💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Квантификация социального пространства

Одна из главных научных заслуг Питирима Сорокина в том, что он в своей теории социального пространства фактически «примирил» взгляды сторонников ценностно-нормативного и категориальногo подходов к анализу социальной структуры. Напомним основные положения концепции П. Сорокина. Он вводит понятие социального пространства, называя этим термином совокупность всех социальных статусов данного общества. При этом он убедительно и настойчиво предостерегает не смешивать и не отождествлять социальное пространство (и социальную дистанцию, разделяющую статусы) с геометрическим пространством (и геометрической дистанцией, разделяющей, физические тела индивидов). В то же время он прибегает к аналогии их, указывая, что «определение более или менее удовлетворительного геометрического положения требует учета целой системы пространственных координат геометрической вселенной. То же относится и к определению «социального положения индивида». Давайте воспользуемся этой аналогией и попытаемся для наглядности изобразить социальное пространство в осях декартовой системы координат (рис. 3). Пространство это трехмерное — в соответствии с основными тремя формами социальной стратификации, определяемыми П. А. Сорокиным 4, и поэтому описывается тремя осями координат — экономический статус, политический статус, профессиональный статус.

Таким образом, социальная позиция (общий социальный статус) каждого индивида i, являющегося составной частью данного социального пространства, описывается с помощью трех координат (х_i, у_i, z_i) на этих осях. Совокупность индивидов, обладающих такими же (или близкими по значению), как у индивида, социальными координатами (то есть экономическими, политическими и профессиональными статусами), образуют страту. Статус страты можно описать совокупностью координатных интервалов {(х_2- х₁,), (у_2-, у₁,), (z_-2, z_1, )}. Принимая такую «топологическую» логику изучения стратификации, необходимо иметь в виду следующие соображения.

Отметим, что данная система координат описывает исключительно обобщенные социальные, но отнюдь не личные статусы индивида. Кроме того, из множества самых разнообразных статусов мы, вслед за П. А. Сорокиным, выбрали основные, решающим образом детерминирующие социальную позицию индивида. И даже среди этих главных статусов ни одна из координат не сможет помочь описать социальный статус исчерпывающим образом. К примеру, профессиональный статус индивида может быть чрезвычайно высок, а экономический— являть собою жалкое зрелище (как это происходит сегодня с множеством преподавателей вузов и научных работников), и наоборот. При одном и том же экономическом положении люди могут иметь совсем е одинаковые политические и профессиональные статусы, а знает — принадлежать к различным стратам.

Отметим еще один важный момент. Может сложиться ситуация, когда индивид, обладая высоким статусом по одной из осей координат, в то же время имеет невысокий статусный уровень по другой оси. Такое явление именуется в социологии статусной несовместимостью (Status Inconsistency). Например, индивиды с высоким уровнем приобретенного образования, которое обеспечивает высокий социальный статус вдоль профессионального измерения стратификации, могут занимать плохо оплачиваемую должность и поэтому будут обладать низким экономическим статусом. Люди, страдающие от статусной несовместимости, испытывают не просто неудобство, а прямое недовольство таким положением вещей. Поэтому большинство социологов справедливо полагают, что наличие статусной несовместимости способствует росту возмущения среди таких людей, и они будут поддерживать радикальные социальные изменения, направленные на изменение стратификации.

Впрочем, от статусной несовместимости страдают не только отдельные индивиды, но и общество в целом: если данная несовместимость распространена в обществе достаточно широко, то это свидетельствует о его нестабильности, неустойчивости, и социальная система будет стремиться возвратиться в состояние равновесия. Сегодня это, напри- мер, отчетливо проявляется в стремлении многих российских нуворишей в политику: они ясно осознают, что достигнутый ими высокий экономический уровень ненадежен без совместимости со столь же высоким политическим статусом. Аналогичным образом небогатый человек, получивший достаточно высокий политический статус (будучи, скажем, избранным в депутаты Государственной Думы), неизбежно, начнет использовать вновь обретенное положение для соответствующего «подтягивания» своего экономического статуса. В результате приведения различных статусов в соответствие требуемое равновесие восстанавливается, происходит статусная кристаллизация.

Статусная несовместимость (весьма слабо изученная в отечественной социологии) может при определенных условиях создать довольно серьезную социальную проблему. Сеймур Липсет, ссылаясь на многочисленные американские исследования указывает, что «когда люди занимают несовместимые статусные положения, два взаимопротиворечивых статуса могут породить реакции, отличные от действий каждого из них, взятого самого по. себе, а иной раз даже вызвать к жизни более экстремистскую реакцию».

Таким образом, знание одной координаты не может описывать социального статуса в целом. Две координаты описывают статус уже более определенно и жестко. В системе координат социального пространства определение диспозиции интересующего нас объекта (будь то индивид или страта) происходит при помощи выявления координат эпипроекции определенной точки (если речь идет об индивиде) или объемной фигуры (страты) на каждую из трех плоскостей: политико- экономическую, профессионально-экономическую или профессионально-политическую. Вероятно, именно в этих плоскостях может выполняться значительная часть исследовательской работы — двумерный анализ мы можем, к примеру, попытаться выяснить, каким образом политический статус влияет на экономическое положение человека или социальной группы, связаны ли между собою профессиональная и политическая диспозиция, каковы реальные границы страты в единицах измерения каждой из переменных и т. д.

Заметим, что на рис. 3 представлены некие обобщенные политические, экономические и профессиональные координаты, которые вряд ли поддаются прямому эмпирическому измерению. Поэтому если мы поставим перед собой задачу эмпирического (практического) измерения стратификации, то должны будем вспомнить о многомерности социального пространства и перейти к подпространствам. Этим термином мы именуем системы координат, в которые развернется каждое из трех измерений обобщенного социального пространства. Давайте, попытаемся проделать эту работу — «войти внутрь» каждого из трех подпространств и посмотреть, что же именно предстоит там измерить,

Шкалирование осей экономического подпространства. Для выбора шкал, с помощью которых можно было бы измерить различные координаты, определяющие экономический статус, вернемся ненадолго к марксистскому подходу, определяющему класс с экономических позиций. Вот определение, которое дал классам В. И. Ленин: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в организации тру да, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой, они располагают (выделено нами. — В. А., А. К.)».

В этом определении выделено три основные переменные, которые мы и разместили на координатных осях: отношение к собственности на средства производства (ОС), роль в организации труда (ОТ), размеры дохода (Д) (рис. 4). Какими же должны быть единицы измерения — а, соответственно, и шкалы — на каждой из осей? Доход (Д). Этот показатель, пожалуй, наиболее прост и доступен прямому наблюдению, во всяком случае, в смысле теоретического определения и описания. Доход индивида (или страты) всегда поддается непосредственному измерению в виде суммы средств в денежном выражении, получаемой объектом измерения в единицу времени — будь то год, квартал или месяц. Шкала здесь пропорциональная, как в любом случае непрерывно меняющейся переменной с нулевой 'точкой отсчета. Таким образом, мы зафиксируем размер «той доли общественного богатства, которой они располагают». Что же касается отмеченных в ленинском определении способов получения доходов, равно как и размеров их, то они детерминируются двумя другими переменными. Отношение к собственности (ОС). Строго говоря, этот критерий принадлежит не только экономическому пространству: собственность (и, прежде всего — на средства производства) — это в значительной степени правовая категория, что и оговаривает Ленин в своем определении. Тем не менее, в экономическом подпространстве она играет чрезвычайно важную роль. Первая грубая прикидка по разметке шкалы могла бы привести нас к дихотомическому результату: можно либо иметь собственность, либо не иметь ее, а значит, зарабатывать на жизнь, своим трудом. Однако мы знаем, что действительность, в том числе и экономическая, имеет гораздо больше оттенков. Это особенно справедливо применительно к рассматриваемой категории в обществах с диверсифицированной собственностью. Таким образом, на оси ОС будет размещаться порядковая шкала, на левом конце которой зафиксировано положение наемного работника, а на правом — позиция полного (безраздельного) собственника. Между ними могут размещаться в порядке возрастания такие позиции, как арендатор, акционер, может быть, владелец контрольного пакета акций и др.

Роль в организации труда (ОТ). «Этот показатель экономической, стратификации определяется разделением труда в процессе производства и распределением материальных благ. В первом приближении здесь также просматривается дихотомическая шкала: на верхнем конце — руководитель, на нижнем — исполнитель. Поскольку, как мы знаем, иерархия управленческой деятельности включает в себя множество самых разнообразных уровней, то шкала, расположенная по оси ОТ, может быть проградуирована достаточно тонко.

Следует также определиться в том, что именно принять в качестве нулевой отметки по каждой из координатных осей ОС и ОТ(поскольку для оси Д это вроде бы достаточно ясно). Очевидно, нуль на этих шкалах должен зафиксировать статус индивида (или социальной группы), не имеющего вообще никакого отношения ни к собственности, ни к организации труда. Таким может быть положение деклассированногo элемента (люмпена).

Следует отметить, что не всегда удается легко и однозначно определить статус любого индивида в координатах экономического подпространства. Например, один и тот же человек может быть одновременнои наемным работником, и владельцем какого-то количества акций своего или другого предприятия. Однако в отдельных конкретных случаях это сделать нетрудно. Например, на рис. 4, где условно обозначены позиции. (1) наемного менеджера (М), стоящего во главе независимого предприятия, и при этом не владеющего его акциями — просто высокооплачиваемого профессионала-управленца; (2) рядового рабочего (P), не владеющего никакими иными источниками дохода, кроме зарплаты; (3) независимого фермера (Ф), полновластно хозяйничающего на собственном участке земли. Конечно, в развитом индустриальном обществе не так уж много удастся встретить индивидов, обладающих такими экономическими статусами в «чистом» виде. Шкалирование осей политического подпространства. Как известно, политика — это сфера деятельности, связанная с завоеванием, удержанием и использованием государственной власти. Стало быть, именно такого рода параметры должны быть даны осям координат политического подпространства. Такой выбор представляет собой непростую проблему. Сложность состоит в том, что для разных типов обществ переменные, т. е. критерии, по которым одни люди наделяются большим объемом влияния, нежели другие, или контролем над действиями других, могут быть весьма разнообразны. Серьезное воздействие на этот выбор могут оказывать и уровень развития демократических институтов в стране, и степень религиозности населения, и его Национально-этническая структура, и доминирующие в данный период времени тенденции в политической жизни общества. Давайте попробуем предложить следующий набор переменных. Ранг в государственной иерархии (РГИ). Это индикатор, самым прямым и непосредственным образом относящийся к государственной, власти. Уже из самого названия его ясно, что он располагается на ранговой (порядковой) шкале. На нижнем ее конце располагается статус рядового избирателя, чье влияние на принятие политических решений носит довольно слабый и опосредованный характер. На верхнем же, будет размещаться статус реального, фактического главы государства будь то президент, король, премьер, генеральный секретарь, каудильо, или аятолла, Остальные позиции на этой шкале определяются степенью постоянства и силы того влияния, которое оказывают занимающие их люди на принятие решений политического характера, а также, может быть, числом людей, на которых распространяется обязательность исполнения принимаемых на данном уровне решений. У тех, кто находится непосредственно на государственной службе, позиция на этой шкале прямо определяется занимаемой должностью (нечто вроде «Табели о рангах»).

Партийная принадлежность (ПП). Это одна из тех переменных в данном подпространстве, значение которой может трактоваться наиболее широко, ибо оно решающим образом зависит не только от характера общественного устройства, но и от общей духовной и идеологической атмосферы данного социума. Дело в том, что под партией мы понимаем практически любую (кроме разве что самого государства) политически организованную силу. Такое партийное членство не всегда может быть жестко фиксированным, что, разумеется, создает определенные трудности для эмпирического измерения. Проще все- го с таким измерением в тоталитарном государстве, где имеется всего одна партия, деятельность которой к тому же пронизывает все поры социального организма, и где партийное членство регистрируется в каждой анкете и личном листке по учету кадров — член КПСС», «член, ВЛКСМ», «б/п».

Несколько сложнее, когда эмпирическому измерению подвергается общество с многопартийной системой: в этом случае придется выстраивать но ранговой шкале сами партии. В теократическом государстве решающее значение будет иметь принадлежность к господствующей конфессии — представители ее будут иметь на такой шкале существенно более высокий статус, нежели прихожане других церквей. Когда мы решим изучить общество, где господствует национализм или расизм, эту шкалу придется проградуировать с помощью этнических признаков. При разработке такой шкалы необходимо будет учесть множество самых разнообразных по форме группировок, ставящих перед собой разные политические цели и обладающих различной степенью влияния на политическую. жизнь. Между тем, именно реальная степень такого влияния (независимо от декларируемых целей, принципов, идеологических установок) и должна лежать в основании градуировки шкалы. Однако среди. этих критериев всегда необходимо искать главные. Ведь даже в столь многонациональном, многопартийном и веротерпимом государстве, каким являются США, обладание тем, что обозначается аббревиатурой WASP (White Anglo-Saxon Protestant), может оказаться решающим ключом к политической карьере во многих американских штатах.

Так или иначе, вдоль шкалы партийной принадлежности размещаются различные формальные или неформальные политические организации в соответствии со степенью своего влияния на политическую жизнь общества. На верхней границе этой шкалы окажется правящая партия, следом за ней — оппозиционные партии, коалиции, фронты, Движения и т. п. Понятно, что градуировка такой шкалы потребует специальных усилий по проведению разного рода рейтинговых и экспертных исследований, опросов общественного мнения. К тому же во всяком случае, в политически нестабильном социуме эту градуировку необходимо периодически корректировать в соответствии с изменениями в политической конъюнктуре.

Впрочем, партийная принадлежность индивидов и групп может определяться не только прямой принадлежностью (или приверженностью) индивида и группы к какой-нибудь политически организованной силе. У многих людей, не проявляющих регулярной политической активности, все равно может существовать сложившаяся система убеждений, которая в решающей ситуации (например, во время президентских или парламентских выборов) подтолкнет их к тому, чтобы поддержать те политические партии, лозунги которых окажутся наиболее близки к их убеждениям. Наши собственные исследования, проведенные в 1995 — 96 годах, позволили выявить среди населения Нижегородской области по меньшей мере шесть таких страт с довольно четко оформленными системами политических предпочтений.

Ранг в партийной иерархии (РПИ). Деление всей совокупности членов общества по партийному признаку приводит к необходимости из- мерить и зафиксировать уровень положения, занимаемого интересующим нас субъектом в рамках политической партии, к которой он принадлежит. Любая политическая организация неоднородна по внутреннему строению и образует пирамидальную иерархию, разделяясь на лидеров и элитную верхушку (которые займут верхнюю часть шкалы), функционеров среднего уровня, активистов и рядовую массу последователей данного политического движения. Среди последних могут быть и формальные члены партии, и сочувствующие (участники массовых акций — митингов, манифестаций), и те, чья партийная принадлежность выражается лишь в том, что они голосуют за кандидатов от данной партии при выборах в тот или иной орган управления. Так что состав партийных низов может оказаться довольно пестрым.

Вообще картина политической стратификации представляет собой— особенно на нижних своих уровнях — чрезвычайно неоднородную и изменчивую массу. Чем выше мы будем подниматься по иерархической лестнице, тем более однородной будет становиться эта масса, кристаллизуясь вокруг стремления к удержанию власти самой по себе. Мы знаем, как быстро забывают свои предвыборные обещания и клятвы лидеры порою противоположных по взглядам и лозунгам партий, в какие невероятные, парадоксальные альянсы они вступают ради того, чтобы сохранить за собою главенствующие позиции по шкале на оси РГИ.

Шкалирование осей профессионального подпространства. Когда мы выделяем профессиональное подпространство в качестве самостоятельной сферы социальной деятельности, то следует учесть, по меньшей мере, две важных особенности. Во-первых, переменные, которыми будет измеряться профессиональный статус, должны быть иными, нежели переменные двух подпространств, рассмотренных выше; другими словами, здесь уже неправомерно было бы прибегать ни к денежной оценке труда, ни к должностной иерархии (которая измеряется осями координат ОТ в экономическом подпространстве и РГИ в политическом подпространстве). Во-вторых, операционализацию переменных целесообразно проводить таким образом, чтобы они были доступны прямому измерению. Поэтому нам представляются не вполне убедительными те измерения профессиональной стратификации, которые предлагает в своей работе Питирим Сорокин.

Он описывает, например, классификацию профессора Ф. Тоуссига, которая, по его словам, «признается почти всеми исследователями» и представляет собой профессиональную пирамиду, на вершине которой размещается группа профессий, включающая высокопоставленных официальных лиц и крупных бизнесменов; далее следует класс «полупрофессионалов», мелких бизнесменов и служащих; затем идет класс работников квалифицированного труда (по всей вероятности — ручного); еще ниже расположены профессиональные группы «полуквалифицированного и неквалифицированного труда». Эта классификация, отмечает Сорокин, основана «на принципе уменьшения интеллекта и контролирующей силы профессии, одновременно совпадающей с уменьшением оплаты труда и с понижением социального статуса профессии в иерархии». Однако, если исключить из перечисленного набора параметров измерение уровня интеллекта, то окажется, что мы имеем дело с осями координат из экономического пространства (доход, роль в организации труда и, отчасти, отношение к собственности) и в какой-то степени — политического (ранг в государственной иерархии). Кроме того, вряд ли правомерно использовать такой параметр, как социальный статус (пусть даже речь идет лишь о социальном статусе профессии) — ведь это обобщающее понятие, и именно его, в конечном счете, и предназначены описать и из- мерить все выбираемые нами переменные! Сорокин упоминает также «шкалу профессионального статуса» Ф. Барра, которая построена на выявлении уровня интеллекта, требуемого для выполнения тех или иных профессиональных обязанностей. Он приводит, в частности составленную Барром таблицу таких «индексов интеллекта» (варьирующих от 0 до 100). Резюмируя данные Ф. Барра, Сорокин приходит к выводу о трех координатах профессионального подпространства: характер труда (ручной или интеллектуальный); уровень интеллекта, необходимый для выполнения данных профессиональных обязанностей; связь с функциями социальной организации и контроля Таким образом, в этом наборе, помимо функций контроля (а это уже знакомые нам переменные на осях координат ОТ и РГИ, определяющие параметры двух других подпространств — экономического и политического), встает вопрос об использовании исключительно интеллектуальных характеристик. Здесь хотелось бы возразить П. А. Сорокину по поводу эмпирической пригодности этого показателя для измерения стратификации. Во-первых, насколько нам известно, среди существующих сегодня методик измерения интеллекта имеется немало таких, что противоречат друг другу. Во-вторых, все они предназначены для измерения уровня развития интеллекта у конкретных индивидов в целом, а не для того, чтобы зафиксировать уровень интеллекта, требуемого для исполнения каких-то профессиональных обязанностей.

И, наконец, как отмечают специалисты по изучению интеллекта, даже в высокоразвитых обществах имеются многочисленные группы специалистов (принадлежащих, как правило, к самой высокой страте в таблице Ф. Барра), «чей высокий интеллект, показанный в тестах, не оплачивается обществом соразмерно вкладу их труда». Поэтому показатели. интеллекта вряд ли могут служить показателем достаточно: высокого статуса. В еще большей степени такое положение дел характерно для менее «продвинутых» обществ, таких, например, как наша Россия. По некоторым данным, на конец 1996 года уровень заработной платы научных кадров составлял 60, 9 % от оплаты труда в строительстве, 73, 1% — от оплаты труда в. промышленности и 81 9 %— по экономике в целом. Конечно, здесь мы в значительной степени имеем дело с явлением той же статусной несовместимости. Однако эта статусная несовместимость уже сравнительно устойчива и, в принципе, вряд ли влияет на общую социальную стабильность. Отметим, кстати, что когда представители научного и научно-педагогического труда, которых не устраивает неадекватная оценка обществом их труда, уходят в сферы бизнеса или политики (стремясь к статусной кристаллизации), то они тем самым просто полностью изменяют свой профессиональный статус. Поэтому мы позволили бы себе предложить свой набор координат для измерения социальных позиций индивидов или социальных групп в профессиональном подпространстве (осознавая, что он, может быть, и не бесспорен).

Образование (О). Этот показатель прямо измеряется числом лет, затраченных индивидом на получение формального общего и профессионального образования. Таким образом, мы получаем шкалу, проградуированную во временную измерении — годами.

Квалификация (К). Эта переменная может измеряться по ранговой шкале, так как она характеризует степень общепризнанного мастерства индивида — в тех категориях и рангах, какие приняты в данном обществе. Для работников физического (ручного) труда она может из- меряться в разрядности или классности; для работников управленческого труда это может быть воинское или приравненное к нему звание или разряд (наподобие принятых в России для государственных служащих разрядов Единой Тарифной Сетки); для интеллектуальных работников — это ученое звание. Отметим, что эта переменная в определенной степени коррелирует со значениями предыдущей координатной оси, но не совпадает с ними. Так, одному потребуется десять лет на завершение и защиту кандидатской диссертации (из которых лишь три года аспирантуры пойдут в зачет формального образования), а другой потратит на это всего два года, причем, вообще минуя официальное положение аспиранта.

Сложности с использованием этой шкалы состоят в проблеме совмещения шкал разных типов — в различных сферах профессиональной деятельности. Как сравнить между собой (и правомерно ли вообще проводить такое сравнение) по уровню ранга, скажем, квалификацию доктора наук и чиновника (государственного служащего) 15-го тарифного разряда, токаря шестого разряда и конструктора первой категории? Эту проблему в дореволюционной России пытались отчасти решить путем прямого узаконения такого рода сравнений. Согласно известной «Табели о рангах», восходящей к временам петровских реформ, ранг, скажем, статского советника гражданской службы (который автоматически приравнивался к рангу университетского профессора) со- ответствовал званию генерал-майора военной службы и т. д. Однако такая градация принималась только для «служилых» людей, т. е. для тех, кто находился на государственной службе. Правда, бюрократический гений чиновников не мог смириться с тем, что вне аранжировки оставалась огромная масса населения, и поэтому в России, начиная с 1775 года, для семейств и лиц купеческого сословия был принят гильдейский принцип: привилегированное купечество в зависимости от размеров капитала подразделялось на три гильдии — первую, вторую и третью. Хотя, конечно, радикального упорядочения в легальную типологию различных страт тогдашнего российского общества это, конечно, внести не могло. Ранг профессии (РП). По аналогии с партийной принадлежностью (ПП) в политических осях координат мы могли бы назвать данную ось: «профессиональной принадлежностью». Однако хотелось бы подчеркнуть, что мы стремимся зафиксировать расположение профессий в ранжированном ряду, по шкале, организованной по принципу «выше- ниже». Другими словами, нас интересует престиж конкретной профессии в данном социуме, характерный для данного периода времени. В чем может проявляться такого рода престиж? Вероятно, прежде всего — в тех позициях, которые занимают представители той или иной профессии на рынке труда. Здесь всегда спрос на одни профессии превышает спрос на другие (а соответственно — и цена труда, выражаемая в назначаемой зарплате). Соответственно возрастает и привлекательность данной профессии в глазах широких слоев населения. Конечно, многое зависит от общей политической и экономической. ситуации в обществе. В тридцатые годы в СССР чрезвычайно престижной была профессия военного (и в особенности летчика) — страна стояла на пороге войны, и внимание государства и всего общества к армии было огромным. Три-четыре десятилетия назад чрезвычайно возрос престиж физиков, авиастроителей — вообще всех профессий и специальностей, требовавшихся в оборонном комплексе. Сегодня, в условиях рыночной экономики, резко повышается спрос на юристов, а также на специалистов по менеджменту, бухгалтерскому учету и экономическому анализу.

При всей субъективности такого рода оценок они имеют под собой, вероятно, и объективные основания. Во всяком случае, именно это, утверждает так называемая технико-функциональная теория стратификации, согласно которой во всех обществах в различные периоды развития возникают потребности в профессиях, объективно обладающих в данный момент большей важностью, нежели другие, и требующих особых умений для своего адекватного исполнения. Однако эти умения дефицитны, потому что талант встречается редко, а обучение стоит дорого — по времени и по затратам средств — и не каждому доступно по его способностям. Потому и вознаграждения — не только в форме денежного стимулирования, но и высокого социального престижа — должны быть адекватны, чтобы побуждать тех, кто обладает соответствующими способностями, получать знания, умения и навыки именно требуемого профиля.