💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Десяток опер о самой стратагеме

События с участием стратагемы 32 известны с давних времен. Но выражение для самой стратагемы, похоже, устоялось за последние 500 лет. Во многом ее известности способствовала пекинская опера Стратагема пустого города [полное название которой «Потеря ущелья Цзэтин, уловка «пустой град», обезглавливание Ma Су» («Ши Цзэтин кунчэн цзи чжан Ma Су»)], появившаяся в цинскую эпоху (1644—1911). И в Китайской Народной Республике эта традиционная опера по-прежнему ставится целиком или выборочно, как это происходило перед высокопоставленными китайскими руководителями 22.02.1990 г. в рамках вечернего представления в честь праздника весны во «Дворце взращивания человеколюбия» [«Хуайжэньтан»] в пекинской партийно-правительственной резиденции Чжуннаньхай [(?), расположенной в пределах Запретного Пурпурного города — бывшего императорского дворцового комплекса]. Наряду с пекинской оперой девять опер других разновидностей китайского театра тоже называются Стратагема пустого города и обыгрывают тот же сюжет, что говорит о популярности лежащей в их основе истории.

Речь идет о событии 228 г., описанном Ло Гунчжуном (около 1330—1400) в его романе Троецарствие, причем он, помимо исторических источников, опирался и на народные предания (см. Стратагемы, т. 1, Пролог). Чжугэ Лян (181—234) был канцлером и военным предводителем царства Шу, считавшегося преемником ханьской династии (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.). Шу воевало с северным царством Вэй. Из-за неумелых действий военачальника Ma Су (190—228) вэйской армии удалось захватить ущелье близ селения Цзетин (нынешняя провинция Ганьсу) и теперь она под руководством военачальника Сыма И (179—251) беспрепятственно двигалась к городу Сичэн (нынешняя провинция Шаньси).

«Но в Сичэн примчался гонец с неожиданной вестью, что Сыма И ведет к городу сто пятьдесят тысяч войска. У Чжугэ Ляна в то время почти не было войск, если не считать пяти тысяч воинов, из которых половина были больны, а остальные заняты на перевозке провианта.

При таком известии все чиновники побледнели от страха. Поднявшись на городскую стену, Чжугэ Лян увидел вдали столбы пыли: вэйские войска приближались к Сичэну по двум дорогам.

Чжугэ Лян немедленно отдал приказ убрать все знамена и флаги, а воинам укрыться и соблюдать полную тишину. Нарушивших приказ — предавать смерти на месте. Затем по распоряжению Чжугэ Ляна широко распахнули ворота города, и у каждых ворот появилось по два десятка воинов, переодетых в простых жителей. Им было приказано подметать улицы и никуда не уходить при появлении вэйских войск.

Сам Чжугэ Лян надел свою одежду из пуха аиста, голову повязал белым шелком, взял цинь и в сопровождении двух мальчиков-слуг поднялся на сторожевую башню.

Там он уселся возле перил, воскурил благовония и заиграл на цине...

Дозорные из армии Сыма И добрались до города и, увидев на башне Чжугэ Ляна, остановились. Они не посмели войти в город и возвратились к Сыма И. Выслушав дозорных, Сыма И рассмеялся — слишком уж невероятным показался их рассказ. Остановив войско, Сыма И сам поехал к городу и действительно на башне увидел Чжугэ Ляна, который, воскуривая благовония, беззаботно смеялся, поигрывая на цине. Слева от Чжугэ Ляна стоял мальчик, державший в руках драгоценный меч, а справа — мальчик с мухогонкой из оленьего хвоста; у ворот десятка два жителей поливали и подметали улицы. Поблизости больше не было ни души» [«Троецарствие», гл. 95: Ло Гуаньчжун, «Троецарствие». Пер. В. Панасюка. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1954, т. 2, с. 448-449].

В пекинской опере Сыма И слышит, как Чжугэ Лян поет: «Лишь два мальчика стоят подле меня. Я не устроил никакой западни, и у меня нет воинов. Так что тебе не о чем беспокоиться. Прошу тебя, подымайся, подымайся сюда на крепостную стену и внемли звукам моей цитры».

Однако эти слова вызвали у недоверчивого от природы Сыма И подозрение. В пекинской опере он поет: «Этот Чжугэ Лян — сама осторожность. Еще ни разу он не шел на риск. Негоже мне становиться жертвой его стратагемы».

«Сыма И задумался и, возвратившись к войску, приказал отступать в направлении северных гор. «Почему вы, батюшка, решили отступать? — спросил Сыма Чжао. — Я думаю, что Чжугэ Лян пошел на хитрость, потому что у него нет войск!» «Чжугэ Лян осторожен и не станет играть с опасностью! — возразил Сыма И. — Раз он открыл ворота, значит, в городе засада. Неужели ты этого не понимаешь? Отступать надо немедленно!..» [там же, с. 448].

Чжугэ Лян выиграл столь нужное время для отступления в [область] Ханьчжун [провинция Шэньси]. Лишь с большим опозданием Сыма И узнал, что его провели.

Данная история, естественно с иными декорациями, впервые приводится в сборнике «Пять утраченных деяний Чжугэ Ляна» [«Чжугэ Лян иньмо у ши»] жившего в период [западно]цзиньской династии (265—316) Го Чуна. Но уже Пэй Сунчжи (372—451) [южносунский историк] в своих «Комментариях к Троецарствию [«Саньго чжи чжу»] оспаривает правдивость сообщаемых Го Чуном сведений. Ведь к тому времени Сыма И занимался иными делами и не возглавлял посланное против Чжугэ Ляна войско. Кроме того, непонятно, почему Сыма И должен был отступить. Больше напрашивается осада Сичэна и наблюдение за городом, полагает Пэй Сунчжи. Так что впечатляющее использование Чжугэ Ляном стратагемы пустого города можно считать вымыслом. Нынешние знатоки здесь единодушны. И все же во времена, на которые приходится действие романа Троецарствие, были случаи использования стратагемы 32.

В 219 г. подобно Чжугэ Ляну находившийся на услужении шуского царства Чжао Юнь (158—229) успешно воспользовался стратагемой 32 против войска северного царства Вэй[426] [«Троецарствие», гл. 7]: Ло Гуаньчжун. Троецарствие. Пер. В. Па-насюка. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1954, т. 2, с. 154]. Чжао Юнь с немногочисленным войском, преследуемый Цао Цао, отошел обратно в лагерь, оставив открытыми ворота. Вэйская армия, подозревая засаду, ушла восвояси. В 226 г. Сунь Цюань (182 — 253), правитель юго-восточного царства У, напал на удерживаемый вэйским военачальником Вэнь Пинем [род. 178] город Шиян [на северо-востоке нынешнего уезда Сяогань, провинция Ху-бэй]. Из-за сильного дождя рухнул окружающий город частокол. Вэнь Пинь знал, что уступает неприятелю. И тогда он попытал счастья с помощью стратагемы 32, повелев всем жителям города спрятаться. При виде обезлюдевшего города Сунь Цюань заподозрил западню и ретировался[427].

Так что во времена Чжугэ Ляна исторически засвидетельствовано по меньшей мере два случая использования стратагемы 32. Очевидно, они и послужили основой для придуманной истории о стратагеме 32, связанной с именем Чжугэ Ляна. В романе Троецарствие она описана столь ярко, что запечатлелась в памяти китайцев, став, пожалуй, самой известной историей о стратагемах.