💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Критическая философия Иммануила Канта

Родоначальником классической немецкой философии был Иммануил Кант (1724 - 1804). Философия Канта называется трансцендентальным идеализмом. Идеализмом — это в целом (в подробностях — ниже) понятно. Но что имеется в виду под “трансцендентальным”? Понятие трансцендентального (не просто трансцендентного, т. е. запредельного) в философии Канта выражает все то, что относится к априорным (до всякого познания и независимо от него) условиям нашего опыта, к формальным (идеальным и чистым) предпосылкам познания. Трансцендентальное делает возможным, организует и направляет сам познавательный процесс.

Все основные работы Канта называются Критиками: “Критика чистого разума”, “Критика практического разума”, “Критика способности суждения”. Критика здесь не какой-то критицизм, тем более не голое критиканство, но критическое исследование, научный критический анализ познания, его границ, познавательной способности человека. Для науки критика естественна, она во многом определяет ее прогресс.

Основой всех Критик является учение Канта о “явлениях” и “вещах в себе”, т. е. о вещах, как они существуют сами по себе. Вещь в себе непознаваема, хотя она и вызывает ощущения, воздействуя на наши органы чувств. Без вещи в себе познание было бы невозможно. Мы тем не менее познаем не вещи в себе, а как они нам являются, значит, только как явления. Мы можем даже расширить и углубить наше познание мира, но все это — в рамках или пределах явлений. Вещи в себе, лежащие в основе этих явлений как их вечный сущностной “Х”, остаются запредельными, недоступными нашему познанию, его самым напряженным усилиям и попыткам.

По Канту, знание всегда выражается в форме суждения. Существует два вида суждений: аналитические и синтетические. Аналитические — когда предикат не добавляет ничего нового к субъекту, он по существу выводится из него. Пример: ”Все тела имеют протяжение”. В субъекте суждения — “теле” уже содержится предикат — “протяжение”. Синтетические суждения — это когда предикат не выводится из субъекта, а соединяется с субъектом, неся с собой новое знание. Пример: “Некоторые тела имеют тяжесть”. Понятие о теле не заключает в себе с необходимостью признак “тяжесть”. Такое соединение предиката с субъектом Кант называет синтезом.

В свою очередь синтетические суждения делятся Кантом на апостериорные и априорные. Апостериорные — тот случай, когда связь предиката с субъектом мыслится потому, что она обнаруживается в опыте, видна из опыта. Пример: “некоторые лебеди черные”. В априорных синтетических суждениях связь между предикатом и субъектом не основывается на опыте. Пример: “Все, что случается, имеет причину”. В опыте мы никогда не имеем дело со всем, а только с частью (частями) всего. Но вот мыслим же мы это “все”. Априорное знание, надо полагать, является продуктом и формой интеллектуальной самодеятельности человека, результатом работы некоего “логического эго”.

Вопрос об условиях и границах познания формулируется Кантом как вопрос о возможностях априорных синтетических суждений, т. е. всеобщего и необходимого знания, в математике, естествознании и метафизике (теоретической философии). Без этих качеств — всеобщности и необходимости — невозможна наука как таковая. Решение данного вопроса Кант связывает с тремя основными познавательными способностями: чувственностью, рассудком и разумом.

В суждениях математики синтез субъекта с предикатом основывается на априорных формах чувственного созерцания — интуициях пространства (геометрия) и времени (арифметика). Априорные синтетические суждения в теоретическом естествознании возможны благодаря категориям — понятиям рассудка (“единство”, “отрицание”, “причинность” и т. д.). Понятия эти — формы, под которые рассудок подводит доставляемый чувственностью материал. Ощущения и восприятия под формы рассудка подводит конкретно продуктивная способность воображения. Знание, по Канту, представляет собой синтез, соединение ощущений с понятиями. Без понятий ощущения слепы, а понятия без ощущений пусты. Итак, с помощью категорий как априорных форм или структур рассудка человек вносит порядок, закон, законосообразность, в хаотичный мир своих чувственных впечатлений, иначе говоря, явлений, которыми ему открывается мир “вещей в себе”.

Как возможны априорные синтетические суждения в метафизике, т. е. в философии? Ответ: их возможность основывается на трех идеях: души, мира как целого и Бога. Эти идеи, идеи разума, по Канту, носят регулятивный характер, они ориентируют нас на поиск целокупного синтеза в опыте, на выявление безусловного источника всех явлений. Эти идеи, далее, — представление о предельной цели, к которой стремится наше познание.

Когда мы ищем последний, безусловный источник всех явлений внутреннего чувства, мы приходим к идее души. Последнее, безусловное начало всех явлений внешнего мира фиксируется идеей мира как целого. Попытка установить абсолютное начало всех явлений вообще дает нам идею Бога.

Безусловное, как предмет идей, в опыте не дано. В опыте все обусловлено. В своем стремлении к безусловному разум отрывается от опыта и впадает в иллюзию, в неустранимые и неразрешимые в его (разума) пределах антиномии. Последнее означает, что мы с одинаковым успехом можем доказать прямо противоположные утверждения (например, ограниченность и неограниченность мира во времени и пространстве, подчиненность всего действию причинности и наличность отрицающей ее свободы воли, бытие Бога и его отсутствие). Неустранимые иллюзии и противоречия разума указывают нам его пределы или границы.

Разум как “способность к безусловному”, согласно Канту, — это рассудок, выходящий за горизонт возможного опыта. “Разумное” обещание целокупности или единства укрепляет и продвигает рассудок, стимулирует поиск до бесконечности. Разум толкает за пределы конечного, заставляет искать последние основания, оставаясь тем не менее лишь томлением по абсолюту.

Неподтверждаемость чистых понятий разума, или идей, чувствами, опытом говорит о том, что метафизика не может стать наукой. Предметы метафизического познания находятся за пределами опыта, а потому достоверно знать о них мы не в состоянии. Метафизика — не наука, но неизбежная, хотя и чистая потребность разума. Не находя обоснования регулятивным идеям в своих собственных пределах, чистый теоретический разум обращается за помощью к разуму практическому. И получает поддержку в виде трех моральных постулатов: бессмертия души, свободы (соответствующей “причинностному” ядру идеи мира) человека и существования Бога. Постулаты эти не обогащают сферу теоретического разума, но позволяют идеям разума обрести объективное значение в виде морально-практического основания. Постулаты практического разума — постулаты не науки, не знания, но веры. Веры необходимой, даже неизбежной — как ресурса убеждения в существовании нравственного порядка в мире. Без такого убеждения жизнь теряет всякий смысл, она просто не может быть нормальной.

Обобщенным выражением условий возможности моральных действий выступает для Канта категорический императив. Это моральный закон, закон-долг, удовлетворяющий признакам всеобщности и необходимости. Формулируется он так: ”Действуй или поступай по такому принципу, о котором ты мог бы желать, чтобы он сделался всеобщим законом”. Или так: “Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству”.

В заключении к “Критике практического разума” Кант писал: ”Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне”.