Сократ и софисты: майевтика против релятивизма

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В V в. до н.э. во многих городах Греции установилась демократическая форма политической жизни. Это значит, что на различные государственные должности людей не назначали, а выбирали путем народного голосования. Стало быть, человек, который вызывал симпатии избирателей, удачно выступив перед ними в народном собрании, мог занять какой-нибудь ответственный пост. Ведь для того, чтобы за кого-то проголосовали, он обязательно должен был понравиться массе народа, которая коллективно и решала политическую судьбу тех или иных претендентов. Понятно, что в это время сильно поднялось в цене ораторское искусство и вообще образование, так как выступить перед народом с успехом мог только образованный, владеющий политическим красноречием человек. Но обширными познаниями в различных областях располагали тогда философы (отдельных наук и искусств, в полном смысле слова, в древности не было, и все их заменяла философия, а философы были почти единственными в то время учеными), к которым люди и стали обращаться с просьбами научить их различным премудростям, но прежде всего – умению спорить и доказывать, опровергать и убеждать.

Некоторые философы стали брать деньги за обучение и получили название софистов, то есть платных учителей мудрости. Они учили, прежде всего, риторике – различным приемам доказательства и опровержения, искусству вести спор и побеждать в нем, уметь при любых обстоятельствах воздействовать на слушателя и добиваться желаемого эффекта. Но для того, чтобы во всех интеллектуальных ситуациях выходить победителем, надо иметь способность и доказывать, и опровергать все, что угодно. Платные учителя мудрости изобрели разнообразные софизмы – внешне правильные доказательства заведомо ложных положений. Например, софизм “Рогатый” звучит так: “У тебя есть то, что ты не терял; ты не терял рога, значит ты рогат”. Или софизм “Покрытый”: человека спрашивают: “Знаешь ли ты, кто стоит под этим покрывалом? ” “Не знаю”, - отвечает он. “Это же твой отец, - говорят ему, - выходит ты не знаешь своего отца”. Или вы спрашиваете кого-нибудь: “Знаешь ли ты, что я хочу тебя спросить? ” “Не знаю”, - отвечает ваш собеседник. Тогда вы говорите ему: “Неужели ты не знаешь, что Солнце встает на Востоке? ” “Знаю”, - говорит он. “Ага, - торжествующе произносите вы, - выходит, ты знаешь, а сначала сказал, что не знаешь, получается – ты знаешь то, чего не знаешь”. А вот более хитрый софизм: что лучше – вечное блаженство или бутерброд? Конечно же – вечное блаженство. А что может быть лучше вечного блаженства? Ничто! А бутерброд лучше, чем ничто, значит, он лучше, чем вечное блаженство.

Но одних софизмов недостаточно. Для того, чтобы побеждать в любом споре, человек должен быть всегда прав. Однако, если истина едина для всех, а спорящий не на ее стороне, тогда он никак не может быть прав. Значит, единственное, что остается софисту – это предположить существование не одной истины, а многих. Сколько людей, столько и мнений, каждый человек – сам себе истина. Знаменитый софист Протагор Абдерский предложил формулу такого воззрения: “Человек, - говорит он, - есть мера всех вещей”. То есть как кому кажется, то для каждого и есть истина, которая, таким образом, совершенно субъективна (зависит от субъекта – человека). Ничего общего и обязательного для всех нет, никаких единых принципов или законов не существует. Каждый из нас сам себе устанавливает правила и ориентиры, по которым должна протекать его жизнь. Любое воззрение настолько же истинно, насколько ложно. Всё можно и доказать и опровергнуть, противоположные суждения совершенно равносильны. Обо всем можно сказать: “Это и так и не так одновременно”. И все в данном случае зависит только от конкретного человека, который и устанавливает критерий правды и лжи. Такой взгляд называется субъективизмом. Но если нет ничего общепринятого, тогда никто не может быть ни абсолютно прав, ни абсолютно неправ, вернее, что кажется истинным одному, для другого – ложно, важное для кого-то оставляет иного совершенно равнодушным, смешное для одного кажется грустным другому, и если нечто представляется кому-то добром, другой вполне может расценить его, как зло. Получается, что ни о чем нельзя сказать определенно, и все в мире относительно. Таким образом, из субъективизма софистов вытекает релятивизм – положение об относительности всего сущего и мыслимого (relativus в переводе с латыни означает – относительный).

Познаваем ли мир, в котором нет ничего устойчивого и общеобязательного, но все субъективно и относительно? Скорее всего – не познаваем. Заслуга философской софистики в том, что она уделила значительное внимание гносеологической проблеме. Архаические философы от Фалеса до Демокрита не сомневались в познаваемости мира, поэтому их больше беспокоили вопросы о его устройстве (космологические) и происхождении (космогонические). Софисты же считали, что прежде чем рассуждать о мироздании, надо сначала выяснить – можем ли мы о нем вообще что-либо узнать или же наш удел – оставаться в полном неведении и потому полагать истинным то, что кажется нам таковым. В ответе на этот вопрос они склонялись ко второму, и поэтому характерной чертой их учения является также агностицизм (гносис – знание, а – отрицательная частица в греческом) – утверждение о непознаваемости мира или же скептицизм (от греческого скептомай – сомневаюсь) – сомнение в возможности его познания. Так, например, софист Горгий Леонтийский, написавший сочинение “О несуществующем или о природе”, сформулировал свои взгляды в виде трех положений: во-первых, ничего нет; во-вторых, если бы что-то и было, то оно было бы непознаваемым; в-третьих, если кто-то и смог бы что-либо познать, то не мог бы передать это знание другому.

Софистам противостоит знаменитый греческий философ Сократ Афинский. В отличие от них он считал, что истина, так же, как Солнце в небе, всё освещающее и всех согревающее, может быть только одна. Она едина для всех, общеобязательна и объективна, то есть существует вне нас и независимо от наших желаний. Не мы ее придумали и не нам ее отменять. Эта истина была до нас и будет всегда. Где бы ни жил и кем бы ни был человек, он не может не подчиняться ей, потому что она абсолютна. Как, например, всех людей, совершенно различных, объединяет то, что все они рождаются и умирают, радуются и печалятся, дышат и ощущают биение своего сердца, так же все мы едины и нет меж нами различий перед лицом одной истины, разлитой во всем, все освещающей и пульсирующей в каждой человеческой душе. Если кто-то и вздумает утверждать, что он не подчиняется ей, не признает ее, что у него своя индивидуальная истина, это будет самообманом, попыткой отвернуться от неизбежного. Невозможно никому из нас, считал Сократ, отказаться от этой общей для всех нас истины, как нельзя отказаться от того, например, что ты – человек, как нельзя отказаться от собственных глаз, рук и ног, сердца и разума.

Что же это за истина? Где она? Чем является? Отвечая на эти вопросы, Сократ говорит, что было бы слишком самонадеянно кому-либо из смертных полагать, что он наверняка знает эту истину и точно может сказать, что она из себя представляет. Единственное, что мы можем утверждать, это то, что истина такая есть. Но говорить, что она есть нечто уже определенное, совсем известное, раз навсегда найденное и установленное, невозможно, ведь речь идет об абсолютной истине, а человек как существо далеко несовершенное никогда не может достичь абсолюта. Скорее, даже наоборот, единственное, о чем мы знаем точно – это о собственном незнании, о трудностях, которые встают перед нами при попытках что-либо познать. Поэтому одним из известнейших изречений Сократа было: “Я знаю только то, что ничего не знаю”. Но наше неведение истины вовсе не означает, что ее нет. Мы просто не знаем какая она, и насущной задачей каждого человека как раз и является поиск этой реально существующей, единой для всех, но неизвестной вполне истины.

Причем искать ее любой из нас должен самостоятельно, потому что ни один авторитет, каким бы уважаемым он ни был, не может точно знать, какова истина и на этом основании вести за собой других. А самостоятельный поиск всегда чреват сомнениями, противоречиями и долгими размышлениями, но только таким способом – тернистым и многотрудным – человек может если не обрести истину, то хотя бы приблизиться к ней. Этот метод получил название эвристического (от греч. эвриско – я нахожу). Философ, говорит Сократ, должен содействовать ищущему в его начинаниях: не предлагая готовых ответов, он всего лишь помогает ему сориентироваться в необъятной стихии мыслей и идей, в которую вступает желающий найти что-либо истинное. Поэтому сократический метод также является майевтикой (от греч. майевтикос – повивальный): философ оказывает помощь рождению истины, но его участие в этом отнюдь не решающее, так как она все же должна рождаться сама в душе и разуме человека.

Однако, будут ли люди заниматься поиском какой-то неведомой и далекой истины, если повседневная жизнь прекрасно понятна им и для нее совсем не требуется никаких особых раздумий? Допустим, человек зарабатывает достаточно денег, чтобы безбедно существовать, имеет почет и уважение в обществе, у него есть привычные занятия и уверенность в завтрашнем дне. Чего же более? Зачем размышлять о каком-то не вполне понятном бессмертии, смысле жизни, своем предназначении во Вселенной, о долге, добродетели и еще неизвестно о чем, если все и так достаточно хорошо? Все дело в том, что обычный круг жизни уводит человека от этих мыслей, заслоняет их собой, в то время как они, быть может, и являются главными, а все повседневное – суета и вздор, иллюзия жизни, неподлинность существования. Сократ считал необходимым постоянно напоминать людям, что помимо привычных дел есть заботы высшего порядка, иначе мы окончательно погрязнем в земной рутине и напрочь забудем о настоящем, истинном и нетленном, тем самым потеряв право называться именем человека – существа разумного, а потому не могущего не размышлять о глобальном и вечном. Он сравнивал себя с оводом, который больно жалит спокойно пасущуюся на лугу лошадь, не давая ей стоять на месте, медленно тучнеть, жиреть и пропадать зря. В своих беседах афинский мыслитель тонко подводил слушателей к пониманию того, что никто не может быть вполне доволен своей жизнью и самим собой, что нет пределов вопросам, сомнениям и стремлению к более совершенному. При этом он использовал приемы и методы, к которым часто прибегали софисты: ставил человека в интеллектуальное затруднение, озадачивал его противоречиями, заставлял усомниться в очевиднейшем и предположить невозможное. Только софистика ставила своей целью смутить человеческий ум, сбить его с толку, чтобы показать относительность и субъективность всего, Сократ же делал то же самое для того, чтобы через сомнения и мыслительные тупики подтолкнуть человека к поиску объективной и вечной истины.

Понятно, что такие его “приставания” далеко не всем были по душе. И как лошадь стремится прихлопнуть назойливого овода, так и афиняне решили избавиться от беспокойного философа, который своими вопросами “портил” людям беззаботную жизнь. Против Сократа организовали судебный процесс, обвинив его в нечестии – будто бы он не почитает государственных богов, не уважает традиций и развращает юношество. Понятно, что он не делал ни того, ни другого, ни третьего, однако его осудили жестоко: Сократ выпил чашу с ядом. После казни философа его сограждане тут же раскаялись и воздали ему всяческие почести, как, впрочем, всегда бывает в таких случаях.

Сократ не оставил после себя никаких сочинений, узнаём же мы о нем из трудов его современников, а также по свидетельствам многочисленных учеников и последователей. Афинский мыслитель принципиально ничего не писал, говоря, что книга – это ровно столько, сколько в ней есть, ее ни о чем не спросишь, с ней не поспоришь, и никакой текст никогда не заменит живого человеческого общения. Он излагал свои воззрения устно, но не только беседы, а и вся жизнь его была философией. Можно сказать, что Сократ не записывал собственное учение, потому что сам жизненный путь философа и был наиболее ярким воплощением его взглядов, в силу чего он стал своего рода символом философии, ее пафосом на века.

1. Каковы исторические условия появления софистики?

2. Кто такие софисты? Чем отличаются друг от друга понятия мудрец, философ и софист?

3. Что такое софизм? Приведите примеры каких-нибудь софизмов. Определите, какие логические законы нарушаются при построении софизмов?

4. Каковы основные философские идеи софистов? Раскройте содержание понятий субъективизм, релятивизм, агностицизм, скептицизм.

5. Каковы основные философские идеи Сократа? В чем заключается его противостояние софистике?

6. Что такое майевтика? Почему Сократа часто сравнивали с софистами? Что общего между их учениями?

7. Известный софист Протагор написал сочинение “О богах”, главной мыслью которого было следующее утверждение: “О богах я ничего не могу знать: ни того, что они существуют, ни того, что они не существуют; слишком многое препятствует мне узнать это, и прежде всего - темнота предмета и краткость человеческой жизни”. Какой принцип софистической философии лежит в основе этого утверждения?