Мусоргский

Модест Петрович Мусоргский – один из самобытных русских художников, чей авторитет в музыкальном мире за истёкшие 100 лет ничуть не уменьшился, а возрос во всех странах мира. Он принадлежит к числу тех великих художников, которые, отразив исключительно ярко жизнь своей эпохи, сумели в то же время заглянуть далеко в будущее. Новаторство Мусоргского было такого типа, когда смелое утверждение нового в искусстве протекало при резком отрицании всего традиционного, рутинного.

Освоение его искусства современниками и новыми поколениями полно драматизма. Большинство крупных писателей и общественных деятелей не «расслышало» Мусоргского. Его искусство обнаружило, как по сравнению с ним были скованы его современники (редакция его опер Римским-Корсаковым). И по сей день его произведения остаются во многом загадкой. Таким образом, с одной стороны – прижизненная непонятость, с другой – колоссальный диапазон посмертных влияний, неисчерпаемость предпосылок к актуализации.

В отношении наследия среди других русских композиторов Мусоргский отличается некоторой жанровой узостью. В основном – оперные и вокальные сочинения, немного – фортепианная музыка. 7 опер (не все закончены), около 100 произведений вокального жанра, также вокальные циклы; для фортепиано – несколько пьес и сюита «Картинки с выставки»; симфоническая оркестровая пьеса «Ночь на Лысой горе».

Сущность оперной реформы. Реформаторски работает над следующими проблемами: народности, реализма, историчности искусства.

Основной реальной базой оперной драматургии являлась история, действительно творимая народом. Во всей мировой литературе «Борис Годунов» остаётся непревзойдённым уникальным произведением, в котором история – не фон, а творимая народом действительность.

Мусоргский был глубоко убеждён, что художник неразрывно связан с жизнью народа. Именно народ для Мусоргского – основной объект искусства. В народе он видит основную движущую силу истории.

Мусоргский как никто другой углубил и расширил объём понятия музыкального содержания. Призывал к преодолению личной лирики – к наблюдению и изображению реального. Таким образом, источником своеобразия является сама жизнь, именно в ней композитор находит богатство разнообразных типов и характеров.

На фоне этого выступает ещё одна черта композитора – правдивость. «Жизнь, где бы она ни сказалась; правда, как бы ни была солона» (Мусоргский). Правдивость выступает в двух качествах:

Психологизм, показ внутреннего мира человека. Он был первым русским композитором, обратившим внимание на человеческую психику. В то время в литературе данного уровня был лишь один Достоевский. Мусоргский был не только величайшим реалистом, историком, повествователем о жизни народа, но и ярким психологом-портретистом.

Правдивость внешняя (живописность, показ внешних качеств).

В качестве сюжетов для опер выбирает народные драмы: «Борис Годунов», «Хованщина», задумывал «Пугачёвщину». «Прошедшее в настоящем – вот моя задача». Содержание обеих опер ярко показало удивительный дар Мусоргского как историка-провидца. Характерно то, что композитор выбирает те поворотные моменты истории, когда государство находится на грани краха. Говорил, что «моя задача показать и «мудрость», и «дикость» народа. Выступал, прежде всего, как трагик.

Из общего количества героев выбирает тех, кто более трагичен, безысходен. Часто – это люди-бунтари. Все созданные им исторические типы очень правдоподобны, достоверны.

Стиль, музыкальный язык

1) Мелодия.

Мусоргский впервые свободно смешивает интонационные обороты, как художник смешивает краски на палитре. Именно мелодическая изобретательность – главный носитель и корень новаторства Мусоргского. Он – типично вокальный композитор, музыкант, мыслящий в музыке вокально. Суть вокальности Мусоргского – в самом ощущении музыкального искусства не через инструмент, а через голос, через дыхание.

Мусоргский стремился к мелодии осмысленной, творимой говором человека. «Моя музыка должна быть художественным воспроизведением человеческой речи во всех её тончайших изгибах, т.е. звуки человеческой речи, как наружные проявления мысли и чувства, должны без утрировки и насилования сделаться музыкой правдивой, точной, а значит – высокохудожественной» (Мусоргский).

Все его мелодии обязательно театральны. Мелос Мусоргского говорит языком персонажа, как бы помогая ему жестикулировать, двигаться.

Его мелосу присущ синкретизм. В нём можно выделить черты различных музыкальных элементов: крестьянской песни; городского романса; bel canto (в ранней опере «Саламбо», в некоторых романсах). Также характерна опора на жанровость (марш, вальс, колыбельная, гопак).

2) Гармония. Музыкальный материал его героев очень индивидуален. У каждого своя звуковая и психологическая тональность. Мусоргского не удовлетворяли средства классического мажоро-минора – выстраивает свою ладогармоническую основу. В поздних романсах практически приходит к 12-тоновой системе. Применял народные лады, увеличенный и уменьшённый лад. Хорошо знал систему церковных ладов – осьмогласие (применял в романсах 60-х гг.). В построении тональных планов произведений влияла не функциональная логика, а жизненная ситуация (типично fis-G, f-fis).

3) Метроритм. Отличается свободой. Характерны переменные размеры, смешанные метры. Всё рождается из речи, народного говора.

4) Методы развития, форма. В русской музыкальной культуре 60-х гг. действовали предвзятые формы. У Мусоргского же музыка – живая материя, которая не может строиться схематически. Она должна быть организована так, как организовывает жизнь природа: день-ночь, день-ночь… Важным руководящим аспектом становится повтор и контрасты. В народной музыке – принцип вариационности с бесконечным разнообразием. Отсюда – рондальные формы. Встречаются формы волнового характера – приливы и отливы.

5) Оперный оркестр. В жанровых народных сценах оркестр театрально-подвижен и пластичен. На втором плане стоит задача отражения в оркестре динамики душевной жизни героев (элементы светотени, эмоциональный реализм). Основная черта оркестра Мусоргского – предельный аскетизм средств и отказ от всякой внешней звуко-тембровой пышности. В «Борисе Годунове» оркестр опоясывает вокальное содержание (т.е. нет самодовлеющего симфонического содержания).

Таким образом, то, что сделал Мусоргский было революционно. По своей сути он подчинил музыку задачам реалистической выразительности. Музыка в его творчестве уже не является средством для выражения красоты. Он приблизил музыку к жизни, раздвинул границы музыкального искусства.

35. оперное творчество Мусоргского:

Опера являлась главным жанром творчества Мусоргского. Вокальное творчество служило своеобразными заготовками к операм. В оперном жанре Мусоргский – творец реформы. По её значимости он стоит в одном ряду с Верди, Вагнером, Бизе. К своей реформе пришёл не сразу.

«Ганс Исландец» (17 лет). Неистовая романтическая опера на сюжет Гюго. До нас ничего не дошло.

«Царь Эдип» (20 лет). В русской печати появляется перевод трагедии Софокла. Сохранился один хор «Что будет с нами». Это предтеча хора «Расходилась, разгулялась» из «Бориса Годунова».

«Саламбо» (24 года). Романтически трактованный жанр оперы, нисколько не соответствующий стилю. Из 4 актов не завершил ни одного. Сохранились отдельные номера, от которых можно провести прямые нити к «Борису Годунову».

«Женитьба» (1868 г.). Кульминационное произведение молодого автора, завершающее первое десятилетие творчества и прокладывающее путь к «Борису Годунову». Не закончил (только клавир). Опера озадачила кучкистов, они молчали. Мусоргский осмысливает суд публики: ««Женитьба» – это клетка, в которую я посажен до поры до времени». Жанр оперы он обозначил как опера-диалог, что было новым. В этой опере он осваивает опыт драматической музыки в прозе. Вся драматическая ткань пьесы Гоголя диктует музыке и характер, и драматургию, и форму и т.д. Опера одноактная, состоит из сцен-диалогов, нет никаких двух-, трёхчастных форм. Форма скрепляется посредством лейтмотивов, которые постоянно развиваются, обновляются, что придаёт общий динамизм развитию. Ни одна из последующих опер Мусоргского не поглотила стиль «Женитьбы», он применил её опыт в других сюжетах и сценических ситуациях.

«Борис Годунов» (1869 г.). Шедевр, в котором Мусоргский осуществляет реформу.

«Хованщина» (1881 г.). Не завершил: не было последней сцены, инструментовка в клавире.

«Сорочинская ярмарка». Своеобразное комедийное интермеццо. Не закончил.

Драма Пушкина и опера Мусоргского

Пушкин выступал с позиций декабризма, Мусоргский (через 40 лет) с позиций народничества 1860-х (Чернышевский). Из 23 пушкинских сцен сохранил 9. Усилил драму совести царя (написал сцену галлюцинаций, монолог). Выдвинул на первый план народ, показал его шире, полнее, разностороннее. Кульминацией развития оперы явилась сцена под Кромами, которой нет и не могло быть у Пушкина. Но повод для неё был: многозначительность окончания трагедии – «народ безмолвствует». Мусоргский услышал страшный, затаённый гнев народа, готовый разразиться грозою стихийного мятежа.

Идейное содержание

«Прошлое в настоящем – вот моя задача» (Мусоргский). Стремление раскрыть актуальность идей. Вывод содержится в последних строках оперы, в словах Юродивого: обманутый народ, который и дальше будут обманывать. Главным действующим лицом является народ. Сформулировал задачу показать в опере народ «как великую личность, одушевлённую единою идеею». Таким образом, Мусоргский поставил социально-историческую проблему в качестве базы. Борьба, состояние антагонизма, напряжение сил – основные принципы оперного действия. В результате в 1869‑ 1872 гг. Мусоргский провёл не замеченную Европой оперную реформу.

Идея оперы раскрывается на уровне судеб государства и на уровне личности Бориса, образовывая 2 линии сквозного развития: трагедия народа и трагедия Бориса. Драматургический замысел Мусоргского, казалось бы, обращён в русло оперы-драмы. Но заканчивает оперу смертью героя, т.е. центр тяжести перенёс на трагедию человеческой совести царя-убийцы. В итоге в жанровом отношении вырисовывается опера-трагедия. Драматургия оперы многослойная, полифоническая. В ней переплетается несколько сюжетных линий при определяющем главном конфликте народ – царь. Широко применяет принцип контраста между картинами и внутри картин. Острота конфликтов: почти каждая сцена – поединок или столкновение.

Музыкальный язык

Новизна и своеобразие оперных форм. Новый тип хоровых сцен. Хоры-речитативы, исполнявшиеся небольшой группой людей. Полифония хоровых сцен, персонификация народной массы. Традиционных сольных форм нет, вместо них – монологи.

Лейтмотивы. До этого в русской опере не было лейтмотивной системы. Здесь они пронизывают всю музыкальную ткань, звучат в оркестре. Ими наделены почти все персонажи. Придают развитию внутренний симфонизм.

Жанровая основа. Очень широка: крестьянская песня, причеты, протяжная, хороводные, игровые, церковная музыка и духовный стих, польские танцы (мазурка, полонез).

Образ народа

Начиная с Глинки, русская опера выдвинула как одну из ведущих тем – народ и история. Это дало рождение нового жанра – народной музыкальной драмы. Изменило драматургию оперы, выдвинуло на первый план народные силы. Конкретные решения были разные. У Глинки – могучие, ораториального типа хоры. У Мусоргского дано другое решение. Его народные хоровые сцены напоминают полотна Сурикова с его полифонией образов. Образ народа складывается из множества отдельных групп и героев, т.е. народная масса персонифицирована. Это Пимен, Варлаам, Юродивый. Развитие образа народа идёт от забитости к могучей силе.

Мусоргский развёртывает идею Руси слепой, обманываемой. Фазы развития:

– Первые две картины – страдающий народ: сцена ложного плача и сцена славления царя.

– Сцена у собора – раскрытие горя народа. Хор «Хлеба» вырастает из плача Юродивого. «Кормилец-батюшка, подай» – в основе одна попевка с проращиванием. Форма куплетно-вариационная.

– Картина страшного стихийного бунта народа. Для этой сцены Мусоргский нашёл уникальную драматургию – волновой принцип. Заканчивается песней Юродивого из сцены у собора «Лейтесь, лейтесь, слёзы русские».

Образ Бориса

Лирико-психологическая трагедия. У Мусоргского больше подчёркивается человеческое страдание, чем у Пушкина. 2 трагедии в жизни Бориса: муки нечистой совести и неприятие Бориса народом. Образ дан в развитии. Три монолога раскрывают разные состояния. Таким образом, образуется своеобразная монодрама.

Существует серия эпизодических персонажей:

Враги Бориса внутри Руси (народ, Пимен – носитель тайны Бориса, Шуйский – рассказ об убийстве в 5 к.)

Внешние враги – польская шляхта, Мария Мнишек и иезуиты.

36. Борис Годунов:

Опера (народная музыкальная драма) в четырех действиях с прологом Модеста Петровича Мусоргского на либретто композитора, основанное на одноименной трагедии А.С.Пушкина, а также материалах «Истории государства Российского» Н.М.Карамзина.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

БОРИС ГОДУНОВ (баритон)

дети Бориса:

ФЕДОР (меццо-сопрано)

КСЕНИЯ (сопрано)

МАМКА КСЕНИИ (низкое меццо-сопрано)

КНЯЗЬ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ШУЙСКИЙ (тенор)

АНДРЕЙ ЩЕЛКАЛОВ, думный дьяк (баритон)

ПИМЕН, летописец, отшельник (бас)

САМОЗВАНЕЦ ПОД ИМЕНЕМ ГРИГОРИЯ (так в партитуре; правильно: Григорий, Самозванец под именем Димитрия) (тенор)

МАРИНА МНИШЕК, дочь сандомирского воеводы (меццо-сопрано или драматическое сопрано)

РАНГОНИ, тайный иезуит (бас)

бродяги:

ВАРЛААМ (бас)

МИСАИЛ (тенор)

ХОЗЯЙКА КОРЧМЫ (меццо-сопрано)

ЮРОДИВЫЙ (тенор)

НИКИТИЧ, пристав (бас)

БЛИЖНИЙ БОЯРИН (тенор)

БОЯРИН ХРУШОВ (тенор)

иезуиты:

ЛАВИЦКИЙ (бас)

ЧЕРНИКОВСКИЙ (бас)

ГОЛОСА ИЗ НАРОДА, крестьяне и крестьянки (бас (Митюха), тенор, меццо-сопрано и сопрано)

БОЯРЕ, БОЯРСКИЕ ДЕТИ, СТРЕЛЬЦЫ, РЫНДЫ, ПРИСТАВЫ, ПАНЫ И ПАННЫ, САНДОМИРСКИЕ ДЕВУШКИ, КАЛИКИ ПЕРЕХОЖИЕ, НАРОД МОСКОВСКИЙ.

Время действия: 1598 - 1605 годы.

Место действия: Москва, на литовской границе, в Сандомирском замке, под Кромами.

Первое исполнение: Санкт-Петербург, Мариинский театр, 27 января (8 февраля) 1874 года.

Мусоргский — лучшее в интернет-магазине OZON.ru

Имеется с полдюжины версий «Бориса Годунова». Сам Мусоргский оставил две; его друг Н. А. Римский-Корсаков сделал еще две, один вариант оркестровки оперы предложил Д. Д. Шостакович и еще два варианта были сделаны Джоном Гутманом и Каролем Ратгаузом в середине нашего столетия для нью-йоркской Метрополитен-опера. Каждый из этих вариантов дает свое решение проблемы, какие сцены, написанные Мусоргским, включить в контекст оперы, а какие исключить, а также предлагает свою последовательность сцен. Последние две версии, к тому же, отвергают оркестровку Римского-Корсакова и восстанавливают оригинал Мусоргского. Собственно говоря, что касается пересказа содержания оперы, то не имеет большого значения, какой из редакций придерживаться; важно лишь дать представление о всех сценах и эпизодах, написанных автором. Эта драма строится Мусоргским скорее по законам хроники, наподобие шекспировских хроник королей Ричардов и Генрихов, нежели трагедии, в которой одно событие с роковой необходимостью вытекает из другого.

Тем не менее, чтобы объяснить причины, вызвавшие появление столь большого количества редакций оперы, приведем здесь предисловие Н. А. Римского-Корсакова к его изданию «Бориса Годунова» 1896 года (то есть к его первой редакции):

«Опера, или народная музыкальная драма, «Борис Годунов», написанная 25 лет тому назад, при первом своем появлении на сцене и в печати вызвала два противоположных мнения в публике. Высокая талантливость сочинителя, проникновение народным духом и духом исторической эпохи, живость сцен и очертания характеров, жизненная правда и в драматизме, и комизме и ярко схваченная бытовая сторона при своеобразии музыкальных замыслов и приемов вызвали восхищение и удивление одной части; непрактичные трудности, обрывочность мелодических фраз, неудобства голосовых партий, жесткость гармонии и модуляций, погрешности голосоведения, слабая инструментовка и слабая вообще техническая сторона произведения, напротив, вызвали бурю насмешек и порицаний — у другой части. Упомянутые технические недостатки заслоняли для одних не только высокие достоинства произведения, но и самую талантливость автора; и наоборот, эти самые недостатки некоторыми возводились чуть ли не в достоинства и заслугу.

Много времени, прошло с тех пор; опера не давалась на сцене или давалась чрезвычайно редко, публика была не в состоянии проверить установившихся противоположных мнений.

«Борис Годунов» сочинялся на моих глазах. Никому, как мне, бывшему в тесных дружеских отношениях с Мусоргским, не могли быть столь хорошо известны намерения автора «Бориса» и самый процесс их выполнения.

Высоко ценя талант Мусоргского и его произведение и почитая его память, я решился приняться за обработку «Бориса Годунова» в техническом отношении и eгo переинструментовку. Я убежден, что моя обработка и инструментовка отнюдь не изменили своеобразного духа произведения и самых замыслов его сочинителя и что обработанная мною опера, тем не менее, всецело принадлежит творчеству Мусоргского, а очищение и упорядочение технической стороны сделает лишь более ясным и доступным для всех ее высокое значение и прекратит всякие нарекания на это произведение.

При обработке мною сделаны некоторые сокращения ввиду слишком большой длины оперы, заставлявшей еще при жизни автора сокращать ее при исполнении на сцене в моментах слишком существенных.

Настоящее издание не уничтожает собой первого оригинального издания, и потому произведение Мусоргского продолжает сохраняться в целости в своем первоначальном виде».

Чтобы легче было ориентироваться в различиях авторских редакций оперы, а также яснее осознавать суть режиссерских решений при современных постановках оперы, мы приводим здесь схематичный план обеих редакций Мусоргского.

Первая редакция (1870)

ДЕЙСТВИЕ I

Картина 1. двор Новодевичьева монастыря; народ просит Бориса Годунова принять царство.

Картина 2. Московский Кремль; венчание Бориса на царство.

ДЕЙСТВИЕ II

Картина 3. Келья Чудова монастыря; сцена Пимена и Григория Отрепьева.

Картина 4. Корчма на литовской границе; беглый монах Григорий скрывается в Литве, чтобы затем достичь Польши.

ДЕЙСТВИЕ III

Картина 5. Царский терем в Кремле; Борис с детьми; боярин Шуйский рассказывает о Самозванце; Борис испытывает муки и угрызения совести.

ДЕЙСТВИЕ IV

Картина 6.Площадь у собора Василия Блаженного; Юродивый называет Бориса царем Иродом.

Картина 7.Заседание Боярской думы; смерть Бориса.

Вторая редакция (1872)

ПРОЛОГ

Картина 1. двор Новодевичьего монастыря; народ просит Бориса Годунова принять царство.

Картина 2.Московский Кремль; венчание Бориса на царство.

ДЕЙСТВИЕ I

Картина 1. Келья Чудова монастыря; сцена Пимена и Григория Отрепьева.

Картина 2. Корчма на литовской границе; беглый монах Григорий скрывается в Литве, чтобы затем достичь Польши.

ДЕЙСТВИЕ II

(На картины не делится)

Ряд сцен в царском тереме в Кремле.

ДЕЙСТВИЕ III (ПОЛЬСКОЕ)

Картина 1. Уборная Марины Мнишек в Сандомирском замке.

Картина 2. Сцена Марины Мнишек и Самозванца в саду у фонтана.

ДЕЙСТВИЕ IV Картина 1. Заседание боярской думы; смерть Бориса.

Картина 2.Народное восстание под Кромами (с эпизодом с Юродивым, заимствованным — частично — из первой редакции).

Поскольку «Борис Годунов» на оперных сценах мира чаще ставится во второй редакции Н.А.Римского-Корсакова, представляющей содержание оперы наиболее полно, мы в нашем пересказе будем следовать именно этой редакции.

ПРОЛОГ

Картина 1. Двор Новодевичьего монастыря под Москвою (теперь Новодевичий монастырь в черте Москвы). Ближе к зрителям выходные ворота в монастырской стене с башенкою. Оркестровое вступление рисует образ забитого, угнетенного народа. Занавес поднимается. Народ топчется на месте. Движения, как указывает ремарка автора, вялы. Пристав, грозя дубинкой, заставляет народ молить Бориса Годунова принять царский венец. Народ падает на колени и взывает: «На кого ты нас покидаешь, отец!» Пока пристав отлучается, в народе перебранка, бабы поднимаются с колен, но при возвращении пристава опять опускаются на колени. Показывается думный дьяк Андрей Щелкалов. Он выходит к народу, снимает шапку и отдает поклон. Он сообщает, что Борис непреклонен и, несмотря «на скорбный зов боярской думы и патриарха, и слышать не хочет о троне царском».

(В 1598 году царь Федор умирает. На царский престол два претендента — Борис Годунов и Федор Никитич Романов. Бояре за избрание Годунова. Его «просят» стать царем. Но он отказывается. Этот отказ казался странным. Но Годунов, этот выдающийся политик, понимал, что законность его притязаний сомнительна. Народная молва винила его в смерти царевича Димитрия, младшего брата царя Федора и законного наследника престола. И винила неспроста. «Современные летописцы рассказывали об участии Бориса в этом деле, конечно, по слухам и догадкам, — пишет В.О.Ключевский. — Прямых улик у них, понятно, не было и быть не могло (...) Но в летописных рассказах нет путаницы и противоречий, какими полно донесение углицкой следственной комиссии». Итак, Борису необходимо было, чтобы «всем миром» его молили принять царский венец. И вот он — в определенной мере блефуя — на сей раз отказывается: в принужденном взывании к нему «народа», согнанного и устрашаемого приставом люда, недостает «всеобщего» энтузиазма.)

Сцена освещается красноватым отблеском заходящего солнца. Доносится пение калик перехожих (за сценой): «Слава тебе, Творцу всевышнему, на земле, слава силам твоим небесным и всем угодникам слава на Руси!» Теперь они появляются на сцене, ведомые поводырями. Они раздают народу ладонки и призывают народ идти с иконами Донской и Владимирской Богоматери к «царю во сретенье» (что истолковывается как призыв к избранию Бориса на царство, хотя впрямую они этого не говорят).

Картина 2. «Площадь в Кремле Московском. Прямо перед зрителями, в отдалении, Красное крыльцо царских теремов. Справа, ближе к авансцене, народ на коленях занимает место между Успенским и Архангельским соборами».

Оркестровое вступление рисует шествие бояр в собор под «великий колокольный звон»: им предстоит избрать на царство нового царя. Появляется князь Василий Шуйский. Он объявляет об избрании царем Бориса.

Звучит мощный хор — славословие царю. Торжественное царское шествие из собора. «Приставы ставят народ шпалерами» (сценическая ремарка в партитуре). Однако Борисом овладевает зловещее предчувствие. Звучит первый из его монологов: «Скорбит душа!» Но нет... Никто не должен видеть ни малейшей робости царя. «Теперь поклонимся почиющим властителям Руси», — произносит Борис, и вслед затем весь народ приглашается на царский пир. Под колокольный звон шествие направляется к Архангельскому собору. Народ ломится к Архангельскому собору; приставы наводят порядок. Сутолока. Борис показывается из Архангельского собора и направляется к теремам. Ликующий звон колоколов. Занавес падает. Конец пролога.

ДЕЙСТВИЕ I

Картина 1. Ночь. Келья в Чудовом монастыре. Старый монах, Пимен, пишет летопись. Молодой монах, Григорий, спит. Слышится пение монахов (за сценой). Григорий просыпается, его мучает проклятый сон, он снится ему вот уже третий раз. Он рассказывает о нем Пимену. Старый монах наставляет Григория: «Смиряй себя молитвой и постом». Но Григория манят мирские радости: «Зачем и мне не тешиться в боях? Не пировать за царскою трапезой?» Пимен предается воспоминаниям, он рассказывает, как сидел здесь, в этой келье, сам Иоанн Грозный, «и плакал он...» Дальше — воспоминания о сыне его, царе Федоре, который, по словам Пимена, «царские чертоги преобразил в молитвенную келью». Не ведать нам больше такого царя, ведь мы «владыкою себе цареубийцу нарекли». Григория интересуют подробности дела царевича Димитрия, каких он был лет, когда его убили. «Он был бы твой ровесник и царствовал» (в некоторых изданиях: «и царствовал б»), — отвечает Пимен.

Звучит колокол. Звонят к заутрене. Пимен уходит. Григорий остается один, в его уме брожение... В голове рождается честолюбивый план.

Картина 2. Корчма на литовской границе. Сюда пришли Варлаам и Мисаил, бродяги-чернецы, к которым присоединился Григорий: его цель — пробраться через границу в Литву, чтобы оттуда бежать в Польшу. Хозяйка приветствует гостей. Затевается небольшое пиршество, но все мысли Григория — о самозванстве: он намеревается выдать себя за царевича Димитрия и оспорить трон у Бориса. Варлаам затягивает песню («Как во городе было во Казани»). Тем временем Григорий расспрашивает хозяйку корчмы о дороге через границу. Та объясняет, как пройти, чтобы избежать приставов, которые теперь всех задерживают и осматривают, поскольку ищут кого-то, кто бежал из Москвы.

В этот момент раздается стук в дверь — являются приставы. Они всматриваются в Варлаама. Один из приставов достает царский указ. В нем говорится о побеге из Москвы некоего Григория из рода Отрепьевых, монаха-чернеца, которого требуется изловить. Но Варлаам читать не умеет. Тогда прочитать указ вызывается Григорий. Он читает и... вместо примет, обличающих его самого, вслух произносит приметы Варлаама. Варлаам, чувствуя, что дело плохо, выхватывает у него указ и, с трудом разбирая буквы, сам начинает читать по складам и тогда догадывается, что речь идет о Гришке. В этот момент Григорий угрожающе замахивается ножом и выскакивает в окно. Все с криками: «Держи его!» — кидаются за ним.

ДЕЙСТВИЕ II

Внутренние покои царского терема в Московском Кремле. Пышная обстановка. Ксения плачет над портретом жениха. Царевич занят «книгою большого чертежа». Мамка за рукодельем. Борис утешает царевну. Ни в семье, ни в государственных делах нет ему удачи. На сказку мамки («Песня про комара») отвечает сказочкой царевич Федор («Сказочка про то и про сё, как курочка бычка родила, поросеночек яичко снес»).

Царь ласково спрашивает Федора о его занятиях. Тот рассматривает карту — «чертеж земли Московской». Борис одобряет этот интерес, но вид его царства наводит его на тяжкие думы. Звучит потрясающая по силе выражения и драматизма ария Бориса (с речитативом: «Достиг я высшей власти...»). Бориса мучают угрызения совести, его преследует образ зарезанного царевича Димитрия.

Входит ближний боярин и сообщает, что Борису «князь Василий Шуйский челом бьет». Явившийся Шуйский рассказывает Борису о том, что в Литве объявился самозванец, который выдает себя за царевича Димитрия. Борис в величайшем волнении. Хватая Шуйского за ворот, он требует, чтобы тот рассказал ему всю правду о смерти Димитрия. В противном случае он придумает ему, Шуйскому, такую казнь, что «царь Иван от ужаса во гробе содрогнется». На это требование Шуйский пускается в такое описание картины убиения младенца, от которого кровь стынет в жилах. Борис не выдерживает; он приказывает Шуйскому удалиться.

Борис один. Следует сцена, названная в партитуре «Часы с курантами» — потрясающий монолог Бориса «Ежели в тебя пятно единое...» Мерный бой курантов, словно рок, усиливает гнетущую атмосферу. Борис не знает, куда деться от преследующих его галлюцинаций: «Вон... вон там... что это?.. там в углу?..» Обессиленный, он взывает к Господу: «Господи! Ты не хочешь смерти грешника; помилуй душу преступного царя Бориса!»

ДЕЙСТВИЕ III (ПОЛЬСКОЕ)

Картина 1. Уборная Марины Мнишек в Сандомирском замке. Марина, дочь сандомирского воеводы, сидит за туалетом. Девушки развлекают ее песнями. Звучит изящно-грациозный хор «На Висле лазурной». Честолюбивая полька, мечтающая занять московский престол, хочет пленить Самозванца. Об этом она поет в арии «Скучно Марине». Появляется Рангони. Этот католический монах-иезуит требует от Марины того же — чтобы она обольстила Самозванца. И это она обязана сделать в интересах католической церкви.

Картина 2. Луна освещает сад сандомирского воеводы. Беглый монах Григорий, теперь уже претендент на московский престол — Самозванец, — поджидает у фонтана Марину. Романтически взволнованы мелодии его любовного признания («В полночь, в саду, у фонтана»). Из-за угла замка, оглядываясь, крадется Рангони. Он сообщает Самозванцу, что Марина любит его. Самозванец ликует, слыша передаваемые ему слова ее любви. Он намерен бежать к ней. Рангони останавливает его и велит скрыться, дабы не погубить себя и Марину. Самозванец скрывается за дверями.

Из замка выходит толпа гостей. Звучит польский танец (полонез). Марина проходит под руку со старым паном. Хор поет, провозглашая уверенность в победе над Москвой, во взятии в плен Бориса. По окончании танца Марина и гости удаляются в замок.

Самозванец один. Он сокрушается, что лишь украдкой и мельком успел взглянуть на Марину. Его обуревает чувство ревности к старому пану, с которым он видел Марину. «Нет, к черту все! — восклицает он. — Скорее в бранные доспехи!» Входит Марина. Она с досадой и нетерпением выслушивает любовное признание Самозванца. Оно ее не волнует, и не для этого она пришла. Она с циничной откровенностью спрашивает его, когда же наконец он будет царем на Москве. На сей раз даже он опешил: «Ужели власть, сияние престола, холопов подлых рой, их гнусные доносы в тебе могли бы заглушить святую жажду любви взаимной?» Марина ведет с Самозванцем весьма циничный разговор. В конце концов Самозванец вознегодовал: «Лжешь, гордая полячка! Царевич я!» И он предрекает, что посмеется над нею, когда царем он сядет. Ее расчет оправдался: своим цинизмом, хитростью и лаской она разожгла в нем огонь любви. Они сливаются в страстном любовном дуэте.

Появляется Рангони и наблюдает за Самозванцем и Мариной издали. За сценой раздаются голоса пирующих панов.

ДЕЙСТВИЕ IV

Картина 1. В последнем действии две картины. В театральной практике сложилось так, что в разных постановках первой дается либо одна, либо другая. Мы и на сей раз будем придерживаться второй редакции Н.А.Римского-Корсакова.

Лесная прогалина под селением Кромы. Справа спуск и за ним стена города. От спуска через сцену — дорога. Прямо — лесная чаща. У самого спуска — большой пень.

Ширится крестьянское восстание. Здесь, под Кромами, толпа бродяг, схватившая боярина Хрущова, воеводу Бориса, глумится над ним: она обступила его, связанного и посаженного на пень, и поет ему издевательски, насмешливо и грозно: «Не сокол летит по поднебесью» (на мелодию подлинно русской народной величальной песни).

Входит юродивый, окруженный мальчишками. (В постановках оперы, включающих так называемую вставную сцену «Площадь перед собором Василия Блаженного», этот эпизод переносится в нее, где он драматургически несравненно богаче и эмоционально сильнее, несмотря на то что сам Мусоргский партитуру этого эпизода оттуда изъял и поместил в сцену под Кромами.)

Появляются Варлаам и Мисаил. Рассказывая о пытках и казнях на Руси, они подстрекают взбунтовавшийся народ. За сценой слышны голоса Лавицкого и Черниковского, монахов-иезуитов. Когда они выходят на сцену, народ хватает их и вяжет. Оставшиеся на сцене бродяги прислушиваются. До их слуха доносится шум надвигающегося войска Самозванца. Мисаил и Варлаам — на сей раз по иронии судьбы — славят Самозванца (по-видимому, не признавая в нем беглого московского монаха Гришку Отрепьева, бежавшего некогда из корчмы на литовской границе): «Слава тебе, царевичу, Богом спасенному, слава тебе, царевичу, Богом укрытому!»

Верхом на коне въезжает Самозванец. Боярин Хрущов, в оторопи, славит «сына Иоаннова» и кланяется ему в пояс. Самозванец призывает: «За нами вслед на славный бой! На родину святую, в Москву, в Кремль, златоверхий Кремль!» За сценой раздаются удары набатного колокола. Толпа (в которой также и оба монаха-иезуита) идет за Самозванцем. Сцена пустеет. Появляется юродивый (это в том случае, если этот персонаж не перенесен во вставную сцену — Площадь перед собором Василия Блаженого); он предсказывает скорый приход врага, горе горькое Руси.

Картина 2. Грановитая палата в Московском Кремле. По бокам скамьи. Направо выход на Красное крыльцо; налево—в терем. Справа, ближе к рампе, — стол с письменными принадлежностями. Левее - царское место. Чрезвычайное заседание Боярской думы. Все взволнованы вестью о Самозванце. Бояре, полуграмотные, по-дурацки обсуждают дело и постановляют казнить злодея. Кто-то резонно замечает, что сначала-то его надо изловить. В конце концов сходятся на том, что «жаль, Шуйского нет князя. Хоть и крамольник, а без него, кажись, неладно вышло мнение». Появляется Шуйский. Он рассказывает, в каком плачевном состоянии находится теперь Борис, которого преследует призрак царевича Димитрия. Неожиданно перед взорами бояр предстает сам царь. Муки Бориса достигают предела; он никого не замечает и в бреду сам себя уверяет: «Убийцы нет! Жив, жив малютка!..» (Но в таком случае — все это понимают — Самозванец не самозванец, не Лжедимитрий, а Димитрий, законный царь.) Борис приходит в себя. Тогда Шуйский приводит к нему старца Пимена. Борис надеется, что беседа с ним успокоит его измученную душу.

Пимен входит и останавливается, пристально глядя на Бориса. Его рассказ — о чудесном исцелении слепого старца, который услышал голос детский: «Знай, дедушка, Димитрий я, царевич; Господь принял меня в лик ангелов своих, и я теперь Руси великий чудотворец...», и «...в дальний путь поплелся...» (Царевич Димитрий канонизирован православной церковью — его тело при вскрытии гроба было найдено нетленным; установлены три празднества в его память: в дни его рождения (19 октября 1581), смерти (15 мая 1591) и перенесения мощей (3 июня 1606).)

Борис не может вынести этого рассказа — он падает без чувств на руки бояр. Бояре сажают его, он приходит в себя и тогда призывает царевича Федора. Одни бояре бегут за царевичем, другие — в Чудов монастырь. Вбегает царевич Федор. Умирающий Борис прощается с царевичем и дает ему последние наставления: «Прощай, мой сын! Умираю. Сейчас ты царствовать начнешь». Он прижимает к себе сына и целует его. Слышен протяжный удар колокола и погребальный звон. Входят бояре и певчие. Борис вскакивает и грозно восклицает: «Повремените: я царь еще!» Затем боярам, указывая на сына: «Вот царь ваш... царь... простите...» Fermata lunga (итал. — долгая фермата [остановка]). Царь Борис мертв. Занавес падает.

Нам остается рассказать о так называемой вставной сцене «Площадь перед собором Василия Блаженного».

Эта сцена, по первоначальному замыслу Мусоргского, составляла первую картину четвертого действия. Но, как свидетельствует в своей «Летописи» Н.А.Римский-Корсаков, после того как опера была отклонена дирекцией императорских театров, Мусоргский переработал ее, и сцена, в которой рассказывается о предании анафеме Самозванца, была упразднена, а юродивый, появляющийся в ней, был перенесен в сцену «Под Кромами». Для нас остается труднообъяснимым, как могло быть принято решение исключить из оперы ее, быть может, самый гениальный эпизод. Одним словом, сцена эта получила в конце концов статус «вставной» и в современных постановках оперы занимает место — вполне логично — в начале четвертого действия. Но поскольку более впечатляющей концовкой оперы — это мое личное мнение — является смерть Бориса, то есть картина в Грановитой палате (как это было задумано Мусоргским в первоначальном плане), место картины «Под Кромами» должно быть после сцены у собора, то есть она должна быть второй в этом действии. Затем, следовательно, картина в Грановитой палате.

Площадь перед собором Василия Блаженного в Москве. На сцене толпы обнищавшего народа. В толпе часто мелькают приставы. Оркестровое вступление передает настроение ожидания и настороженности. Входит кучка мужчин от собора; среди них Митюха. В народе возгласы (Митюха), что на обедне проклинали Гришку Отрепьева, а царевичу пели вечную память. У народа это вызывает недоумение: вечную память петь живому (ведь Димитрий, то есть Лжедимитрий, уже совсем близко)!

На сцену вбегает юродивый в веригах, за ним толпа мальчишек. Они дразнят его. Он садится на камень, штопает лапоть и поет, покачиваясь. Он хвастается имеющейся у него копеечкой; мальчишки вырывают ее у него. Он плачет. Из собора начинается царское шествие; бояре раздают милостыню. Показывается Борис, за ним Шуйский и другие бояре. К Борису обращается юродивый и говорит, что его обидели мальчишки, и он просит Бориса, чтобы тот велел их наказать: «Вели-ка их зарезать, как ты зарезал маленького царевича». Шуйский намеревается наказать юродивого. Но Борис останавливает его и просит юродивого молиться за него, Бориса. Но юродивый отказывается: «Нет, Борис! Нельзя, нельзя, Борис! Нельзя молиться за царя Ирода!» Народ в ужасе расходится. Юродивый поет: «Лейтесь, лейтесь, слезы горькие».

А. Майкапар

Судьба оперы «Борис Годунов» — это судьба революционного произведения искусства, и прославляемого и гонимого. Ее значение было сразу же понято в близком окружении Мусоргского. Другие, напротив, из конформистских соображений, вследствие консервативного вкуса и отсутствия веры в новое, сделали все, чтобы провалить ее после успеха первых представлений. Несмотря на отдельные возобновления «Бориса», его подлинное открытие и международное признание пришли после 1896 года, а в особенности в 1908 году в Париже, когда в опере, отредактированной Римским-Корсаковым, пел Федор Шаляпин. Эта редакция вызвала замешательство среди музыковедов и поклонников оригинальной версии «Бориса». Редактор нарушил порядок сцен, некоторые убрал, изменил наиболее смелые гармонии и сместил метрические деления, что отразилось на акцентировке, наконец он по-новому оркестровал партитуру, в которой сам Мусоргский хотел кое-что переделать, и выполнил, конечно, работу мастерски, со знанием дела, но блестящий колорит который в результате приобрела опера, казался далековатым от изначальной мрачности трагедии. Со временем были внесены и другие поправки, наряду с предпринимавшимися попытками возобновить оригинал Мусоргского (который все же требует исправлений хотя бы в инструментовке).

В 1928 году вышло академическое издание П. А. Ламма, в то время как опера получала все большее признание, которое объясняется двумя факторами: влиянием, оказанным «Борисом» с его мелодико- гармоническими новшествами, почерпнутыми в музыке Древней Руси, на эволюцию новых европейских течений, начиная с импрессионизма; созданием благодаря оригинальнейшему чередованию картин историко-политической драмы исключительной силы и гуманизма, в которой различные особенности русской культуры, особенно лингвистические, словно высечены на камне. В опере сталкиваются царь и народ; огромная власть и одиночество сопряжены с предательствами; присутствие народа (хора) подчиняется закону столь же бурной, сколь и бессмысленной смены власти. Между тем голоса, противопоставленные друг другу, образуют живое тело Руси, олицетворяют ее судьбу, которую раскрывает музыка в торжественных аккордах, выдвинутых на передний план гармоническими басами, воплощая движение ко все тому же, неизменному в течение веков итогу: разорение, тирания, горестный мистицизм, суеверия.

Следует признать, что Мусоргский пошел по трудному пути, если учесть, что перед нами жанр традиционной музыкальной драмы. Опера включает всего один любовный дуэт, и тот освещен холодным светом государственных интересов и вставлен в насмешливую раму именно потому, что музыка их как бы не замечает, вся проникнутая восторженным лирическим порывом встречи Марины и Самозванца. В целом звуковое богатство и роскошь зрелища вовсю развернуты в этом широком, лишенном условности полотне, их можно найти в народных песнях, в хорах и в партиях действующих лиц, на короткое время выступающих из хора как протагонисты. Огромное число энергичных, живых лиц, а не избитых типов традиционного театра составляют подлинный кладезь тех национальных богатств, за которые ратовала «Могучая кучка». Мусоргский открывает ей далеко не благостные подлинные ритмы и мотивы народной музыки или имитирует их. Толпа поет, утверждая себя в действительности. Народные типы — калеки, пьяницы, бродяги-монахи, крестьяне — все эти пестрые образы живой многолюдной толпы, речь которых глубоко эмоциональна, свидетельствуют о том, как растет сила иллюзий, невзирая на беды, в то время как царь угрожает и умоляет в бесплодной надежде удержаться на троне. Когда муки совести ненадолго оставляют Бориса, голос его выражает глубокую печаль, но для упрямых фактов одной ее мало. Почти в начале, после празднества коронации, эхо истории, полной непрерывных коварств, звучит, словно во сне, в келье Пимена, вырастает из сокровенных намеков, множит свою таинственную сеть, которой не страшны никакие препятствия: именно старец, суровый монах, окончательно добьет преступного властелина. Преследуемый ужасными призраками, он бродит и бормочет словно экспрессионистская жертва. Он погубил чистое, невинное существо, и вот ответ погибшего. Умирающему царю не остается ничего другого, как взывать к небу о помощи, не для себя, но для детей, тоже невинных жертв, как и младенец Димитрий. Эта молитва трогает самые сокровенные струны человеческой души, которых не смог коснуться ни один другой персонаж оперы. Борис прощается, осененный благодатью. В последнем действии толпа предается лихорадочному, пагубному веселью. Беззащитный голос юродивого звучит обвинением их бреду.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

История создания

Мысль написать оперу на сюжет исторической трагедии Пушкина «Борис Годунов» (1825) Мусоргскому подал его друг, видный историк профессор В. В. Никольский. Мусоргского чрезвычайно увлекла возможность претворить остро актуальную для его времени тему взаимоотношений царя и народа, вывести народ в качестве главного действующего лица оперы. «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей, - писал он.-Это моя задача. Я попытался решить ее в опере».

Работа, начатая в октябре 1868 года, протекала с огромным творческим подъемом. Через полтора месяца уже был готов первый акт. Композитор сам писал либретто оперы, привлекая материалы «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина и другие исторические документы. По мере сочинения отдельные сцены исполнялись в кружке «кучкистов», собиравшихся то у А. С. Даргомыжского, то у сестры Глинки Л. И. Шестаковой. " Радость, восхищение, любование были всеобщими«, -вспоминал В. В. Стасов.

В конце 1869 г. опера «Борис Годунов» была завершена и представлена театральному комитету. Но его члены, обескураженные идейно-художественной новизной оперы, отвергли произведение под предлогом отсутствия выигрышной женской роли. Композитор внес ряд изменений, добавил польский акт и сцену под Кромами. Однако вторая редакция «Бориса», законченная весной 1872 года, также не была принята дирекцией императорских театров.

«Борис» был поставлен лишь благодаря энергичной поддержке передовых артистических сил, в частности певицы Ю. Ф. Платоновой, избравшей оперу для своего бенефиса. Премьера состоялась 27 января (8 февраля) 1874 года в Мариинском театре. Демократическая публика встретила «Бориса» восторженно. Реакционная же критика и дворянско-помещичье общество отнеслись к опере резко отрицательно. Вскоре оперу стали давать с произвольными сокращениями, а в 1882 году вообще сняли с репертуара. «Ходили слухи, — писал по этому поводу Н. А. Римский-Корсаков, — что опера не нравится царской фамилии; болтали, что сюжет ее неприятен цензуре».

Несмотря на отдельные возобновления «Бориса», его подлинное открытие и международное признание пришли после 1896 года, а в особенности в 1908 году в Париже, когда в опере, отредактированной Римским-Корсаковым, пел Фёдор Шаляпин.

Музыка

«Борис Годунов» — народная музыкальная драма, многогранная картина эпохи, поражающая шекспировской широтой и смелостью контрастов. Действующие лица обрисованы с исключительной глубиной и психологической проницательностью. В музыке с потрясающей силой раскрыта трагедия одиночества и обреченности царя, новаторски воплощен мятежный, бунтарский дух русского народа.

Пролог состоит из двух картин. Оркестровое вступление к первой выражает скорбь и трагическую безысходность. Хор «На кого ты нас покидаешь» сродни заунывным народным причитаниям. Обращение дьяка Щелкалова «Православные! Неумолим боярин!» проникнуто величавой торжественностью и сдержанной печалью.

Вторая картина пролога — монументальная хоровая сцена, предваряемая колокольным звоном. Торжественная величальная Борису «Уж как на небе солнцу красному» основана — на подлинной народной мелодии. В центре картины — монолог Бориса «Скорбит душа», в музыке которого царственное величие сочетается с трагической обреченностью.

Первая картина первого акта открывается кратким оркестровым вступлением; музыка передает однообразный скрип пера летописца в тишине уединенной кельи. Мерная и сурово-спокойная речь Пимена (монолог «Еще одно, последнее сказанье») очерчивает строгий и величавый облик старца. Властный, сильный характер чувствуется в его рассказе о царях московских. Григорий обрисован как неуравновешенный, пылкий юноша.

Вторая картина первого акта заключает в себе сочные бытовые сцены. Среди них-песни шинкарки «Поймала я сиза селезня» и Варлаама «Как во городе было во Казани» (на народные слова); последняя насыщена стихийной силой и удалью.

Второй акт широко обрисовывает образ Бориса Годунова. Большой монолог «Достиг я высшей власти» насыщен мятущимся скорбным чувством, тревожными контрастами. Душевный разлад Бориса обостряется в беседе с Шуйским, чьи речи звучат вкрадчиво и лицемерно, и достигает предельного напряжения в заключительной сцене галлюцинаций («сцена с курантами»).

Первая картина третьего акта открывается изящно-грациозным хором девушек «На Висле лазурной». Ария Марины «Как томительно и вяло», выдержанная в ритме мазурки, рисует портрет надменной аристократки.

Оркестровое вступление ко второй картине живописует вечерний пейзаж. Романтически взволнованны мелодии любовного признания Самозванца. Сцена Самозванца и Марины, построенная на острых контрастах и капризных сменах настроений, завершается полным страсти дуэтом «О царевич, умоляю».

Первая картина четвертого акта-драматически напряженная народная сцена. Из жалобного стона песни Юродивого «Месяц едет, котенок плачет» вырастает потрясающий по силе трагизма хор «Хлеба!».

Вторая картина четвертого акта завершается психологически острой сценой смерти Бориса. Его последний монолог «Прощай, мой сын!» окрашен в трагически просветленные, умиротворенные тона.

Третья картина четвертого акта — исключительная по размаху и мощи монументальная народная сцена. Начальный хор «Не сокол летит по поднебесью» (на подлинную народную мелодию величальной песни) звучит насмешливо и грозно. Песня Варлаама и Мисаила «Солнце, луна померкли» основана на мелодии народной былины. Кульминация картины-бунтарский хор «Расходилась, разгулялась», полный стихийного, неукротимого разгула. Средний раздел хора «Ой ты, сила» — размашистый напев русской хороводной песни, который, развиваясь, приводит к грозным, гневным возгласам «Смерть Борису!». Опера завершается торжественным въездом Самозванца и плачем Юродивого.

М. Друскин