Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Около полуночи






 

Леонарда Вэнса мучили кошмары. Ему снилось, что в дом вошел страшный чело­век, лицо которого то ли никак не разгля­деть, то ли невозможно узнать, и теперь медленно бродит по дому, то приближаясь, то удаляясь...

Человек и в самом деле бродил. Он раз­глядывал обои, корешки книг, узоры на ковре, еле заметную трещинку на пери­лах... С детски -наивным изумлением изу­чил витраж, изображающий Лестницу в Небо. В комнате наверху он вытащил из шкафа ящик со старыми детскими игруш­ками, перетряхнул и, чему-то несказанно удивившись, поставил на место. Небрежно пролистал потрепанную Библию, забытую у изголовья. Прошел по коридору, скользя рукой по стене — ощущение шероховатой поверхности, струящейся вдоль ладони, было щекочуще- приятным. На языке вдруг появился вкус леденца. Большого, ярко-красного, на палочке. Постоял у спальни отца Хартли... Стоял долго, но заходить не стал, хотя несколько раз брался за дверную ручку.

Он мог бы бродить еще долго. Но ему предстояло сделать одно важное дело. То, из-за которого он вернулся.

Вэнс заметался в удушающем сне, сми­ная подушки, комкая простыни. Внезапная вспышка молнии заставила его окончатель­но проснуться. Он открыл глаза — и за­хрипел.

Посреди комнаты стоял невысокий мо­лодой человек, чье лицо невозможно бы­ло узнать из-за обезобразивших его побоев. Два черных провала на месте глаз. Черная полоса опухших разбитых губ. Мертвен­но бледный овал, срезанный сверху черной челкой.

Комната вновь погрузилась во тьму, но человек никуда не исчез. Наоборот, пре­вратившись в темный силуэт, подсвечен­ный проникавшим снаружи светом фона­рей, он стал более реальным, более узна­ваемым.

Вэнс, подвывая от ужаса, выбрался из постели.

— Ты мертв! — хрипло каркнул он. — Тебя убили!

— Я был мертв, — спокойно возразил юноша. — Но тем не менее — вот он я.

— Нет! — яростно выкрикнул старик, отмахиваясь от дьявольского наваждения.

— Почему ты предал меня? — Сэмюэл медленно подходил все ближе и ближе.

Вэнс нащупал свою тяжелую трость и об­рушил на привидение яростный удар. Трость свистнула в пустоте, старик потерял равнове­сие и чуть не упал.

Новая вспышка осветила его уродливое, перекошенное ужасом лицо.

Тихий голос, переставший быть маль­чишески ломким, обретший необычайную звучность, послышался с другой стороны, из-за спины Вэнса, исторгнув у калеки еще один хриплый вопль.

— Ты убил всех этих людей. Сверкая белками глаз, облитых черно­той сплошных синяков, юноша медленно пошел по кругу, центром которого был оце­пеневший Вэнс. Две тени на мгновение сли­лись на стене в одну, а затем разделились.

— Они пришли ко мне, чтобы исцелить­ся, а ты их убил. Почему? После того, как я вернул тебе жизнь, ты отнял жизнь у других.

— И это, по-твоему, жизнь? — старик протянул вперед обезображенные руки.

— Это жизнь. Бесценный дар Господа нашего.

— Это ад! — заорал Вэнс. — Бесконеч­ные адские муки, от которых невозможно уйти. Ты превратил мое тело в адский котел!

— Я? Я видел тебя мертвым — и позвал обратно. Если бы ты не хотел жить, ты бы ослушался. Если бы тебя спасли врачи, не­ужели ты возненавидел бы их за это?

— Да! Лучше умереть, чем жить таким чудовищем! — хрипел старик. Ноги его по­догнулись, он упал на колени, не удержал­ся и рухнул на четвереньки.

— Разве я сделал тебя чудовищем, Ле­онард? Я дал тебе то, что было мне под силу. Я вернул в тебя жизнь. Если. ты хо­тел умереть, почему ты убил? Ты убил ни в чем не повинных людей. Это хуже, чем если бы ты убил меня.

— Я не убивал тебя, — простонал Вэнс, падая ниц.

— Лучше бы ты убил меня. Но ты хотел убить веру в Бога...

— Не-ет...

Глядя на корчившегося на полу калеку, юноша произнес еще три слова. Тот замер и вдруг разрыдался.

Сэмюэл осторожно обошел распростер­тое на ковре тело, приостановился у окна. Теперь долг его был исполнен, оставалось только уйти. Человек шагнул сквозь стену на мокрую холодную траву. Босые ноги не­сколько раз переступили на месте. Затем он зашагал вниз по склону, отводя ветки попадавшихся кустов. Проливной дождь оплел его тело плотной водяной сеткой, но человек не чувствовал неудобства. Скорей, его это забавляло. И еще — ему нрави­лось скользить по мокрой земле, съезжая и оступаясь на гладких промоинах. У под­ножия холма человек обернулся, постоял немножко, глядя на далекий маленький дворец, проводил взглядом стремительно пролетевшую мимо — к дому — машину и продолжил свой путь.

Уже не в пространстве. И даже не во времени.

Непрекращающийся стук в дверь в конце концов разбудил отца Хартли. Набросив ха­лат, он спустился вниз, отпер дверь — и в дом немедленно вдвинулся шериф Дэниэлс. С его широкополой шляпы стекала вода.

— А тебе здесь какого черта надо? — не сдержался Хартли.

— У нас ордер на арест Леонарда Вэн-са, — быстренько вмешалась Скалли. Они с Малдером не собирались отнимать у ше­рифа права произвести арест, но вульгар­ная перепалка шерифа и священника была сейчас крайне неуместна. — Где он?

— Это какая-то ошибка...

Дэниэлс хотел ответить: «Не твое соба­чье дело», — но Скалли прочно взяла ини­циативу в свои руки:

— Боюсь, что нет. Он заказывал пести­циды в химической компании из Ноксвил-ла. Он же ответствен за появление саранчи в зале суда. Мы нашли его сообщника. Вэнс убедил его, что так будет проще добиться освобождения мальчика.

— Боже праведный... — внезапно осо­знал Хартли. — Так значит, он отравил этих несчастных?

Все четверо поспешили наверх — смя­тенный священник, только что не плюю­щийся от презрения шериф и два мрачных федеральных агента. У комнаты Леонарда хозяин дома шагнул в сторону, уступая до­рогу незваным гостям.

— Вэнс, одевайся! — скомандовал, вхо­дя, Дэниэлс.

— Ты арестован.

Малдер и Скалли, следовавшие за ше­рифом, приостановились и прислушались к хриплому бормотанию, доносившемуся с кровати. Им удалось разобрать невнятное:

«Я предал тебя...»

Старик лежал на спине, тяжелое дыха­ние заставляло край простыни, прикрывав­шей лицо, трепыхаться.

Дэйна, оглядевшись, подскочила к тум­бочке. Стакан с остатками жидкости, дорож­ки крупного бурого порошка, рассыпанного в спешке... Скалли раздавила крупинку ног­тем и обернулась к напарнику:

~ Тот же самый яд. Не могу даже при­близительно сказать, сколько он проглотил.

— Я вызову «скорую помощь», — потя­нулся Малдер к телефону.

— Слишком поздно. Мы можем попы­таться отвезти его в больницу сами, но шан­сов у него нет.

Внезапно умирающий заговорил:

— Я расскажу, почему я должен уме­реть, — громко и почти членораздельно произнес он, преодолевая судороги.

Оба агента склонились над кроватью.

— Существуют лжепророки в овечьих одеждах. Я так и подумал про него...

В комнату неслышно вошло • еще одно действующее лицо — осиротевший отец.

...потому что он вернул меня обратно чудовищем. Кто еще, кроме лжепророка, совершил бы такое? Но он был здесь.

— Кто? — спросил Призрак, уже зная ответ.

— Сэмюэл! — простонал умирающий.

— У него бред, — буркнул шериф.

— Он был здесь, святой отец, — неве­домо как умирающий почувствовал при­сутствие Хартли и теперь обращался имен­но к нему — к человеку, у которого отнял сына, — он был прямо в этой комнате. И он... он простил меня!

Выкрикнув самое главное, Леонард Вэнс зашелся в предсмертной судороге. Все бы­ло кончено.

«Ну и рожа», — подумала Скалли, впер­вые увидевшая лицо Вэнса целиком при вспышке молнии.

 

Мотель «Незабудка»






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.