. Императорское правительство японского рабовладельческого государства заимствовало у передового в то время Китая систему крепостничества и путем установления руками самого господствующего класса крепостной системы в государственном масштабе стремилось продлить свое господство. В этом заключалась суть реформы Тайка.

Поэтому реформа Тайка не привела к ликвидации системы рабов-нухи[23], представлявшей собой чисто рабовладельческую систему, существовавшую до реформы Тайка.

Кроме того, часть земельных участков, входивших в созданные после реформы Тайка поместья (сёэн), сдавалась в аренду и именовалась цукуда. В первый период после образования поместий площадь цукуда была значительно больше, чем в середине периода Хэйан, то есть после X века. В начале X века площадь цукуда составляла от 1/6 до 2 /3 площади самого поместья. Владельцы поместий, снабжая крестьян семенами, удобрением и продовольствием, заставляли их обрабатывать участки, весь урожай с которых присваивали себе; такие производственные отношения напоминают производственные отношения, при которых применялся принудительный труд рабов.

Следовательно, производственные отношения рабовладельческого строя продолжали существовать и широко практиковаться как до, так и после реформы Тайка. До реформы Тайка удзикабанэ эксплуатировали подавляющее большинство японского народа как так называемых бэмин. Реформа Тайка освободила этих бэмин и объявила их «свободными» (комин). Однако при распределении наделов общественной земли (кодэн) бэмин получили такой же душевой надел, как рабы дзакко и государственные рабы канко и ко-нухи. Даже исходя из этого, видно, чю эти «свободные», составлявшие подавляющее большинство японского народа, остались, по существу, полурабами, которых угнетали в качестве так называемых бэмин. В последствии они были прикреплены к наделу и на их плечи взвалили бремя поземельного, натурального и подворного налогов (со, ё, тё), то есть они оказались на Положении полукрепостных. Поэтому, хотя в результате реформы Тайка подавляющее большинство японского народа — так называемые свободные (комин) и полноправные граждане (рёмин) — было подчинено системе законов Рицурёсэй[24], по существу, оно являлось полурабами-полу-кроностными императорского государства аристократии и бюрократии. С этого времени в стране начал утверждаться чисто крепостнический строй.

Реформа Тайка провозгласила подавляющее большинство японского народа свободными гражданами, а землю — собственностью государства, но государство не было народным — это было императорское государство тристократии и бюрократии, которое лишь перешло от ксплуатации народа как рабов к эксплуатации его в качестве полурабов-полукрепостных. Равное распределение земли (мужчинам 2 тана[25], а женщинам — 2 /3 надела мужчин) означало прикрепление к мелким участкам люден, на которых было взвалено крайне тяжелое бремя налогов и трудовой повинности.

Проведение реформы Тайка было вызвано усилением движения японского народа, требовавшего освобождения от рабства; императорское государство аристократии, будучи государством рабовладельцев, решило перестроить систему своего господства, перейдя от рабовладельческой экономики, ставшей экономически невыгодной, к более выгодной экономике крепостничества.

Первая статья реформы Тайка провозглашала отмену ранее существовавшей системы, при которой император и аристократия владели людьми и крупными земельными участками. Однако на деле императору, аристократии и храмам по-прежнему принадлежали крупные земельные участки и люди. Об этом свидетельствует не только глава «Нихонсёки», посвященная описанию правления императора Дзито, но и архивные документы храмов Хорюдзи, Дайандзи и других. Дело в том, что, согласно духу реформы, частная собственность императора и аристократии на людей (рабов) осталась неприкосновенной.

Третья статья реформы вводила подворные реестры (косэки и кэйтё) и провозглашала равное наделение общественной землей свободных граждан (комин). Фактически же народ прикрепили к мелким участкам земли и силой заставили платить высокие налоги и нести тяжелую трудовую повинность. Так было осуществлено в общегосударственном масштабе превращение японского парода в настоящих крепостных.

При этом император и аристократия не только продолжали владеть людьми и землей, по сама система была такова, что аристократия, кроме душевого надела (кобун-дэн), которым она владела в зависимости от придворного ранга, государственной службы, заслуг и т. д., то есть фактически как привилегированный класс, получала также ранговые наделы (идэн), должностные наделы (сёку-дэн и кугэдэн), наделы за заслуги (кодэн), дарственные наделы (сидэн) и др. Члены императорского дома получали по 80 тё[26]; лица, имевшие придворный ранг, — по нескольку десятков тё; провинциальные чиновники, стоявшие рангом ниже, — по нескольку тё. Так создавалось крунное землевладение.

Кроме того, в результате обработки новых земель (кон-дэн) владения императора, аристократии, бюрократии и храмов также возрастали. Правда, площадь вновь обрабатываемых земель ограничивалась. Однако членам императорского дома и придворной аристократии разрешалось иметь новых земель по 500 тё, местной бюрократии, стоявшей рангом ниже, — по 10 тё, храму Тодайдзи — 4 тысячи тё, храмам Кокубундзи — по 1 тысячи тё, женским монастырям Кокубуннидзи — по 500 тё, так называемым храмам Тэйгакудзи — по 100 тё. Это привело к тому, что фактически по всей стране стало господствовать крупное землевладение. Самому императору принадлежали крупные массивы новых земель, которые назывались тёкусидэн (землями Его Императорского Величества). Плошадь подобных земель (тёкусидэн) императора Дзюнна (824–833) достигала свыше 3 тысяч тё. Последующие императоры также владели огромными пространствами таких земель. Факты говорят о том, что для обработки новых земель использовались государственные средства и что сам император, будучи крупным землевладельцем, являлся в то же время представителем государства, защищавшего интересы крупных землевладельцев. На этих землях, принадлежавших крупным землевладельцам, японский народ заставляли работать либо в качестве рабов, либо в качестве крепостных.

По реформе Тайка так называемые свободные граждане (комин), на которых распространялась система законов Рицурёсэй, были прикреплены путем внеэкономического принуждения со стороны императорского государства к мелким участкам земли и должны были выплачивать тяжелые повинности — натуральную ренту (натуральный и подворный налоги (со, ё, тё)) и трудовую повинность. При этом принудительный труд составлял более 50 процентов всех повинностей. Даже если считать, что, согласно закону, принудительный труд достигал 60 дней в году, то становится очевидным, что народ находился, во существу, на положении государственных крепостных и страдал от гнета крайне отсталой и к тому же чрезвычайно жестокой полурабовладельческой крепостнической системы.

При такой системе «свободные» находились в очень тяжелом положении. После уплаты налогов и выполнения трудовой повинности у них не оставалось пи продовольствия, ни семян, и они вынуждены были занимать рис на условиях высоких процентов (суйко), доходивших до 50 и даже 100. Причем этот рис они должны были брать взаймы только из государственных амбаров. Это была своеобразная продуктовая рента. Таким образом, народ подвергался максимальной эксплуатации.

Императорское государство в период системы законов Рицурёсэй угнетало народ как государственных крепостных и, кроме того, эксплуатировало его с помощью высокого ростовщического процента.

В одном из документов середины VIII века приводятся данные, свидетельствующие о том, что крестьяне часто закладывали свой душевой надел на условиях высокого ростовщического процента и, чтобы расплатиться с долгами, им приходилось продавать своих детей за какие-нибудь 400 мон[27].

Самым основным выражением протеста японского народа, требовавшего своего освобождения и выступавшего против полурабовладельческой государственной крепостнической системы в период законов Рицурёсэй, было бегство.

Это бегство фактически означало отказ от душевого надела, предусмотренного реформой Тайка, а следовательно, протест крестьян против системы подворных реестров (косэки и кэйтё), согласно которой народ был прикреплен к земле и вынужден был выплачивать налоги н нести трудовую повинность; таким образом, это бегство означало отрицание самой системы так называемых «свободных» и неповиновение императорской власти периода системы законов Рицурёсэй.

Поэтому бегство было запрещено под страхом ужасного наказания. По, несмотря на это, постепенно бегство приняло повсеместно массовый характер, о чем очень часто упоминалось в документах того времени, например в документах, относящихся к подворным реестрам, а также в «Сёку Нихонги».

Помимо бегства, движение японского народа, требовавшего своего освобождения от господства полурабовладельческой крепостнической системы, проявлялось также в повсеместных восстаниях и волнениях. То, что в этих случаях дело доходило даже до убийств чиновников, посылавшихся центральным правительством на места для подавления мятежей, видно даже из «Сёку Нихонги».

Заговор Татибана Нарамаро, возникший в 757 году, вскоре после того, как был построен храм Тодайдзи и отлита большая статуя Будды, разумеется, не имел никакого отношения к движению народа, а был проявлением борьбы внутри аристократии того времени. Однако и тогда писали, что «сейчас вся страна охвачена горем. Народ не имеет постоянного жилища. Всюду на дорогах слышны стоны и крики. Народ озлоблен и полон ненависти», или: «даже император не может спать спокойно. Возможны беспорядки», или: «постройка храма Тодайдзи стоила народу больших лишений и усилий». Собственно, и сам заговор как таковой являлся отражением в высших слоях общества глубоких политических волнений, вызванных ростом движения народа, выступавшего против полурабовладельческой крепостнической системы и требовавшего освобождения. Именно поэтому вскоре после этих событий принудительный труд, являвшийся самым тяжелым бременем в период системы законов Рицурёсэй, был сокращен наполовину. И тогда же впервые во все провинции были направлены чиновники по расследованию народных бедствий.

Страдания народа и его требования ликвидации полурабовладельческой крепостнической системы известны из «Нихонсёки», «Сёку Нихонги»[28], а также из документов храма Сёсоин и др. Если посмотреть «Манъёсю»[29], то во многих песнях сакимори (солдат пограничных застав) рассказывается о тяжелой участи тех, кого забирали на военную службу. Народные страдания побудили поэта Яманоэ Окура написать «Диалог бедняков». Ужасающе тяжелое положение крестьян, которые, возвращаясь домой из столицы Нара[30], куда их посылали на принудительные работы или для переноски товаров, взимавшихся в виде налогов, падали от усталости замертво, побудило поэта Какиномото Хитомаро написать песню, носившую название «Песни, сложенная при виде трупа на горе Кагуяма». В одной из песен, написанных в тот период, когда поэт, проходя мимо холма Асигара в провинции Сагами, увидел труп, говорится:

 

Растрепались волосы его.

Спросишь о стране его родной, —

Даже родину свою не назовёт,

Спросишь ты про дом его родной, —

И о доме ничего но скажет он,

И лежит здесь, распластавшись на земле…[31]

 

Относительно песен нищих профессор Такано Тацуюки писал в своей книге «История японских песен и баллад»: «Песней краба можно считать песню, сложенную в период Асука (673–707), во время правления императора Тэмму, императрицы Дзито и императора Момму, когда жителей Нанива[32]забирали на принудительные работы, заставляя их с утра до вечера трудиться в поте лица своего. Песней оленя можно считать песню, описывающую тяжелую участь старых крестьян, которые не могли вынести непомерно тяжелого бремени налогов и трудовой повинности. Такого рода песни были впервые кем-то созданы именно в этот период. И поскольку во время правления последующих императоров изнуряюще принудительный труд и непомерно тяжелые налоги сохранились, то продолжали петь и эти песни».

В тайном донесший императору, составленном Миёси Киёюки в 14 году Энги (915), тоже можно между строк прочесть о страданиях народа. В «Кондзяку моногатари»[33], «Хонтёсэйки» и других документах описана трагическая участь жителей города Хэйанкё[34]; в них говорится о трупах, наваленных перед воротами Расёмон, о распространении эпидемий и т. д.

В жалобе крестьян провинции Овари, составленной в конце X века, отмечался тридцать один случай притеснений со стороны губернатора провинции Фудзивара Мотонага, который усилил налоговое бремя, присвоил казенные средства и через своих подчиненных жестоко угнетал народ. Крестьяне обратились с протестом непосредственно к императорскому правительству. В протесте отмечалось, что назначенный императором губернатор провинции и его подчиненные силой заставляют крестьян обрабатывать цукуда; принуждая крестьян весной обрабатывать землю, они не снабжали их никакими материалами, а осенью забирали весь урожай. Протест крестьян свидетельствовал о недовольстве народа полурабовладельческой крепостнической системой, поддерживаемой императорским государством.

Недовольство выражали не только крестьяне провинции Овари. Приблизительно в это же время крестьяне уезда Хиками провинции Тамба прибыли в Киото и собрались перед воротами императорского дворца. Они заявили протест против двадцати четырех случаев незаконных действий губернатора провинции и потребовали своего раскрепощения. И когда находившийся в то время в Киото губернатор этой провинции послал солдат, чтобы схватить этих крестьян, десять из них проникли во дворец и произвели там переполох. Такой случай тоже имел место.

Если просмотреть официальные документы различных провинций, составленные за два года до жалобы крестьян провинции Овари, то становится ясно, что крестьяне, измученные полурабовладельческой крепостнической системой бюрократического государства, выступали в то время против этой системы по всей стране. В ответ на протест крестьян провинции Овари императорское правительство сменило губернатора. Однако губернатор провинции Фудзивара Мотонага, изгнанный из провинции Овари ввиду протестов крестьян, занимал и после этого высокое положение при императорском правительстве и ведал богослужением при дворе в дни празднеств, устраиваемых храмом Ёсида в Киото. Императорское правительство снимало правительственных чиновников, на которых жаловался народ, по никогда и не помышляло о том, чтобы наказать их. Императорское правительство было союзником аристократии и бюрократии, этих жестоких губернаторов, провинций, а не союзником крестьян.

В то время крестьяне занимались сельским хозяйством, производственная база которого была очень слабой, и ремеслом, носившим домашний характер и тесно связанным с земледелием. Следовательно, это было натуральное хозяйство, поэтому крестьяне были изолированы и разобщены. И хотя они составляли большинство населения и находились в одинаково тяжелом положении, но способ ведения хозяйства полностью изолировал их друг от друга. Поэтому в тот период крестьяне еще не осознали необходимости действовать сообща, объединяться, создавать свои организации и избирать своих представителей, которые отстаивали бы их интересы. И несмотря на то, что время от времени они участвовали в массовых народных движениях, это была все же кратковременная борьба, и они не могли еще тогда осознать политический смысл этой борьбы.

Таким образом, японский народ в своей решительной борьбе против полурабской крепостнической эксплуатации со стороны императорского правительства, аристократии и бюрократии в период действия системы законов Рицурёсэй не находил другого выхода, кроме бегства.

Подворные реестры, впервые введенные императорским правительством в результате реформы Тайка, имели целью пресечь бродяжничество. Однако подворные реестры были предназначены не для стабилизации жизни народа и учета численности населения — они должны были обеспечить прикрепление крестьян к душевому наделу в качестве полурабов-полукрепостных. Вот почему народ выступал против закона о подворных реестрах, являвшегося основным законом полурабовладельческого крепостнического императорского государства периода системы законов Рицурёсэй, а также против всей системы государственного управления, включавшей катё, гонингуми, ритё, гунси и кокуси[35], и бежал от своих господ.

Рассмотрим подворные реестры деревни Кумоноуэ и Кумоносита уезда Отаги провинции Ямасиро, относящиеся к 726 году — году правления императора Сёму. Из 40 рабов-мужчин бежало 18 (или 45 процентов), из 38 рабынь бежало 7 (18 процентов). Свободных совершеннолетних мужчин было 60. Если из этого числа исключить 18 человек, которые по своему служебному положению были освобождены от уплаты налогов и не несли трудовой повинности, то остается 42 человека, из которых 8 бежало (19 процентов). Из 101 совершеннолетней женщины бежало 20 (20 процентов). Бежали даже старики и старухи, которым было свыше 65 лет. Бежали матери с малолетними детьми, не достигшими и трехлетнего возраста. Бежали нухи (рабы), мужчины и женщины. Особенно широкие масштабы приняло бегство совершеннолетних мужчин и женщин, так называемых «свободных». Пожалуй, из тысячи с лишним тё общественной земли, имевшейся в этом уезде, свыше 200 тё превратилось в пустоши.

В период Хэйан (с конца VIII и до X века) в глубь страны бежало огромное количество крестьян, желая, видимо, уклониться от выплаты налогов и несения трудовой повинности. Приблизительно с середины X века хроники не упоминают больше закона о наделах.

В конце X века, согласно уже упоминавшейся жалобе крестьян провинции Овари, из этой провинции бежало несколько тысяч человек.

Бегство японских крестьян, продолжавшееся на протяжении нескольких столетий, в конце концов окончательно подорвало полурабовладельческую крепостническую систему императорского государства периода реформы Тайка и системы законов Рицурёсэй.

Крестьяне, которые покидали наделы и бежали в глубь страны, надеялись, вероятно, найти там для обработки новые земли и стать свободными земледельцами.

Новый господствующий класс, вышедший из среды прежних рабовладельцев, не мог не признать, что крепостническая экономика, признававшая за народом некоторые права, была более выгодной в экономическом отношении, чем рабовладельческая, которая не могла воспрепятствовать выступлениям народа против рабства и бегству людей и, кроме того, была отсталой и невыгодной. Унаследовав экономическую и политическую власть, сложившуюся уже ранее, этот класс стал обрабатывать новые земли, которые находились за пределами наделов (хандэн), упразднил систему наделов, основанную на господстве полурабовладельческой крепостнической системы императорского государства аристократии и бюрократии, и установил частное землевладение, основанное на чистом крепостничестве.

Таким образом, с середины VIII века стало постепенно увеличиваться поместное землевладение (сёэн). Что касается крестьянских хозяйств, создаваемых беглыми крестьянами, становившимися свободными на новых землях, то, поскольку крестьяне сами обрабатывали свои участки и могли весь урожай использовать для улучшения условий своей жизни, по сравнению с наделами, где они подвергались полурабской крепостнической эксплуатации, производительные силы должны были получить здесь значительно более высокое развитие. На этих землях производительность труда должна была быть, несомненно, более высокой, чем даже в поместьях (сёэн), где владелец поместья (рёсю) подвергал своих крестьян жестокой эксплуатации, как крепостных.

Но поскольку повсюду в стране земли были либо отведены под наделы (хандэн), либо представляли собой поместья (сёэн), то, как бы далеко в глубь страны ни бежали крестьяне, им трудно было, вероятно, найти свободные земли. И к тому же для успешной обработки земли в этих отдаленных районах крестьянам нужны были все тс же продовольствие, материалы и рабочая сила.

Таким образом, в то время в земледелии существовало три типа хозяйств, которые конкурировали между собой.

В рабовладельческом хозяйстве, основанном на применении труда рабов, среди которых отмечалась высокая смертность и которые отказывались работать и убегали от своих господ, так как их не считали за люден, производительность труда была несравненно ниже, чем в хозяйствах свободных крестьян, и значительно ниже, чем в крепостнических хозяйствах, которые хотя и не основывались на свободном производстве, но там по крайней мере запрещалась купля и продажа люден и крестьяне могли иметь семью и постоянное место жительства. Поэтому рабовладельческое хозяйство, ставшее к тому времени совершенно отсталым и экономически невыгодным, перестало быть основным видом хозяйства и постепенно совсем исчезло.

Судя по древним документам храма Тодайдзи, было немало случаев (как это видно па примере деревень провинции Ига, принадлежавших храму Тодайдзи), когда принадлежавшие храмам рабы (нухи) первыми обрабатывали новые земли, а затем оседали на них, создавая деревни. Кроме того, имеется много фактов, свидетельствующих о том, что аристократия и храмы осваивали новые земли, используя для этого труд рабов, а затем эти рабы оседали па этих землях и становились сельскими жителями. Однако это не значит, что такие храмы, как например храм Тодайдзи, и аристократия освободили своих рабов. Факты говорят о том, что рабы сами требовали своего освобождения, их возмущение находило выражение в бегстве от своих господ и в других формах протеста. Но, кроме того, стало ясно, что крепостническое хозяйство имеет более высокую производительность труда и экономически более выгодно.

В волости Окуни уезда Эйти провинции Оми крестьяне обрабатывали крошечные участки размером ог 1–2 до 8 танов, но храм Тодайдзи скупил все эти земли и превратил их в свое поместье. То же самое произошло и в провинции Этидзэн, где храм Тодайдзи также скупил обработанные крестьянами земли, расположенные вблизи храмовых владений. Кроме того, земли, распаханные трудом крестьян, скупала также бюрократия вроде вассалов императора, губернаторов провинции и начальников уездов, а также зажиточные крестьяне. В большинстве же случаев они насильно присоединяли эти земли к своим владениям. Очевидно, можно найти данные о том, что на этих новых землях, до того как они были отобраны храмами и бюрократией, крестьяне хотели трудиться в качестве свободных земледельцев и, убегая в глубь страны, рабы и крестьяне стремились, вероятно, достигнуть этого.

Но в то время еще не было условии для существования высокопроизводительного хозяйства свободных крестьян. В тот период народ вел натуральное хозяйство, сочетавшее в себе земледелие небольших масштабов и ремесло. Следовательно, народные массы были изолированы и разобщены. В то время еще не было городов, которые могли бы объединить народ в социальном отношении благодаря развитию средств сообщения, торговли и ремесленного производства. Тогда еще не было создано условии, при которых могла бы существовать сама свобода. Тогда еще сами крестьяне не могли кооперироваться для совместного проведения ирригационных работ, уборки и хранения урожая и его транспортировки.

Однако владельцы поместий (рёсю), будучи господствующим классом и сохранив элементы существовавшей ранее рабской, а также полурабской крепостной эксплуатации, создали новую систему господства — систему крепостничества. Производительность труда крепостных крестьян в поместьях была, конечно, ниже производительности свободных крестьян. Но, несмотря на то, что эти поместья принадлежали господствующему классу, все же они способствовали объединению крестьян в техническом, социальном и других отношениях. Конечно, они не представляли собой независимых социальных объединений самих крестьян. В то время наряду с изолированными и распыленными бедными хозяйствами свободных крестьян, которые не были объединены в социальном отношении, существовали также хозяйства, основанные на применении крепостного труда. Из этих двух типов хозяйств экономически победили хозяйства крепостников, то есть владельцы поместий или крупные землевладельцы. Эти хозяйства были объединены в техническом и социальном отношении под господством крепостников и представляли собой социальные объединения.

Таким образом, движение японского народа в древней Японии за свое освобождение, нашедшее выражение в выступлениях против рабства и полурабской крепостнической системы, а также в бегстве людей, в значительной мере способствовало уничтожению рабства и полурабовладельческого крепостничества. Но по мере того, как в стране устанавливалась чисто крепостническая система, средневековые феодалы стали эксплуатировать японский народ как крепостных.

Факты показывают, что в X–XII веках поместья (сёэн) стали преобладающим видом хозяйств. В дальнейшем в Японии утвердилась система феодального землевладения, при которой феодалы эксплуатировали народ как крепостных.

Императорская система, созданная рабовладельческой аристократией и ставшая в период проведения реформы Тайка основой государства аристократии и бюрократии, угнетавшего японский народ при помощи полурабской крепостнической системы, теперь стремилась поддержать эту полурабскую крепостническую эксплуатацию народа, осуществлявшуюся государством в период существования системы наделов. Однако, хотя она и пыталась ограничить поместья, на деле она могла воздействовать лишь на средние и мелкие поместья, но ничего не могла сделать с крупными поместьями, вследствие чего вынуждена была пойти на объединение средних и мелких поместий в крупные. Кроме того, сам император превратился в одного из владельцев крупных поместий.

Во второй половине XI века император Госандзё учредил ведомство но регистрации поместий (Кироку сёэн кэнкэнсё) и заявил об ограничении размеров поместий. По он не только не смог посягнуть на поместья таких владельцев, как Фудзивара Ёримити, который имел в прошлом придворное звание камиаку[36], но и сам создавал свои поместья. Все эти земли продолжали находиться в его ведении и в последующее время, и назывались они «земли императора Госандзё». Эти факты свидетельствуют о том, что император сам был одним из крупных землевладельцев.

Таким образом, бегство парода и другие формы его выступлений против рабства, его борьбы против надельной системы, введенной правительством в период системы законов Рицурёсэй (той системы, при которой сохранялась полурабская крепостническая эксплуатация парода со стороны рабовладельческого аристократического государства), наряду с экономическим развитием страны — вот те причины, которые в конце концов привели к краху полурабовладельческой крепостнической системы, установленной императорским государством аристократии и бюрократии.

Теперь перед японским пародом стояла задача борьбы за свое освобождение от крепостнического гнета феодалов.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.