💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Журналистская деятельность А. С. Пушкина

В историю русской культуры Пушкин вошел прежде всего как великий национальный поэт. Но Пушкин также был талантливым журналистом и критиком, он издавал и редактировал «Современник» – один из лучших журналов 1830-х годов. Когда до Москвы дошла весть о трагической гибели Пушкина, редактор «Московского наблюдателя» В.П. Андросов писал в Петербург А.А. Краевскому 3 февраля 1837 г.: «Пушкин едва ли не потому подвергся горькой своей доле, что сделался журналистом».

При жизни поэта в периодике было опубликовано более пятидесяти его выступлений и столько же осталось в рукописи. Это статьи и заметки по истории и теории литературы, литературным жанрам и литературному языку и т.д., статьи, рецензии и библиографические отзывы, посвященные творчеству (или отдельным произведениям) русских и зарубежных писателей, обзоры современных альманахов, характеристики отдельных журналистов и критиков, публицистические статьи, информационные и редакционные газетные и журнальные заметки, разнообразные полемические выступления: памфлеты, сатирические сценки, диалоги, портреты-пародии, анекдоты, иронические ответы («реплики», в современной терминологии), остроумные замечания и др.

О профессиональном отношении Пушкина к вопросам журналистики говорят многочисленные высказывания в письмах. Да и в художественных произведениях он зачастую откликался на споры в печати. Пушкин хорошо знал современную и прошлую журналистику: в его библиотеке имелось свыше тридцати названий журналов Поэту было свойственно высокое уважение к профессии журналиста; он утверждал, что «сословие журналистов есть рассадник людей государственных».

В тяжелых условиях николаевской реакции Пушкин продолжил борьбу декабристов за честную, независимую, боевую журналистику, за общественно важный орган, способный объединить передовые литературные и научные силы; как и декабристы, он смело и мужественно выступал против реакционной журналистики и литературы.

Одним из первых Пушкин отметил появление в журналистике и литературе новой общественной силы – разночинцев – и определил это как «важный признак», который «непременно будет иметь важные последствия». Пушкин с большим вниманием следил за выступлениями Белинского в печати; в библиотеке поэта сохранились номера «Телескопа» со страницами, разрезанными только на статьях Белинского. По свидетельству И.И. Панаева, «один Пушкин, кажется, втайне сознавал, что этот недоучившийся студент должен будет занять некогда почетное место в истории русской литературы». В конце 1836 г. Пушкин шел на сближение с Белинским, и только смерть поэта помешала осуществлению этого союза.

Журналистская деятельность Пушкина развивалась в трех направлениях: литературная критика, полемика и публицистика.

В общетеоретических и литературно-критических статьях Пушкина, большая часть которых не была опубликована при жизни поэта, разрабатывались принципы эстетики реализма (или «истинного романтизма», в терминологии Пушкина), рассматривались с позиций реализма такие важные вопросы, как народность и общественная роль литературы, историческая обусловленность литературного процесса, понимание истинно прекрасного в искусстве, значение литературной критики и т.д. В трактовке некоторых проблем (в частности, проблемы народности) и в оценке творчества отдельных писателей Пушкин выступал как предшественник Белинского.

Предшественником Белинского Пушкин был и в жанре полемики. В статьях, заметках и письмах Пушкина содержатся его многочисленные высказывания о методах и приемах полемики. Поэт был непримиримым противником «вежливости» и «доброты» в критических и полемических спорах, он требовал умной, дельной и в то же время живой, острой полемики. Настоящий полемист, по мнению Пушкина, «заставляет мыслить и смеяться».

Пушкин наметил некоторые стилистические принципы полемической статьи, которые потом были развиты и блестяще реализованы Белинским, Герценом, революционно-демократической журналистикой 1860-х годов. Главные из них – это стилизация, пародирование особенностей речи и стиля оппонента (в одной из заметок Пушкин утверждал, что пародия «требует редкой гибкости слога, хороший пародист обладает всеми слогами»), разоблачение противника путем пародийной «защиты» его мыслей и поступков, создание вымышленных образов (масок) в целях маскировки своих позиций. Полной дискредитации противника служило также остроумное обыгрывание неудачных выражений в произведениях критикуемого автора, широкое использование разного рода сатирических сопоставлений, намеков («обиняков», по словам Пушкина), иносказаний и сравнений, т.е. эзоповского языка. Пушкин охотно прибегал к острому слову, остроумным выражениям, каламбурам, эпиграммам, афоризмам.

Самый тип статьи, созданной Пушкиным, был обусловлен особенностями его художественного метода и тем читателем, к которому он обращался со своими журнальными и газетными выступлениями.

Пушкин явно тяготел к малым формам литературной критики и публицистики. За исключением памфлетов, статьи Пушкина, как правило, невелики по размеру: от пяти страниц журнального текста до нескольких фраз. Это скорее даже не статьи, а миниатюрные заметки.

В наброске статьи «О прозе» (1822) Пушкин писал: «Точность и краткость – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат». Этот лаконизм пушкинского стиля в одинаковой мере характерен как для его художественных произведений, так и для статей.

При всем желании Пушкину не удалось сделать массовыми руководимые им периодические издания, как журналист он обращался преимущественно к узкому кругу читателей, к «образованной публике», достаточно подготовленной и эрудированной. Поэтому Пушкину (в отличие от Белинского, у которого был совсем другой читатель) не было нужды подробно и обстоятельно аргументировать свои положения. Пушкину достаточно было сказать: «Батюшков... сделал для русского языка то же самое, что Петрарка для итальянского», чтобы читатель его понял. Отсюда идет предельная сжатость, почти афористичность пушкинских формулировок.

По справедливому замечанию академика В.В. Виноградова, пушкинским рецензиям свойственны «сжатая глаголами фраза, отсутствие сложных конструкций, стройный и строгий ход логической мысли без всяких отступлений, необыкновенный лаконизм и полнота изложения».

Сочетание лаконизма с полнотой изложения оказалось для Пушкина возможным еще и потому, что он был критиком-художником. Современники считали, что Пушкин «открыл средство в критике, в простом извещении о книге, быть таким же необыкновенным, таким же поэтом, как в стихах». И действительно, предельная сжатость суждения приобретала под пером Пушкина глубокую смысловую емкость благодаря образному, поэтическому выражению. Так, извещая читателей «Литературной газеты» о выходе в свет романа Бенжамена Констана «Адольф» в переводе Вяземского, Пушкин совершенно точно характеризует роман с помощью цитаты из «Евгения Онегина». Рецензируя в «Современнике» второе издание «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя, Пушкин вспоминает, что при первом появлении их «все обрадовались этому живому описанию племени поющего и пляшущего, этим свежим картинам малороссийской природы, этой веселости, простодушной и вместе лукавой».

Пушкин умел двумя-тремя словами определить особенности дарования и стиля писателя: он говорит о «вольной и широкой кисти» Шекспира, «величавой плавности» Ломоносова, «яркой и неровной живописи» Державина, «гармонической точности» Жуковского. Часто немногими фразами Пушкин рисовал образную картину целой эпохи: «Россия вошла в Европу как спущенный корабль, – при стуке топора и при громе пушек. Но войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны. Успех народного преобразования был следствием Полтавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».

Заветным желанием Пушкина было, по его собственным словам, «пуститься в политическую прозу» (письмо к Вяземскому от 16 марта 1830 г.), но строгие цензурные условия не позволяли ему печатать открыто публицистические статьи. И все же публицистическая струя пронизывала все творчество поэта – его лирику, художественную прозу, работы на исторические темы, журнальные и газетные выступления. Иногда эта публицистика приобретала сатирическую окраску в политически острых памфлетах Пушкина.

Из собственно публицистических произведений Пушкина, оставшихся в рукописи, очень важны его две статьи о Радищеве. Судьба писателя-революционера всегда глубоко волновала Пушкина, но наиболее пристальное внимание к Радищеву и его книге «Путешествие из Петербурга в Москву» совпало по времени с работой над «Историей Пугачева» и «Капитанской дочкой», т.е. когда перед Пушкиным вплотную стал вопрос о крепостном праве и крестьянской революции.

В конце 1833 г. Пушкин начал работать над большим публицистическим сочинением «Путешествие из Москвы в Петербург», которым намеревался добиться снятия запрета с имени Радищева и напомнить читателям некоторые мысли его книги. Пушкин готовил свое сочинение к печати, однако невозможность опубликования помешала его закончить.

«Путешествие из Москвы в Петербург» полно иносказаний и намеков политического характера; в нем, как и во многих полемических статьях, Пушкин пользуется приемом стилизации: повествование ведется от вымышленного лица, путешествующего московского барина, взгляды которого не во всем разделялись Пушкиным.

Отношение Пушкина к Радищеву было довольно сложным. Он полностью принимал критику Радищевым крепостничества, но был противником революционного разрешения противоречий. И в данном сочинении Пушкин выступает против «насильственных потрясений политических» и с сочувствием цитирует антикрепостнические высказывания Радищева. Сказав, что Радищев «мрачными красками рисует состояние русского земледельца», Пушкин цитирует как раз те места книги Радищева, где даны наиболее мрачные картины русской крепостнической действительности, – описание русской избы (глава «Пешки»), рекрутского набора (глава «Городня»), продажи крепостных (глава «Вышний Волочок»), В дополнение к цитатам из книги Радищева Пушкин рассказывает об известном ему тиране-помещике, который «был убит своими крестьянами во время пожара».

Статью «Александр Радищев» Пушкин собирался опубликовать в третьем томе «Современника». И хотя Пушкин ослабил ее остроту по сравнению со своей первой статьей, цензура ее не пропустила, находя «неудобным и совершенно излишним возобновлять память о писателе и книге, совершенно забытых и достойных забвения». Здесь Пушкин говорит о Радищеве как о человеке «с духом необыкновенным», который дерзнул «вооружиться противу общего порядка, противу самодержавия, противу Екатерины», и действовал «с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию».

Обычно журнальную биографию Пушкина начинают с его участия в «Литературной газете» (1830) – и делают это неправильно. В «Литературную газету» Пушкин пришел, имея опыт журнальной работы как критик, рецензент и острый полемист.

Первое выступление Пушкина-журналиста в периодической печати относится к 1824 г. В мае этого года в «Сыне отечества» (№18) появилась присланная из Одессы полемическая заметка Пушкина – его «Письмо к издателю «Сына отечества». Этой заметкой Пушкин начал борьбу с реакционной прессой, выступив против журнала Каченовского «Вестник Европы» и его ведущего критика Михаила Дмитриева.

В 1825 г. Вяземский привлекает Пушкина к сотрудничеству в «Московском телеграфе» Н.А. Полевого; здесь Пушкин напечатал несколько своих стихотворений. Самое острое из них – эпиграмма «Жив, жив, курилка!», направленная против «Вестника Европы», не была пропущена цензурой. Одновременно Пушкин выступает в «Московском телеграфе» с критическими статьями. Значительный интерес представляет его статья «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И.А. Крылова» (№17). В Париже вышли басни Крылова, переведенные на французский и итальянский языки, с двумя предисловиями – французского историка П. Лемонте и итальянского писателя Ф. Сальфи. Пушкин вскрывает ошибки Лемонте, который писал о русской словесности и русском языке «понаслышке», показывает, что французский ученый не понял своеобразия басен Крылова, увидев в них только подражания Лафонтену Подчеркивая народность и самобытность, подлинную художественность басен Крылова, Пушкин продолжает линию декабристской критики и полемизирует с критиками-карамзинистами, которые упрекали Крылова в мнимой зависимости от Лафонтена, характеризовали его басни как «грубые» и «мужицкие».

Находясь в Михайловской ссылке, Пушкин испытывает сильное желание включиться в журнальную борьбу. Он разрабатывает ряд проектов организации нового журнала, подбивает друзей на хлопоты. Поэт пишет Вяземскому в Москву 10 августа 1825 г.: «Когда-то мы возьмемся за журнал! Мочи нет, хочется, а покамест смотри хоть за Полевым». Узнав, что один из издателей «Полярной звезды» А. Бестужев собирается в Москву, Пушкин и ему пишет о необходимости создать журнал: «Ты едешь в Москву, поговори там с Вяземским об журнале; он сам чувствует в нем необходимость, а дело было бы чудно хорошо!». Однако замысел поэта – создать новый журнал – остался неосуществленным.

Когда осенью 1826 г. Пушкин получил разрешение приехать в Москву, он узнал о готовящемся выходе журнала «Московский вестник». Со многими сотрудниками будущего журнала, с его издателем М.П. Погодиным Пушкин был хорошо знаком, и ему казалось, что он сумеет подчинить их своему влиянию. «Может быть, не Погодин, а я буду хозяин нового журнала», – сообщает Пушкин в письме к Вяземскому 9 ноября 1826 г.

Начав в 1827 г. сотрудничать в «Московском вестнике» Погодина, Пушкин, однако, скоро убедился, что ему не удастся руководить журналом. Несмотря на это, он продолжал давать Погодину советы, какими средствами улучшить журнал, расширить его воздействие на читателей. К словам Пушкина в «Московском вестнике» не прислушивались, и он отошел от редакции.

В конце 1827 г. у Пушкина и Вяземского возникает проект организации журнала «Современник», который выходил бы четыре раза в год. Хлопотать перед министром просвещения и царем взялся Жуковский. Пушкину разрешили жить в Петербурге, и он большие надежды возлагал на новое издание. Однако хлопоты ни к чему не привели: помешал донос Булгарина в Третье отделение на Вяземского. Только через восемь лет Пушкин получил право на единоличное издание «Современника».

В 1825–1830 гг. Пушкин сотрудничал в альманахе А.А. Дельвига «Северные цветы», сначала как поэт, а после 1827 г. как критик и полемист. Этот альманах по художественным достоинствам и по составу сотрудников был лучшим литературным сборником последекабристской поры; выходил он в Петербурге по одной книжке в год и до появления «Литературной газеты» являлся единственным более или менее влиятельным петербургским изданием, противостоявшим периодике Булгарина и Греча. В книжке альманаха на 1828 г. были напечатаны «Отрывки из писем, мысли и замечания» Пушкина, в которых, между прочим, высмеивается самореклама Булгарина и Греча, а в книжке на 1830 г. – его памфлет «Отрывок из литературных летописей», поводом для которого послужил донос редактора «Вестника Европы» Каченовского на издателя «Московского телеграфа» Н.А. Полевого.

В конце 1835 г. Пушкин обратился к Бенкендорфу со скромной просьбой разрешить ему «в следующем, 1836 году издать четыре тома статей чисто литературных (как-то: повестей, стихотворений etc.), исторических, ученых, также критических разборов русской и иностранной словесности».

«Современник» и был дозволен как литературный сборник, выходящий четыре раза в год. Внешним видом он напоминал альманах, имея всего два отдела – «Стихотворения» и «Проза».

Большой заслугой Пушкина как издателя и редактора «Современника» является то, что он сумел превратить литературный сборник-альманах в общественно-литературный журнал со всеми характерными для такого журнала материалами.

В «Современнике» помещались не только художественные произведения, критика, библиография, статьи по истории и теории литературы, но и такие статьи, в которых затрагивались вопросы современной политики (конечно, не прямо, а «обиняками»), экономики, отечественной истории, культуры и просвещения, велась острая полемика с реакционным «журнальным триумвиратом».

При жизни Пушкина вышли все четыре тома «Современника», пятый том (т.е. первый на 1837 год) поэт успел подготовить частично.

Пушкин – издатель и редактор – проделал огромную работу по сплочению вокруг журнала лучших авторов. В «Современнике» участвовали известные писатели – Жуковский, Гоголь, Вяземский, В. Одоевский и молодые начинающие литераторы – Ф. Тютчев, Н. Дурова, А. Кольцов, черкес Казы-Гирей, в том числе и провинциальные (казанская поэтесса А. Фукс). Пушкин вел переговоры о сотрудничестве ссыльного Кюхельбекера, а также сосланного на Кавказ за связь с декабристами историка В. Сухорукова. Осенью 1836 г. Пушкин решил пригласить в «Современник» Белинского.

Стремясь привлечь к журналу лучшие литературные и научные силы и всемерно способствуя профессионализации писательского труда, Пушкин выплачивал сотрудникам высокий по тому времени авторский гонорар – 200 руб. за печатный лист. Это решение Пушкина очень обеспокоило Булгарина, увидевшего в «Современнике» опасного конкурента «Северной пчеле» и «Сыну отечества». Смирдин же предлагал Пушкину 15 тыс. руб. отступного, с тем чтобы он оставил свое предприятие и сотрудничал в «Библиотеке для чтения».

Издатель «Современника» проявлял большую строгость при отборе произведений к печати. Он забраковал стихотворение князя Шаликова «К портрету Карамзина», ряд произведений В. Одоевского, целую «кипу статей», полученную от М. Погодина, несколько рецензий Гоголя, два произведения А. Фукс и т.д.

«Современник» Пушкина заметно выделялся на фоне тогдашней журналистики. Поэтические произведения в нем отличались глубиной мысли и изяществом формы. Таковы «Пир Петра Первого», «Скупой рыцарь», «Из А. Шенье», «Родословная моего героя», «Полководец», «Сапожник» Пушкина, «Ночной смотр» Жуковского, стихи Баратынского, Вяземского, Д. Давыдова, Тютчева и Кольцова. В отделе «Проза» были опубликованы «Капитанская дочка», «Путешествие в Арзрум» Пушкина, «Нос», «Коляска», «Утро делового человека» Гоголя.

И все же художественные произведения не были ведущими в этом отделе при Пушкине «Современник» явно тяготел к публицистическим, документальным и научным жанрам: запискам, очеркам письмам, зарисовкам, отчетам, научно-популярным, критическим и публицистическим статьям. Все эти материалы помещались в прозаическом отделе без строгой последовательности; только библиография имела свою рубрику «Новые книги» (или «Новые русские книги»), которой заключался том.

Продолжая традиции декабристской периодики, «Современник» большое внимание уделял Отечественной войне 1812 г. На его страницах были опубликованы произведения непосредственных участников событий – «Записки» Н.А. Дуровой, очерк Д. Давыдова «Занятие Дрездена» и его статья «О партизанской войне». Эта тема отразилась также в стихотворениях Пушкина «Полководец», «Объяснение» и его прозаическом «Отрывке из неизданных записок дамы» («Рославлев»).

Очерковая литература была представлена «Путешествием в Арзрум» Пушкина, этнографическим очерком А. Емичева «Мифология вотяков и черемис», в котором правдиво описывались тяжелые последствия колонизаторской политики царского правительства, очерком из военной жизни начинающего публициста – кавказского горца Казы-Гирея «Долина Ажитугай» и другими произведениями. В письмах-отчетах А.И. Тургенева «Париж. (Хроника русского)» содержалась подробная, живо написанная информация о последних событиях не только литературных и бытовых, но и политических, Тургенев рассказывал о «переменах министерств», о «заговорах против короля», причем цензура сильно сокращала его статьи.

В каждом томе «Современника» печаталось по две-три статьи (Пушкина, Гоголя, Вяземского, В. Одоевского), посвященные современной литературе и журналистике, в которых велась борьба с крайностями романтизма, с торгашеско-мещанской литературой. В разделе «Новые книги» Пушкин стремился представить по возможности полную регистрацию всех вновь выходящих литературных произведений и книг по различным отраслям знаний, даже по технике и медицине; некоторым из них посвящались небольшие рецензии или библиографические заметки. Пушкин ввел метод рекомендательной библиографии посредством «звездочек», которыми отмечались наиболее нужные для читателей книги. Для первого тома почти весь отдел «Новые книги» подготовил Гоголь, в последующих библиографию составлял Пушкин; он ходил по книжным лавкам и просматривал поступившие в продажу новинки, которые потом называл в отделе «Новые книги».

Среди научно-популярных статей должны быть отмечены статьи П.Б. Козловского – «Разбор парижского Математического ежегодника» и «О надежде», в которой излагалась теория вероятности.

Пушкин очень дорожил сотрудничеством Козловского и накануне дуэли просил его не задерживать статью о теории паровых машин, предназначенную для первого номера «Современника» на 1837 г. Много интересного могли почерпнуть читатели из статьи В. Золотницкого «Государственная внешняя торговля 1835 года» и его разбора «Статистического описания Нахичеванской провинции», из статей и рецензий Пушкина и его материалов к «Истории Пугачевского бунта».

На Пушкине лежали все технические заботы по журналу. Поэт сам вел переговоры и переписку с сотрудниками и цензурой, редактировал произведения, сопровождая их, в случае необходимости, послесловиями, предисловиями и пояснениями; иногда он придумывал и более острые и выразительные заглавия (статью В. Одоевского назвал «О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе»). Редактируя, Пушкин усиливал документальную сторону произведений. В «Записках» Дуровой, например, он исключил все авантюрно-приключенческие эпизоды из жизни «кавалериста-девицы» и оставил только правдивое, живое изображение военных событий 1812–1814 гг.

Пушкин был не только издателем-редактором, но и основным сотрудником «Современника». Печатая свои художественные произведения, он одновременно выступал в журнале как критик, рецензент, библиограф, публицист и полемист. В 1836 г. Пушкин поместил в «Современнике» около двадцати статей, рецензий и заметок и около десяти заготовил для следующих томов; многие из них выходили за пределы чисто литературных вопросов.

Иногда высказывается мнение, что в пору издания «Современника» Пушкин будто бы стал более «осторожным» и стремился «к сохранению как бы нейтральной позиции». На самом деле, «осторожной» была не общественная позиция Пушкина, а его тактика как издателя и журналиста, которая выражалась в поисках средств и методов высказывать то, к чему особенно придиралась цензура. Например, свою острую критику американской лжедемократии Пушкин вставил в рецензию на «Записки» Джона Теннера и так красноречиво описал «приобщение» индейцев к американской «цивилизации», что в сознании читателей невольно возникло сопоставление с колонизаторской политикой царизма на отдаленных окраинах России. Или в другой раз, желая перепечатать «Вопросы» Фонвизина Екатерине II, опубликованные в 1783 г. в «Собеседнике любителей российского слова», Пушкин помещает их в статье «Российская академия» вместе с ответами императрицы, которые называет «весьма остроумными». Читатели же понимали, что «остроумными» были не ответы Екатерины, а вопросы Фонвизина, затронувшие острые политические темы.

В статье «Мнение M.E. Лобанова о духе словесности как иностранной, так и отечественной» Пушкин подверг резкой критике реакционные взгляды этого «деятеля» просвещения. На заседании Российской академии Лобанов произнес торжественную речь, наполненную грубыми выпадами в адрес передовой русской литературы и критики. Оратор, не называя имени Белинского, но имея его в виду, обвинил русскую критику в безнравственности и безверии, в распространении разрушительных правил, заимствованных на Западе, и призвал правительство усилить цензуру. Пушкин вскрыл реакционную сущность мнений Лобанова, показал, что более строгой цензуры не бывает: «И можно ли укорять у нас цензуру в неосмотрительности и послаблении? Мы знаем противное. Вопреки мнению г. Лобанова, цензура не должна проникать все ухищрения пишущих» (Фразу «Мы знаем противное» цензура не пропустила.).

Для определения журнальной позиции Пушкина очень важна его статья «Письмо к издателю», опубликованная в третьем томе «Современника» в связи со статьей Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», напечатанной в первом томе. Гоголь подчеркнул огромную роль журналистики в формировании общественного мнения, в развитии научных и эстетических идей. Главное внимание он уделил «Библиотеке для чтения», а другие периодические издания оценивал в зависимости от того, ведут или не ведут они борьбу с журналом Сенковского, подводя читателя к мысли, что основная задача «Современника» – борьба за подписчиков с преуспевающей «Библиотекой». Пушкин же, задумавший издавать журнал в широком общественно-политическом и просветительском плане, считал, что если заниматься полемикой, то более целесообразно вести ее не с «Библиотекой для чтения», а с официозными изданиями Булгарина и Греча.

В отрицательной характеристике «Библиотеки для чтения» Гоголь опирался на статью Белинского «Ничто о ничем», но в отличие от критика не остановился на некоторых достоинствах Сенковского как редактора, и прежде всего на его уменье угадывать потребности своих читателей.

Поскольку статья «О движении журнальной литературы» была анонимной, ее приписали Пушкину и, вопреки намерению издателя, истолковали как программу, определяющую «дух и направление» нового журнала. Пушкин оказался вынужденным дать разъяснения. Статья его была опубликована в третьем томе «Современника» как «Письмо к издателю», якобы присланное из Твери читателем А.Б.

Устами тверского корреспондента Пушкин полемизирует с Гоголем по ряду вопросов современной журналистики, высказывая суждения, близкие взглядам Белинского. Так, соглашаясь с Гоголем в его критике недобросовестности и беспринципности «Библиотеки для чтения», он замечал, что опыт этого журнала, который сумел не только привлечь, но и удержать читателей, заслуживает большого внимания. Сенковский «издает «Библиотеку» с удивительной сметливостью, с аккуратностию, к которой не приучили нас гг. русские журналисты. Мы, смиренные провинциалы, благодарны ему за – и разнообразие статей, и за полноту книжек, и за свежие новости европейские, и даже за отчет об литературной всячине». Статью Гоголя Пушкин дополнил убийственной характеристикой Булгарина как журналиста и критика.

Если Гоголь, нарисовав довольно грустную картину состояния русской критики, только о статьях Шевырева отозвался как об «удивительном исключении», то А.Б., выражая подлинное мнение Пушкина о критической деятельности Белинского, решительно заявил: «Жалею, что вы, говоря о «Телескопе», не упомянули о г. Белинском. Он обличает талант, подающий большую надежду».

«Современник» пользовался успехом преимущественно у просвещенного, вдумчивого читателя, умевшего видеть «между строк» и правильно оценивать позиции сторон в журнально-политической борьбе. Но сделать «Современник» массовым изданием Пушкину так и не удалось. Тираж его падает: первые два тома были отпечатаны в количестве 2400 экземпляров, третий – 1200 экземпляров, а тираж четвертого снизился до 900. Широкому распространению журнала мешали его форма альманаха, редкая периодичность, отсутствие политического отдела, а также злобные выпады изданий «журнального триумвирата» (из всех тогдашних журналистов только один Белинский положительно отозвался о выходе первого тома нового журнала в своей статье «Несколько слов о «Современнике»). Книгопродавцы, находившиеся в зависимости от Смирдина и Булгарина, не брали «Современник», и журнал невозможно было купить в Москве, уже не говоря о провинции.

Пушкину приходилось издавать журнал в очень тяжелых цензурных условиях. Некоторые произведения были запрещены (например, статья Пушкина «Александр Радищев», стихотворение Тютчева «Два демона ему служили»), другие подвергались цензурной правке (очерк Д. Давыдова «Занятие Дрездена», парижские письма-отчеты А.И. Тургенева, повести Гоголя «Нос» и «Коляска», многие произведения Пушкина).

Давали себя знать и внутриредакционные противоречия, которые наметились к осени 1836 г.; активные сотрудники «Современника» Вяземский, Краевский и Одоевский не разделяли многих убеждений Пушкина и пытались, вопреки его желанию, превратить «Современник» в спокойное научно-литературное, по духу своему благонамеренное аристократическое издание. Не случайно Белинский в своей статье «Вторая книжка «Современника» с огорчением отмечал, что в журнале Пушкина начинает действовать «какой-то «светский» круг литераторов».

Пушкин решил пойти на разрыв со своими друзьями и пригласить в журнал Белинского, чему они противились. В течение сентября – октября 1836 г. он вел переговоры через Нащокина и Щепкина. Белинский, лишенный журнальной трибуны после закрытия «Телескопа», с жаром принял это предложение. Трагическая гибель Пушкина сделала невозможным тогда участие Белинского в «Современнике»; он пришел в этот журнал только через десять лет.

После смерти Пушкина в 1837 г. Вяземский, Жуковский, Одоевский, Плетнев и Краевский выпустили четыре тома «Современника» в пользу семьи поэта. В 1838 г. Плетнев приобрел право на единоличное издание «Современника», которое в конце 1846 г. у него перекупили Некрасов и Панаев.

Плетневу не удалось вернуть «Современнику» былую славу, даже несмотря на то, что с 1843 г. журнал стал выходить ежемесячно. В 1837–1846 гг. «Современник» был скучным изданием академического типа, без критики и полемики; он держался лишь публикацией произведений Пушкина, не напечатанных при жизни поэта.

С 1847 г. начинается новый период в истории «Современника», объединившего на своих страницах самых передовых представителей русской общественной мысли во главе с Белинским.