Размышление о медитации. Предмет памятования в медитации установления ума в его естественном состоянии — более не ощущения дыхания в об­ласти ноздрей

Предмет памятования в медитации установления ума в его естественном состоянии — более не ощущения дыхания в об­ласти ноздрей, а пространство ума и любые события, в нем возникающие. Предмет самонаблюдения, как и в предыдущем способе памятования дыхания, — качество внимания, с каким вы наблюдаете ум.

Поначалу медитируйте по многу раз на дню, хорошо сосре­доточиваясь в каждом занятии, и пусть они будут недолгими. Когда бы ни медитировали, держитесь изречения: «Не от­влекаться и не цепляться», и воплощайте его в жизнь.

Поскольку вы беретесь за эту медитацию, я бы предложил вам запомнить эти ключевые наставления: устанавливайте ум, не отвлекаясь и цепляясь. Медитировать «не отвлекаясь» озна­чает не позволять уму уноситься за мыслями и впечатлениями чувств. Будьте здесь и сейчас, и когда возникают мысли, связан­ные с прошлым или будущим, или соображения о настоящем, не поддавайтесь им. Поскольку вы вступили на тропу шамат­хи, не будьте автостопщиком, что садится в любой автомобиль мыслей и образов, несущихся у вас в уме. Но будьте словно «пу­стельга, застывшая на ветру, и слегка покачивающая перьями крыльев и хвоста, улавливая перемены в потоке воздуха».

Даже когда ваше внимание закрепилось в настоящем, вы все же, возможно, продолжите цепляться за проявления ума. Когда бы вы ни предпочли один предмет другому, ни пытались бы управлять содержимым ума или ни отождествлялись с чем бы то ни было — возникает цепляние. В этом-то и трудность: быть внимательными ко всему, что всплывает в уме, но ни за что не цепляться. Пусть в этой медитации ваш ум будет подобен небу. Что бы ни проносилось в нем, небо не отзывается. Оно не останавливает ничего, что в нем перемещается, не удержива­ет ничего, что в нем есть, и ничем не управляет. Небо не предпо­читает радугу облакам, бабочек реактивным самолетам. Чтобы ни появилось в поле осознавания, просто допустите это, не це­пляясь и не отвлекаясь.

Когда вы устанавливаете ум в его естественном состоянии, иногда отвлекаясь или цепляясь, вы будете ощущать, каково это — выпасть из состояния исконного осознавания (тиб.рик- па) в ум двойственного цепляния. И это не случилось в буд­дистском Райском саду в стародавние времена. Это происхо­дит всякий раз, когда двойственный ум приходит в движение, а истинная природа ускользает из виду. Исконное осознавание есть всегда. Но оно затемнено, когда нас увлекают предметы, захватывающие наше внимание, и на которые мы откликаемся влечением или отторжением.

Когда постепенно освоитесь с созерцанием, удлините за­нятия. Если одолевает заторможенность, взбодрите осоз­навание. Если рассеянность и возбуждение избыточны — раскрепоститесь.

Это глубинное наставление о том, как противостоять вялости и возбуждению, применяя способность к самонаблюдению, едва вы заметили в уме такую неуравновешенность. Если есть естественное желание сковывать ум, когда он возбуждается, преодолейте эту потребность и раскрепоститесь. Позвольте устойчивости внимания естественно возникнуть из удобства ума, а не из его напряженности. Но следите за тем, чтобы ум и не слишком сникал, иначе вас одолеет заторможенность. В этом- то и трудность, о которой шла речь ранее, — и отличительная особенность перехода от четвертой стадии внимания к пятой. Хорошо отточенным самонаблюдением быстро определите нарушения равновесия и примите необходимые меры его вос­становления.

Просто послушав наставления своего духовного учителя и поняв, как объяснить их другим, вы не освободите поток своего ума, а потому следует медитировать. Если потра­тите и целую жизнь, занимаясь чем-то наподобие медита­ции — медитируя заторможенно, загромождая ум грезами и постоянно прерывая занятия из-за своей неспособности справляться с рассеянностью ума, — никакого ценного переживания и постижения не возникнет. Поэтому важно в каждом занятии созерцать согласно устным наставлениям своего духовного учителя.

Хотя многое можно выучить по книгам о медитации, и это­го будет достаточно, чтобы начать, в углубленной длительной медитации без сведущего образованного учителя не обой­тись. Это верно и для профессионального обучения наукам познания — ни в психологии, ни в нейробиологии нет экс- пертов-самоучек, да и в других областях такого не встретишь. Можно потратить кучу времени в безграмотной медитации, не исключена и вероятность навредить уму, и поэтому важно найти сведущих наставников и внимательно прислушиваться к их советам. На вопрос, обязательно ли быть с учителем, чтобы просветлеть, Далай-лама отвечал: «Нет, но это сбережет вам много времени!»

Уединитесь, сядьте, приосанившись, на удобной подушке.

Сидеть приосанившись, скрестив ноги, — самая подходящая поза для медитации, и многие пособия по созерцанию пред­лагают подробные объяснения ее особенностей⁵⁵. Но Лераб Лингпа также замечает, что во время медитации вам должно быть удобно. И потому, если сидеть со скрещенными ногами долгое время вам невмоготу, пробуйте сидеть на стуле или за­нять позу лежа на спине. Дуджом Лингпа говорит⁵⁶:

Расслабьте тело без движенья, Как труп на землях погребенья; Пусть смолкнут звуки вашей речи, — Словно без струн, притихла лютня.

Ум успокойте, не меняя, В осознавании исконном Извечно чистого сознания, — Пространству вечному подобно.

Коль так подолгу остаетесь, Отступят разом все недуги, Что возникают от расстройства Стихий и разных обстоятельств; И ваши тело, речь и ум Замрут в естественном покое.

Лераб Лингпа продолжает:

Мягко поддерживайте дыхание сосуда, пока жизненные энергии не сольются естественно.

«Дыхание сосуда» — это тонизирующая и уравновешиваю­щая медитация дыхания. Осваивая «мягкое дыхание сосу­да», на вдохе позвольте ощущениям дыхания течь вниз ко дну брюшной полости, словно наливаете воду в вазу. Затем на вы­дохе, не давая брюшной полости целиком втягиваться, поддер­живайте ее слегка округлой, а живот мягким. Так у вас всегда

сохраняется подобие брюшка, что расширяется на вдохе и слег­ка втягивается на выдохе, все же сохраняя наполненность. Цель «дыхания сосуда» — объединить жизненные энергии, или- праны, в срединном сосуде и позволить им осесть в этой обла­сти. Это можно уловить лишь в ощущениях собственного тела и движения энергий в нем. Когда вы устанавливаете ум в его естественном состоянии, открывая брюшную полость таким дыханием, праны начинают естественно стекаться в срединный сосуд, проходящий вертикально через все тело до макушки. Большинство объяснений шаматхи не ссылаются на дыхание сосуда, и потому оно не обязательно. Но многие находят его полезным, чтобы уравновесить ум и настроить тонкие энергии тела.

Опустошите взгляд.

В этой медитации важно не закрывать глаза, отрешенно успо­коив взгляд в пространстве перед собой. Если вы прежде не ме­дитировали с открытыми глазами, это может показаться не­удобным, но я бы советовал привыкнуть к этому. Моргайте сколько угодно и не напрягайте глаза. Пусть они расслабятся, словно вы грезите наяву с открытыми глазами. Когда глаза открыты, и вы сосредоточиваетесь на деятельности ума, ис­кусственные барьеры между «внутренним» и «внешним» начинают растворяться. Особенно в нашем материалистском обществе мы привыкли к представлению, что мысли и вся де­ятельность ума находятся внутри головы. Но научно это до сих пор не доказано. В этом отношении известно лишь, что деятельность ума соотносится с работой нервной системы, а это не обязательно подразумевает их расположение в одном и том же месте.

Да и без материалистского предположения, что ум — лишь функция головного мозга, мы естественно ощущаем, будто смо­трим на мир через глаза. Но это ощущение независимого вос­принимающего, или «себя», внутри головы — заблуждение. Нет научного подтверждения такому представлению, и, если применить тщательное созерцательное исследование, этот независимый мыслитель и наблюдатель внутри головы не об­наруживается. В этом способе медитации, если не закрывать глаз, но уделять внимание уму, умозрительно привнесенное разделение на внешнее и внутреннее начинает размываться. Вы начинаете сознавать, что мысли не возникают ни внутри, в голове, ни снаружи, в пространстве. Эта медитация бросает вызов существованию абсолютного предметного пространства физических чувств, полностью отдельных от пространства ума того, кто их воспринимает. Так вы встаете на путь постижения смысла недвойственности.

Внутренне расслабившись телом и умом, не позволяя непре­рывному потоку сознания утекать из состояния прозрач­ности и яркости, поддерживайте его естественным и луче­зарным.

На пути шаматхи, хотя и важно обогащать как устойчивость, так и яркость внимания, нельзя это делать за счет расслабле­ния. Позвольте устойчивости внимания углубляться с опорой на телесное и умственное удобство и наблюдайте естественную яркость осознавания из крепнущей неподвижности. Эти свето- зарность и яркая живость сознания поддерживают осознавание в естественной прозрачности. Пространство ума ясно, словно гладь озера с прозрачной, ярко освещенной водой. Ясность, прозрачность и свечение — это качества самого осознавания, а не того, что привнесено в него медитацией. Таким образом, этот способ медитации — обнаружение, а не развитие внутрен­него покоя и яркости осознавания.

Не загромождайте ум обилием оценивающих суждений, не смотрите на медитацию близоруко, избегайте сильных страхов и надежд, что медитация обернется так, а не иначе.

Один из наиболее полезных советов, данных мне моим духов­ным наставником Гьятрулом Ринпочё, касается надежд и жела­ний. Учитель сказал мне, что я медитирую со слишком сильным стремлением. «Но, — возражал я, — мне много раз говорили о важности устремления в медитации, а оно предполагает и же­лание преуспеть. Так можно ли воспитывать устремленность в медитации, а затем выполнять ее с малым желанием — или без желания вообще?»

Он отвечал: «Между занятиями полезно медитировать на ценность такого настроя и укреплять желание предаваться ему с ббльшим усердием. Но во время занятий оставь все подобные желания. Оставь надежды и страхи и просто предавайся ме­дитации, от момента к моменту». Особенно на современном Западе, где многие спешат поскорей разрешить трудности и до­биться краткосрочных целей, легко может возникнуть близо­рукий взгляд на медитацию. Это не чудесное снадобье, дающее временное молниеносное облегчение, но путь к укреплению душевного здоровья, так что нужно запастись терпением и на­стойчивостью.

Определите на собственном опыте допустимую степень умственного возбуждения, а также самые здоровые для вас лично диету и поведение.

По мере того, как медиация утончается, важно найти до­пустимый уровень умственногОвозбуждения, или напряжения. Любители видеоигр обычно испытывают сильное умственное возбуждение, а в состоянии глубокого сна мы все переживаем обратное состояние — ослабленное возбуждение. Вспомните пример настройки лютни: как важно найти допустимую силу натяжения струн, так важно и определить допустиму степень возбуждения внимания.

А поскольку наш созерцающий ум живет во плоти, важ­но определить здоровую диету и поведение по собственному опыту. Ешьте понемногу и питательно, такую пищу, которая подходит вашему психофизическому устройству, и выполняйте физические упражнения, поддерживая тело в хорошей фор­ме. Прогулка — прекрасное упражнение между занятиями, но сильная увлеченность, скажем, аэробикой может перевоз­будить нервную систему и ум так, что медитация ухудшится. Попробуйте разное, чтобы определить правильное питание и упражнения, необходимые для поддержки медитации.

Избегайте избыточной, сковывающей зажатости ума, по­тери прозрачности из-за вялости и чрезмерного расслабле­ния, приводящего к непроизвольным речевым проявлениям и движению глаз.

Установление ума в его естественном состоянии, как и вообще все виды шаматхи, — это вопрос равновесия. Если слишком утомляете ум, вы быстро истощитесь и заработаете стресс. Если ум слишком вял, яркость внимания тускнеет, а это вызовет не­произвольные действия речи и тела.

Неполезно болтать о необычайном восприятии и разных грезах или говорить: «Я видел божество. Я видел призрак.

Я знаю то, я постиг сё», и так далее. Наличие или же от­сутствие удовольствий или неудовольствий, к примеру, ощущений движения, всякому свои, ибо велики различия в склонностях и способностях разных людей.

В этой медитации может возникнуть множество психических и умственных переживаний. Некоторые из них вдохновля­ющие — скажем, когда вы чувствуете, что вам открылось не­что глубокое и мистическое, а другие могут быть тревожными или попросту странными. Хотя многие западные созерцатели и любят докладывать о своих переживаниях другим, это идет вразрез с самой сутью традиционного буддийского созерцания. У тибетцев есть старое изречение: если плеснуть в тыкву немно­го воды и потрясти, она грохочет, а если заполнена до края — бесшумна. Поколения бывалых созерцателей обнаружили, что, заявляя о своих духовных достижениях, пусть они и есть, вы сами же и создаете препятствия на своем пути. Это ваше личное дело, а если и беретесь обсуждать его с кем-то, лучше — с глазу на глаз со своим духовным учителем.

Из-за установления ума в его естественном состоянии могут возникнуть чувства физического и умственного благополу­чия, ощущение прозрачности сознания, могут проявиться пустотные образы и возникнет неумозрительное ощущение, будто уму не ничто не может навредить, прекратились в нем мысли или нет.

Когда тело и ум не уравновешены, нам неуютно. Это хорошо, иначе мы не сделали бы и шагу, чтобы исправить положение. Однако, слишком часто вместо того, чтобы искать исцеления, мы хотим поскорее разрешить трудность, подавляя симптомы.

В медитации памятования дыхания вы сталкиваетесь с трудностью тщательного наблюдения — без управления — за ощущениями в теле, " связанными с дыханием. Теперь вы стал­киваетесь с похожей трудностью — тщательного наблюдения деятельности внутри ума, не управляя ей и не вынося суждений. Тибетская поговорка гласит: «Пусть ум будет великодушным хозяином посреди разгулявшихся гостей». В памятовании дыхания шаматхи вы оставляете любые мысли, как только за­метили их, и внимание возвращается к дыханию. Но теперь вы не высвобождаете мысли, а допускаете их. Избегайте лю­бых предпочтений и отвержений к каким угодно образам ума. Не предпочитайте даже отсутствие мыслей их наличию. Труд­ность не в них. Увлекаться ими или цепляться за них — вот в чем незадача. Поймите это важное отличие от предыдущего способа.

В памятовании дыхания вы измеряете устойчивость вни­мания относительно непрерывного предмета — ощущений дыхания. Но когда вы устанавливаете ум в его естественном состоянии, сами мысли и есть непрерывность. Они приходят и уходят непредсказуемо, и потому устойчивость внимания не относится к какому-либо отдельному предмету. Это качество вашего воспринимающего осознавания. Пусть мысли и в дви­жении, поскольку вы не увлечены ими и не цепляетесь за них, осознавание остается невозмутимым. Это зовется слиянием покоя и движения.

Иногда в этом обучении вам будет казаться, что ум пуст. Мысли и образы ума словно бы исчезли. Самое время пробуж­дать яркость внимания, чтобы заметить тонкую деятельность ума, что скрывалась за порогом осознавания. Вот одна из при­чин переключиться на этот способ, когда вы подошли к чет­вертой стадии внимания: необходимо неуклонно разжигать яркость внимания, не утрачивая при этом устойчивости. На­блюдайте пристально, но дышите естественно. Не позволяйте силе осознавания препятствовать естественному течению ды­хания. Если даже уделяя пристальное внимание, вы не заме­чаете никаких проявлений в пространстве осознавания ума, просто осознавайте это пустое пространство. Предмет меди­тации в этом способе — пространство ума и все, что всплывает внутри него. Поэтому медитировать можно всегда, есть в уме отличимые проявления или нет их.

Позвольте медитации быть сознательной в сути, в ее есте­ственном состоянии — прозрачной и яркой. Служа на­ставником себе самому, если сможете довести глубинные тонкости до совершенства, словно продевая нитку в иголку, сумятица в потоке ума успокоится, вы перестанете потвор­ствовать ей, и ум всегда будет невозмутимым и бесстрастным. Это глубинная почва, из которой произрастают все состо­яния созерцательного сосредоточения стадий зарождения и завершения.

Хотя и полезно медитировать под наставничеством образо­ванного учителя, но, когда вы сидите на своей подушке, вам предстоит быть наставником самому себе, и воплощать слова, сказанные вам вашим учителем. Эта медитация хрупка — так продевают нитку в иголку, а не поднимают тяжести с геркуле­совым усилием. Заметьте, что в медитации шаматхи «делать все, от себя зависящее» не означает «выжимать из себя все, что можно». Выжимаете из себя все — значит, пережимаете и бы­стро истощитесь, если продолжите в том же духе. Развивая ша­матху разумно, восприимчиво, терпеливо и воодушевленно, вы ни одного расстройства ума все равно не исцелите необратимо.

Иногда они все же будут возникать, но чем глубже вы погружа­етесь, тем менее проявленными будут эти расстройства, и тем бблыпей будет ваша независимость от них. Результат — креп­нущее душевное равновесие и беспристрастность. Укрепляет­ся ваша психологическая иммунная система, и потому с ранее досаждавшими вам событиями вы обращаетесь гораздо хлад­нокровнее. Ум спокоен, и над ним не властны влечения и враж­дебность. Это явный знак укрепления умственного здоровья. Упомянутые ранее «стадии зарождения и завершения» — две стадии буддийской тантрической медитации, и здесь Лераб Лингпа замечает, что успех этого способа шаматхи служит проч­ным основанием всех более зрелых стадий созерцания.

Это все равно что возделывать почву на поле. И потому с са­мого начала избегайте громких и бессмысленных заявлений. Самое главное — это медитировать, утончая и облагоражи­вая ум, закладывая основание для созерцания.

Этими словами Лераб Лингпа завершает глубинные ключевые наставления по установлению ума в его естественном состоя­нии. Достичь шаматхи таким способом — не окончательный плод буддийского пути, как и возделывание почвы на поле не то же самое, что жатва. Но утонченный и облагороженный ум — глубинная почва всех дальнейших медитаций, созданных, что­бы раскрывать глубочайшие возможности сознания.

Интерлюдия ТОНГЛЕН —

«ОТДАВАНИЕ И ПРИНЯТИЕ»

Первые четыре интерлюдии были посвящены созерца­тельному воспитанию доброжелательности, состра­дания, радости сопричастности и беспристрастности, которые вместе представляют прекрасный свод медитаций от­крытия сердца и обретения равновесия чувств. В воспитании шаматхи эти дополнительные медитации ценны и незаменимы. Сейчас перейдем к медитации Махаяны — томлен, что до­словно означает «отдавать и принимать». Один этот способ объединяет доброжелательность и сострадание на основе бес­пристрастности, он одухотворяет и подавленные умы, и те, что охвачены бурей чувств. Как памятование одного-единствен- ного круга дыхания — укрепление внимания на вдохе и рас­слабление на выдохе — отводит от ума вялость и возбуждение внимания, так и тонглен препятствует неуравновешенности чувств — вялости и возбуждению. А соединенная с дыханием, эта медитация может быть особенно действенной.