Коричневые сидения

Так по-идиотски мог поступить только ваш покорный слуга. Уехать в другой город и умудриться не взять достаточно денег на обратный билет мог только я. Ну, вообще-то, туда меня подвезли на автомобиле, и сказали, что заберут. Только не сказали, когда. И четыре часа — как бы не такой уж и большой срок… для нормального человека.

Водители автобусов делать скидку не хотели, ждать не хотелось еще больше, поэтому было решено идти пешком в другой город, чтобы уехать оттуда. Идти предстояло около 15 км, но цифра эта совершенно не пугала. Было отличное настроение, в рюкзаке была любимая камера и пара стекол, а значит, будущие два-три часа будут не такими скучными, как если бы я торчал в маршрутке, а потом на работе. А еще можно повыть немного (никто не услышит). И вся эта прелесть при 33-х в тени — еще и возможность испытать себя на прочность.

Короче, иду я вдоль трассы, ору песни, руками махаю (как раз O.Torvald играет), настроение такое клёвое, а усталости вообще нет (хотя иду уже с час). Наоборот, энергия распирает, отчего иногда приходится немного подпрыгивать. И тут, когда я решаю попить водички, рядом, метрах в десяти, тормозит автомобиль (хороший такой, зарубежный, красный), и открывается дверь. Ну, наверное, нужно кому-то выйти (за подголовниками не видно, заняты передние кресла или нет). Десяток секунд прошел, я засунул бутылку в рюкзак, но с машиной ничего не произошло. Неужели решили меня подвезти? А почему тогда не подъедут? Может, бензин экономят? И как-то стремно подойти, спросить: «А вы остановились меня подобрать или..?». А с другой стороны интересно: новые знакомства, новые приключения, которых мне последних две недели катастрофически не хватает.

Решив брать быка за рога, я все-таки решился.
Ну кто бы мог подумать, что за рулем окажется крайне миловидная блондинка лет тридцати, тридцати пяти?

— Здрасте! — улыбнулся я. — Вам помощь не нужна?
Мадам посмотрела так, как будто ожидала увидеть кого угодно, кроме меня, смутилась, но потом вдруг просветлела и задорно ответила:

— Я тоже самое у вас хотела спросить. Что вы тут в глуши делаете? И не стойте с открытой дверью! Садитесь скорее, а то холодный воздух выходит!

И я машинально сел. А когда закрыл дверь, понял, что обладаю всеми шансами распрощаться с печенью и сердцем, которые так тщательно хранил для старости. Вот только подлые злодеи (тётенька за рулем и волосатый дядька в багажнике) не знают, что у меня в ранце имеется газовый баллончик, и что я знаю карате, айкидо, много других страшных слов, и, вообще, я большой спец по вопросам вербальных атак. Но, может, я все-таки ошибаюсь, и плохо думаю о хорошем человеке? Все-таки плохо делать выводы без оснований:

— А вы не боитесь вот так вот незнакомых подбирать на дороге? — аккуратно спросил я. — Может я… МАНЬЯК-НАСИЛЬНИК?

Удостоив меня слегка ироничным оценивающим взглядом, мадам усмехнулась, вздохнула и ответила:

— Ага, как же, «насильник». От вас дождешься. Ты чего тут бродишь? Не знаешь, что группа зеков сбежала недавно? Уже одного человека убили.

— Ну-у-у-у-у, а я их как раз ищу. Я сыщик! — мадам не отрываясь от дороги улыбнулась. — Начинающий. У нас лабораторная такая. Называется «найди зека». Ну а если серьезно, то нет денег на дорогу домой доехать. Точнее не хватает…

— Так попросил бы у кого-нибудь? — предложила мадам.

— А вы бы попросили? Мне лично стыдно.

Мадам немного подумала:

— Я бы позвонила кому-нибудь, взяла такси, на худой конец, заложила бы что-то в ломбарде на пару дней. Выход бы нашла.

— Ну, вот и я нашел, — усмехнулся я. — Только мой выход немного длиннее… Кстати, я Коля. Или Николай, как вам угодно.

— Настя. Давай на «ты», а то ты ко мне как какой-то тетке старой «вы» да «вы». А где твой «выход» кончается?

— В Шахтерске…

— Сдурел??? Это ж 55 километров!

— Ну, а никто не говорил, что будет легко, — гордо заявил я, умалчивая о своем настоящем плане. — А вы… то есть ты куда едете? Едешь…

— Радуйся, Николай! — весело заявила Анастасия. — Сегодня твой день! Будешь меня развлекать, а я тебя домой довезу.

Вот так, ребята, карма и работает! С приятной собеседницей и кондиционером, еще и на халяву! Надеюсь…

Не знаю, сколько это «с три короба», но уверен, что насочинял я гораздо больше. Наврал про то, как героически потерял глаз, защищая пенсионеров от хулиганов, про то, как занимал одному знаменитому актеру десятку, а он мне ее так и не отдал (на самом деле сигареты в те мрачные времена стоили всего три гривны, и вернул он мне их в тот же вечер) и даже про то, как сбросил по собственной методике сорок (почти 2/3 нынешней массы) килограмм. Последняя ложь была разоблачена и вызвала много смеха. И все это буквально за пятнадцать минут.
Что-то запищало, и автомобиль плавно остановился, свернув на обочину, укрытую тенью огромного тополя.

— Двигатель перегрелся, — объяснила Настя, откинувшись на спинку водительского кресла. — Нужно немного подождать, пока остынет.

— А..? — хотел спросить я.

— Сгорел вентилятор, который обдувает двигатель, а я как раз за ним поехала в сервис. А его ещё не привезли. Я им такой скандал устроила! — Настя начала немного злиться, демонстрируя дьявольскую улыбку.

— А-а-а… — понимающе и опасливо закивал я. — Ну, я тогда быстренько сгоняю в лес. По делам.

Кивнув, Настя сделала лицо, как будто только что разгрузила пару вагонов с водкой, а сама ни капли не выпила, достала с заднего сидения бутылку минералки и начала жадно хлебать.
Я приоткрыл дверь, вышел и захватил рюкзак.

— А рюкзак тебе зачем? — поперхнулась недовольно Настя. — Что, боишься, что я с ним уеду?

Дурацкая ситуация. Дело в том, что свой ранец я ношу всегда, вне зависимости от того, есть там что-то или нет (хотя что-то там есть всегда). Но это я вам могу объяснить, а сейчас это будет выглядеть так, будто я оправдываюсь.

— У меня там бумага, — придумал я и убежал.

Видимо, мой холостяцкий рацион и вправду плохо сказывается на пищеварении, а мой почти независимый от меня организм даёт мне чётко понять, что, если так будет продолжаться дальше, то какать я буду с периодичностью выхода номеров журнала «Playboy».

Не сделав ни одной какульки, я решил пойти посмотреть, что скрывается за придорожной посадкой. Через пару сотен метров взору открылось широкое поле золотистой пшеницы и небольшой фиолетовый террикон, с которого как бы скатывались три небольшие тропки. Живописно короче. Сделав пару второсортных кадров, которые разве что очернобелить можно, я вдруг вспомнил, что меня ждут, и побрёл на шум проезжающих машин. Вроде, с ориентацией на местности у меня все в порядке, но вышел я в паре сотен метров от машины, рядом с которой, к слову, стояла фигура в очень характерной голубой рубашке и таких же характерных тёмно-синих брюках. Подойдя поближе (стараясь оставаться незамеченным), я с трудом, но смог разглядеть на погонах одну большую звездочку (вроде майор).

Товарищ «вроде майор» стоял почти раком, общаясь с Настей, сидевшей в машине. На нём не было фуражки, кобуры с пистолетиком и других присущих стражам порядка атрибутов. Зато в руках была небольшая клетчатая сумка, которые обычно на рынках продают бабульки. А из-под рукава выглядывала наколка, изображавшая три карты, пробитые стрелой. И поза у товарища майора была какой-то странной. В ней не было выправки армейской — ну не будет майор вот так скрючившись стоять у машины. И самое странное то, что у него не было трудовой мозоли в области пуза. Даже наоборот, комплекция у милиционера была как у меня — длинный и худой, как шпала. Никогда таких майоров не видел.

И что он тут делает? Без машины, без фуражки (33 жары!) и со странной сумкой? Может, это какой-то диверсант? А может это Настя — диверсант, а он её схватил? А чем он её контролировать будет? Может у него в сумке автомат или даже пулемет? А! Это тот самый дядька, который сидел в багажнике все это время и хотел добраться до моей сладкой попки! Точно! А Настя уже медсестрой переоделась, или монашкой… нет, фигня какая-то. Но мент и вправду подозрительный.

Переложив газовый баллончик из рюкзака в карман джинсов, я еще раз мысленно дал себе установку думать головой и не нервничать, и пошел к машине.

— Здрасте! — громко и весело прокричал я, от чего майор ударился головой о бортик кабины, и, повернувшись ко мне, бегая глазами, ответил:

— Добрый день. А вы что тут делаете?

— А вы, — я прищурился. — Документики, пожалуйста, покажите, а потом поговорим.

И тут я понял, что глупо поступил. Если это и вправду рецидивист, то он сейчас вместо документиков нож достанет и пырнет меня хорошенько.

Майор напрягся, и я приготовился точным ударом джиу-джитсу поразить милицейские яйца. Но из кармана брюк появилось красненькое удостоверение, которое мне ткнули прямо в нос. Я не успел хорошо запомнить лица майора, но на фотке был другой человек. У меня, как любителя фотографии на этот счет глаз наметан (глаз-пластмасс всё-таки!). Значит, я не ошибся.

Кричать «К-А-Р-А-У-Л!» не было смысла, показывать, что я просёк тему, тоже глупо — будут неприятности. Нужно усыплять бдительность:

— Ну слава Богу, товарищ майор! — так же весело продолжил я. — А то сейчас форму покупают, становятся у дороги и штрафы собирают! Представляете?

Неуверенно соглашаясь, майор начал дергать край рубашки, чтобы проветрить её содержимое. На лбу у него выступила испарина.

Настя выглянула из машины.

— Ну что, товарищ майор, подбросим конечно. Нам как раз в Шахтёрск. Втроём как-никак, веселее. Садитесь.

Мне почему-то показалось, что Настя немного нервничает. Но точно не боится. Видимо, злится на неисправность до сих пор. Ну и правильно. Пусть лучше не парится лишний раз. Авось, всё обойдется.

Товарищ майор, который, как выяснилось, вовсе и не товарищ, почему-то поёжился и хотел сесть на заднее сидение, однако я его опередил. Всё-таки сзади удобнее за всем происходящим наблюдать. И безопаснее.

Майор уселся на переднее пассажирское место, и мы плавно тронулись. В зеркале заднего вида было видно, как Настя напряженно следит за дорогой. Майор следил за Настей, а я за майором. Говорить никто не решался.

— Товарищ майор, пристегнитесь, а то я, когда ехал, на дорогах много видел гаишников, — посоветовал я. Майор, думая о чем-то другом полушепотом согласился и потянул ремень на себя.

Я посмотрел на Настю, надеясь, что она оценит потенциально сэкономленные четыре сотни гривен, но она продолжала напряженно смотреть перед собой, не говоря ни слова. Может, она тоже поняла, во что вляпалась? Почему ж она на меня не посмотрит?

Проехав три огромных супермаркета, находящихся перед чертой Макеевки (города, из которого я мог бы добраться домой) мы почему-то свернули на разбитую дорожку, уходящую в поля.

— Насть, ты чего? — удивился я. — Там же вроде нет прямой дороги.

— Там… — Настя нервно дернулась и посмотрела в сторону хрущевок, немного помолчала и продолжила. — Стоят патрули. А у меня техосмотр не пройден… Еще и проблемы с двигателем… Не хочу нарываться…

Вдруг меня осенило! Пока я в лесопосадке занимался важными делами, рецидивист угрожал Насте расправой и сказал, чтобы она не дёргалась. Может, припугнул чем-то. Вот почему она так нервничает!

Нужно представить, как всё будет происходить дальше: сейчас мы заедем фиг знает куда, там в самый неожиданный момент майор достанет и задействует своё оружие и всё — прощай моя писательская карьера! Зачем ему отпускать свидетелей? На нём ментовская форма, удостоверение. Не в магазине ж он их купил? Короче, либо действовать сейчас, либо потом всё мои друзья накушаются пирожков с мясом.

Давно я уже не чувствовал такого ритма сердца. Казалось, что оно отчаянное бьется в грудную клетку, как бы пытаясь вырваться на волю и протестуя против таких невыносимых условий работы. Огромных усилий стоило заставить себя думать головой, а не жопой.

— Так у нас товарищ майор! — предложил я. — Он, если что, решит.

Наконец, мы с Настей встретились глазами в зеркале заднего вида. Я отчаянно пытался беззвучно показать, что понял, что происходит и что у меня ещё есть какой-никакой шанс обезвредить преступника. Настя только испуганно мотала головой в стороны. Значит, она просто боится. Ну, ничего, сейчас пара точных движений и…

Показав Насте в зеркале баллончик, я аккуратно положил его рядом с водительским сидением, посчитал на пальцах до трех и принялся душить майора, крича:

— Настя, пшикай ему в лицо скорее!

Настя испуганно схватила баллон, посмотрела на брыкающегося майора, а потом навела отверстием на меня.

— Ты что, дура?! — заорал я. — Он нас замочить хочет! В него давай! В него!

Почему-то Настя не поверила и хорошенько одарила меня струей, от которой сразу же ручьем полились слёзы и наступила дезориентация. А потом чем-то тяжелым ударили по голове. Перед тем, как потерять сознание, я почувствовал очень странное, но до боли знакомое чувство в животе.

Очухался я с легкой болью во всем теле и с невозможностью этим самым телом пошевелить. Но это было не всё. Что-то было не так. Не понятно что, но определенно что-то случилось нехорошее. Я поерзал и понял: Я ОБОСРАЛСЯ. Видимо, организм вспомнил природный инстинкт — при опасности выкидывать все лишнее и бросаться наутёк. Мда… На голове чувствовалась шишка, которую постоянно хотелось потрогать, но было нечем. Руки были связаны за спиной, ноги возле щиколоток и бедер, а во рту была какая-то пыльная тряпка. Хорошо, что глаза не завязаны. Я лежал на заднем сидении пустой машины. Было очень тихо и жарко. Видимо, кондиционер давно выключили.

В положении, подобном моему, очень удобно думается. Наверное, потому, что больше ничего так хорошо не получается. А думалось мне о Насте. Её так запугали, что она решила помочь не мне, её доблестному спасителю, а какому-то козлу-преступнику, в надежде на то, что он её пожалеет. Вот что делает страх с тупыми людьми! Теперь, наверное, делает ему где-то в лесу минет, наивно надеясь на что-то… Овца. Это если еще жива, конечно.

Ну, хрен с ней. Самому нужно выбираться, пока живой.

Поизвивавшись, добротно вымазывая заднее сидение дерьмом, я кое-как занял вертикальное положение и осмотрелся по сторонам. Вдалеке виднелась черта города, от которой к машине тянулась только поросшая грунтовка. В десятке метров стояло какое-то ветхое сельскохозяйственное строение, в котором, видимо, происходит событие, о котором в скором времени по ящику и радио будут трещать: «Изнасилована, а потом зверски убита…». Всё остальное пространство занимало поле скошенной пшеницы. Ну просто ох#еть, как живописно.

Связали меня хоть и грамотно, но некачественно (видимо, в спешке). Благодаря природной гибкости, верткости и длинным, как бабушка говорила, «музыкальным» пальцам, руки я освободил буквально за минуту, далее руки, ноги, рот и бегом искать телефон, чтобы вызвать настоящих ментов. Но телефона на привычном месте не оказалось. Ни одного не второго. Вот тут преступник, конечно, поступил мудро.

Тихо открыв дверь, я осмотрел местность на предмет предметов, которыми можно было хорошенько уе#ать. Но то ли мародеры, то ли какие-то другие предприимчивые товарищи их утащили в места приёма чёрного и цветного металла.

В голове маленький бес боролся с таким же маленьким ангелочком. Последний, олицетворяя здравый смысл, говорил, что нужно валить, пока такая возможность есть, а там уже помощь вызывать. Бес же всячески троллил ангела, наделяя весь его самыми низменными качествами, а в конце заявил, что монополией на разделение души и тела обладает исключительно тот, с которым ангел имеет удовольствие общаться напрямую (надеюсь, вы поняли). Поэтому, если всё закончится плохо, виноват во всем будет именно начальник небес. Ангел покраснел, сложил крылышки и съязвил: «Ну, делайте что хотите».

Подобрав с земли половину старого кирпича, я заглянул внутрь. В грязном неубранном помещении, щедро усыпанном железяками странной формы, на которых красовались полоски света, пробивающегося из забитых окон, прямо посредине на небольшом ковре (казалось бы, откуда здесь ковёр?) товарищ майор перчил Настю. Сопровождалось это, как водится, звериными стонами и сдавленными возгласами. Майор находился сверху, что давало мне возможность аккуратно подкрасться сзади и чуть менее аккуратно ё#нуть по голове кирпичом. Больше всего я боялся того, что Настя, заметив меня, начнет вопить, брыкаться или просто тупить и выдаст моё присутствие. Значит, нужно действовать быстро.

От входа до брачующихся было метров семь. Заметят меня в худшем случае сразу. Семь метров можно пробежать секунды за три. Не думаю, что из позиции, в которой находился майор, можно за это время выйти и дать достойный отпор. Значит, победа за мной. А что, если я ошибаюсь? Может, у него где-то под боком есть пистолет, и ему хватит двух секунд, чтобы выстрелить в меня, не высовывая письки из Насти?

По телу пробежались мурашки. Я вдруг понял, чем и ради чего рискую. Видимо, ангелок нашел тот самый рычаг. Руки начали трястись, а в сознании одна за другой начали мелькать картины убийства меня различными способами. И всё это для того, чтобы попробовать спасти человека, которого я знаю меньше часа.

К трясущимся рукам добавились ноги и я невольно присел. Стало ужасно душно и захотелось пить.

Тихонько послышался томный женский стон, а через пару секунд усталый голос Насти:

— Саш, я больше не могу.

— Ну, давай еще хотя бы раз? — взмолился майор.

— Ты, если хочешь, в рукопашную, а я — всё.\

— Я полгода терпел, — игриво возмутился он. — Неужели ты ради…

— Всё! — рявкнула Настя, но потом смягчилась. — Слушай, я как-то переживаю за Николая. Ты ему точно не навредил?

— Да ничего с ним не станется. Оклемается, с шишкой походит недельку, и будет здоров. Этот гаденыш меня чуть не задушил!

— Он хотел помочь ведь. Мне. \

— А он не из органов? Почему это он на меня набросился ни с того ни с сего? Может, видел ориентировку?

— Да какой из органов? — устало рассмеялась Настя. — Посмотри на него. Он сказал, что музыку пишет. И рассказы.

Оба замолчали. Я безуспешно пытался собрать мысли в порядок и решить, что делать дальше.

— И сдался тебе этот заложник? — вдруг занервничал майор. — Куда мы его девать будем? Выкинем на улицу? Мне мокруха не нужна…

— Ещё раз! — зашипела Настя. — Скажешь при мне хоть одно подобное словечко, УБЬЮ. ПОНЯЛ? — очевидно, майор молча согласился, и Настя продолжила чуть добрее. — Может, ему всё объяснить? Он, кажется, не идиот, поймет, войдет в положение.

— А потом расскажет кому нужно и «привет, родная зона»? Нужны гарантии.

И тут я не выдержал и завалился внутрь:

— А по голове обязательно бить? Сразу спросить никак?

От моего вида у майора отвисла челюсть, а Настя тут же прикрылась кофточкой и испуганно уставилась на меня, глотая воздух, как рыба.

— А ты разве..?

— А я «разве»! Вечно умудряюсь во всякое говно вляпаться. Рассказывайте, давайте, — брачующиеся тупили. — Я уже и так достаточно слышал. Давайте, колитесь! Мне незачем вас сдавать, — я улыбнулся. — Просто интересно.

— Ты тогда выйди, — Настя показала на свой не совсем одетый внешний вид.
С моей стороны конечно глупо вот так их бросать, но в голове щелкнуло правило приличия «подсматривать не хорошо» и я машинально вышел на улицу. Вслед за мной вышел майор. Посмотрел на меня и серьезно начал:

— И не нужно тут «по голове сразу бить». Это я на тебя набросился душить? Вообще просто так! Какого ты это сделал?

— Да по тебе сразу видно, что ты не мент! Где ты видел майора весом в семьдесят кило?
Майор понял, что просчитался.

— Нужно было сержанта брать… — он протянул мне руку. — Саша. Будем знакомы.

— Коля… — и иронично добавил. — Уже познакомились.

Мы оба заржали.

Прежде чем сесть в автомобиль, мне пришлось очищать заднее сидение от продуктов стресса в течении десяти минут.

— Коль, — начала Настя уже в машине, включив спасительный кондиционер, хоть как-то скрадывающий едкий запах. — Чем ты питаешься? Это ж невозможно!

— Ну что я сделаю? Я же не специально… — оправдался я жутко стыдясь своего поступка.

— Помнишь, я упоминала про сбежавших зеков, которые совершили убийство? Так вот, это не совсем так. Александр, человек, которого я люблю, являясь карточным шулером высшей категории, выиграл у начальника тюрьмы, или как его там, крупную сумму денег и предложил деньги обменять на небольшой отпуск и временно форму, чтобы в ней тихонько покинуть территорию колонии. А ты со спины на него похож — ну просто не отличить! Вот я рядом с тобой и затормозила. А потом, когда увидела, поняла, что ошиблась, решила на всякий случай взять заложника… Зачем, спрашивается? — поругала себя Настя. — А! Так вот. Сбежал он из тюрьмы. И всё бы ничего, если бы не проверка без предупреждения в тот же день. В итоге сейчас на всех дорогах стоят патрули и ловят группу сбежавших.

— А почему группу? — удивился я.

— Этот придурок проигрался не только мне, — довольно констатировал Александр. — У него так ещё пять человек освободилось. Правда, этих пятерых он вывозил в багажнике, а с недавнего времени машина его в ремонте у наших же стоит. Вот…

— Я просто не знаю, чего и сказать… — развел руками я. — А за что хоть сидишь? Сидел?

— За мошенничество. — Робко признался Александр. — Ходил по разным учреждениям, представлялся жадным хозяевам полковником и предлагал задешево…

— Всё, хватит. — Настя недобро посмотрела на Александра.

— А Настя..? — опасливо но с интересом спросил я.

— А Настя… — задорно подхватила Настя, но Александр ее перебил:

— Давай не усложнять человеку жизнь? Коль, — Александр посмотрел на меня очень серьезно. — Мы никогда не обманывали простых людей. Наживались только на жадных директорах, которые как раз народ и грабят. Поэтому…

— Да-да-да! — заржал я. — Вы — Робин Гуды. Грабите богатых, обворовываете бедных и копите себе на старость? А ничего, что жадные директора, потеряв определенную сумму денег, по любому взыщут её с несчастных трудяг?

— А они её и так взыщут! — опротестовал Александр. — Им всегда мало. Факт в том, что мы не являемся преступниками. Перед Богом, по крайней мере.

Мне вдруг стало интересно, зачем они со мной спорят. Зачем ИМ МНЕ что-то доказывать? Кто я такой?

— Ну ладно. Допустим. Что дальше делать? — спросил я.

— А ничего, — спокойно ответила Настя. — По объездной поедем домой и всё. Тебя высадим у дома и ты о нас забудешь.

— А зачем это вы обо мне так заботитесь вдруг? — удивился я.

— А если я тебя тут оставлю, ты обидишься и обязательно настучишь. А так нет.

Она обворожительно посмотрела мне в глаза, и я улыбнулся.

Даже если бы меня оставили тут, я бы ни за что не пошёл в милицию. Учитывая особенности правоохранительной системы, кроме суровых головняков (идущих в дополнение к имеющейся шишке), я бы ничего интересного не получил. А ещё есть вероятность, что каким-то боком доблестные защитники правопорядка приплетут и меня к делу и заставят делать что-то нехорошее. Короче, нафиг.

— Только слушаем мою музыку! — потребовал я.

Кроме как пожать плечами, Настя ничего не смогла придумать.

Подключив плеер к проигрывателю через USB кабель (ха-ха, зачем портфель с собой таскать?), я наклацал нужный трек и нажал кнопку с треугольником. Послышались звуки олдскульной гитары. Дисплей сообщил «AC-DC — Highway to Hell». Очень уж она подходила этому трэш-шапито.

Доехали мы быстро и с ветерком, весело гонявшим по кабине запах какашек во все стороны. Как оказалось, в клетчатой сумке была колода карт (с которыми мне была показана пара забавных трюков) и хлебная фигурка, изображающая одного советского правителя. Причем у фигурки была одна особенность: при поднятии ее верхней части из нижней появлялся недурственных размеров член. Забавная штучка.

Высадили меня прямо у подъезда. Хорошо, что бабушек на лавочке не было, а то говорили бы «че й-та Колька обосраный ходит, а?».

— Может, телефонами обменяемся на всякий случай? — предложил я Насте, чуть не забывшей отдать мне телефоны. — Ну, на всякий случай. Мало ли что? Вдруг опять застряну где нибудь?

Она улыбнулась:

— Чтоб ты мне опять всю машину загадил?

Я покраснел, а красная машина тронулась с места и тут же скрылась за поворотом.
Зайдя в успевшую надоесть за месяц квартиру, я машинально бросил джинсы в ванную и поплелся к холодильнику: подпорченные бананы, сыр, колбаса, кефир… Нет, нифига! Нужно идти в магазин за нормальной хавкой… Хотя нет… Лучше в гости к кому-нибудь пойду.

Сидя у своей, некогда преподавательницы математики, а теперь полноправной коллеги, я почувствовал вибрацию в шортах. Пришло СМС от неизвестного номера. Текст гласил «ты баллончик забыл». Завтра завезу. Не скучай».

Еле сдерживая улыбку, я продолжил кушать вкусный борщ и рассказывать о том, что оформление моей инвалидности затянулось ещё на месяц.

— Страшно жить… — вздохнула Светлана Владимировна.

— И не говорите! — согласился я. — Так на когда мне учебный план нужно сделать?