💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Искусство оратора

З.В. Савкова

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 3

Удивительный дар природы (Оратор и его голос) 11

Что ни звук, то и подарок (Дикция оратора) 37

По-русски ли мы говорим? (Литературное произношение) 52

Косноязычна риторика без грамматики (Языковая культура) 67

Мое богатство — мой язык (Языковые средства выразительности) 77

От сердца к сердцу нити проложить (Интонационная выразитель­
ность) 90

Язык чувств (Жесты и мимика как средство общения) 128

С пером в руке (Как создать текст выступления) 143

Посмеемся вместе (Юмор в публичном выступлении) 151

Пронзен страстью (Творческое самочувствие оратора) 162

Слово есть поступок (Монолог — по форме, диалог — по сути) 175

Сколько голов, столько умов (Искусство спора) 188

Почувствовать и сделать (Виды учебных речей) 199

Основа чар и колдовства (Искусство стиходействия) (в сканированном материале отсутствует по техническим причинам)

Библиография

ВВЕДЕНИЕ

Выдающийся русский поэт и мыслитель Вячеслав Иванов в своей статье «Духовный лик славянства», над которой работал в 1917 году, писал о посягательстве на стихию «славянского слова»:

«Язык наш свят: его кощунственно оскверняют богомерзким бесивом — неимоверными, бессмысленными, безликими сло­вообразованиями, почти лишь звучаниями, стоящими на границе членораздельной речи, понятными только как перекличка сообщ­ников.

Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически целесообразному; уже давно его забывают и растеривают — и на добрую половину перезабыли и порастеряли.

Язык наш свободен: его оскопляют и укрощают; чужеземной муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь.

Величав и ширококрыл наш язык: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл!.. Язык наших грамотеев уже не живая дубрава народной речи, а свинцовый набор печатников... А преемственностью может ли дорожить умонастроение, почи­тающее единственным мерилом действенной мощи — ненависть, первым условием творчества — разрыв?» (Выд. мною. — 3. С.).

Эти слова звучат так, как будто только что рождены неспокой­ным сердцем русского патриота, как реакция на разбушевав­шуюся стихию разрушения всего и вся!

Хлынувший поток иностранных слов, сухая, холодная, безинтонационная, невыразительная, небрежная, бескультурная, неоправданно быстрая, неблагозвучная речь убивает все нако­пленное богатство неповторимо прекрасного русского звучащего слова. Невольно приходят на память слова Митрополита Иоанна: «Любим ли мы язык наш благозвучный и сильный, как грудь славянина, богатый и разнообразный, как обитаемая им страна?»2

Ответ напрашивается сам.

Кто же должен был прививать безграничную любовь к родной речи? Родители? Школа? Да, в первую очередь — они. А если они не выполнили этого священного долга перед родиной, деть­ми? Тогда кто? Конечно же деятели культуры и искусства. Наш театр, радио, телевидение, наши комментаторы, дикторы, журна­листы обязаны быть носителями государственной культурно-языковой политики.

К великому огорчению, большинство современных деятелей культуры и искусства игнорирует эту важнейшую функцию своей деятельности. Может, пора опомниться? Пора задуматься над тем, что делают с нашим языком, называя его «языком агрессии и колониализма», западные «друзья» наши?

Состояние общенационального языка — проблема не акаде­мическая, а политическая. Отношение к слову есть показатель цивилизованности государства и культуры каждого человека.

«Слово было всегда путеводной звездой человечества. В слове сокрыта самая великая энергия, известная на Земле, — энергия человеческого духа (разр. моя. — 3. С). Словом созда­валась культура, словом ковалась вера, ковались идеалы», — говорил в выступлении на VII съезде писателей СССР в июле 1981 года Федор Абрамов.

Живое — значит обладающее жизнью, воодушевленное. И не случайно мы говорим: живая природа, живая вода, живое существо, живые факты, живой ум, живые глаза, живой темпе­рамент, живое воображение, живая нить, живое изложение, затро­нуть за живое... Да, энергия живого слова способна превращаться в энергию живого дела. К этому и надо стремиться оратору. Ибо цель его всегда предполагает конкретное изменение в пове­дении слушателей. Однако слово, предупреждал П. С. Пороховщиков, — это союзник, всегда готовый стать предателем.

— И вам не стыдно! Ведь вы же профессор! — раздался как-то в аудитории голос одного из слушателей в адрес выступавшего с публичной лекцией.

Что же произошло? А произошло то, что слово предало лек­тора, поскольку он не действовал словом, а просто говорил. Да и говорил еще тихо, невнятно, монотонно, совсем не проявляя заботы о тех, кто пришел его слушать, общаться с ним, вместе искать истину. И пусть реакция слушателя была нетактична по форме, но по сути она была естественной и верной.

Как мог уважаемый, знающий предмет своего высказывания лектор забыть о главном: выступление — это обоюдный процесс, в котором участвуют и говорящий, и слушающие. Поэтому, всту­пая в речевое общение, надо оценивать свое выступление и с позиции слушателей, корректировать его с учетом конкретной ситуации речевого действия.

К сожалению, нередко мы встречаемся с таким явлением, когда оратор просто докладывает содержание своего выступления, просто информирует аудиторию, не разъясняя информацию, не выявляя своей позиции, взглядов, оценок, отношения, не пытаясь достичь поставленной цели (если она у него есть!).

Слово — великая сила только тогда, когда умеешь превра­тить простое «словоговорение» в «словодействие». Что же та кое словодействие?

'1См.: «Литературная Россия», 20 мая 1994 г.

2 Журнал «Собеседник православных христиан» 1/3, 1993. С. 2.

Звучащее слово — это всегда речевой поступок, направленный на изменение ситуации. И это так естественно. Ведь даже ребенок, не умеющий говорить, звучанием одного невнятного «м-м-м» уже активно действует, меняя ситуацию, добиваясь желаемого: чтобы мама подошла к кроватке, взяла на руки, облегчила боль, дала красивую игрушку и т. п. Взрослые люди, разговаривая друг с другом, также целенаправленно действуют, пытаясь достичь желаемого, получить предполагаемый ответ, реакцию, действие.

Точно так же, выступая перед аудиторией, оратор совершает риторический поступок. Он ставит перед собой определенною сверхзадачу: поддержать позицию одних, вызвать сомнение: в правильности их суждений у других, приоткрыть пути, ведущие к цели, заразить желанием действовать, искать, открывать исти­ны. То есть речевое действие всегда направлено па результат. Риторика и есть наука о способах создания речевого поступка.

Сегодня владеть искусством речевого взаимодействия чрез­вычайно важно. Ведь современный человек считает себя социально активной личностью. Он пытается изменить к лучшему жизнь нашего общества. Но в речевом действии все гораздо сложнее, чем в другой, конкретно овеществленной деятельности человека. Чтобы добиться результата в речевой деятельности, надо владеть искусством убеждать. А это целая паука, у которой есть свои законы. Не знающий этих законов хорошо понимает то, о чем он говорит, но не осознает, что же он своей речью делает. Поэтому недостаточно разработки теории убедительной речи, теории речевого общения. Должна быть создана система практической тренировки необходимых умений и навыков, обеспечивающих на деле высокий уровень мастерства взаимо­действия оратора и аудитории.

Понятие «риторика» значительно шире понятия «оратор­ское искусство». Оно охватывает широкий спектр знаний, умений и навыков от возникновения идеи до непосредственного речевого процесса. Этот спектр назван специалистами «идеоречевымциклом». Мы же сосредоточим внимание на раскрытии меха­низмов самого речевого действия, совершаемого оратором. Это тем более важно потому, что в существующей литературе по теории и методике ораторского мастерства навыки техники, куль­туры и выразительности речи рассматриваются вне системы рече­вого взаимодействия и потому не вызывают желания овладевать ими. А некоторые ораторы считают их даже ненужной роскошью, без которой можно обойтись.

Подобную ошибку надо исправлять — и как можно скорее. Помогут в этом данные наук о речевых процессах и учение К. С. Станиславского о словесном взаимодействии. Мы будем пользоваться термином «речевое действие»; термин понятен: ведь мы действуем не только словами, но и интонацией. Слово может изменять свой объективный смысл в зависимости от того, с какой интонацией будет произнесено. Например, «мой милый» можно произнести с иронией, с осуждением, с презрением и т. д. И тогда «мой милый!» будет совсем «не милый».

В чем же состоит сущность деятельности оратора и слуша­телей? Чем должен быть озабочен оратор, вступая в общение? Прежде всего, он должен организовать восприятие своей речи аудиторией, то есть сразу же овладеть вниманием слушателей. Далее, следует удерживать внимание аудитории до конца выс­тупления. И, наконец, необходимо произвести речевое дейст­вие, определяемое сверхзадачей выступления.

Естественно, что эти процессы неразделимы, еще многое происходит в психике выступающего. Он оценивает восприя­тие своей речи слушателями, корректирует содержание, стиль, следит за временем и т. д. Но сущность его деятельности в триединстве: в организации восприятия, удержании внимания и речевом взаимодействии, направленном на достижение поставленной цели.

Однако для продуктивного общения этого мало. Необхо­димо учитывать сущность деятельности слушателей, знать, чем же заняты они. А они воспринимают речь говорящего, осознают ее содержание, запоминают ее. И у слушателей также происходит много процессов: они сравнивают получаемую информацию с той, которую имеют по данному вопросу, оценивают речь оратора, с чем-то соглашаются, о чем-то спорят, что-то берут на воору­жение, пробуждают свое воображение, память, которые вос­создают картины выступления иных ораторов, своего речевого поведения... Но сущность и их деятельности также в триединстве: в восприятии, осознании и запоминании содержания выступ­ления.

Для того чтобы взаимодействие оратора и аудитории было органичным, продуктивным, доставляющим радость и удовлет­ворение от полезно проведенного времени, и надо знать технику речевого действия и владеть ею. Технику речевого действия условно разделяют на внешнюю и внутреннюю. Это деление помогает более тщательному рассмотрению ее элементов, что и совокупности ведет к высокому мастерству речевого общения, наполняя слово той желанной энергией, которая способна превращаться в энергию дела.

Мы сознательно начнем разговор с внешней техники рече­вого действия, потому что эта сторона действенности звуча­щего слова наиболее часто игнорируется или недооценивается ораторами. Об этом свидетельствует и то, что в методической литературе ей отводится самое незначительное место, а роль необоснованно принижается. «Конечно, — читаем мы, — прак­тическая подготовка лектора должна включать постановку дыха­ния и голоса, отработку дикции, литературного произношения, привычек эстетически выразительного поведения па трибуне. Но это не самое важное и сложное в мастерстве».

А вот в американских школах риторики большое место уде­ляется именно внешней технике речевого действия. Глава о про­изнесении речи часто выносится в начало учебников. Подробно описываются механизмы речеобразования, приводятся приемы и упражнения тренинга. И это правильно, потому что в любом искусстве, в том числе ораторском, техника должна опережать творчество. На интуицию откликается только то, что натрени­ровано. Техника нужна для того, чтобы забыть о ней в моменты творчества. А забудется она лишь тогда, когда станет рефлек­сом, второй натурой, естественностью поведения.

Что же входит в понятие «внешняя техника речевого воздействия», каковы действенные функции ее элементов?

Голос, дикция, произносительная и языковая культура речи, языковая и интонационная выразительность, владение жестово-мимическими средствами выразительности — все это элементы внешней техники речевого действия.

Для большей наглядности процесс речевого взаимодействия можно представить графически в виде треугольников, в основании которых лежат акты речевого действия оратора и восприятия его речи слушателями, а в вершинах — результаты взаимодействия этих актов.

ОРАТОР СЛУШАТЕЛИ

Вдохновение Откровение

Моделирует

b Слышат a c Чувствуют

a c Интонирует b

Произносит

Понимают

Значит, если оратор хорошо произносит (голос и речь благозвучны), то слушатели хорошо слышат его. Если он ярко модулирует, «рисует голосом мысли», то его легко понимают. Если же при этом он еще выразительно интонирует (используя все компоненты живой речи), то слушатели чувствуют речь ора­тора. Владение искусством произношения, модулирования и интонирования делает речь оратора вдохновенной. А вдохновен­ная речь воспринимается слушателями как откровение, тревожа сердца.

Таким образом, внешняя техника речевого действия делает звучащее слово слышимым, понимаемым, воздействующим. Как же можно утверждать, что техника звучащего слова — это «не самое важное и сложное в мастерстве»? Если бы это было не сложно, то как прекрасно говорили бы все совре­менные ораторы, лаская своей речью сердца слушателей. Но ведь это не так в

1 Б. Сазонтъев, Л. Ахола. Проявление творческой индивидуальности. Слово лектора. № 5, 1985. С. 57.

действительности! И зачастую мы слышим глухой, тусклый, натруженный голос одного оратора; вульгарные «крякающие» звуки (проявление упрямства характера) другого; небрежную, невнятную, нервно-рваную речь третьего... И начи­наешь невольно думать о характере, интеллигентности, образо­ванности выступающих перед народом, об их такте и чувстве уважения к людям.

Овладение внешней и внутренней техникой речевого дейст­вия происходит одновременно. Нельзя формально отделять их друг от друга. Созданный мною метод работы над формирова­нием техники звучащего слова тренирует и навыки внутренней техники речевого действия. Об этом пойдет речь в первой же главе учебного пособия.

Однажды начав работу над речью, ее не прекращают всю жизнь, если хотят овладеть ею в совершенстве, добиться такого результата, чтобы «...голос, речь и интонация оставались и на сцене в полной зависимости от внутреннего чувства и являлись бы его непосредственным, точным и рабским выразителем»'.

И здесь много зависит от педагога, от его искусства увлечь обучающихся. Ведь высокая степень увлеченности — основное условие творческого, глубокого овладения материалом. Сегодня на прилавках магазинов есть учебные пособия по риторике, культуре речи, искусству делового общения и тому подобные. Наиболее уязвимым разделом этих пособий является работа над техникой звучащего слова. Они эклектичны: в них собраны воедино несовместимые методики голосо-речевого тре­нинга. Происходит кощунство над произведениями великих классиков: их поэтические строки используются как «подсобный материал» для решения чисто технических задач тренинга. Неко­торые из пособий написаны очень усложненным языком, а слишком сложное убивает желание заниматься.

«Об искусстве, — писал К. С. Станиславский, — надо гово­рить и писать просто, понятно. Мудреные слова пугают ученика. Они возбуждают мозг, а не сердце»2.

Есть еще одна негативная сторона этих пособий, когда авто­ры утверждают, что работают по методу Савковой, а на деле искажают, порочат и метод, и саму систему голосо-речевого тренинга. Систему, «о которой мечтал Станиславский», — так утвер­ждают его ученики и последователи.

Моя система формирования речевых навыков прошла испы­тание на прочность многолетней практикой. Она высоко оценена докторами искусствоведения, профессорами М. О. Кнебель, Г. В. Кристи, Л. Б. Дмитриевым; народными артистами, профессорами В. В. Меркурьевым, Л. Ф. Макарьевым, М. И. Царевым; доктором медицинских паук, членом-корреспондентом АМН М. М. Кольцовой, доктором психолого-педагогических наук Н. И. Жинкиным; докторами филологических наук А. А. Леонтьевым, Е. А. Ножиным; заслуженным деятелем искусств, профессором М. И. Горбуновым; народным артистом Любеном Саевым (Болгария), экстраординарным профессором Высшей музыкальной школы в Скопле (Югославия) Илию Милчину и многими учреждениями культуры и искусства страны и за рубежом.

Предмет «Риторика» включает в себя синтез теории, мето­дики и практики, причем практика занимает наиболее значитель­ное место в процессе обучения. Только на практике проверяются, тренируются, совершенствуются навыки ораторского искусства.

Каждая глава заканчивается контрольными вопросами, а некоторые главы — заданиями. Предлагается «Схема оценки выступления». Она концентрирует внимание па тех требова­ниях, которые предъявляют к оратору слушатели.

Знание теории и методики предмета, целевых установок тех или иных заданий, упражнений тренинга; последователь­ность овладения умениями и навыками речевого взаимодейст­вия; творческая активность; положительный эмоциональный кли­мат занятий — залог того, что обучающиеся в дальнейшем са­мостоятельно, без контроля педагога, будут верно работать над овладением искусством речевого взаимодействия в различных ситуациях общения.

1 К. С. Станиславский. Соб. соч. в 8 томах. Т. 4. — М., «Искусство», 1954-1961. С. 181