Примечание. В Дневнике отсутствует заранее спланированный сюжет как таковой: здесь художественный вымысел тесно переплетается с реальными фактами из жизни самого

Дневник Водолея

Автор

Руслан Гнатовский

Примечание

В Дневнике отсутствует заранее спланированный сюжет как таковой: здесь художественный вымысел тесно переплетается с реальными фактами из жизни самого автора.

Все даты совпадают с днём создания записей, однако автор, перечитывая уже написанное, может временами видоизменять или корректировать материал по своему усмотрению.

Точки зрения автора и главного героя, ведущего Дневник, могут сильно отличаться.

Дневник служит автору объектом сублимации, через что он снимает внутреннее напряжение: его не интересует коммерческий успех.

Самому автору не известно, каков будет конец и когда он наступит, считая, что истинное искусство возникает на пике вдохновения и творится спонтанно.

Как жаль, что я не из тех людей, кто предпочитает не говорить о себе ни слова. Впрочем, я уверен, именно этот мой недостаток делает меня таким привлекательным.

Водолей

23 января

Один. Какую пятницу по счету я один. Один в этой съемной двухкомнатной квартире рядом с третьим кольцом на Беговой. Казалось бы, всего лишь двадцать один, молодой еще, зелененький. А я уже смотрю на мир, как несчастный старик, исходивший разные пути туда и сюда и так и не нашедший свою путеводную звезду. Что ж, сам виноват. Спешил жить - и вот достиг того, что дальше делать это стало скучно.

Сейчас я сижу на промозглом балконе. На улице противнейшая слякоть. Пока пишу новую запись в дневнике, в зубах дымится сигарета, а едкий дым время от времени пощипывает мне глаза. Холодно. Что еще делать, кроме как писать? Писать еще. Ибо смысл я нахожу лишь только в этом.

Люди много не понимают во мне, а я в них. Можно подолгу притворяться хорошим сыном, другом или возлюбленным, но не стоит игра свеч, если нет рядом того, кто мог бы по-настоящему тебя понять. У меня есть всё: и родители, и друзья, и подруги. Но я всё равно один. Один, черт побери. Один.

И всё-таки жить дальше надо, несмотря на удручающую хандру. Назло другим. Назло самому себе. Ради тех, кто верит в меня. И тех, кто меня любит, хоть и не за что любить. В конце концов, моя депрессия временна, спору нет. По большей части, она вызвана излишками вчерашней ночи, в которой слишком много было прекрасного. Кутили бесы как могли! В психоделическом бреду заливали глотки алкоголем и в пошлых танцах друг друга ласкали, особо не стараясь соблюдать пресловутые рамки приличия. Играли в карты на раздевание. Записывали всё действо на видео. Было хорошо! А за всё хорошее жизнь заставляет расплачиваться.

Я закуриваю ещё, хотя чувствую непреодолимую боль в груди. Мне бы больше не курить. Бросить навсегда и заняться своим здоровьем, но… Пошло оно всё! Быть творческим и правильным одновременно – это то же самое, что служить Богу, в глубине души не веря в него. Начинаю вести здоровый образ жизни – и отпадает желание писать. Пока курю, в общем. Брошу завтра. Вообще, завтра – самое лучшее время для свершения всех великих дел. Завтра я уже давно стал богатым и знаменитым, обрел любовь и покой в мыслях… Просто замечательное время!

Завтра я должен встретиться с О. Кажется, между нами всё кончено. Я попрошу её забыть обо мне и больше никогда не доставать своими звонками. А если не послушается, начнет умолять остаться, я должен буду признаться, что изменил и влюблен в другую. Но разве можно изменить сердцем, которое никому не принадлежит? И разве можно влюбиться, если никому не позволяешь им завладеть?

Всё. Замерз. Пойду.

24 января

Больше всего я не люблю, когда от меня чего-то ждут и явно или косвенно намекают на это. Я сразу же начинаю испытывать душевный дискомфорт, вследствие чего чаще всего наступает обратная реакция. Здесь сказывается моя вредная, противоречивая натура, которая исходит из патологической потребности в сохранении независимости.

Сегодня О. долго смотрела на меня с грустным, вопиющим выражением лица, ожидая, что я наконец нарушу тишину и скажу хоть что-нибудь в ответ на её душещипательную речь, которую она произнесла после предложения расстаться. Но вместо этого я с каждой секундой все больше замыкался в себе и проникался сильнейшей ненавистью к этому трогательному и в то же время очень глупому созданию. Я ушел, так ничего и не сказав, но напоследок выразил искренний взгляд, полный сожаления.

А больше всего я люблю удивлять людей. Нередко получается так, что моя склонность к сюрпризам переходит нужные границы и вместо приятного удивления человек испытывает шок. Таким образом я восполняю свою природную нехватку эмоций, питаясь чужими, и мне практически неважно, несут ли они положительный заряд или отрицательный. Если человек мне дорог и он ничего от меня не ждет, ему никогда со мной не заскучать. Как сказал один мой друг: «Общение с тобой похоже на крутую карусель, вертящуюся по кругу и периодически меняющую направление своего движения» Наверное, это действительно так. Главное здесь - умеренное регулирование скорости и правильный расчет времени для изменения направления. А во избежание рвотного рефлекса необходимо предоставлять человеку возможность отдохнуть от этой крутой карусели, полностью прекращая её работу на какое-то время. Тогда я просто беру перерыв и требую уединения.

Но с О. такого больше не получится. Я потерял к ней интерес еще тогда, как впервые с ней переспал. А затянулись отношения по причине того, что я испытывал на тот момент глубочайшую депрессию и мне нужны были чьи-то уши, на которые можно было бы легко усесться. Ей нравились мои пространные рассуждения о жизни, любви и людях, хотя у нее самой были весьма поверхностные взгляды на этот счет. Я думаю, причина этому частое обращение к современному бульварному чтиву вместо настоящей, проверенной временем литературы, отличающейся психологической глубиной и проницательностью идей. Но разве её можно в этом винить? Ведь тогда придется оклеветать несметное количество женщин.

О. не была нежна в своем отношении ко мне. К сексу она относилась не больше, как к животному инстинкту, и потому я не получал должного удовлетворения, которое возможно только при взаимном согласии душ на проникновенное слияние. Резкая страсть меня никогда не привлекала, хоть мне и удавалась её легко изобразить. Но я устал от «театральной» жизни. Поэтому с О. всё покончено раз и навсегда.

Суббота. Я позвал народ к себе. Что я действительно умею, так это устраивать сумасшедшие вечеринки. В целях грандиозного эксперимента я подмешаю всем экстази в коктейли. Посмотрим, что будет.

25 января

Кураж продолжается. Веселимся вторую ночь подряд. В квартире слишком много людей и очень громко играет музыка, так что я не могу толком сосредоточиться, поэтому вышел в подъезд покурить сигарет. В голове отсутствует какая то ни было умная мысль. Есть лишь желание что-нибудь сделать – и это всё.

Сигаретный дым не причиняет мне боли, как прежде. По крайней мере, сейчас, пока действует эффект метамфетамина. Чувствую себя просто превосходно. Качество наркотика оказалось гораздо лучше, чем я думал. Уже сколько часов кряду я словно пребываю в коконе нескончаемого удовольствия. Будто бы я вновь оказался в материнском чреве, где не существует никаких страданий или боли, а все необходимое приходит к тебе само. Это блаженное чувство. Подлинная эйфория. Сейчас я так любвеобилен…

У меня было два грамма этого диковинного вещества, которое я выцепил еще вчера днем у своего приятеля, увлекающегося перепродажей наркотиков, как только распрощался с О. Тот лишь уверил меня, что мне, мол, понравится. Я ему поверил. Было приглашено человек семь. Пришло десять. Девятерым из них я подмешал порошок в коктейли и, как планировал, ничего об этом не сказал. А десятым человеком была маленькая девочка, которой только-только стукнуло восемнадцать: от эксперимента пришлось отказаться из опасений перед непредсказуемым исходом. Она ушла от нас сегодня утром в диком замешательстве от происходящего.

Никаких симптомов долгое время не наблюдалось. Люди просто пьянели от алкоголя. Я расстраивался. Прошел час, прошло два, а потом и три… В отчаянии я решил использовать весь оставшийся порошок. Тайком я подсыпал в стаканы остатки каждому из тех, кто уже принял, а также закинулся сам. Меня угнетала мысль, что мой приятель так подло обошелся со мной, подставил меня, всучив вместо дорогостоящего товара растолченные аптечные таблетки. Я звонил ему много раз в ночи, но он не брал трубку. Ночь подходила к концу. Я уже потерял всякую надежду, как…

Накрыло совершенно внезапно. Я лежал на кровати у себя в комнате и ловил «пьяные вертолёты», лихорадочно пытаясь уснуть. Но тут какая-то белая вспышка озарила темное пространство у меня перед глазами. По голове словно молотом ударили, так что аж в ушах загремело. Потом какая-то неведомая сила подняла меня на ноги. Я выбежал из комнаты с криками: «ВЕЧЕРИНКА!!! КАКАЯ ВЕЧЕРИНКА!!! ГДЕ ЛУЧШИЕ ТУСОВКИ?! У МЕНЯ НА ХАТЕ!!! ГДЕ ЛУЧШИЕ ТУСОВКИ?! У МЕНЯ НА ХАТЕ!!!» В тот момент я уже мало чего осознавал. Энергия пронизала всё мое тело и всецело поглотила разум. Кто-то включил музыку - тогда мне захотелось разорваться на части и улететь. Один мой друг, которого, видимо, взяло не хуже меня, подошел ко мне с ошалевшими глазами и, взяв меня за лицо, произнес: «Чувак, я чувствую себя божественно. Что со мной?! Только что я хотел спать, а сейчас я готов летать. А какая песня! Ты это слышишь? Ты это чувствуешь?!» Я оттолкнул его от себя, сделал музыку тише, нашел стул и встал на него, завладев всеобщим вниманием. Люди, как бешеные, ходили по квартире, не зная, куда себя деть. Тогда я наконец решил им признаться: «Я подмешал в ваши стаканы наркотик, от которого не хочется спать, но очень хочется заниматься сексом. Наслаждайтесь, бесы. Ибо пришел черед экстази!» И музыка заиграла на полную катушку. Всем было наплевать, что я только что сказал: нас захватил умопомрачительный танец любви. И только бедная восемнадцатилетняя девочка испуганно вылупила на меня свои большие, невинные глаза, опасаясь, что и ей досталось. Но я резко подошел к ней и успокоил: «Детка, детка, детка, детка, детка! Не бо-о-о-о-ойся! Ты – единственный ангел среди этих мразей. Ты просто пьяна»

Дальше я писать не могу. Пленяющий зов музыки невольно манит меня к себе. К завтрашнему дню все должны разойтись. Благо, у всех каникулы и в понедельник никому никуда не надо. Тогда, снедаемый тоской и удрученный серостью внешнего мира, я попробую описать всё то, что успело произойти за эти выходные.

26 января

Дело в том, что в моей квартире ванная соединена с туалетом. Именно в этой части квартиры я с утра и оказался. Ночью мне стало как-то не по себе: сильно тошнило. Я закрылся, сел у толчка, подогнув под себя ноги и начал разговаривать с бездной унитаза, умоляя её, чтобы меня наконец отпустило. Я несколько раз вырвал, про себя порадовавшись свершившемуся чуду. А в последний раз вышла просто какая-то желчь, похожая на желудочный сок. В полнейшем изнеможении я так и уснул в обнимку со своим керамическим другом, закрытый в ванной и с подогнутыми коленами. И почему-то на мне были только одни трусы.

Утром, когда кто-то захотел в туалет, меня разбудил звонкий стук в дверь. «Пошли на!..», - еле слышно отвечал я. Долгое время меня пытались добудиться. Но в какой-то момент постукивания, действующие мне на нервы, стали мне так противны, что я взбесился и решил открыть эту проклятую дверь. Резко попытался встать. И тут же пластом грохнулся вниз, ударившись головой об кафель. Придя в себя, я посмотрел вниз - на свои ноги, так как совсем их не чувствовал. Они были такие же бледно-белые, как закоченевший снег. «Парализовало!», - с ужасом вскричал я.

На самом деле, ноги просто онемели. Но до такой степени, будто их вовсе не стало. Я смог дотянуться рукой до защелки и открыл дверь. Меня благополучно вытащили в зал. «Че вы ржете, черти?! - кричал я. - Меня парализовало! Вызывайте скорую! Я не шучу, вашу мать! Я не хочу остаться на всю жизнь инвалидом! Где у вас хотя бы крупица милосердия?!» Но все, понятное дело, продолжали сгорать от смеха. Прошло четверть часа. Кровь начала постепенно приливаться к ногам.

Боже, какая это была адская боль! В диком исступлении я катался по полу и бился из стороны в сторону, словно рыба, которую только что выловили из воды и положили на землю отсыхать. Тысячи иголок остервенело вонзились в мои ноги и кололи их так, что я думал, еще чуть-чуть и потеряю сознание. Мои измученные крики и жалобные стоны заглушали даже повсеместный гогот друзей, стоявший в квартире. Я на них не злился: такова была их расплата за мою проделанную шалость, когда я тайком накормил их самым убойным из наркотиков. Главное, что я выдержал это испытание. И снова способен двигать ногами. Теперь я ценю их больше прежнего.

Многие еще даже не засыпали. Да и я, глядя на себя в зеркало, все еще нахожу там расширенные зрачки и отрывистый взгляд. Кажется, я сбросил килограмма три за эти два дня.

Обойдя квартиру, я с ужасом обнаружил чьи-то рвотные ошмётки в раковине на кухне. «Какой мудак блеванул в раковину?!», - негодовал я. А мне отвечали: «Это Боря. Ты же закрылся в ванной. Он не мог долго терпеть» И снова я: «Этот кретин не мог блевануть с балкона или в подъезд? Да куда угодно, но не в раковину же!»

Сломали ножку дивана. «Кто это сделал? Покажите мне его. Я ему руку сломаю» Ответ был очевиден: «Да мы же ночью все на нем танцевали. Ты еще прыгал на него, не помнишь что ли? Спрашивал у нас, похож ли ты на голливудского актера, а мы правдиво отвечали, что нет. Тогда ты прыгал еще. Видимо, тогда ножка и подвернулась» Что тут сказать? Экстази. Оно сводит с ума.

По полу разлита водка. Противный перегар гуляет по всей квартире. Еще этот затхлый запах сигарет, от которого хочется выплюнуть легкие. Убираться придется долго.

Что мне лучше всего запомнилось из прошедших выходных? Как две девчонки проспорили мне желание. Я загадал, чтобы они поцеловались. «С языком?», - невинно спросила одна из них. Я удивленно развел руками: «Что за вопросы, малышка?» В общем, они начали целоваться. И так увлеклись, что впоследствии разделись и при всех занялись оральным сексом. Вот это было действительно круто. Мы даже засняли на камеру. А сейчас этим девчонкам стыдно посмотреть друг другу в глаза, что, собственно, не удивительно. Одна отвела меня в спальню и начала меня в чем-то обвинять, мол, почему я их не остановил. «Я? Остановить? Детка, ты прикалываешься? Это была самое классное, что я когда-либо видел в своей жизни» А она: «Удали видео. И считай, забыли» Крошка была на высоте. Я не стал ей перечить и удалил видео, которое собирался отправить на порно сайт. И ладно. Зато из памяти такое не сотрешь.

29 января

Мертвая ночь. Какая-то девчонка спит рядом со мной. Что она тут делает? Я её даже не люблю. Да и разве я так красив? По-моему, напротив, ужасен. Размер члена стандартный. Может, ей нравится то, как нежно я ласкаю её там? Не может быть. Как я понял, её прельщают быстрые движения, а они у меня плохо получаются. Тогда чего эта дура здесь разлеглась? Сопит в свои две дырочки, проживает какой-нибудь дурацкий сон. Тьфу. Что за бабы пошли? Нельзя же быть такими неразборчивыми и заниматься сексом с кем попало. А может, я чертов маньяк!..

Силюсь заснуть, но никак не выходит. Закрываю глаза, а там густая, непроницаемая темнота, пугающая своей бесконечностью. Лучше уж вовсе не спать, чем вот так. Да и всякие мысли нехорошие лезут в голову. Пойду покурю.

Мне всё больше кажется, что я теряю себя. Жизнь постепенно утрачивает свой изначальный смысл. Я уже не знаю даже, кем хочу стать. Для меня это нелегко.

Я хочу бросить всё: наркотики, алкоголь - мне осточертело. Мое желание состоит в том, чтобы научиться жить без этого. И излечиться наконец от этих бессонных ночей, причина которых - острая рефлексия, приобретенная мной от частого употребления препарата ЛСД.

На протяжении дня я общаюсь со многими людьми: всегда улыбаюсь в ответ на их глупости, бесплатно раздаю им мудрые советы, делаю им всяческие комплименты, стараюсь быть милым, сам пытаюсь шутить. Но все это никак не сближает меня с ними – скорее, отдаляет. Тем не менее, им может казаться обратное.

Когда я грущу или становлюсь угрюмым, что, несомненно, является более естественной стороной моей натуры, чем сумасбродная веселость, окружающие сразу же это замечают и разными способами выказывают свое недовольство. Предпосылкой такого жалкого поведения я могу считать тот факт, что люди вовсе не желают знать, какой ты настоящий, хоть и могут постоянно уповать на это. В сущности, им гораздо важнее сознавать, какую выгоду ты им предоставляешь, предлагая общение с собой. Но не стоит говорить им это напрямую: в этом они не признаются даже под дулом пистолета.

А как только ты становишься собой: молчаливым, немного меланхоличным, более обычного романтичным, одухотворенно-чувственным и в то же время серьезным, - им уже не интересно. Они утверждают, будто знают лучше тебя: «Ты ведь не такой. Ты другой. Ты веселый и смешной, словоохотливый и милый» Невольно задумываешься… Всё это время ты пытался угодить людям, чтобы им понравится, но тут оказывается, что влюблены они не совсем в тебя, а скорее в твою улучшенную версию, каким ты, на самом деле, не являешься, но мог бы сделаться, если того потребовала ситуация.

Послушай, разве до этого ты не знал, что люди - волки? Не потому ли ты стал притворщиком, чтобы успевать обманывать других до того, как они обманут тебя? Не ты ли когда-то хотел скрыть ото всех свое истинное лицо и одеть на себя маску, которая тебя одновременно и забавляла, и ставила в менее уязвимое положение? Только вспомни. Ты мечтал стать вторым Талейраном, потому что страстно не желал уступить кому-нибудь в умении хитрить и водить окружающих за нос. Ты говорил: «Чем больше людей мне поверят, тем умнее я себя буду считать» Тебя интересовала власть. Ты жаждал удовольствий. Ты хотел заработать себе бессмертие, став великим писателем. В чем же дело? Думается мне, ты на верном пути. У тебя не плохо получается. Собери яйца в кулак. И выше нос! Всё впереди.

Я вызвал такси. Разбудил свою потаскушку и настоял, чтобы она свалила. Мы молча скурили по сигарете, и она ушла, буркнув про меня одно очень недоброе слово. «Иди-иди», - сказал я, закрывая за ней дверь. Про себя подумал: «Хорошенькая ты с виду. Но слишком уж я тебе нравлюсь…»

30 января

Сегодня я был на учебе. День общих лекции. Я сидел рядом с Варей, подругой из другой группы. Выглядела она завораживающе: рваные обтягивающие джинсы поверх черных колготок и шелковая водолазка в кремовом цвете; волосы убраны в неаккуратный, беспорядочный пучок; кожа лица естественная, не требующая косметики; капельку накрашены ресницы. Взглянув на нее впервые, я не смог в нее влюбиться – такой магией она не обладает. Сперва её черты лица мне показались неправильными и отталкивающими: большие-большие глаза, сильные, крепкие скулы, треугольное лицо и закругленный подбородок. Я счел её страшненькой и просто не воспринимал всерьез.

Однако часто приходилось видеться друг с другом на лекциях, причем всегда сидели в одном и том же углу аудитории. Однажды случай всё подстроил так, что мы оказывались с ней бок о бок на одной скамье. Спустя несколько минут обоюдного неловкого молчания нам удалось завести беседу на отвлеченную тему, и вдруг мы заметили, что между нами возникло дружественное облачко взаимопонимания. После этого я и Варя уже сами стремились сесть рядом, хотя желание это у каждого из нас было, конечно же, тайным. Нельзя было показать, что мы ищем случай оказаться поближе друг к другу. Это бы испортило атмосферу таинственности, которая с самого начала окутала наши отношения. Через душевные разговоры, сопровождающиеся зарождающимся внутренним напряжением, я и привык к её необычной внешности, найдя в ней свою диковинку. Со скрытым восторгом я подметил, что она тоже не находит во мне ничего настолько отталкивающего, чтобы это могло мешать нашему общению. Я подружился с Варей до такой степени, что рассказываю ей теперь почти все свои мысли, которые не рассказал бы даже близкому другу. Меня тянет к ней. И я бы очень хотел, чтобы это оказалось взаимно. А судя по тому, какой у Вари бывает нежный взгляд, когда она смотрит на меня, пока я что-то рассказываю, это взаимно.

Сегодня мы с ней разговаривали о признании. Она спросила меня: «Что для тебя важнее, деньги или признание? И чтобы ты выбрал, если бы пришлось?» Я начал рассуждать: «Деньги дают больше власти. На них я куплю себе материальную независимость. И с деньгами я уже получу какую-то долю признания, разве нет?» Варя ответила: «Необязательно. Предположим, у тебя есть только два выбора: нескончаемый счет в банке или признание всеми твоих писательских трудов. При этом, если ты выбираешь первое, ты тем самым отказываешься от возможности самореализации. Выбирая второе, ты понимаешь, что всю жизнь проживешь в нищете. Что бы ты тогда выберешь?» Я призадумался над этим. И решил, что хоть деньги и могут скрасить мою скучную жизнь, ничто не принесет мне столько удовлетворение, как признание людьми моего таланта. Поэтому я ответил: «Лучше согласиться на смерть в нищете и подарить своему имени бессмертие, чем выбрать богатую жизнь, а себя повергнуть в забвение» Варя согласилась со мной. «Это всё наше тщеславие», - сказала она. «И наша больная гордость», - добавил я.

2 февраля

Разве жизнь человека, которому нечего скрывать, чего-то стоит? Разве может человек обходиться без тайны? И сколько он в таком случае протянет? Вся моя жизнь теперь - это одно большое представление, основанное на маленькой тайне. Почти всё во мне словно бы погружено в непроницаемый мрак... Будто бы я - сосуд, доверху наполненный мутной водой, через которую не видно просвета.

Злой бес однажды явился ко мне и, нащупав слабые струнки моей безропотной души, соблазнил своими обольстительными речами, предложив мне вести интересную жизнь. Я согласился. Но у всего есть своя цена. И я заплатил тем, что мне открылась боль одиночества. Тогда бес ухмыльнулся и сказал: «Это еще не всё...» Я испугался и ответил: «На большее я не согласен!» Он громко захохотал, а потом проговорил: «Я не могу отвечать за твою совесть, человек, ибо она мне не подвластна. С ней уж ты справляйся сам. Прощай! Еще увидимся...» - и провалился под землю. С тех пор у меня увлекательная жизнь, с виду полная самых незабываемых приключений. Но я безнадежно одинок. И у меня всё-таки есть совесть. Она-то мне и не даёт покоя.

Правда скучна. А жизнь и без того обыденна. Правда колит глаза. А у меня и без того плохое зрение. Кому нужна эта ваша правда? Разве что тем, кто готов за неё убить. Кому еще нужна правда? Только тем, кто не находит упоение во лжи.

Успех, достигнутый честным путём, не успех вовсе, а удачное стечение обстоятельств. Я же от природы мало везуч. Удача окончательно отвернулась от меня тогда, когда я твердо решил, что отныне буду действовать самостоятельно. Тогда я стал учиться выживать.

Моя домашняя библиотека начала пополняться новыми книгами, авторов которых я и по сей день считаю своими учителями. Из них: Макиавелли, Байрон, Уайльд, Грин, Моруа, де Сад, Грасиан, Ларошфуко, Сунь-Цзы, Мусаси... Каждый из них в чем-то более или менее порочен. Из их произведений я выжимаю для себя практическую пользу. А такие невыносимые добряки, как Лондон, Ремарк или Твен, нагоняют на меня неистощимую скуку. В книги, рассказывающие о добре, я никогда не верил, благополучно обходя их стороной. Книги нравственные я презираю за то малодушие, с каким они были написаны. Единственное искусство, которое я признаю, - где свет и тьма решают помериться силами. И там, где тьма побеждает, я нахожу гениальный замысел творца, способный разбудить во мне ответное чувство.

Я продал душу Дьяволу. И получил свои скромные дивиденды. Изворотливость ума наделяет меня способностью ловко утаивать факты и подменять компрометирующую правду на добропорядочную ложь. Моя дальновидность позволяет мне предугадывать последствия совершаемых поступков, а с помощью хитрости и проворства я добиваюсь своего. Терзает ли меня совесть? Говоря откровенно... Да. Несмотря на это, самый большой грех для меня - это жить в мире и никак не обозначить своего существования. Такое несчастье гораздо несносней того, на какое обрёк себя я.

4 февраля

Выехал загород. В место, где родился и беспечно провёл годы своего отрочества. Я часто сюда приезжаю из периодически возникающей тоски по родным местам. Но цель моего визита сейчас носит вполне практический характер. Мне нужно получить выписку из военкомата для предоставления её в университет. А потом я, скорее всего, поселюсь один в уютной квартирке, оставленной бабушкой после её переезда в Европу, и в тишине и покое сладостно предамся чтению до самого момента сна. Там сохранилась отличная дедушкина библиотека, и помнится мне, что где-то у кровати в комнате, которая раньше была моей детской, валяется старинный томик французских фривольных романов, написанных еще до Великих событий во Франции и начатых мною не так давно. Мне приглянулся Лесаж со своим «Хромым бесом», где автор с утонченной грацией и определенной долей иронии описывает людей и мастерски высвечивает их пороки. Это же моя излюбленная тема! Впрочем, сперва я повидаюсь с другом детства, наверняка удивлю его своим внезапным появлением и разузнаю все городские сплетни.

Вот дом, куда мы залезали на крышу, чтобы в первый раз попробовать гашиш. В тот день я кое-что понял: многое есть того, чего я не знаю. Вот двор, где я впервые поцеловался с девочкой. Звали Юлей. Наткнулся недавно на её страничку в сети и был поражен, как из милой, кокетливой девочки получилась девушка крайне свободных взглядов. А что еще сказать о той, которая занимается продажей чужих росписей на своем голом теле через интернет? Блядина. А вот детский садик, где я начинал свое восхождение. Именно тут я впервые осознал, что создан для великих целей. Тут я геройствовал ради двух своих любовниц, с которыми у меня была чисто платоническая связь, но которые даже и не подозревали о моих чувствах. Собирал свору мальчишек, которые мне подчинялись, и устраивал соревнования. «Кто добежит первым, тот и выиграл!» Конечно, я знал, что окажусь быстрее всех, поэтому-то так уверенно и начинал турнир. Приходя первым, уже тогда мог ощущать это упоительное чувство, порожденное моим детским тщеславием. И с гордостью непобедимого рыцаря я возвращался к остальным ребятам, будучи уверенным, что мои две принцессы оценили моё превосходство и восхищаются мной, но взглянуть на них не смел. Ах, какое время было! Не знал я ни тяжести вечных дум, ни горечи разочарования. Я просто был собой. И был велик! Хотя бы только в мыслях...

Колян вышел в халате и тапках на лестничную площадку. Надменно закурил сигарету. Поздоровался со мной. И спросил: «Тебе покурить или понюхать?» «Редкостный ты мудак, Николай! - отозвался я. - Я к тебе так, новостей узнать. Скучал! А ты...» А он снова: «Покурить или понюхать?» Скотина, знает меня как облупленного. «Давай накуримся, братан» Из левого кармана плешивого халата он достал внушительную какашечку и пренебрежительно бросил её на подоконник. Мы накурились. Надо сказать, не зря.

За эти два часа я многое понял. Например, если я буду продолжать писать, то вскоре народ сам поневоле заинтересуется. Ибо один уже тот факт, что человек долгое время упорно занимается одним делом, делает из него специалиста, к которому можно прислушаться. Но чтобы стать легендой, я должен либо покончить жизнь самоубийством, либо попасть в психушку. Так ведь делали великие писаки, вроде Маяковского или Ницше? Значит, и я так сделаю. Главное, написать всего побольше, чтобы людям было за что боготворить, и поймать удачный момент. Остальное приложится. Пожертвую жизнью и избегу забвения. Пойду на смерть и обрету бессмертие. Да-да, я так и сделаю. И нет, я не «загоняюсь»...

Дома уютно. И можно курить: бабушка приезжала только недавно, покидая свою Германию, и теперь вернется не скоро, вновь оказавшись в стране педантов. Передо мной тот самый выхолощенный томик зеленого цвета, о котором я уже сегодня писал. Как же мне нравится, как пахнут книги! Особенно старые. Это запах вечного знания. Запах вековой мудрости. И хорошо, что я сейчас обкурен. Значит, больше пойму. Хотя запомню меньше... Но в подсознании-то отложится! Конечно, отложится.

Ну что, храбрый Лесаж?! Посмотрим, на что ты был способен при жизни. Я собираюсь посмаковать твои мысли.

9 февраля

Мне часто говорят: «У тебя есть будущее» Что мне им ответить? Только оно у меня и есть. Я поклоняюсь тому, кем я буду. Тому, кем я когда-нибудь стану. Прошлое меня интересует лишь с точки зрения переосмысления опыта. А одного настоящего... мне мало. Вот и получается, что я живу преимущественно в будущем. Оно для меня как для умирающего от жажды - оазис. Как дикому зверю - дичь! Ах, как же там прекрасно... Наверное, тем оно и прекрасно, что так непостижимо. Словно бездна, оно притягивает меня своей определенной неопределенностью: там я вижу всё состоявшимся и в то же время таким невероятным! Что еще так более непредсказуемо, если не будущее? И разве есть что-нибудь загадочней, кроме него? Да, я тоже чувствую, что у меня есть будущее. Все мои мысли нанизаны на эти заковыристые веточки будущего: мне видится всё в перспективе; я привык разглядывать даль, вместо того чтобы смотреть под ноги; у меня есть идеал, к которому я стремлюсь... От этого я бываю одновременно и практичным, и рассеянным, и крайне недовольным собой. Вот какое у меня «будущее»: мучительное и притягательное. Я в нём, а оно во мне... И вот в каком смысле я имею будущее.

Сегодня я позвонил маме, чтобы узнать, как у неё идут дела. Но она куда-то очень торопилась – поговорить нормально нам так и не удалось. Папе я написал сообщение: «Спасибо за перечисленные на карту деньги. Ты лучший!» Что-то подобное ему приходит на телефон каждый месяц.