💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Хождение в Каноссу

Гильдебранд, сын итальянского крестьянина, взошел в Риме на папский престол [1073 г.]. Став первосвященником, он получил имя Григория VII [между 1015 и 1020—1085 гг.]. Новоиспеченный папа решил довести до победного конца борьбу с императором; духовная власть должна превышать власть светскую. Для этого в первую очередь требовались хорошие священники, которых от их основной обязанности не отвлекали бы ни семья, ни дети. Поэтому священникам запрещается вступать в брак, ибо Церковь — вот семья и дом священнослужителя. Затем папа выступил против немецкого короля Генриха IV (1050— 1106 гг., германский король с 1056 г., император с 1084 г.).

В Германии многие представители знати видели в Генрихе IV тирана. Князья и местные правители не желали, чтобы в дела их владений вмешивался король или император. Генриху предстояло немало трудов, чтобы подчинить себе непокорных. И тут папа запрещает королю назначать епископов и настоятелей, требуя, чтобы он передал Церкви взимаемые им у этих иерархов [от пожалованных вместе с должностью ленов] подати. Король отверг подобное вмешательство в дела империи и церкви к северу от Альп. Одни поддержали короля, поскольку епископы и настоятели владели землей с ее населением и поэтому подобно прочим удельным князьям подчинялись королю. Другие посчитали, что священники и монахи являются духовными лицами, которые должны находиться в ведении папы. По мнению этих противников королевской власти, короли за деньги назначали неспособных и нерадивых епископов, а потому назначение достойных людей следует препоручить папскому престолу.

Генрих IV созывает [24 января 1076] имперский собор духовенства в Вормсе, где с возмущением сообщает собравшимся о повелении папы. Духовенство принимает сторону короля, требуя от Генриха IV отказаться от подчинения папскому престолу [не приносить присягу на верность папе]. Генрих обращается к папе с резким посланием, где пишет: «Генрих, король не по захвату, а по божьей милости, — Гильдебранду, уже не папе, а лжемонаху... Оставь захваченное тобою место, чтобы воссел на престол святого Петра другой, который не скрывал бы насилия под покровом веры. Я, Генрих, король божьей милостью, купно со всеми епископами нашими говорю тебе: изыди, изыди!»[443]

Папа Григорий собирает свой клир [14—15 февраля на Великопостном синоде] и зачитывает послание Генриха. В негодовании он шлет королю такой ответ: «Святой Петр, князь апостолов, преклонись ко мне ухом своим, молю выслушать твоего слугу... я запрещаю королю Генриху, сыну императора Генриха, который с неслыханным высокомерием напал на Церковь твою, править Германией и всей Италией, и полученной властью от бога освобождаю всех христиан от клятвы верности, которую они дали или дадут ему, и запрещаю всем служить ему как королю... я же, твой наместник, предаю его анафеме!»[444] [После такого послания на Пасху 1076 г. епископ Утрехта Вильгельм отлучил папу Григория от церкви.].

Обширно было действие анафемы. Все, преданные папой анафеме, отлучались от Церкви. Никто из них не мог посещать дом господень; все христиане должны были сторониться отлученных. После смерти такой человек не мог быть похоронен на церковном погосте; зароют его, подобно зверю. Большинство немецких князей порывают с Генрихом, поскольку не хотят иметь преданного анафеме короля. Они [на собравшемся в октябре того же года общем княжеском съезде в Трибуре] пишут ему с угрозой: «Если ты до 2 февраля следующего года не избавишься от отлучения, мы откажемся от тебя и изберем себе другого короля».

В ту пору Григорий пребывал в неприступной горной крепости Каноссе [принадлежавшей тосканской маркграфине Матильде]. Каносса находится в 20 км юго-западней Реджо-нель-Эмилия на северном склоне Апеннин, на скале высотой 689 м. Григорий расхаживал в своих покоях, радостно потирая руки. Вот и конец власти короля! Никогда гордец Генрих не предстанет перед папой кающимся грешником, как этого требовало отпущение грехов. И тут в покои явился священник: «Перед крепостью в снегу босиком стоит человек, желающий войти». Григорий спешит к окну и видит внизу короля. С супругой, двухгодовалым сыном и несколькими приближенными Генрих преодолел заснеженные Альпы. Нет, папа не примет отлученного; пусть анафема изведет его. Но Генрих не сдается: три дня и три ночи, с 25 по 27 января 1077 г., пребывает он у ворот крепости, не прекращая просить прощения у папы. И тут не выдерживают спутники папы: «Ведь он христианин и раздавленный и полный раскаяния стоит перед тобой. Слово господа повелевает тебе не отталкивать его!» На четвертый день папа открывает крепостные ворота. Король Генрих падает перед папой на колени, и Григорий вынужден отпустить ему грехи, снять с него отлучение.

Хождением в Каноссу Генрих спас свой царский венец. Григорию хотелось бы другого исхода. Но произошло нечто неслыханное: король смиренно склонил колени перед папой.

Данное описание в несколько сокращенном виде я позаимствовал из первого тома учебника Мировая и швейцарская история (Welt- und Schweizergeschichte», 1901) Эрнста Буркхарда (Burkhard) (Берн, 1938). Отдельные детали, например трехдневное стояние короля на холоде, в снегу у крепостных ворот, сегодня оспариваются (см. Вильфред Гартман (Hartmann), Спор об инвеституре («Investiturstreit»). Мюнхен, 1993, с. 88 и след.). Как бы то ни было, своим самоунижением Генрих IV перечеркнул планы папы. «Для национализма тот миг, когда немецкий король Генрих IV исполнил перед римским папой Григорием VII предписанную форму церковного покаяния, стал олицетворением незабываемого и предостерегающего во веки вечные поражения немецкой власти и немецкого естества от наднационального начала», — пишет Антон Майер-Пфангольц (Mayer-Pfannholz) в статье «Каносский рубеж» (Хельмут Кэмпф (Kä mpf), Каносса как рубеж: избранные статьи для новых изысканий («Canossa als Wende: Ausgewä hlte Aufsä tze zur neuren Forschung»), Дармштадт, 1976, с. 1).

Как бы тяжело ни сказался на престиже средневековой имперской власти покаянный ход Генриха IV, особенно в отношениях с папством (согласно Энциклопедии Брокгауза, т. 4. Ман-гейм, 1987, с. 313; см. также Словарь средневековья II («Lexikon des Mittelalters II»). Мюнхен—Цюрих, 1983, столбец 1442), однако новейшие изыскания говорят по меньшей мере о тактической победе короля (см. Вильфред Гартман, указ. соч., с. 89). И все же в значительно большем числе исторических сочинений, учебников и обобщающих трудов утверждается, что день Каноссы знаменовал собой не поражение короля и королевской власти, а «успех Генриха и политическое поражение папства» (Антон Майер-Пфангольц, указ. соч., с. 1 и след.). Покаянный ход в Каноссу в глазах Генриха представлялся лишь «дипломатической уловкой», считает Густав Шнюрер (Schnü rer) (Церковь и культура средневековья, H («Kirche und Kultur im Mittelalter» (т. l, 1924; т. 2, 1926; т. З, 1929)). Падерборн, 1926, с. 235), и имел целью разрушить планы врагов, разорвать союз Григория с немецкими князьями, избавлением от анафемы утвердить свою власть и спасти престол. Этой цели, пусть частично и на время, Генрих добился. «Тем не менее в политическом отношении выиграл здесь король» (Йозеф Лортц (Lortz), «История Церкви, рассмотренная в связи с историей идей» [в 2 томах. М.: Христианская Россия, 1999, т. 1 «Древность и средние века»] («Geschichte der Kirche fü r die Oberstufe Hö herer Schulen II») 1930, c. 46), который «нанес папе большой политический урон»: (Алоиз Демпф (Dempf). Священная империя. Историография и философия государства в средневековье и эпоху политического Возрождения («Sacrum Imperium. Geschichtsschreibung und Staatsphilosophie des Mittelalters und der politischen Renaissance»). Мюнхен, 1929, с. 186). «Церковное покаяние хоть и означало тяжкое личное унижение короля, но в соответствии с духом того времени не несло в себе ничего зазорного. С точки зрения того, какое действие оно оказало, здесь можно скорее говорить о победе короля, нежели папы» (Функ-Бильмайер (Funk-Bihlmeyer). История церкви Π («Kirchengeschichte II»). Падерборн, 1930, с. 105 и след.)· То, что король в Каноссе «своим личным преклонением, которое, однако, в тогдашнем восприятии никоим образом не задевало чести, отвоевал свободу действий» (Бернхард Шмайдлер (Schmeidler). Генрих Четвертый и его помощники в споре об инвеституре. Критические изыскания стиля и существа дела («Kaiser Heinrich der Vierte und seine Helfer im Investiturstreit. Stilkritische und sachkritische Untersuchungen»). Лейпциг, 1927, с. 375), похоже, при таком рассмотрении оказывается важным, если не единственно важным обстоятельством.

Такому пониманию соответствует и пояснительный текст к слову «Каносса» в [толковом словаре немецкого языка] Дуден (Мангейм, 1983, с. 664): «Тяжело дающееся, но оправданное обстоятельствами крайнее самоуничижение». Но взвесим еще раз, какие последствия имел бы для Генриха IV отказ от покаяния. Возможно, это стоило бы ему престола, а папство еще более укрепило бы свою власть. Генрих IV оказался в положении более слабой стороны, и лучшим для него выходом был покаянный ход. Поэтому кажется несправедливым рассматривать «хождение в Каноссу» только как синоним «крайнего уничижения» (Энциклопедический словарь Мейера, т. 5. Мангейм, 1980, с. 303), не учитывая стратагемного обмена второстепенной по значимости потери уважения, т. е. самоуничижения, на существенно более важное политическое или иное приобретение. Очевидно, лишь третьестепенный, не требующий самоуничижения вопрос затрагивался при отклонении Пием IX кандидатуры [скомпрометировавшего себя выступлением на Ватиканском соборе и связями со старокатоликами] кардинала Гогенлоэ на пост немецкого посланника, когда 14 мая 1872 г. Бисмарк перед немецким рейхстагом произнес ставшие знаменитыми слова: «Мы в Каноссу не пойдем!» [и повел борьбу с католичеством].