Занавес открывается

Надежда – школьная учительница, которой далеко за тридцать - в квартире сейчас одна, на ней симпатичное домашнее платье.

Надежда на вытянутой руке держит светящийся глобус, который сейчас крутится, она выходит на авансцену.

НАДЕЖДА: (в зрительный зал) Здравствуйте, дорогие мои дети!.. Ах, вы уже не дети, ну, конечно, вы же у меня совсем взрослые! Итак, мои взрослые юноши и девушки, на сегодняшнем уроке нам предстоит отправиться в удивительное путешествие по скандинавским странам. (Показывает рукой в зрительный зал.) Светочка, успокойся. (В зрительный зал.) Димочка, мы договаривались, на моем уроке все мобильные телефоны отключены. Спасибо, Димочка. Ребята, а давайте мы с вами отправимся туда, куда я сейчас наугад попаду пальцем? Согласны? Тогда поехали! (Надежда раскручивает глобус и останавливает его пальцем.) Ап!.. И куда же мы попали?

Ковер на стене слегка начинает шевелиться, но Надежда этого не замечает.

НАДЕЖДА: Правильно, мы попали в Швецию! Какая же там удивительная экономическая система! (смотрит на глобус) Нет, не попали мы пальцем в Швецию, попробуем еще раз. (Раскручивает глобус, ставит палец на глобус и опять промахивается.) Оп-ля! И снова промахнулась… Странно, откуда так дует?

Звучит музыка.

Надежда оглядывается, и ковер на стене сразу перестает шевелиться. Надежда подходит к ковру, поправляет висящий на ковре букет увядших веток, затем она вновь раскручивает глобус и останавливает его пальцем.

НАДЕЖДА: Ап, ну опять мимо!.. Нет, надо включить обогреватель. Только куда я подевала его, не знаете, ребята?

Надежда ищет в комнате обогреватель, подходит к туалетному столику, ставит глобус на столик.

Колокольчик на зеркале коротко звякнул. Надежда удивленно смотрит на колокольчик, озирается по сторонам.

НАДЕЖДА: Что это? Землетрясение?

Из-за ковра появляется рука, которая шарит по стене, но Надежда этого не видит.

Надежда ищет обогреватель. Когда Надежда поворачивается к ковру, рука сразу же прячется за ковер, (и так два раза). И едва Надежда отворачивается, как ковер вновь начинает шевелиться, а колокольчик коротко позвякивать.

НАДЕЖДА: (Надежда поправила колокольчик.) Вроде, стихло… Ладно, будем считать, произошло маленькое землетрясение, и к уроку я готова. (Надежда достает из-под дивана обогреватель.) А после изложения нового материала я вызову к доске Максима и послушаю его жалкий лепет, потом сделаю объявление, что скоро им предстоит контрольная работа, они мне сразу – не надо, Надежда Сергеевна! И тут я скажу про подарки! Кто мне хорошо напишет контрольную по экономической географии, тот получит от меня…

Телевизор сам включается, в телевизоре помехи, сквозь которые слышны обрывки телепрограмм, слышно, как переключаются каналы, затем отчетливее и громче звучит музыка.

Свет начинает мерцать и мигать, в комнате на некоторое время становится немного темнее.

Колокольчик вновь позвякивает.

Из-за ковра пошел очень-очень небольшой дым.

Надежда растерянно оглядывается по сторонам. Она смотрит то на телевизор, то на колокольчик и вздрагивает от каждого короткого позвякивания. (При желании, у Надежды здесь может быть танец-пантомима, под аккомпанемент колокольчика.)

Вновь из-за ковра показалась рука, (которая хорошо видна в луче света), рука шарит по стене, словно ищет выключатель.

НАДЕЖДА: Подарок… мальчики получат…

Оглядываясь на колокольчик и телевизор, Надежда идет включать обогреватель и, наконец, она замечает, как из-за ковра выползает рука, затем нога, и вот уже из-за ковра просочился весь Николай Петрович.

НАДЕЖДА: И девочки тоже… получат…

Николай Петрович в строгом черном костюме. Возможно, он чем-то похож на жениха, в петлице его пиджака увядший цветок. (Маловероятно, чтобы Николай Петрович был одет в балахон колдуна, но в жизни всякое бывает, а уж в театре тем более.)

Николай Петрович нередко передвигается «мелкими шагами», как в танцевальном ансамбле «Березка». Возможно, его движения иногда плавные, а лицо слегка бледное, и временами он выглядит слегка заторможенным, и чуть задумчивым.

(Когда это необходимо, Николая Петровича может сопровождать цветной луч света.)

Надежда роняет обогреватель.

Нижеследующий диалог проходит в быстром темпе.

НАДЕЖДА: (кричит) Ай!.. Вы кто?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А яНиколай Петрович, здравствуйте… (оглядывается)

НАДЕЖДА: Привет, я вас не знаю. Но как вы оказались в моей квартире?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Так я пришел… (Николай Петрович одним движением руки выключает телевизор.)

НАДЕЖДА: Это понятно, что пришел, но откуда вы вдруг пришли?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: С кладбища.

НАДЕЖДА: Очень хорошо, что вы с кладбища, а то мне показалось, что вы из ковра пришли…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Правильно, я с кладбища, потом через ковер, и прямо к вам…

НАДЕЖДА: Достаточно, я уже все поняла, это у меня кружится глобус, и сейчас я упаду в обморок… (Надежда едва не падает в обморок.)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Крепитесь, Наденька…

НАДЕЖДА: Я стараюсь… И что же вы делали на кладбище? Простите за глупый вопрос, видимо, у вас там кто-то умер, приношу вам свои соболезнования.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (плачет) Спасибо, Наденька, только к несчастью, это я и умер…

НАДЕЖДА: Надо же, как вас угораздило… А что если мы не будем так сильно огорчаться. Это со всяким бывает, как говорится, все там будем.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: И вот здесь вы совершенно правы, Наденька.

НАДЕЖДА: Значит, вы покойник с кладбища, который проходит сквозь прямо стены?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да что ты, нет, конечно! Покойники – они лежат, а я, как видишь, хожу, и на вид, как живой, правда?

НАДЕЖДА: Правда. Так вы что, привидение? (Надежда пытается дотронуться до Николая Петровича, но сразу отдергивает руку.)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Получается, что так… Вот уж не думал, что когда-то стану привидением, горе-то какое! (снова плачет)

НАДЕЖДА: Сейчас я дам салфетку. (Берет с туалетного столика бумажную салфетку, приближается к Николаю Петровичу, останавливается.) Нет, не дам! Это же от вас так холодом тянет, ну просто мама дорогая!.. И позвольте спросить, но что вы в моей квартире забыло?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А я и правда забыл…

НАДЕЖДА: У привидения склероз?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да…

НАДЕЖДА: Так лечиться надо!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Наденька, ну, что вы такое говорите… Вспомнил! Это же меня ваш заговор привлек и помог через ковер пройти!

НАДЕЖДА: Какой еще заговор?! Да это ты мне зубы заговариваешь…

Надежда подкрадывается к телефону.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А вы звоните, я не мешаю. (Надежда взяла телефонную трубку и тут же ее бросила.) Только скажите, под ковром – это ваше?

Николай Петрович достает из-за ковра небольшой сложенной листок бумаги, разворачивает и читает.

«Приди суженый-ряженый,

Красотой моей привороженный,

У обрыва я стою, на темну воду смотрю,

Силы небесные призываю,

Тебя, любимый, завлекаю...»

НАДЕЖДА: Хватит!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Так ваш заговор на привлечение жениха?

НАДЕЖДА: Мой!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ну, вот я и пришел.

НАДЕЖДА: Наконец-то… Отдай сюда! (Николай Петрович протягивает листок.) Нет, не приближайтесь! Положите на стол!

Николай Петрович кладет листок на стол.

Надежда хватает листок, сворачивает его и прячет у себя на груди.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (показывает на ветки на ковре) А на ковре у вас что это за веник?

НАДЕЖДА: Ветки бузины.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Тоже для привороту?

НАДЕЖДА: Тоже. Соседка говорит, они для замужества хорошо помогают.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Колокольчик тоже помогает?

НАДЕЖДА: Колокольчик – это злых духов отгонять.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Боже, какая же вы темнота, Наденька. Двадцать первый век на дворе, передовая учительница, и какие-то глупые заговоры под ковром держите.

НАДЕЖДА: Ну, интересно, так я же замуж хочу. И что-то мне подсказывает, что заговор сработал, и у меня жених появился? Я не могу в это поверить, просто тихий ужас…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Я не ужас, я Николай Петрович, значит, я жених теперь ваш?

НАДЕЖДА: Не-ет!!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Но вы сами же сказали, что заговор сработал, так что теперь все…

НАДЕЖДА: Что - всё? Ну, что – все?! И мы что, поженимся?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А у меня паспорта нет, как же мы наш брак зарегистрируем?

НАДЕЖДА: Немедленно вон отсюда!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да никуда я не пойду. Наденька, мы же с вами так похожи, мы оба – две такие одинокие души… И мне тоже, так любви не хватает…

НАДЕЖДА: А я, простите, тут при чем?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А ты мне ее дашь.

НАДЕЖДА: Кого?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Любовь.

НАДЕЖДА: Ма-ма!.. Мама, скорей!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Мама в санатории.

НАДЕЖДА: Я забыла. А вы откуда знаете?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Я много чего знаю.

Николай Петрович щелчком пальцев включает телевизор, таким же способом переключает пару каналов, находит нужную музыку и начинает танцевать «Танец влюбленного покойника-привидения-жениха».

НАДЕЖДА: Все, я вызываю полицию! (бросается к телефону)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Пожалуйста, тогда я сейчас уйду. (вздыхает) А ночью вернусь… (направляется к ковру)

НАДЕЖДА: Нет! Останьтесь! Полиции не будет! (Кладет телефонную трубку.) Мы же сами все уладим, верно?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Если ты сумеешь мне помочь, я не приду к тебе ночью.

НАДЕЖДА: Я обязательно сумею! Этот заговор сожгу, квартиру церковной водой оболью...

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Не поможет.

НАДЕЖДА: Почему?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Потому.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: У меня гениальная идея! А что если мы брачное объявление на кладбище повесим, и развесим во многих местах, объявление про то,, что Николаю Петровичу срочно требуется невеста, ну как вам идея?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Объявление на кладбище?

НАДЕЖДА: Да! Мне для вас ничего не трудно!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ну, просто бред какой-то…

НАДЕЖДА: (обиженно) Как это бред? Ну, ты и наглый, вообще, я скажу… Да это ты сам бред ходячий! Я еще хотела ему как лучше, да видно не угодила… Тогда гуляй, откуда пришел! Давайте, привидение Петрович, через ковер или в дверь, но только прямо сейчас!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (оглядывается, радостно) Я вспомнил!

НАДЕЖДА: Чего еще?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Вот вы меня гоните, а эта квартира моя!

НАДЕЖДА: А вот это у нас уже никак не пройдет! И я не посмотрю, что ты привидение или какая там еще холера, и свою квартиру я никому не отдам! Мне квартиру пол года назад от города бесплатно дали, как победительнице конкурса на звание лучшего преподавателя школьной географии! Я лучшая географичка нашего города, и квартира моя! (топнула ногой)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А раньше была моя…

НАДЕЖДА: Ну, всех испортил квартирный вопрос. Вам что там, на кладбище места не хватает? Да я знать не желаю, чья квартира была раньше, сейчас она только моя и мамина! Мы же с мамой всю жизнь прожили в маленькой комнатушке, в коммунальной квартире, и в очереди на эту прекрасную квартиру мы двадцать два года стояли, и если бы я не победила на конкурсе учителей, так мы бы еще столько же лет ее ждали!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Повезло вам, что я умер…

НАДЕЖДА: Да, повезло! И в моей квартире не водятся привидения, домовые, клопы и тараканы, здесь только я и мама… водятся! А вы немедленно отсюда убегаете, иначе я, иначе...

Надежда хватает флакон одеколона в форме гранаты-лимонки, подбрасывает его на руке, Николай Петрович, не реагирует, тогда Надежда замахивается на него «гранатой».

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А это у вас граната?

НАДЕЖДА: Одеколон.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: На гранату похож.

НАДЕЖДА: Да, бутылочка похожа, оригинально, правда? Это французский… (Брызгает из флакончика в Николая Петровича, тот чихает.)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: И где вы только достали эту гадость?

На Лестничной площадке появляется Маша, она листает большую книгу и звонит во входную дверь квартиры Надежды.

НАДЕЖДА: На распродаже, мне сказали, что это французская туалетная вода, но, наверное, обманули. Я это ученикам в подарок купила, кто мне контрольную по географии хорошо напишет, мальчикам одеколон, а девочки – духи. (Во входную дверь квартиры раздается звонок.) Наконец-то, кто-то пришел меня спасать…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А, может, это ко мне?

НАДЕЖДА: Подружка с кладбища?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ах, да…

НАДЕЖДА: Сейчас мы вдвоем тебя быстренько из моей квартиры выгоним, уж ты не сомневайся!..

Надежда выбегает из комнаты.

Николай Петрович идет к ковру и скрывается за ковром.

Надежда вталкивает в комнату Машу, у которой в руках большая «Книга о вкусной и здоровой пище».

НАДЕЖДА: Машенька, проходи скорей, ты только не бойся…

МАША: Да я и не боюсь, а чего бояться?

НАДЕЖДА: (оглядывается) Где же он?

МАША: Кто?

НАДЕЖДА: Маша, ты его не видишь?

МАША: Ой, Надюша, у тебя что, никак мужчина появился?! Я поздравляю!..

НАДЕЖДА: Если бы мужчина… Привидение приперлось!

МАША: Да ты что?! Неужели барабашка завелась?

НАДЕЖДА: Да какая барабашка? Говорю же, натуральное привидение!

МАША: Как тень отца Гамлета?

НАДЕЖДА: Гораздо еще хуже, и оно такое наглое, просто жуть… Оно еще утверждает, что моя квартира – это его квартира!

МАША: Кого?

НАДЕЖДА: Да привидения, кого же еще! И знаешь, мне кажется, он собирается опять здесь поселиться.

МАША: В твоей квартире?

НАДЕЖДА: Ну, а где же! (Не без скрытой гордости.) И еще он хочет на мне жениться.

МАША: Ну, конечно, ты ведь не такая уж и старая. Прости, я хотела сказать, у тебя еще полно шансов выйти замуж!

НАДЕЖДА: Спасибо тебе, дорогая соседка, и ты нас благословляешь?

НАДЕЖДА: Ну, естественно! В твоем-то возрасте нужно просто срочно выскакивать замуж, причем, за любого!.. Но это же невозможно!

ГОЛОС НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА: (из-за ковра) Возможно!

НАДЕЖДА: (Она испугалась, даже подпрыгнула, оглядывается.) А-а!

МАША: Что с тобой?

НАДЕЖДА: Слышала?!

МАША: Нет, а что слышала?

НАДЕЖДА: Тогда проехали…

МАША: Кстати, ветки бузины ты повесила – это ты правильно. А я тебе еще заговор на привлечение жениха давала, ты его переписала?

НАДЕЖДА: Переписала.

МАША: Под ковер положила?

НАДЕЖДА: (прижимает руки к груди) Положила.

МАША: И что?

НАДЕЖДА: Пришел покойник.

МАША: Обалдеть! Наденька, да что ты такое говоришь?

НАДЕЖДА: Машенька, а как ты думаешь, про что я тебе тут полчаса говорю?!

МАША: Про барабашку. Ты мне ее покажешь?

НАДЕЖДА: Нет.

МАША: Почему?

НАДЕЖДА: Она ушла.

МАША: Жаль… А когда вернется?

НАДЕЖДА: Не сказала!

МАША: (Ищет в комнате барабашку.) Ну, надо же, опоздала я на барабашку посмотреть… А мне этот заговор прямо сразу помог. И сегодня ровно месяц, как я замужем, счастливая, просто сил нет. Правда, муженек впервые что-то начал капризничать, и на руках меня еще с утра не носил. (Осматривает комнату.) Барабашка, ты не хочешь мне показаться? Ты можешь и в мою квартиру заглянуть, я тебя не боюсь, у меня муж дома. (Надежде) Мой Андрюшенька сегодня выходной.

НАДЕЖДА: Маша, да ты что, мне не веришь?

МАША: Про привидение, которое хочет жениться, конечно, не верю. Пускай мы с Андрюшенькой совсем недавно в этот дом переехали, и всего два месяца мы снимаем квартиру напротив тебя, но мне ведь казалось, Надюша, что за это время мы с тобой уже стали, как подруги? Во всяком случае, мы с тобой хорошие соседки, а ты меня глупо так разыгрываешь, когда у меня в семье неприятности намечаются. Мой Андрюшенька сильно кушать у меня просит, представляешь?

НАДЕЖДА: Впервые после свадьбы?

МАША: Да, впервые! Только колбасу из магазина он больше не хочет. Я говорю, давай яичницу сделаю, но от яичницы он категорически отказывается, говорит, мою яичницу он уже видеть не может, ему котлетки подавай!

НАДЕЖДА: Ну, так и сделай котлетки.

МАША: Вот я и пришла с тобой посоветоваться. А если мне вот эти состряпать, а как они делаются, я не знаю. (Открывает книгу и показывает Надежде страницу.)

НАДЕЖДА: Здесь же все написано, читать умеешь?

МАША: А вкусные получатся?

НАДЕЖДА: Вкусные, если не пережаришь.

МАША: А мясо руками надо брать?

НАДЕЖДА: Ну, а чем же?

МАША: Нет, но я не могу! Я же недавно маникюр хороший сделала и потом, я брезгую сырое мясо руками брать. Я ведь уже год, почти как вегетарианка, потому что я за фигурой слежу. Мясо и курицу я совсем не кушаю, а только яйца и творожка немного.

НАДЕЖДА: Так перчатки надень.

МАША: Придется. А сколько раз надо мясо прокручивать в мясорубке? Здесь не написано… (показывает в раскрытую книгу)

НАДЕЖДА: Одного раза хватит. Ты что, готовить совсем не умеешь?

МАША: Совсем. Пока ведь я замуж не выскочила, мне же мама всегда готовила.

За ковром Николай Петрович чихнул.

НАДЕЖДА: (оглядывается) Будь здоров, не кашляй!

МАША: Это ты кому?

НАДЕЖДА: Ему. Значит, хотела ты барабашку? Сейчас ее увидишь!

МАША: Ой, что-то я уже и боюсь. А где она?

НАДЕЖДА: (заговорщически Маше) Там!

Надя и Маша подкрадываются к ковру и смотрят за ковер.

МАША: Ничего не видно… Знаешь, я лучше пойду… А ты с этим полтергейстом будь поосторожней, ты поняла?!

НАДЕЖДА: Да это не полтргейст, впрочем, тебе не понять. Машенька, не оставляй меня!..

МАША: Но мне же котлетки надо... А если твоя барабашка снова появится, ты сразу мне звони, я прибегу посмотреть.

НАДЕЖДА: Обязательно. Я за тобой закрою.

Надежда и Маша выходят из комнаты.

Свет начинает мигать, затем мерцать. Возможно, на сцене на короткое время становится чуть темнее. Из-за ковра появляется Николай Петрович и начинает бегать по комнате, и что-то искать.

Колокольчик нервно позвякивает.

Маша выходит на «Лестничную площадку», дверь за ней закрывается. Маша смотрит на дверь квартиры Надежды, прикладывает руку к щеке и сокрушенно качает головой.

Надежда осторожно входит в комнату и видит бегающего Николая Петровича. Колокольчик звенит. Николай Петрович останавливается и чихает. Колокольчик громко звякнул. Наконец, Николай Петрович замечет Надежду.

НАДЕЖДА: Явился - не запылился?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да, ковер у вас очень пыльный…

НАДЕЖДА: Ой, простите великодушно! Я завтра же отдам ковер в химчистку, чтобы вы только не чихали!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Наденька, а где вся моя мебель? Вот здесь был шкаф, а здесь стоял мой любимый стол. И где же мое всё?!

НАДЕЖДА: Да откуда я знаю, разворовали, наверное. Когда мы с мамой сюда въехали, квартира пустая была, одно только кресло вот здесь стояло. (Надежда показывает, где стояло кресло.)

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Черное?

НАДЕЖДА: Да, старое.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Кожаное? На этом месте?!

НАДЕЖДА: Да, такое рваное и ужасное…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Так давай же мне его скорей! Куда ты его переставила?

НАДЕЖДА: А мы с мамой это кресло на помойку выбросили.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (хватается за сердце) Не может быть… А где помойка, веди меня туда!

НАДЕЖДА: Кресло мы возле мусорных баков оставили, и его давно уже отвезли на мусоросжигательный завод.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Нет… Это невозможно!.. (Николай Петрович падает на колени, а, может быть, не падает). В том кресле были все мои деньги, все мои накопления за всю мою жизнь! Я ведь банкам не доверял, и все деньги я дома хранил, и в черное кресло, под обивочку прятал, чтобы воры не нашли! В том же кресле были многие и многие тысячи, а в иностранных разных валютах вообще вот такая пачка была, и еще двадцать восемь золотых монет я зашил под обивочку, в спинку кресла!

НАДЕЖДА: Вы что, «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова начитались?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да при чем тут Ильфа и Петрова? Я эти деньги всю свою жизнь копил, ничего не покупал, вечно на всем экономил! От меня и жена из-за денег ушла!

НАДЕЖДА: Из-за вашей жадности?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Прекрати надо мной издеваться! Я уже окончательно все вспомнил! Я за моими деньгами сюда пришел, чтобы с собой их забрать!

НАДЕЖДА: Куда забрать?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Туда, в райские обители.

НАДЕЖДА: А с деньгами в рай не пускают!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ты-то откуда знаешь?

НАДЕЖДА: Мне почему-то так кажется.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да мало ли, что тебе кажется. Это мои личные деньги, значит, их надо ко мне поближе положить, куда-нибудь туда, в уголок, что ли…

НАДЕЖДА: В гроб, что никто не уволок?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да! Собственно, а почему это мои же деньги и нельзя ко мне поближе?..

НАДЕЖДА: Да потому, что они пропали.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Нет, я этого даже слышать не желаю! Ты обязана мне их вернуть!

НАДЕЖДА: А у меня денег нет. Мы с мамой живем от моей зарплаты до зарплаты, пенсия у мамы маленькая, и накоплений у нас никаких…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Тогда мне придется забрать у тебя что-нибудь ценное, в качестве компенсации…

НАДЕЖДА: Берите, что хотите, мне не жалко.

Николай Петрович осматривает комнату, он осторожно пытается потрогать вещи, впрочем, не прикасаясь к ним, присматривается к подушке на диване, к зеркалу, креслу.

НАДЕЖДА: Это в гроб не поместится.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: И без тебя вижу! Да у тебя тут вообще ничего ценного…

НАДЕЖДА: Можете подушечку взять, если понравилась.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Не понравилась!

НАДЕЖДА: Ну, как знаете. Интересно, а на вашем кладбище еще много таких как вы?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Нет. Я один там такой, неприкаянный…

НАДЕЖДА: Вот что, неприкаянный, мне тоже очень жаль, что ваши денежки пропали, но с этим фактом нам как-то придется смириться.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Окончательно пропали?

НАДЕЖДА: Окончательней не бывает.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Нет, я этого не переживу, я умираю!..

Николай Петрович начинает медленно «умирать».

НАДЕЖДА: А вот это хорошая идея…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (перестает «умирать») Нет, без денег я не могу умереть…

НАДЕЖДА: Кошмар!.. И кто только из гроба его выпустил?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Я сам выбрался. Неожиданно вдруг очнулся, оглядываюсь по сторонам, и вижу, что я на кладбище, сижу на своей могиле, ты представляешь?! Я ведь уже больше года, как умер, и с тех пор не один месяц по кладбищу все брожу и пытаюсь что-то вспомнить. Живые иногда меня видят, но сразу же от меня убегают. Я им кричу: «Эй! Подождите, постойте!..» Но они бегут и бегут от меня, как бежал Мопассан от Эйфелевой башни… И никто почему-то за мной не приходит, ни ангелы, ни черти какие-нибудь, вот беда.

НАДЕЖДА: Значит, мало нагрешили, раз черти не приходят.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да о чем ты вообще говоришь?! Я ведь живой был просто супер… супер…

НАДЕЖДА: Супермен?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Суперправедник! Я при жизни экстрасенсорикой занимался, людей руками лечил, всякими разными пассами, и бесплатно даже... иногда. Но вдруг от сердечного приступа скоропостижно скончался, упал в кусты возле кинотеатра, и сутки там пролежал, а люди толпами шли в кино, и никто меня не замечал… И все мои пациенты сразу же про меня забыли, побежали лечиться к другим шарлатанам. Жизнь прошла зря!.. Жена от меня ушла, детей нет, денег нет, и квартира моя досталась городу и глупой учительнице, которая мои деньги на помойку выбросила-а! Я тебя задушу!..

Николай Петрович хочет задушить Надежду, она этого явно не хочет и убегает от него.

НАДЕЖДА: Ма-ма!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Мама в санатории!

НАДЕЖДА: Я помню!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Зачем жил, страдал, зачем экстрасенсорил?!.

НАДЕЖДА: А при жизни вы были шарлатаном или вы настоящий экстрасенс-покойник?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да, конечно, я настоящий!

НАДЕЖДА: Тогда вы обязаны знать, как вас можно туда, обратно…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Отфутболить?

НАДЕЖДА: Простите, я не хотела вас обидеть, но надо же вас туда, как-то того…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Без денег?

НАДЕЖДА: Ну, почему же без денег?! Я вам отдам все, что от моей зарплаты осталось.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Твои деньги мне не нужны, они мне вообще не нужны, я это уже понял… Конечно, я сильный был экстрасенс, и я знаю, что со мной произошло. Чтобы в райские обители подняться, мне энергии любви не хватает, вот поэтому я и превратился в мытаря.

НАДЕЖДА: Мытари – это сборщики налогов были такие когда-то.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А в наше время так называются такие неуспокоенные души, которые после смерти бродят среди живых и любовь себе собирают, чтобы им, то есть, чтобы мне, можно было на крыльях чужой любви в райские обители подняться. Ну, так полюбижетыменямнетакплохобезденег! (Быстро приближается к Надежде.)

НАДЕЖДА: (кричит) А-а, спасите!!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Взамен я исполню любое твое желание! Ну, хочешь, я стану твоим ангелом-хранителем?

НАДЕЖДА: Все что угодно, только не это!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Неужели, я совсем тебе не нряви-люсь?

НАДЕЖДА: Почему, вы очень милый, по-своему...

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Правда? И меня можно полюбить?

НАДЕЖДА: Ну, конечно, можно! Только я вот этим делом с привидениями еще никогда не занималась.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Неужели?

НАДЕЖДА: (закатывает глаза) Представьте себе!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Значит, у нас еще все впереди…

Телевизор включается. Николай Петрович начинает «соблазнительно» и «по привиденчески» танцевать, но почти сразу же прекращает свой танец. Телевизор выключается.

НАДЕЖДА: (кричит) Нет! Даже и не надейся!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: (разочарованно) И очень жаль… А если у нас будет платоническая любовь?

НАДЕЖДА: Вот на платоническую я согласна.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Наденька, тебе надо только молебен в церкви заказать за мой упокой, да на кладбище сходить, но обязательно с любовью. Авось, тогда я и поднимусь. Моя могила шестнадцать тысяч двести десять, а кладбище, возле санатория, что за городом…

НАДЕЖДА: Мама моя как раз в этом санатории отдыхает. И все?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Все.

НАДЕЖДА: Договорились!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Но, главное, чтобы ты полюбила меня по-настоящему! Сможешь, Наденька? (Надежда согласно кивает головой.) А я в долгу не останусь! Я ведь могу сделать так, чтобы твои заветные мысли и мечты осуществились. Ты хочешь этого?

НАДЕЖДА: И разве такое возможно?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ну, а как же! Я и живым был, тоже много чудотворил. Угнанные машины пачками находил, сбежавшего жениха за три часа невесте возвращал, да всего и не перечислишь. Так ты хочешь, чтобы твои заветные мысли чудесным образом и материализовались?

НАДЕЖДА: (засмущалась) Боязно мне что-то, но давайте немножко попробуем… А можно так начудотворить, чтобы ко мне пришел тот, о ком я больше всего думаю?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Да это запросто! Но что-то я плохо его вижу. (прикладывает ладонь ко лбу, делает пассы) А-а, теперь увидел… Жди, скоро будет!

НАДЕЖДА: Ну, если мы обо всем договорились, так, может, и попрощаемся?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А не обманешь меня?

НАДЕЖДА: Я что, враг себе? Все сделаю, как надо! И молебен закажу, и полюблю, да я вас уже полюбила! Вы же такой… хорошо сохранившийся.

Надежда дарит Николаю Петровичу губами воздушный поцелуй.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Обнимемся на прощанье?

НАДЕЖДА: Лучше не надо… Давайте, мытарь Петрович, вы поскорее проваливайтесь… Простите, я хотела сказать, вы улетайте в свои райские обители. (Напевает на мотив «Летите, голуби, летите...»). Летите, мытари, летите…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Ты мне обещала!

НАДЕЖДА: (поет) Для вас нигде преграды нет…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: Прощай, Наденька!

НАДЕЖДА: (поет) Несите, мытари, несите…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ: А что мне нести, с пустыми руками ухожу…

НАДЕЖДА: (поет) Народам райским мой привет…

Надежда машет Николаю Петровичу рукой.

Помахав рукой на прощание, Николай Петрович тоже посылает Надежде воздушный поцелуй и исчезает за ковром. Из-за ковра появляется очень небольшой дым.

НАДЕЖДА: Прощайте!.. О, Боже мой!..

Надежда без сил падает в кресло и начинает дрожать, словно от холода, так что зуб на зуб не попадает: «ав-ав-ав». Сидя в кресле, она набирает телефонный номер.

НАДЕЖДА: (в телефонную трубку) Ма-ма, к-как ты отдыхаешь? Хотя, не важно... Мама, то, что тебе кефир не достался, это не важно!.. Слушай меня внимательно, тебе надо срочно заказать в церкви молебен за упокой Николая Петровича, который в нашей квартире раньше жил. И в церкви еще поставь десять, нет, поставь двадцать свечек для того, чтобы он поскорее поднялся… Да не из гроба поднялся, наоборот, чтобы он скорее убрался к себе в могилу! Я потом тебе все объясню, а сейчас ты сделай все, как я сказала! И еще сходи к нему на кладбище, могила шестнадцать тысяч двести десять, и отнеси туда печенье и конфеты, но только с любовью… Да затем, иначе нам житья от него не будет! А так, он же снова явится!.. Покойник, ну кто же еще!.. Да какой там, к дождю... Какой там, во сне!.. Ну да, во сне, во сне, конечно… И будет меня душить во сне, душить, или еще чего сделает, а я дома одна! (Ковер на стене начинает шевелиться.) Все, больше не могу говорить!.. Да, у меня картошка подгорает! (Ковер снова «оживает», Надежда снимает с ноги тапочек и бросает его в ковер.) Мама, принимайся за дело, я перезвоню! (Кладет трубку, подбегает к ковру на стене, заглядывает за ковер.) Неужели показалось? Мне надо срочно что-нибудь выпить…

Надежда обувает тапочек и выбегает из комнаты. Ковер вновь начинает шевелиться.

Стены комнаты в квартире Надежды вспыхивают неясным, слабым свечением.

Надежда возвращается в комнату, в руках у нее пузырек с каплями и стакан с водой, а под мышкой она еще держит игрушечную (или живую) морскую свинку.

(Если реквизиторский цех театра не хочет содержать живых морских свинок, в таком случае, свинки в спектакле вполне могут быть игрушечными.)

Надежда кладет свинку в кресло и трясет пузырек над стаканом.

НАДЕЖДА: Восемь, девять, десять...

Надежда капает из пузырька себе в рот и запивает водой из стакана. Поставив стакан с водой и пузырек на стол, Надежда берет в руки морскую свинку и садится в кресло.

НАДЕЖДА: Васенька, любименький ты мой, ты бы видел весь этот ужас, который здесь был. Нет, хорошо, что ты его не видел, мой сладкий, иначе ты бы обкакался от страха. (Целует морскую свинку в нос.) Единственная радость моей жизни - это ты, Васятка! Один ты меня любишь, за исключением, конечно, покойников...

Звучит музыка. Телевизор включает.

Стены квартиры начинают мерцать и слегка светиться, на какое-то время освещение комнаты становится немного приглушенным.

ОДИ: (Из-за ковра показалась голова Оди.) И меня!

НАДЕЖДА: Что?!

Из-за ковра выбирается женщина, она держит на руках такую же, как у Надежды, морскую свинку, с бантом на шее.

На Оди платье почти в точности такое, как и у Надежды. Наряды этих двух женщин почти одинаковые, разве что пуговицы могут быть другого цвета или иная отделка платья.

(При желании, в первый раз Оди может появляться одетая в неопределенные, бесформенные хламиды, которые временами скрывают даже ее лицо, а во второе свое появление Оди выходит в таком же платье, как у Надежды.)

Оди часто повторяет движения Надежды, либо одновременно с Надеждой, или с задержкой на секунду-другую, иногда откровенно пародийно.

ОДИ: Я тебе говорю, кроме твоей морской свинки, еще я тебя люблю!

НАДЕЖДА: Кыш! Пошла отсюда! Убирайся на свое кладбище!

Надежда снимает с ноги тапочек и бросает его в Оди. Оди ловко уворачивается от летящего тапка, прикрывая при этом рукой свою морскую свинку.

ОДИ: Не смей бить мою радость!

Оди поднимает тапочек Надежды и бросает его в Надежду.

НАДЕЖДА: (Прикрывает рукой свою морскую свинку от летящего тапка.) Исчезни! (Надежда хотела что-нибудь еще кинуть, но передумала. Она осеняет воздух крестным знамением.) Сгинь! Брысь!

ОДИ: Ага, прям я так и сгинула. А живу я здесь, как будто ты не знала?

Надежда берет телевизионный пульт и выключает телевизор.

НАДЕЖДА: И эта туда же…

ОДИ: Но ты сама ведь хотела, чтобы пришел тот, о ком ты всегда думаешь… И ты все правильно у него попросила!.. Да ты не глупая корова…

НАДЕЖДА: А я, кажется, про корову тебе ничего не говорила.

Надежда поднимает и обувает тапочек.

ОДИ: То, что ты глупая корова, это ты подумала. Наденька, неужели ты меня не узнаешь? Я же твое одиночество!

Оди пытается обнять Надежду, но она не хочет обниматься.

Стены квартиры немного засветились.

Короткая пауза, во время которой Надежда разглядывает Оди.

НАДЕЖДА: Какая гадость!

ОДИ: (обиженно) Мне кажется, ты мне не рада…

Снова стены квартиры перестали светиться.

НАДЕЖДА: Но я ведь надеялась, что большее всего я думаю о мужчинах, а пришло какое-то бесполое одиночество...

ОДИ: Как это«бесполое»?! (с гордостью) Я одиночество женское! И чаще всего ты думаешь не про мужчин, а про меня, про свое одиночество!

НАДЕЖДА: Ну, надо же… (рассматривает Оди) А худенькой тебя не назовешь…

ОДИ: (обиженно) Так это все из-за тебя, это ты меня раскормила своими слезами. Когда ты плачешь, я толстею…

Надежда кладет в кресло свою морскую свинку, поднимает с пола обогреватель и замахивается им.

Одиночество испуганно прижимает к груди свою морскую свинку.

НАДЕЖДА: Говоришь, одиночество свое я раскормила? А вот я придушу тебя шнуром от обогревателя, и ты сразу же исчезнешь, потому что тебя нет, и ты вообще не существуешь!

ОДИ: Да что вы такое говорите! А я для тебя гораздо более реальна, чем все твои подруги! Просто раньше ты не могла меня видеть, хотя и всегда чувствовала, а твое привидение сделало так, что теперь ты меня видишь, и даже можешь со мной разговаривать, как здорово, правда?

И снова стены квартиры начали снова немного светиться.

«Стоп-кадр». Надежда бросила обогреватель и застыла с открытым ртом.

ГОЛОС НАДЕЖДЫ: Кажется, эта жуткая тетка – тоже привидение, которое, как песню, не задушишь, не убьешь…

ОДИ: Я тебе не привидение, а повседневная реальность твоей жизни.

ГОЛОС НАДЕЖДЫ: Поняла! Это же я сплю, и мне снятся кошмары!

ОДИ: Что ты там бормочешь?

ГОЛОС НАДЕЖДЫ: А что если действительно, мое одиночество живет у меня под ковром?

ОДИ: Ты можешь называть меня гораздо короче – просто Оди, или Одюня, или Одюша.

ГОЛОС НАДЕЖДЫ: Почему Одюша?

ОДИ: Ты Надюша, а я – Одюша. Ты моя Надюшка, я – твоя Одюшка. Да и не спишь ты, глупая!

ГОЛОС НАДЕЖДЫ. Нет, я сплю! Ну, хоть бы мужчина какой-то приснился, а то наверняка этот сон эротический, и такой дурацкий. Сначала покойник приснится, потом одиночество с крысой, ну просто безобразие!

ОДИ: А хочешь, помогу тебе проснуться?

ГОЛОС НАДЕЖДЫ: Хочу…

Конец «стоп-кадра». Оди щипает Надежду, которая вскрикивает и «оживает».

НАДЕЖДА: Ай, больно же!

ОДИ: Проснулась?

Стены квартиры перестали светиться.

НАДЕЖДА: Да! И ты тоже здесь?

ОДИ: Конечно, а ты куда улетела?

НАДЕЖДА: Я задумалась. Но ведь если я не сплю, тогда получается, что я кукукнулась… И у меня съехала крыша…

ОДИ: Да ничего у тебя не съехало.

НАДЕЖДА: И вот как же я теперь, сумасшедшая, в школе покажусь?

ОДИ: Как всегда: «Здравствуйте, дети, ку-ку, на сегодняшнем уроке мы отправимся в удивительное путешествие, ку-ку…» (смеется)

Надежда берет на руки свою морскую свинку, гладит ее. Оди тоже гладит свою свинку, которая у нее на руках. Надежда смотрит на Оди, Оди смотрит на Надежду, и далее они «зеркалят» друг друга.

НАДЕЖДА: (собирается заплакать) Васенька, что же теперь нам делать?

ОДИ: Только не реветь!

НАДЕЖДА: Я постараюсь… (Надежда целует Васеньку. Оди тоже целует свою морскую свинку.) И прекрати ты меня передразнивать! Я кукукнулась, а у нее ни капли жалости!

ОДИ: Ты не кукукнулась, и я тебя не передразниваю, это у меня само собой так получается. И моя зайка – она тебе не крыса, а как и у тебя, она морская свинка, и я ее тоже очень люблю. Одиночеству тоже ведь надо кого-то любить. Вот я и люблю – мою Наденьку, и моего поросеночка. (Целует свою морскую свинку.)

НАДЕЖДА: Я своего Васеньку тоже очень люблю, счастье мое волосатое. (Целует Васятку, отплевывается, вынимает изо рта волосок.) А твоего поросеночка как зовут?

Оди тоже целует свою морскую свинку и отплевывается.

ОДИ: Зи-зи.

НАДЕЖДА: Мальчик или девочка?

ОДИ: Девочка.

НАДЕЖДА: (радостно) А у меня мальчик. Так давай мы их поженим?

ОДИ: Надо у Зи-зи спросить. (своей морской свинке) Хочешь замуж, моя миленькая?.. Говорит, что хочет.

НАДЕЖДА: Зи-зи моего одиночества хочет замуж? Нет, это уже точно выше моих сил! Оди, давай мы с тобой присядем…

ОДИ: Давай.

Надежда и Оди садятся. Далее многие их движения синхронны. Надежда и Оди синхронно гладят своих морских свинок, синхронно, или почти одновременно, целуют их.

НАДЕЖДА: И успокоимся… (целует свою свинку)

ОДИ: Успокаивайся. (целует свою свинку)

НАДЕЖДА: И попытаемся собраться с мыслями… (целует свою свинку)

ОДИ: А чего тебе здесь непонятно? Твоя Одюша – это твое второе «я», ну типа, как живое зеркало.

НАДЕЖДА: А почему мое зеркало такое ужасное и на меня совсем непохожее?

ОДИ: Потому что твоя Одюша - это твои ужасные, одинокие мысли. (Надежда отворачивается от Оди.) Вот посмотри ты на меня…

НАДЕЖДА: Не хочу…

ОДИ: И ты сразу увидишь, о чем ты всегда думаешь. «О-о, какая же я старая, одинокая корова!» (Показывает «старую, одинокую корову».)

НАДЕЖДА: Ужас… Ну, конечно, я одинокая, у меня ведь мужа ни разу еще не было, зато появилось раздвоение личности. Ну, почему я такая несчастная?! (плачет)

ОДИ: Прекрати! У меня же целлюлит!

НАДЕЖДА: Прекратила.

ОДИ: А, давай, мы посадим наших свинок в клетку, пускай они познакомятся. Если уж ты замуж никогда не выйдешь, тогда мы хоть нашим свинкам свадебку сыграем, с капустой и морковкой, и пойдут у них детки, вот радости-то будет! (Сажает свою свинку в клетку.)

НАДЕЖДА: А почему я замуж не выйду?

ОДИ: Тебе уже поздно, да и зачем? Нам с тобой и вдвоем хорошо, правда?

НАДЕЖДА: (встает) Мне кажется, я все поняла... Ну, иди, Васенька, знакомься… (Сажает свою морскую свинку в клетку.) Значит, вот он ты какой, мой венец безбрачия! А я уже давно подозревала, что на мне есть венец безбрачия, да только не знала, что он у меня такой противный, да еще разговорчивый. Значит, всю правду в женских журналах пишут, что на некоторых женщинах сидит злой такой венец безбрачия…

ОДИ: Да я же не злая, и я люблю тебя всей душой!..

НАДЕЖДА: Но вот как избавиться от него, об этом не пишут.

ОДИ: Ты меня обидела. Неужели ты избавиться от меня хочешь?

НАДЕЖДА: А ты сомневаешься?

ОДИ: Подумаешь, да я и сама от тебя уйду, когда ты жениха себе найдешь.

НАДЕЖДА: А он у меня все не находится! (плачет)

ОДИ: Нет! Я же толстею!

НАДЕЖДА: Так тебе и надо!

ОДИ: Наденька, ты не переживай, в наши дни удачно выйти замуж – это дело почти невозможное! Конечно, можно иногда отыскать мужчинку более-менее интересного, зато бедного, как церковная мышь. А вот если подцепишь богатенького, так он будет квазимодой, и с характером, как у крокодила. А миллионеров – так тех уже давно всех расхватали, о них ты даже и не мечтай. И вообще, мужчины теперь пошли далеко не первый сорт.

НАДЕЖДА: Да мне хотя бы третий!

ОДИ: Но я не могу тебя отдать какому-нибудь третьесортному мужику!

НАДЕЖДА: А я детей хочу, у меня возраст уже запредельный!..

ОДИ: Не переживай, значит, мы найдем тебе донора!

НАДЕЖДА: А мужа?

ОДИ: Мужа для этого дела не надо.

НАДЕЖДА: (Надежда подбегает к ковру, отодвигает ковер от стены, кричит за ковер.) Мытарь Петрович, вы кого мне прислали?! Что вы мне подсунули?! Я же, честное слово, всегда думаю только про мужчин!..

ОДИ: Не слышит, он уже на кладбище.

НАДЕЖДА: (кричит за ковер) Скорее жениха мне пришлите, а жуткое мое одиночество заберите!

ОДИ: Ладно, если тебе так приспичило, я сама тебе жениха найду. Говори, какой тебе нужен?

НАДЕЖДА: Допустим, хороший мне нужен, чтобы любил меня очень, и чтобы обеспеченный был, и пускай он будет помоложе меня, собственно, а что в этом плохого? И пусть он сразу же сделает мне предложение…

ОДИ: Правильно, чего кота за хвост тянуть. Все сказал, ничего не забыла?

НАДЕЖДА: Все!

Оди кружится и танцует.

Стены квартиры на короткое время немного засветились.

ОДИ: (заглядывает за ковер и воет) Ау-у! Готово!..

НАДЕЖДА: И что у тебя там готово?

ОДИ: Он бежит к тебе со всех ног.

НАДЕЖДА: Как у тебя все просто…

ОДИ: Конечно, просто, я ведь всесильное, всемирное одиночество.

На Лестничной площадке сейчас к двери в квартиру Надежды подходит Маша и звонит в дверь.

НАДЕЖДА: Это у тебя мания величия, ты обыкновенный венец безбрачия. (Звонок во входную дверь. Надежда замерла.) А я никого не жду.

ОДИ: Так это же твой пришел.

НАДЕЖДА: Которого я всю жизнь ждала?

ОДИ: Конечно, твой принц на белом коне, прискакал, бедняга!

НАДЕЖДА: Ой, а что мне делать?

ОДИ: Двери открывать. А я должна исчезнуть, и уже навсегда, у тебя ведь жених появился…

НАДЕЖДА: Конечно, ты исчезнешь, я ведь больше не одинокая… Нет, я пока не могу даже поверить!.. Ну, как же я волнуюсь…

Надежда вертится перед зеркалом, поправляет прическу, платье.

Снова звонок во входную дверь.

Оди очень страдает от расставания с Надеждой. Оди подходит к ковру и начинает достаточно активно «исчезать и испаряться».

ОДИ: Видишь, я уже исчезаю, прямо на глазах испаряюсь!..

Луч света, в котором стоит Оди, возможно, меняет свой цвет, а стены квартиры пару раз коротко вспыхивают и светятся.

Стены комнаты начали немного светиться.

НАДЕЖДА: А ты крысу свою заберешь?

ОДИ: (почти плачет) Конечно, заберу! (протягивает к клетке руки) Иди ко мне, Зи-зи, нас тут не любят!

Снова звонок во входную дверь.

НАДЕЖДА: Но я же не одета!

ОДИ: Ты хочешь, чтобы он ушел?

НАДЕЖДА: Нет! Прощай, мое милое одиночество, моя Оди! И спасибо тебе!

ОДИ: Гуд бай, моя Наденька!..

Снова настойчивые звонки во входную дверь. Надежда выбегает из комнаты.

Оди идет к клетке с морскими свинками, но морскую свою свинку она вовсе не вынимает из клетки. Оди садится в кресло.

В комнату входят Надежда и Маша.

МАША: А потом она страшно так зарычала и сломалась, ну ты представляешь?

НАДЕЖДА: (Оди) Ой, надо же, да кто это у нас тут… Давненько мы не виделись, да?

МАША: (Надежде) Так я же недавно приходила…

НАДЕЖДА: (Маше) Это я не тебе.

МАША: А кому?

НАДЕЖДА: Моему одиночеству, которое развалилось в моем кресле, как у себя дома! И еще так нагло улыбается!..

МАША: Что ты, Надюша, я не совсем улыбаюсь. Конечно, ты одинокая и, наверняка, от одиночества страдаешь, бедняжка…

НАДЕЖДА: Да не ты улыбаешься, мое одиночество улыбается!

МАША: В самом деле?

НАДЕЖДА: (Оди) Так вот, значит, как она испарилась! Какой же бессовестный у меня венец безбрачия! Обманула меня и довольна?! А я ведь ей поверила…

МАША: Наденька, у тебя что, есть венец безбрачия?

НАДЕЖДА: Ну, само собой, у меня жуткий венец безбрачия, если я ни разу еще незамужняя! Да вот же он сидит!

МАША: В этом кресле?

НАДЕЖДА: Ну, а где же? Неужели не видишь? Прямо перед тобой!

Маша подходит к креслу. Оди сразу де встает из кресла, и Маша садится в кресло.

МАША: Наденька, а вот сейчас я сижу в кресле, и где теперь венец безбрачия?

НАДЕЖДА: Нигде.

Оди радостно танцует неподалеку от кресла. Маша встает из кресла.

МАША: Наденька, ты прости, если я не что-то не правильно скажу, но кроме нас двоих я здесь больше никого не вижу. А ты?

НАДЕЖДА: Я тоже.

МАША: Наденька, а, может быть, это ты чего попутала? Ты же говорила, к тебе покойник, вроде, приходил, то есть привидение, которое хочет на тебе жениться…

НАДЕЖДА: Оно больше уже не хочет.

МАША: Ой, какое счастье…

НАДЕЖДА: А потом за привидением приперлось мое одиночество, по имени Одюшка, и оно такое толстое…

ОДИ: Я тебе не толстая!

НАДЕЖДА: (Оди) Заткнись. (Маше) Это я не тебе.

МАША: Я уже поняла, что не мне. И как же оно пришло?

НАДЕЖДА: Ногами, ну как еще, оно ведь ходячее!

МАША: У тебя одиночество ногами ходит?

НАДЕЖДА: Ну, естественно!

МАША: А барабашка тоже была на ножках?

НАДЕЖДА: Барабашка давно ушла.

МАША: Не возвращалась?

НАДЕЖДА: Нет!

МАША: Слава Богу! Наденька, моя дорогая, у тебя в квартире и барабашка, и привидение, и одиночество ходячее, да еще венец безбрачия!

НАДЕЖДА: (перебивает Машу) Венец безбрачия и одиночество – это одно и то же, ну как ты не понимаешь!

МАША: Да мне без разницы! Наденька, дорогая, у тебя гостей уже явный перебор, срочно к врачу! Кстати, у меня есть знакомый психиатр, я могу ему позвонить, даже могу прямо сейчас… (подходит к телефону на столике)

НАДЕЖДА: Нет, никуда звонить не надо! Мне же все это приснилось!

ОДИ: (подтанцовывает на месте) Как бы ни так…

НАДЕЖДА: (Оди) Помолчи.

МАША: (Надежде) Молчу.

НАДЕЖДА: (Маше) А ты подумала, что я сбрендила? (смеется) Да, ну что ты!.. Просто я села на диванчик, случайно задремала, и мне приснился маленький кошмарчик: сначала покойник, потом венец безбрачия…

МАША: Наденька, ну ты совсем уже обалдела? Ну, нельзя же меня так пугать!.. А тебе точно приснилось?

НАДЕЖДА: Точнее не бывает. Мне к дождю обязательно привидения снятся.

МАША: Надюша, дорогая моя, у тебя мужика-то давно не было?

НАДЕЖДА: Давно. (очень короткая пауза) Очень…

МАША: Ну, конечно, тут и не такое приснится!

НАДЕЖДА: Вот именно!

МАША: Бедалажка ты моя. Знаешь, мне уже кажется, что у тебя и правда есть венец безбрачия.

Оди раскланивается.

ОДИ: Это я!

НАДЕЖДА: Да кто бы сомневался… (Маше) Машенька, но я так и не поняла, кто у тебя там зарычал?..

Вечер за окном квартиры Надежды постепенно становится розовым.

Стены квартиры начали немного светиться.

Оди щелчком пальцев включает телевизор, вторым щелчком – переключает канал. Из телевизора, сквозь помехи слышится, сначала тихо, затем все громче, музыкальное вступление к романсу «Уголок».

(Романс «Уголок» написан на слова В.Мазуркевича, музыка С. Штеймана. Слова из стихотворения В.Мазуркевича " Письмо" (" Монолог"), написанного не позднее 1900 года. Небольшие изменения внесены исполнителями. Музыка написана не позднее 1905 года.)

Оди может петь как в микрофон от караоке, но так же может и обойтись без микрофона, если в зрительном зале слова песни хорошо слышны.

Оди, танцуя, подходит к ковру, снимает с ковра ветки бузины.

Оди находится за спинами Маши и Надежды. Она поет в стиле «ретро» и танцует с ветками бузины. Во время своего танца Оди сплетает из веток венок.

МАША: Мясорубка электрическая… Сначала она тихонько так зарычала – фр-р-р…

А что сейчас делает Надежда – это уже на усмотрение господ актеров. Возможно, Надежда танцует вместе Оди или стоит, задумавшись; или же она слушает Оди, согласно кивая ей головой; либо Надежда старательно избегает вовлечения себя в танец, либо…

ОДИ: (поет) Дышала ночь тревогою и страстью... (показывает на «ночь» за окном)

НАДЕЖДА: (Оди) Может, не надо?

Надежда хватает телевизионный пульт, пытается выключить телевизор, но он не выключается. Надежда бросает пульт.

ОДИ: Надо. (поет) Неясных дум…

МАША: Я тоже сначала подумала, что не надо…

ОДИ: (поет) и трепета полна…

МАША: …засовывать в мясорубку мясо, не проверив его на наличие косточки…

ОДИ: (поет) Я вас ждала с безумной жаждой счастья… (показывает «безумную жажду»)

МАША: …но я потом сдуру взяла и сунула.

ОДИ: (поет) Я вас ждала…

МАША: И ведь, как на зло, в куске мяса большая косточка оказалась!