Книга третья

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Книга третья

Штурм Рэдволла продолжался всю ночь. Атаки нападающих были безуспешны. Когда крысиный натиск ослабевал, мыши свешивались со стен и метали во врага стрелы, копья и камни. Но гулкие удары штурмового тарана в ворота не прекращались ни на минуту. Сырокрад каждый час сменял своих солдат и неотлучно был рядом с ними.

Клуни был им доволен и мысленно уже произвел его в свои заместители. Сырокрад, чувствуя расположение хозяина, удвоил усердие и, как надсмотрщик на каторге, выжимал из своих крыс семь потов.

Констанция, вместе с остальными командирами наблюдавшая со стены аббатства за солдатами

Сырокрада, озабоченно хмурила брови. Только заяц Бэзил Олень, как бывалый вояка, сохранял полное хладнокровие.

— Помяните мое слово, — усмехнулся он. — Судя по тому, как эти негодяи внизу управляются со своим тараном, подкоп им не понадобится. Еще полдня, и крысы полезут через завал.

Амброзии Пика хмуро взглянул на беззаботного зайца:

— Это поистине успокаивает. Может, скажешь еще что‑ нибудь для поднятия настроения?

Бэзил с оскорбленным видом отошел в сторону, причем хромота, от которой он было излечился, внезапно вернулась к нему.

— И чего ты, старина, надулся как мышь на крупу? Я просто по‑ военному делюсь своими наблюдениями, вот и все.

Констанция тотчас прикрикнула на ежа и зайца:

— Нашли время ссориться! Прекратите дуться и немедленно помиритесь. Нужно что‑ то придумать.

Смущенно улыбаясь, Амброзии и Бэзил пожали друг другу лапы. Винифред в раздражении пнула камень на стене:

— Должен же быть какой‑ нибудь способ остановить Сырокрада! Наши потери слишком велики: стоит высунуться из‑ за зубцов, крысы тотчас берут на прицел. Наверняка есть простое решение, но оно никому из нас не приходит в голову.

Джесс и Молчун Сэм выкатили на стену кадку, белка хлопнула по ней лапой:

Командиры обступили кадку и стали с любопытством рассматривать ее. Сверху кадка была затянута марлей, изнутри доносился странный шум.

— Джесс, не томи душу. Скажи, что там внутри? — воскликнула барсучиха.

— Там внутри мои верные товарищи по оружию, — наконец смилостивившись, торжественно объявила Джесс. — Они помогут нам разогнать отряд Сырокрада, и скажите спасибо моему сынишке — это он отыскал осиное гнездо.

— Ну конечно, вот оно, простое решение! — Бэзил громко хлопнул Джесс по спине. — Осиное гнездо в кадке! Надо просто‑ напросто спихнуть ее вниз на этих надоедливых крыс!

— Да, но это только первая часть нашего плана, — сказала Джесс. — А сейчас увидите и вторую.

Они с Сэмом мгновенно исчезли и вернулись с двумя бочонками.

— Два бочонка отличного растительного масла, скользкого‑ прескользкого! — пояснила Джесс. — Сперва сбросим кадку, потом обольем их маслом. А потом посмотрим, удастся ли им подойти к воротам!

На еще недавно мрачных лицах появились радостные улыбки. Сэм важно раскланивался во все стороны. Теперь уже никто не запрещал ему быть на стене.

Крысы упорно дубасили тараном в ворота. Винифред и Констанция поставили кадку на самый край стены. Затем барсучиха высунула голову и взглянула вниз, ожидая подходящего момента. Наконец она поманила Сэма к себе.

— Прошу вас, окажите нам честь, мастер Сэмюэл! — с шутливой церемонностью попросила она.

С не меньшей серьезностью Сэм изящно поклонился и пнул кадку лапой. Жужжа, она полетела вниз.

Удар, треск дерева, а за ним — отчаянный вопль крыс. Корчась от боли, спасаясь от тучи рассвирепевших ос, крысы бросились наутек через дорогу. Одни побежали на луг, другие нырнули в канаву, но осы настигали их повсюду.

Забытый таран, освещаемый брошенными факелами, лежал перед воротами. Два бочонка с растительным маслом тотчас полетели вниз. Они разбились о бревно и обильно облили его маслом.

Пока осы не напали на самих защитников аббатства, Бэзил порекомендовал всем спуститься в привратницкую, где в ознаменование победы их ожидала закуска.

Клуни скрючился в темном подземном ходе, туда набилось столько солдат, что они задыхались от духоты. Кроликобой закрывал выход плащом хозяина, а снаружи воздух гудел от осиного жужжания и жалобных стонов.

Время от времени хорек ощупывал свой распухший нос и опасливо оглядывался.

Клуни хранил ледяное молчание. Опасаясь насмешек, он даже не пытался сесть или осмотреть ужаленные места на своем теле. Оставалось только терпеть жгучую боль.

В дальнем конце луга остатки крысиной армии забились в пруд — над крысами, ожидая, когда кто‑ нибудь высунет из воды нос, кружились осы.

На рассвете крысиная армия была в самом жалком виде. Клуни с трудом сдерживал гнев. Его вояки выглядели столь плачевно, что ругай не ругай — толку никакого. В канаве неподвижно лежали семь крыс, два хорька и горностай — они умерли от осиных укусов.

Сырокрад, от головы до хвоста покрытый волдырями, хромая, подошел к Клуни:

— Хозяин, они облили таран маслом. Мы пытались его поднять, но это все равно что схватить мокрого угря. Проклятое бревно выскальзывает из лап. Одному из моих уже переломало задние лапы. Мыши, хозяин, оказались коварнее, чем мы думали. Сначала осы, потом это!

— Отведи своих солдат вон туда. Пусть поедят и отдохнут. И пошли кого‑ нибудь за листьями подорожника — прикладывать к укусам. А я пойду в шатер и обдумаю, что делать дальше. Мы еще далеко не побеждены. Они не смогут каждый день находить по осиному гнезду.

Клуни, почесывая на ходу спину, решительно зашагал прочь.

Осы ужалили также и нескольких мышей, их принесли в лазарет аббатства. К счастью, у лекарей было особое снадобье против укусов насекомых — брат Руфус имел свой рецепт.

Через несколько часов Констанция и другие командиры снова собрались на стене. Крысы, зализывавшие свои раны на лугу, сейчас были неопасны, и защитники аббатства решили тщательно осмотреть ворота.

Белку Джесс на веревке спустили со стены. Вскоре она вернулась назад и сказала, что, хотя таран оставил глубокие вмятины и в двух местах появились трещины, ворота пока держатся.

Констанция решила, что позже нужно будет на веревке спустить вниз плотников и кузнецов — пусть подлатают ворота. Последнее время барсучиха постоянно думала об одном и том же: надо убить Клуни Хлыста! Отсеки голову — и тело умрет.

Со стены аббатства был хорошо виден шатер предводителя разбойников. В ярком солнечном свете на стене шатра четко выделялась тень большой крысы. Но шатер слишком далеко, стрелой из лука или камнем из пращи его не достанешь. Значит, нужно найти более мощное оружие! Что если тайком от крыс установить на стене что‑ нибудь вроде арбалета? И ведь будет достаточно одной стрелы или копья, чтобы навсегда избавиться от Клуни Хлыста!

Констанция поделилась своей задумкой только с бобром, без услуг которого ей было не обойтись. Затем, оставив его в саду подгрызать молодое тисовое дерево, она отправилась на поиски подходящей для исполнения ее замысла стрелы. Длинный ясеневый шест, служивший для тушения свечей, подошел ей для этой цели как нельзя лучше. Констанция расплющила бронзовый конический гасильник — получился острый наконечник. Безобидный шест превратился в грозное оружие! К другому концу шеста она прикрепила утиные перья. С помощью бобра Констанция изогнула тисовое деревце в форме лука и, прикрепив его гвоздями к большому обеденному столу, потащила на стену. В ответ на вопросы любопытствующих барсучиха только фыркала, — мол, в свое время узнаете. Вдвоем они уселись на камни стены и, поскольку подошло обеденное время, принялись за еду, тихонько переговариваясь.

— Сплюнь через левое плечо. Ведь мы сможем сделать только один выстрел.

— Пожалуй, после полудня его будет видно лучше.

— Верно. Подождем немного. Пообедав, бобер и барсучиха улеглись на нагретых солнцем камнях и через полчаса уже вовсю храпели.

Клуни, без сомнения, был умен. На этот раз он разработал безупречный план. Он вышел из шатра на луг и отобрал около тридцати крыс.

— Следуйте за мной, — скомандовал он. — Сырокрад, пока я не вернусь, ты остаешься за главного.

Без дальнейших объяснений Клуни зашагал во главе своего отряда — сначала к перевернутой телеге в придорожной канаве, а потом свернул в Лес Цветущих Мхов.

Сырокрад, не уступавший в честолюбии своему предшественнику Краснозубу, истолковал приказ Клуни как желанное повышение в заместители. О, хозяин даже не вспомнил о Темнокогте! Сырокрад на радостях забыл об осиных укусах и, упиваясь своей властью, принялся расхаживать по лагерю.

— Темнокогть, пошли хорьков за подорожником, — приказал он. — И смотри, чтобы никто не уходил слишком далеко. Если что случится — найдешь меня в шатре.

Темнокогть состроил презрительную гримасу, но подчинился — иначе Сырокрад наверняка пожалуется на него Клуни.

Сырокрад ввалился в шатер и огляделся. Клуни оставил недоеденным голубя, немного сыра, в его фляге еще оставалось немало браги из церкви святого Ниниана.

Он с жадностью набросился на еду. Краснозуб всегда так делал — почему же нельзя ему, Сырокраду? Заместитель Клуни имеет право на свою долю. Развалившись в хозяйском кресле, он задрал задние лапы на заваленный картами стол, довольный, что карьера его удалась. Хорошо бы дождь хлынул — тогда всем станет видно его высокое положение: они мокнут под дождем, а он сидит в шатре и в ус не дует!

Сырокрад заглянул в карты на столе, но не понял в них ничегошеньки и заскучал.

На полу лежал хозяйский шип, который Клуни перед боем надевал на хвост Осторожно, стараясь не уколоться, Сырокрад нацепил его на хвост себе. Потом завернулся в плащ Клуни. Плащ оказался великоват, но выглядел в нем Сырокрад все равно впечатляюще! Затем Сырокрад нерешительно взглянул на шлем. Высунувшись из шатра, он огляделся хозяина нигде не видно. Отлично! Его, пожалуй, не будет еще час‑ другой

— Сейчас его хорошо видно. Вон он, Хлыст, видишь? Вырядился, как на парад. Другой такой возможности не будет.

Огромный лук сработал превосходно. Радость Сырокрада по случаю повышения оказалась недолгой. Он так и не понял, что убило его.

Оказавшись в пасти кота, Матиас закричал от страха. — Тьфу!

Рыжий кот с отвращением выплюнул мышонка на пол амбара. Матиас лежал мокрый, дрожащий, весь облепленный пылью и соломой. Он понимал, что лучше лежать неподвижно и притвориться мертвым. От кота ведь не убежишь. Он лежал, глядя снизу вверх в кошачьи глаза — огромные бирюзовые озера, в которых плавали золотистые искры

Кот тоже смотрел на Матиаса — с отвращением и досадой. Потом он старательно вытер лапой язык и сплюнул, словно пытаясь избавиться от отвратительного вкуса.

— Ужас! Ужас как не терплю мышей! Грязные, бегают неизвестно где.

Кот говорил нараспев — его певучий голос при других обстоятельствах показался бы, наверное, забавным. Матиас лежал все так же неподвижно.

Матиас медленно поднялся — судя по всему, кот считает его несъедобным. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Матиас не знал, что сказать. Кот заговорил снова, на этот раз в его голосе сквозило пренебрежение:

— Ну и что ты молчишь? Тебя, видимо, дурно воспитывали. Тебе не кажется, что, если ты запрыгнул кому‑ то в рот, следует по крайней мере извиниться?

Матиас, с трудом поднявшись, нерешительно поклонился:

— Прошу прощения, сэр. Это вышло нечаянно. Я, видите ли, упал. Прошу вас принять мои извинения. Я — Матиас из Рэдволла, и я искренне надеюсь, что не слишком вас обеспокоил.

— Ну что ж, Матиас из Рэдволла, я принимаю твои извинения. Позволь и мне представиться. Я — сквайр Джулиан Джиндживер.

— Рад с вами познакомиться, сквайр Джулиан, — вежливо ответил Матиас. Кот царственно зевнул.

— Зови меня просто Джулиан. Мой титул — наследственный, но я им не особенно дорожу. Где они, мои владения? Полуразвалившийся дом да полоска земли вдоль реки. Ни настоящих друзей, ни верных слуг, даже поболтать, честно говоря, не с кем. Наверное, с моей смертью род Джиндживеров и вовсе угаснет.

Матиас невольно пожалел одинокого аристократа.

— Зато вы, наверное, ведете мирную уединенную жизнь, — вежливо заметил он.

— О, не утомляй меня банальностями, — устало ответил Джулиан. — Кстати, ты не мог бы немного почиститься? Ты весь в пыли и соломе и выглядишь совершенно неприлично. А пока приводишь себя в порядок, расскажи, зачем залез в мой амбар.

Отряхиваясь, Матиас рассказал обо всем. Джулиан взглянул на него с удивлением:

— Капитан Снег? Это же маньяк! Я запретил ему здесь появляться. Никакого воспитания! Готов сожрать все, что движется. А эти ужасные манеры за столом? Он выплевывает на стол шерсть и кости, представь себе! Бр‑ р‑ р!!!

— А не подскажете ли вы, где я могу найти его? — с надеждой спросил Матиас.

— Конечно, — ответил Джулиан, — капитан Снег теперь живет в дупле. Пойдем, я прогуляюсь и заодно покажу тебе дорогу. Но не надейся, что я тебя ему представлю, даже разговаривать с ним не хочу. Когда я выставил его из амбара, мы смертельно поссорились. В тот же день я поклялся больше никогда в жизни не говорить с этим старым невежей.

Сидя на спине у кота, Матиас чувствовал себя довольно странно. Джулиан, несмотря на то что выглядел ленивым, оказался очень наблюдательным. Пересекая двор, он небрежно заметил:

— А твои друзья землеройки сегодня здесь в полном составе. Неотесанные грубияны! Думают, я их не вижу. Передай Лог‑ а‑ Логу и Гуосим, что они могут свободно приходить в амбар за сеном — филин там больше не живет. А я, клянусь небесами, их не трону. Я питаюсь исключительно растениями, разве что съем иногда немного рыбы. Мясо я не ем уже несколько лет. Можешь передать им еще одну мою просьбу: уж если они приходят в мой амбар, пусть хотя бы воздержатся от споров и драк. Крайне неприятно, когда эти сварливые землеройки мешают размышлять.

Наконец они вошли в небольшой сад, старый и запущенный. Джулиан остановился шагах в двадцати от корявого дуба. Спустив Матиаса на землю, он предостерег его:

— Капитана Снега нигде не видно, но имей в виду: он уже давно наблюдает за нами. Мне ли не знать, дома он или нет. Будь осторожен, Матиас. Старый обжора постарается тебя съесть, — впрочем, чего еще можно ожидать от филина? Ну, мне пора. Если удастся, передай ему вот что: сквайр Джиндживер говорит, что капитан Снег должен признать свою неправоту и извиниться. Только при этом условии мы можем помириться и снова жить вместе в амбаре. До свидания, Матиас. Еще раз, будь осторожен!

— До свидания, Джулиан, спасибо! — крикнул Матиас вслед последнему представителю рода Джиндживеров.

Матиас снял медаль Бэзила со своего одеяния и, держа ее перед собой на вытянутых лапах, осторожно пошел вперед. Если Джулиан сказал, что капитан Снег где‑ то поблизости, значит, так оно и есть.

Дикий вопль внезапно разорвал тишину, тут же раздалось хлопанье крыльев. Филин обрушился на Матиаса неведомо откуда.

Пригибаясь и извиваясь, как учил Бэзил, Матиас принялся размахивать медалью и закричал во все горло:

— Я пришел с миром! Меня послал заяц Бэзил Олень! Я пришел с миром!

Но не успел он прокричать эти слова, как был опрокинут брюхом вверх. Огромные острые когти вырвали из его лап медаль. Подняв облако пыли своими мощными крыльями, капитан Снег сел на землю прямо перед Матиасом.

Капитан Снег горой возвышался над ним. Оперение филина было белоснежным — за исключением нескольких коричневых полосок на крыльях и темных крапин на голове. Лапы — вооружены тремя острыми когтями спереди и одним сзади. Острый изогнутый клюв внушал ужас. Глаза были огромны: два золотистых блюдца с круглыми черными зрачками.

— Назови свое имя и звание. Кто дал тебе медаль? — сухо спросил филин.

— Я — Матиас, воин аббатства Рэдволл. Медаль принадлежит моему другу, зайцу Бэзилу Оленю. Он шлет вам привет, сэр.

Матиас застыл на месте. Когти филина, которые, казалось, жили самостоятельной жизнью, медленно приближались. Капитан Снег облизал наполнившийся слюной клюв. Он изнемогал от желания съесть Матиаса.

— Что тебе говорил кот? — прохрипел он. — Он говорил обо мне? Матиас залепетал:

— Сквайр Джиндживер говорит, что если бы вы признали свою неправоту и извинились, то он помирился бы с вами и вы снова могли бы жить вдвоем в амбаре, сэр.

Матиас говорил, а сам пятился от тянувшихся к нему когтей. Внезапно филин выбросил лапы вперед, но мгновением раньше Матиас успел отскочить в сторону и петляя побежал прочь от кровожадной птицы. Промахнувшись, капитан Снег яростно рванул когтями траву. Затем, разбежавшись, он взлетел и сел на ветку корявого дуба, рядом со своим дуплом.

— Ладно, маленький воин, можешь не убегать. Вернись‑ ка, я хочу поговорить с тобой.

Матиас остановился — он был уже довольно далеко от дерева. Капитан Снег переступал с ноги на ногу и гневно ворчал:

— Это я‑ то не прав? Нет, никогда! Не стану я извиняться перед этим котом! Ни за что! Когда филин поутих, Матиас крикнул:

— Капитан Снег, сэр! Я хочу задать вам один вопрос. Знаете ли вы огромного аспида Асмодеуса и где я могу его найти, сэр?

Филин почистил перья у себя на груди и наклонил голову.

— Я знаю всех на своей территории. О да, я знаю Асмодеуса и знаю, где он живет. Но почему ты спрашиваешь?

— Потому что у него вещь, которая принадлежит нашему аббатству. Старинный меч, сэр, — ответил Матиас.

— А‑ а, меч, — проговорил филин. — Да, помню. Однажды ночью змей прополз мимо меня с мечом. Но тебе никогда не отобрать этот меч у Асмодеуса! Он может так загипнотизировать тебя взглядом, что ты превратишься в живую статую. Жаль, я так не умею.

— Мне плевать на его волшебные глаза, ядовитые зубы, стальные кольца и все прочее! Я хочу забрать наш меч, и я украду его у змея или буду сражаться с ним.

Слова Матиаса потонули в ухающем хохоте филина — тот чуть не свалился с дерева от смеха!

— Ты собираешься сразиться с Асмодеусом, я не ослышался? Ха‑ ха‑ ха! Страшная битва аспида с мышью! — И капитан Снег снова залился безудержным хохотом.

— Спорим на эту медаль, что я сражусь с Асмодеусом и выйду победителем!

— Подожди‑ ка, филин! — крикнул Матиас. — А какова твоя ставка? Медаль‑ то не твоя, ведь ты отдал ее зайцу Бэзилу Оленю.

— Моя ставка? Все, что угодно, все, что ты скажешь.

— Я не хочу отбирать у тебя все. Но скажем, так: если я одолею змея, ты вернешь медаль и дашь мне в придачу несколько обещаний.

Филин еле справлялся с душившим его хохотом:

— Итак, — торжественно проговорил Матиас, — поклянись, что, если мне удастся победить змея, ты никогда больше не будешь есть ни мышей, ни землероек.

— Согласен, — фыркнул филин. — Я готов даже кое‑ что к этому прибавить. Если ты победишь змея, я признаю, что был не прав и на коленях попрошу прощения у твоего старого надутого кота.

— Слово офицера? — настаивал Матиас. Филин вытянул вперед крыло и, отставив в сторону лапу, торжественно произнес:

— Клянусь своим званием капитана и своими славными предками, что я, капитан Снег, верну медаль и исполню свою клятву, если ты победишь Асмодеуса! — Филин не выдержал и расхохотался: — Ха‑ ха‑ ха, хо‑ хо‑ хо!

— А теперь, капитан, расскажи мне, где найти Асмодеуса, — сказал Матиас.

— В старом карьере, — ответил филин. — Это за рекой. В карьере много пещер, подземных ходов. Ищи змея там. Но сколько ни старайся, твоя встреча с Ас‑ модеусом все равно будет неожиданной. Боюсь, тебе не придется сражаться: ты тотчас станешь мертвее мертвого. А теперь прощай!

Матиас повернулся к филину спиной и зашагал прочь, а тот еще долго насмехался.

— Вот я и получил назад мою серебряную медаль! — веселился капитан. — О да, она будет напоминать мне о тебе, мышонок.

Матиас шагал через луг, не обращая внимания на филина; наконец он добрался до опушки Леса Цветущих Мхов. Землеройки вышли из своих укрытий и, обступив Матиаса со всех сторон, засыпали его вопросами.

— Я разыскал капитана Снега, точнее, меня отвел к нему сквайр Джулиан Джиндживер, — сказал им Матиас, взяв в руки черный камень. — Вам это имя о чем‑ нибудь говорит?

Вопрос привел землероек в смущение, многие потупились, в том числе Гуосим и Лог‑ а‑ Лог. Матиас скрестил лапы на груди и с укоризной посмотрел на них:

— Ну что ж, благодарю! Особенно вас, Гуосим и Лог‑ а‑ Лог. Послать меня в амбар и не обмолвиться ни словом о коте! Я, признаться, не ожидал от вас такого.

Лог‑ а‑ Лог сорвал повязку с головы и швырнул ее на землю. Затем взял у Матиаса камень:

— Матиас, я говорю не только от своего имени, но и от имени всего Повстанческого союза. Мы очень виноваты перед тобой и искренне просим прощения. Мы просто забыли про кота, он совсем выскочил у нас из головы. Мы, землеройки, постоянно спорим, враждуем, деремся между собой и потому часто забываем о важных вещах. Такие уж мы уродились. Прими наши извинения, друг!

— Ну что ж, на первый раз принимаю. Но хватит об этом… Слушайте меня внимательно. Вскоре вся ваша жизнь может пойти по‑ другому. Капитан Снег говорит, что Асмодеус живет в старом карьере за рекой. И он поклялся, что если мне удастся победить Асмодеуса, то он, филин, никогда больше не тронет ни одну землеройку.

Когда изумленные возгласы стихли, он продолжил:

— Подумайте об этом, землеройки. Для вас будет двойная польза. Если Асмодеус погибнет и капитан Снег сдержит свое обещание, вам никто больше не будет угрожать. Кстати говоря, мой друг кот Джулиан вам совершенно не опасен. Он не собирается на вас охотиться — он разрешает вам брать из его амбара все, что вам нужно, но при условии, что вы будете делать это тихо, без споров и драк. У меня осталась только одна просьба: проводите меня до карьера.

Матиас терпеливо ждал, пока землеройки вполголоса совещаются. Неужели откажутся? Наконец какой‑ то маленький повстанец решительно сделал шаг вперед и, взяв камень, церемонно обратился к Матиасу:

— В наших законах говорится, что заречный карьер находится вне нашей территории. Следовательно, мы не можем пойти с тобой!

— Трусливый, неблагодарный дурак! — закричал Лог‑ а‑ Лог. — Этот благородный воин предлагает нам неоценимую услугу, а ты твердишь о каких‑ то законах.

— Стой, Лог‑ а‑ Лог! Он прав. В законах нашего Повстанческого союза ясно сказано, что никого из его членов нельзя послать за пределы территории землероек.

Прежде чем Лог‑ а‑ Лог успел ответить, началась драка. Землеройки колотили друг друга, визжали, кричали, катались, сцепившись, по земле. Лес Цветущих Мхов огласился яростными воплями.

Разозлившись, Матиас схватил ближайшую землеройку за шкирку и крикнул:

— Эй, ты! Скажи мне, в какой стороне находится река, а не то…

Повстанец махнул лапой на северо‑ восток и, вырвавшись из лап Матиаса, снова бросился в драку.

— Обойдусь без вас и вашего дурацкого союза! — крикнул Матиас. — Я справлюсь со змеем один!

Он повернулся к землеройкам спиной и направился к реке.

Крысы были встревожены. Сырокрад, одетый в парадную форму Клуни, пронзенный огромной стрелой, валялся посреди шатра. Опасаясь гнева хозяина, никто не решался даже близко подойти к Сырокраду до возвращения Клуни.

Констанция внимательно наблюдала за крысами со стены аббатства. Она сразу почуяла: здесь что‑ то не так. Ее худшие подозрения оправдались, когда из леса появился Клуни и, перейдя дорогу, пошел по лугу. Констанция видела, как тот перепрыгнул через канаву. Всякие сомнения исчезли: да, это был Клуни Хлыст. Они убили не того!

Свой отряд из тридцати крыс Клуни оставил в лесу. Они знают, что им делать. Конечно, по‑ требуется время, но его замысел того стоит! Не успев еще дойти до лагеря, Клуни понял: что‑ то не так. Он прибавил шаг.

Черноклык встретил его на полдороге. Клуни поднял лапу, приказывая ему замолчать. Он сам доберется до сути, ни к чему тратить время на выслушивание оправданий. Клуни пинком отбросил в сторону клочья шатровой входной занавески, и его глазам предстало тело Сырокрада. Древко огромной стрелы торчало из его парадной формы.

Клуни исподлобья взглянул на стену аббатства, потом снова на Сырокрада и быстро сообразил, в чем дело. Со стены на него пристально смотрела барсучиха — ее работа!

Клуни задумался. Его армия, сбившаяся в кучу на краю луга, выглядела перепуганной до смерти. Стрела, несомненно, предназначалась ему. Изощренная хитрость Клуни тут же подсказала ему, как обратить все в свою пользу.

Черноклык очень удивился, когда Клуни дружелюбно хлопнул его по спине и пошел к настороженно следившей за ними орде. Чтобы успокоить своих солдат, Клуни громко расхохотался и подмигнул:

— Ну что ж, мой план удался как нельзя лучше! Ловко мы избавились от грязного предателя, правда, дружище? — И он снова хлопнул Черноклыка по спине.

Тот ничего не понял, но с готовностью закивал головой:

— Конечно, конечно, хозяин, еще как ловко! Клуни кивнул на бездыханное тело:

— Видите Сырокрада? Это послужит уроком вам всем. Я‑ то знал, что замышлял Сырокрад. Заметили, как вчера он из кожи вон лез?

Раздались одобрительные возгласы. Вчера честолюбивый Сырокрад многих заставил изрядно попотеть у тарана.

— Можно было подумать, что он командует уже всей армией!

— Точно! — крикнул Клуни. — Я давно наблюдаю за ним. Сырокрад возомнил о себе невесть что! Ведь он, пока меня не было, наверняка пытался помыкать вами?

— Да, хозяин, он так на меня и набросился, — с готовностью подтвердил Черноклык. — «Сделай то», «подай это», «я в шатре хозяина».

— Спасибо, друг. Ты проницателен и, так же как и я, понял, что Сырокрад собирался захватить власть. Иначе зачем ему было залезать в шатер и напяливать мою форму?

Его солдаты переглядывались и понимающе кивали друг другу. Клуни прав. Никто из них сейчас не жалел честолюбивого выскочку.

— Я знал, что барсучиха и ее друзья собираются меня убить, и решил убить одним выстрелом двух зайцев: обмануть врагов и избавиться от Сырокрада. — Клуни хлопнул себя по бедрам и захохотал.

Все так и покатились со смеху. Ну и хитрец! Да, Хлыст своего не упустит!

Клуни помахал лапой сидевшей на стене Констанции.

— Спасибо, барсучиха! — крикнул он. — Ты хорошо поработала.

Разумеется, Констанция на таком расстоянии не могла услышать слов Клуни, но в данном случае это для него не имело значения. Клуни обратился к солдатам с улыбкой:

— Ну, мои верные воины, что еще произошло в мое отсутствие?

— Мы лазили под кустами, хозяин, вон на том лугу, и нашли целую семью мышей, — сказал Грязнонос. — Они спали. Мы быстренько их всех связали. Отличные жирные мыши, хозяин.

— Нет, нет, хозяин. Они сейчас вон там, в канаве. Хочешь посмотреть? Их, наверное, штук двадцать.

— Отлично. Хорошо поработали. Эти мыши мне еще пригодятся живыми, — пробормотал Клуни.

Сырокрада уволокли прочь, и Клуни устроился под навесом, сделанным из клочьев шатра. Наблюдая за тем, как оружейник старательно чинит его доспехи, Клуни кипел от ярости. Доспехи испорчены, Сырокрад убит. Тем не менее чаша весов склоняется в его пользу — в пользу Клуни Хлыста! У него есть три плана, как захватить Рэдволл: подкоп, затем — отряд крыс в лесу и… тут Клуни взглянул в сторону канавы. Пленные мыши дают возможность осуществить еще более коварный план.

Рано утром штурм аббатства возобновился. Белка Джесс и Амброзии Пика встали в ряды лучников.

— Не нравится мне все это, — заметила Джесс. Амброзии в очередной раз выстрелил из лука и спросил:

Белка отложила в сторону свой лук и села на камни.

— Сегодня они не особенно усердствуют, да и Клуни что‑ то давно не видно. Думаю, он что‑ то затеял.

Выдра Винифред, стоявшая неподалеку, выстрелила из пращи и, услышав раздавшийся из канавы визг, сказала:

— Целиком и полностью согласна с тобой, Джесс. Хлыст наверняка что‑ то задумал, а этот сегодняшний штурм — только уловка. Кстати, есть какие‑ нибудь новости от Кротоначальника?

— Кроты прослушивают землю, — пробасил Амброзии. — Кротоначальник говорит, что они слышат какую‑ то возню, но пока еще далеко. Он полагает, что крысы подкапываются под юго‑ западный угол стены.

— Да, я уже об этом слышала, — кивнула Джесс. — Ну что же, надо устроить крысам теплый прием!

После весьма скудного ужина Матиас, стараясь спрятаться от холодного ночного ветра, поплотнее закутался в свой балахон и лег на землю. Оставшись наедине с невеселыми мыслями о неблагодарных землеройках, он наконец заснул.

Незадолго до зари Матиас почувствовал, что рядом кто‑ то есть. Он осторожно приоткрыл один глаз и обнаружил, что ночью кто‑ то укрыл его теплым одеялом.

О, Повстанческий союз землероек пришел наконец к согласию! Вокруг горели костры — землеройки готовили завтрак. Матиас подумал, что скоро уже рассвет. Повернувшись на бок, он снова погрузился в сон.

Когда он проснулся, сквозь ветви деревьев ярко светило солнце и его лучи смешивались с голубоватым дымом костров. Лог‑ а‑ Лог принес ему поджаренный хлеб и чашку цветочного чая. Матиас сел и как ни в чем не бывало принялся за еду. Он молча ел, а Лог‑ а‑ Лог тем временем скатывал одеяло в валик. Наконец, не выдержав, Лог‑ а‑ Лог нерешительно кашлянул:

— Гм‑ гм, Матиас, я прошу прощения за вчерашнее. Но, как ты видишь, большинство все‑ таки решило следовать за тобой.

— Послушай, Лог‑ а‑ Лог, меня не интересуют ваши дурацкие законы. Или вы со мной, или против меня.

Лог‑ а‑ Лог схватил свой походный мешок и, широко улыбнувшись, воскликнул:

— Матиас, друг, мы с тобой — все до одного, зуб, коготь и хвост! Веди нас, отважный воин! Матиас радостно рассмеялся:

— Ну что ж, в путь! Не забудьте, что нам предстоит сразиться с аспидом и добыть меч!

В окружении землероек, которые уже затеяли спор о том, как быстрее добраться до карьера, Матиас невозмутимо зашагал вперед. Они оставили опушку Леса Цветущих Мхов далеко позади, обошли заброшенный дом и, прячась за кустами чертополоха и пробираясь по дну пересохших канав, пересекли несколько полей.

К середине дня они устроили привал на берегу широкой реки.

— Ну и как же мы переберемся на тот берег? — спросил Матиас.

— Лог‑ а‑ Лог нам поможет, — ответила ему Гуосим. — А кто же еще? Его отец и отец его отца, все назывались Лог‑ а‑ Лог. Из поколения в поколение они были перевозчиками на реке. Понадобится перебраться через реку — выходишь на берег и кричишь: «Лог‑ а‑ Лог!» Давай покричим, может, и на этот раз получится?

Она подошла к воде и, сложив лапы у рта рупором, позвала нараспев:

— Лог‑ а‑ лог‑ а‑ лог‑ а‑ лог‑ а‑ лог‑ а‑ лог!

Лог‑ а‑ Лог не заставил себя долго ждать — он появился из зарослей тростника на большом бревне. Ловко орудуя длинным шестом, он причалил к берегу и, спрыгнув на землю, рассерженно набросился на Гуосим:

— Хочешь, чтобы все знали, что мы здесь? Орешь, как ревун на маяке! Надо как можно скорее, пока к нам никто не пожаловал, плыть на ту сторону.

— Чего ты сердишься? Я просто хотела показать Матиасу, как надо позвать землеройку‑ перевозчика, — ответила Гуосим.

— И только‑ то! — запальчиво сказал Лог‑ а‑ Лог. — Отчего ж ты не показала ему змеиные следы вон там, на глине? Или ты их не заметила? Асмодеус был здесь никак не больше четырех часов назад. Скорее всего он отправился в Лес Цветущих Мхов, на охоту. Только по случайности или по милости судьбы мы не столкнулись с ним.

Матиас с изумлением и ужасом взглянул на широкий след, оставленный змеем. Землеройки стали поспешно залезать на бревно Лог‑ а‑ Лога.

— Скорее, Матиас! — громким шепотом позвал тот. — Все на борт!

Матиасу очень понравилась переправа через реку на бревне. Несколько землероек достали из своих заплечных мешков лески и стали рыбачить, и, когда бревно мягко ткнулось в ил на другом берегу, они уже поймали несколько рыбин. Землеройки попрыгали на берег, а Матиас помог Лог‑ а‑ Логу укрыть бревно в камышах.

— Как полагаешь, — задумчиво проговорил мышонок, — удастся ли нам здесь спрятаться? Возможно, мы выследим Асмодеуса и обнаружим его логово.

— Именно об этом я сейчас и думал, — ответил Лог‑ а‑ Лог. — Если мы хорошенько спрячемся, то наверняка увидим Ядозубого. Но вот что меня беспокоит: а что если змей учует нас по запаху? Нас ведь так много!

— Но тогда, — сказал Матиас, — не лучше ли пойти в карьер и спрятаться там? Асмодеус все равно вернется туда.

— О‑ хо‑ хо, мой друг! — ответил Лог‑ а‑ Лог. — Все бы хорошо, но вокруг карьера и в самом карьере негде спрятаться: все голо. А Ядовитый Зуб стар и хитер. Вход в логово наверняка надежно укрыт. Думаю, лучше подождать змея здесь. Я расставлю землероек цепью, и мы все будем настороже.

Остаток дня Матиас пролежал в укрытии у корней куста сирени. Справа и слева от него прятались землеройки. Их цепь протянулась вдоль берега на добрую милю. Стоит Асмодеусу появиться на берегу, и Матиас в ту же минуту узнает об этом. Гуосим и Лог‑ а‑ Лог были на флангах цепи.

Раскаленный диск солнца висел прямо над головами дозорных. Матиас неотрывно смотрел на реку. Иногда ему казалось, что он различает в воде очертания огромного змея или слышит шелест в траве, но, потерев глаза, он убеждался, что это ему лишь померещилось.

Матиас потерял счет времени. Когда солнце начало клониться к закату и небо на западе покраснело, он подумал: змей вот‑ вот появится. Совсем стемнело. Вдруг трава зашуршала и появившаяся за спиной у Матиаса землеройка похлопала его по плечу.

Землеройка указала лапой туда, где была Гуосим:

— Не знаю. Иди туда, сам увидишь. А я пошла искать Лог‑ а‑ Лога.

Матиас выбрался из‑ под корней сиреневого куста. Стараясь не шуметь, он пошел к Гуосим. Та неподвижно сидела в своем укрытии, глаза ее были расширены от ужаса, зубы стучали, она дрожала как осиновый лист.

К ним подбежал Лог‑ а‑ Лог. Матиас прошептал ему:

Вдвоем они подняли бесчувственную Гуосим и потащили к реке. Оказавшись в воде, она наконец пришла в себя и, отплевываясь, заговорила:

— Громадный Ядозубый! Змей! Асмодеус! Он был здесь! Я увидела его слишком поздно. Он забрал Минго. Заворожил его взглядом, укусил и утащил с собой! Бедняга Минго! — И она, всхлипывая, ничком упала в прибрежную траву.

— Нечего валяться и рыдать, товарищ! Аспид наверняка оставил ясный след, мы его выследим. Где это произошло?

— Здесь! Вот он, его скользкий след. Глядите!

И действительно, на сухой траве поблескивал в темноте широкий слизистый след.

Они двинулись по следу. Матиас и Лог‑ а‑ Лог шли впереди. Извилистый след, петляя, вел через кусты, по полям. Если он внезапно исчезал — его легко находили по затхлому могильному запаху.

На пригорке Матиас ничком упал на землю и подал остальным знак укрыться.

Перед ними зиял старый карьер. Словно чья‑ то гигантская рука зачерпнула землю и оставила яму почти правильной овальной формы. Широкие ступени красного песчаника спускались ко дну карьера. У входов в штольни громоздились груды камней. Унылый, лишенный растительности ландшафт наводил тоску.

Стараясь разглядеть в темноте дно карьера, Матиас лежал на краю обрыва. Лог‑ а‑ Лог велел всем остальным устроить привал и подкрепиться. У карьера остались только он сам, Гуосим и Матиас. Мышонок повернулся к Гуосим и Лог‑ а‑ Логу:

— Как только рассветет, я спущусь вниз на разведку.

— Если пойдешь ты, пойдем и мы, — проворчал Лог‑ а‑ Лог.

— Нет, нет. Слишком опасно. Гуосим, которая уже полностью пришла в себя, решительно заявила:

— Ты не имеешь права нам запрещать, Матиас. Ты не состоишь в нашем союзе, и мы тебе не подчиняемся. Таковы наши законы! Так что не тебе нам указывать. Мы пойдем с тобой! А пока вы с Лог‑ а‑ Логом отдохните. Я посторожу.

В эту ночь они спали по очереди, сменяя друг друга на посту. Матиасу выпало сторожить на рассвете, и он увидел, как лучи утреннего солнца осветили стены карьера. Солнечный свет прогнал зловещие ночные тени и радостно заиграл всеми оттенками желтого и красного. Должно быть, именно здесь когда‑ то давным‑ давно добывали мыши песок для аббатства Рэдволл.

Матиас разбудил Гуосим и Лог‑ а‑ Лога. Стараясь не шуметь, они стали спускаться вниз. Спуск по твердому, испещренному трещинами песчанику оказался совсем не трудным. Вскоре, настороженно оглядываясь по сторонам, они стояли на дне карьера.

— А что если Ядозубому взбредет в голову отправиться сейчас на охоту? — прошептала Гуосим.

— Вряд ли, — ответил Лог‑ а‑ Лог. — Вчера он охотился целый день, к тому же на обратном пути прихватил несчастного Минго, так что сегодня он наверняка будет целый день спать.

— Значит, у нас есть целый день для того, чтобы найти его логово, — сказал Матиас. — Будем искать вместе или разделимся?

— Лучше вместе, — решила Гуосим, и они с Лог‑ а‑ Логом вытащили из ножен свои короткие шпаги.

Матиас вооружился кинжалом, и они принялись искать змеиную нору.

Они обшаривали дно и склоны карьера, заглядывали под корни кустов, переворачивали камни, заползали под лежащие на земле плиты песчаника. Тишина подавляла — в карьере не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Они искали все утро, но поиски были безуспешны.

В полдень все трое уселись на плоском, напоминающем стол куске красного песчаника и разделили скудный обед, запив его водой из фляги. Поглощенные своими думами, ели молча. Наконец Гуосим поднялась и, стряхнув с себя красную пыль, звонко хлопнула в ладоши:

— Ну, вставайте, у нас осталось всего полдня.

Пока Матиас и Лог‑ а‑ Лог подбирали заплечные мешки и оружие, Гуосим оперлась на узкую наклонную плиту и сказала.

— Если до вечера успеем обшарить верхнюю террасу, то нам останется только… А‑ а‑ а!

Эхо ее крика продолжало звенеть в неподвижном воздухе, а сама Гуосим исчезла. Плита, на которую она только что опиралась, еще покачивалась.

Клуни Хлыст с нетерпением ждал наступления темноты. Один из трех его планов быт близок к завершению — даже гораздо раньше, чем он предполагал.

Кроликобои отправился в лес узнать, что же там делает отряд отобранных хозяином крыс, и обнаружил строящуюся осадную башню Однако телега все еще лежала в канаве.

Хорек переговорил с Клуни и сразу же был поставлен во главе отряда. Кроликобои легко сумел убедить крыс, что он, хорек, — непревзойденный знаток механики. С помощью рычагов и блоков им в конце концов удалось выволочь телегу из канавы.

Откатив ее в лес, крысы под руководством Кроликобоя быстро установили на нее осадную башню. В восторге от своей ловкости, хорек стал действовать еще решительнее. И вскоре осадная башня, с обернутыми в мешковину колесами, была готова к боевым действиям.

Клуни собрал офицеров и вкратце изложил им свой план. Сегодня вечером, после наступления темноты, Черноклык, чтобы отвлечь противника, начнет штурм ворот. Отборный отряд во главе с самим Клуни выкатит осадную башню из леса к тому месту стены, где оборона будет слабее всего. Под покровом темноты крысы переберутся с верхушки башни на стену и, перебив защитников аббатства, откроют ворота.

О, с каким нетерпением Клуни смотрел в вечернее небо! Теперь уже недолго! Наконец он подал Черно‑ клыку знак к началу штурма.

С устрашающими криками, осыпая верх стены стрелами, копьями и камнями, крысы выскочили из канавы.

— Тревога! Тревога! Мыши, ко мне! — закричала Констанция.

Заяц Бэзил Олень построил мышей‑ лучников на стене в три ряда. Стрелы мышей градом летели со стены. Внизу один за другим валились на землю сраженные враги.

Засевшие на краю луга хорьки‑ лучники обстреляли отряд мышей Бэзила, но Джесс, Винифред и несколько ее стрелков ответили врагу столь быстро и точно, что через несколько минут отряд хорьков был полностью разбит.

Битва была в самом разгаре, когда над полем брани раскатился удар колокола Джозефа, возвестивший полночь.

Клуни опустил помятое забрало и ударил Кроликобоя по плечу:

Они юркнули в канаву и, пригнувшись, побежали к юго‑ восточному углу стены, где было довольно тихо. Стараясь не шуметь, Клуни приказал подкатить осадную башню к стене. Крысы с немалым трудом выкатили башню из леса. На лугу, где колеса вязли в мягкой земле, им пришлось еще труднее. Клуни сам взялся за веревку и тянул телегу вместе с остальными. Неуклюжая башня, проваливаясь в поросшие травой рытвины, медленно ползла по лугу.

С лампой и корзинкой в одной лапе и с горшком супа в другой Василика поднялась по лестнице на юго‑ восточный угол стены. Взобраться помог ей брат Руфус.

— Ага, прехорошенькая мышка с чудесным супом! Рад тебя видеть, Василика! А то здесь, на этом углу, ничего не происходит, и мне, признаюсь, скучновато.

Брат Руфус дал ей свою кружку и с наслаждением вдохнул поднимавшийся над горшком пар.

— М‑ мм, как вкусно! Мой любимый овощной суп!

Но Василика не слышала брата Руфуса: с приоткрывшимся от страха ртом она смотрела через его плечо. Она даже не заметила, что суп давно льется через край кружки.

Там, за стеной, неведомо откуда появилась грубо сколоченная деревянная платформа, а на ней, готовясь к прыжку, стояла злобная крыса с зажатым в зубах палашом.

Василика громко взвизгнула. Брат Руфус повернулся к платформе и, скорее случайно, чем намеренно, выплеснул горячий суп из своей кружки прямо в глаза крысе. Противник с душераздирающим криком полетел вниз. Василика, сама не сознавая, что делает, швырнула свою лампу на платформу, лампа разбилась, и масло залило всю платформу. Оно мгновенно вспыхнуло, и сухое дерево жарко запылало.

Увидев в ночной темноте яркую вспышку пламени, защитники аббатства со всех сторон бросились к юго‑ восточному углу стены. На верхушке пылающей башни среди языков огня металось около тридцати крыс; внизу их было гораздо больше. Отталкивая и пиная друг друга, крысы торопливо бежали вниз по башне, превратившейся в огненную ловушку.

Клуни бегал у подножия башни вне себя от ярости. Он сгреб в охапку несколько обожженных, с еще дымящейся шерстью, крыс.

— Назад, трусы! Прыгай на стену! — безумно вопил он.

Крысы, штурмовавшие ворота, помчались к огромному костру. Искры, треща, летели в черное ночное небо. Клуни, с пеной у рта, изрыгая проклятия, стегал своим хвостом направо и налево; в отсветах пламени его глаза горели безумием.

— Разве это огонь! Назад, кретины! Бей мышей! Темнокогть и Черноклык схватили Клуни за край дымящегося плаща и оттащили в сторону:

Под треск горящего дерева осадная башня покосилась и, качнувшись, рухнула на землю огненной горой. Телега под башней зашаталась и, объятая пламенем, опрокинулась набок.

На этом ночная битва и закончилась. На стенах аббатства послышались радостные крики.

Под стеной в беспорядке валялись мертвые крысы. Офицеры Клуни, окружив хозяина, отвели его в канаву — там было безопаснее. Он словно был не в себе и, глядя перед собой невидящими глазами, бормотал невнятные мрачные угрозы. Крысы за его спиной озадаченно переглядывались.

Пока Лог‑ а‑ Лог держал плиту, чтобы та не закрыла вход, Матиас заглянул в дыру Перед ним был длинный темный лаз, уходящий в стену карьера. Но где же Гуосим?

Опасаясь кричать, чтобы не услышал змей, они несколько раз позвали ее громким шепотом. Наконец Матиас сказал

— Подожди‑ ка, — сказал Лог‑ а‑ Лог и, взяв булыжник, засунул его в щель между плитой и стеной — Теперь вход открыт. Иди первым, Матиас.

Друзья осторожно двинулись по идущему вниз лазу Наконец лаз выровнялся, и они остановились, чтобы глаза привыкли к темноте Пол здесь был ровным, а ход таким широким и высоким, что они могли свободно, не пригибаясь, идти рядом Они пошли дальше, Лог‑ а‑ Лог то и дело молча указывал на странные знаки и рисунки, выцарапанные на камне Этот ход служил логовом уже не одному поколению змей, они‑ то и оставили на стенах эти знаки Вскоре ход расширился еще больше и привел друзей в небольшой грот, из которого выходили два коридора.

— Я пойду направо, а ты налево, — прошептал Матиас. — Время от времени рисуй мечом стрелку на стене, и я тоже буду рисовать стрелки своим кинжалом. Так мы не заблудимся. Заметишь Асмодеуса — сразу же возвращайся сюда, в этот грот. А если он заметит тебя — беги от него со всех ног и кричи изо всех сил.

Держа кинжал наготове, Матиас пошел направо — ход оказался чуть уже первого, но таким же высоким Стены здесь были из желтого песчаника. Через каждые несколько ярдов Матиас рисовал на стене стрелку. Вскоре до его ушей донесся звук падающих капель, звук, который казался странным и неуместным в зловещей тишине подземелья.

Слева в стене Матиас нащупал прямоугольную нишу. Он с отвращением обнаружил, что она была набита сброшенными змеиными кожами, — скукоженные, они кучей лежали на земле. Он вздрогнул, представив себе их владельцев, и поспешил покинуть это мрачное место.

Матиас заметил, что змеиные знаки на стенах здесь более старые и примитивные. Нет сомнения змеиное логово существовало задолго до того, как вырыли карьер.

Внезапно Матиас оказался в громадной пещере. Весь Большой зал Рэдволла легко уместился бы в любом углу этого огромного грота; посредине мерцало бледным светом озеро. Капли падали откуда‑ то сверху, со скрывавшегося во мраке потолка, озеро было покрыто рябью. Матиас заметил, что стены грота испещрены множеством новых ходов.

Кровь застыла у Матиаса в жилах. Аспид был где‑ то рядом. Но где? Пугающее шипение эхом отдавалось со всех сторон.

Матиас изо всех сил старался подавить в себе страх.

— Если бы змей знал, где я, он бы не стал, пытаясь меня запугать, тратить время, — сказал он сам себе. — Он бы меня сразу же схватил.

Слегка ободренный этими словами, но как можно более бесшумно, Матиас обошел озеро, он старался не слушать зловещее шипение.

Решившись, Матиас юркнул в ближайший ход. И вот ведь приятная неожиданность! Перед ним, прислонившись спиной к стене, сидела Гуосим. Матиас схватил ее за лапу:

— Гуосим, как тебя сюда занесло? — Он осекся.

Сдержав крик ужаса, Матиас отпрянул. Он ясно увидел следы ядовитых зубов на груди землеройки, ее распухшее лицо, закрытые глаза, почерневшие губы.

Шатаясь, Матиас выбрался в главную пещеру. Следующий лаз в стене был совсем узким и, видимо, не заслуживал особого внимания. Тем не менее Матиас решил проверить его. Опустившись на все четыре лапы, он пролез в дыру и стал пробираться вперед.

Жуткое шипение раздалось на этот раз совсем близко. Наконец узкий лаз кончился. Прямо перед Матиасом была морда гигантского аспида!

Громадный змей спал. С каждым выдохом из его пасти появлялся раздвоенный язык и раздавалось зловещее:

Матиас завороженно смотрел на змея. Казалось, что глаза аспида открыты: их покрывала мутная полупрозрачная пленка. Он дышал медленно и ровно. Огромное мускулистое тело свернулось, время от времени смертоносные кольца шевелились с сухим шорохом, но голова змея оставалась неподвижной.

В логове змея повсюду валялись то какой‑ нибудь лисий хвост, то голубиные крылья, то рыбья голова; стены были выстланы клочьями звериных шкур. Но сейчас Матиас видел только одно: меч Мартина Воителя!

Меч висел на развилке древесного корня, что торчал из дальней стены пещеры. Большой красный камень украшал эфес меча, другой такой же камень был вделан в рукоять, отделанную черной кожей с серебряным тиснением — таким же, как на перевязи и ножнах. Обоюдоострый клинок был выкован из лучшей в мире стали. Посредине шла канавка, украшенная символами, которые Матиас не мог разглядеть издалека.

Да, это он, легендарный меч аббатства Рэдволл! И он будет возвращен аббатству! Матиас осторожно пополз вперед мимо огромной треугольной головы змея — дюйм за дюймом, медленно, всем телом прижимаясь к земле. Язык змея, появляясь из пасти, едва не касался его, и без конца повторялось жуткое:

Холодное дыхание аспида, пропитанное затхлым запахом смерти, колыхало усы Матиаса. Вот одно из чешуйчатых колец шевельнулось и слегка коснулось его лапы. Матиас затаил дыхание и теснее прижался к стене. Змей приподнял мутное веко, и прямо на мышонка уставился широко открытый глаз чудовища.

Но глаз тотчас снова закрылся, аспид спал. Матиаса обдало холодным потом, но, похоже, пронесло — Асмодеус не проснулся.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Матиас проскользнул наконец мимо огромной головы. Стараясь держаться как можно дальше от тела змея, он подбежал к стене пещеры, на которой в развилке корня висел меч.

Трепеща, Матиас снял меч с корня и крепко сжал рукоять обеими лапами. Он поднял сверкающий клинок над собой и почувствовал, наверное, то, что должен был испытывать Мартин Воитель каждый раз, когда извлекал из ножен это грозное и прекрасное оружие. Матиас знал: в его жизни наступил самый важный момент! Он сжимал меч и всем телом чувствовал, что в его лапах стальной клинок. Теперь они, Матиас и меч, слились в единое целое!

Теперь надо выбраться отсюда незамеченным. В тесном логове змея нет места, чтобы взмахнуть как следует мечом, и даже если Матиасу удастся поразить Асмодеуса, тот, дергаясь в предсмертных судорогах, расплющит его в лепешку. Бессмысленной храбростью ничего не добьешься — опытный воин всегда сам выбирает место и время битвы. Матиас огляделся по сторонам. Отверстие, через которое он пробрался в логово, было слишком узким для змея: оно, несомненно, служило ему для того, чтобы его ужасный голос, усиливаясь, разносился по всем пещерам и переходам — пусть незваные пришельцы трепещут!

Неподалеку от хвоста змея звериные шкуры, покрывавшие стены подземелья, слегка колыхались. Наверняка за ними — проход, и проход достаточно широкий для змея. Меч Мартина придал Матиасу смелости, и, расхрабрившись, он осторожно пощекотал его острием змеиный хвост. Огромное чешуйчатое тело мгновенно пришло в движение, но Матиас, успев скользнуть за шкуры, был уже в безопасности; он оказался в изогнутом коридоре; этот коридор привел его обратно в большую пещеру со светящимся озером.

Едва Матиас очутился в пещере — из лаза, где лежала мертвая Гуосим, выбежал бледный Лог‑ а‑ Лог. Забыв обо всем на свете, он завопил:

— Матиас, Гуосим мертва! Я только что видел ее, вон там! Она мертва!

Оборону Рэдволла возглавляла Констанция. Она была самой старой и мудрой из всех лесных обитателей, собравшихся ныне в аббатстве. Барсучиха отличалась рассудительностью и здравым смыслом, основанным на огромном жизненном опыте

Джесс, Винифред и Бэзил — ее верные помощники — только что сообщили ей последние новости, полученные от кротов крысы закончат подкоп вскоре после полудня. Барсучиха удовлетворенно кивнула своей полосатой головой, благодаря артели Кротоначальника крысам не удалось застать их врасплох

Клуни Хлыст продолжал вести себя все так же странно: он молча сидел в залатанном шатре в дальнем конце луга Даже когда Кроликобой с торжествующим видом объявил ему, что подкоп почти закончен, Клуни ничем не выказал своей радости

Хорек, ожидая приказаний, недоуменно застыл на месте, но Клуни сидел неподвижно — словно забыл о хорьке. Тот решился заговорить снова

— Так я о подкопе, хозяин Мы сегодня его закончим, сразу после полудня

С отсутствующим видом Клуни снова взглянул на хорька.

— Ах да, подкоп! Хорошо, продолжай, ты сам знаешь, что делать. А мне надо кое‑ что обдумать, — пробормотал он.

Выйдя из шатра, Кроликобой рассказал обо всем Черноклыку и Темнокогтю — те не решались поверить своим ушам.

— Да говорю вам, свихнулся он, — убежденно заявил Кроликобой — Сидит там, точно пугало огородное. Кое‑ что ему надо обдумать, видите ли. А у нас уже все готово, чтобы захватить аббатство! Что будем делать?

— Остается только одно, — задумчиво проговорил Темнокогть. — Пока хозяин болен, действовать самостоятельно.

— Темнокогть прав, — согласился Черноклык. — Мы втроем и возглавим армию

Крысы вопросительно посмотрели на хорька: что скажет тот

— Пожалуй, ваша правда, — отозвался Кроликобой. — Но слушайте, никто из солдат не должен знать о болезни хозяина, а то они разбегутся. Может, Клуни и не спятил Да, да, скорее всего он задумал еще одну хитрость, вот увидите.

Троица командиров с важным видом подошла к подкопу и забралась в него — проверить, как продвигается дело. Это была длинная, зловонная нора. Взад и вперед по ней сновали ласки и горностаи: кто тащил корзину с землей, кто волочил камни, кто — корни. Кроликобой с видом знатока пояснял своим товарищам:

— Сейчас мы прямо под дорогой — видите, какая здесь твердая земля, никакой крепи не надо. А здесь, видите, уже подпорки начинаются. Осторожно, голову не зашибите! Здесь пришлось крепить, а то потолок бы рухнул. Дальше, правда, земля становится еще мягче, но у нас дерева уже не хватило. Впрочем, не все ли равно! Если быстро проведем армию через подкоп — в аббатстве окажемся раньше, чем мыши успеют спохватиться.

А прямо над головой Кроликобоя один из кротов, приложив ухо к земле, слышал каждое его слово. Он тотчас повторял все брату Уолтеру, а тот старательно записывал.

Взглянув на эти записи, Констанция подняла свою тяжелую палицу.

— Значит, не успеем спохватиться? — яростно воскликнула она. — Но кое‑ кому сегодня очень даже придется спохватиться!

Кроты двумя бечевками, натянутыми на вбитые в землю колышки, точно отметили границы подземного хода. Кротоначальник и его артель смогли определить все: глубину и ширину подкопа, где поставлены подпорки и даже где первая крыса высунется наружу. Констанции не нравилось только одно: согласно плану, который они придумали вместе с Кротоначальником, им не придется крыс и пальцем тронуть.

На треножник установили два огромных котла с водой, под ними с утра развели огонь, чтобы вода всегда кипела. Констанция и бобер встали возле котлов с жердями наготове. Все, кто не стоял на стенах аббатства, выстроились в две шеренги по обе стороны отмеченного бечевками коридора. Это выглядело словно какой‑ то странный ритуал: два костра, две бечевки на колышках и две шеренги зверей, стоящих под жарким июньским солнцем в ожидании приказа барсу чихи.

Черноклык построил крысиную армию в канаве и, расхаживая вдоль колонны, отдавал последние приказания. Без Клуни управлять бандой оказалось непросто, но красноречивый Кроликобой сумел убедить солдат, что хозяин в курсе всех дел и если кто струсит или не выполнит приказ, то будет иметь дело с самим Клуни.

— Слушайте все! — крикнул Черноклык. — Темнокогть сейчас в конце подкопа. Стоит землекопам пробить верхний слой земли — и он в аббатстве! С ним четыре солдата, они будут прикрывать выход, пока мы выбираемся наружу. Вылезете на той стороне — не зевайте, бегите сразу к главному зданию аббатства и хватайте мышиного аббата. Темнокогтя с вами не будет: он со своим отрядом прорвется к воротам. Как только Темнокогть откроет ворота, в аббатство войдут наши главные силы.

Клуни в это время спал в шатре. Но долгожданного отдыха не было: во сне его вновь преследовал воин. Как ни старался, Клуни никак не мог убежать от мстителя с огненным мечом. Тени убитых им зверей вставали перед ним из‑ под земли. Они путались у него под ногами, он спотыкался о них и падал. Обессиленный, он все‑ таки поднимался и бежал дальше от неумолимого преследователя, а вокруг плясали тени его мертвых офицеров — Черепа, Краснозуба, Рваноуха и Сырокрада — и повторяли на все лады: повернись, повернись! Но Клуни, охваченный страхом, бежал не оглядываясь.

Наконец две ласки‑ землекопа пробили тонкий свод подземного хода и отпрыгнули в сторону от посыпавшейся сверху земли. В дыру ударил солнечный свет. Подталкиваемый сзади нетерпеливыми солдатами, Темнокогть подошел к землекопам, и те подняли его на вытянутых лапах и выпихнули наружу. Темнокогть, подтягиваясь, уже ухватился передними лапами за траву, но вдруг замер…

Прямо перед ним вдоль натянутых на колышки бечевок стояли две шеренги лесных зверей. Темнокогть усмехнулся: нашли время играть в свои глупые игры! Ведь у них даже оружия нет!

В это время за спиной у него послышался какой‑ то шум, и, обернувшись, Темнокогть увидел два булькающих на огне огромных котла. За котлами стояла барсучиха.

Темнокогть попытался выскочить наружу, но не успел — барсучиха мигом перевернула котлы вверх дном. Предсмертный крик застрял у Темнокогтя в глотке. Кипящая вода обрушилась ему на голову обжигающим водопадом. Кипяток мгновенно затопил набитый крысами подземный ход. Прижатые друг к другу, крысы даже пискнуть не успели.

Тотчас Констанция скомандовала выстроившимся вдоль бечевок зверькам:

И все одновременно прыгнули через натянутые бечевки.

Под ударами сотен лап земля вскоре осела — подкоп завалило. Защитники аббатства издали громкий торжествующий крик. Артель Кротоначальника принялась засыпать образовавшуюся канаву камнями и землей.

Монах Гуго попросил вернуть котлы на кухню. Некоторое время мыши постояли возле бывшего подкопа и вскоре пошли прочь от длинного каменистого кургана — памятника на братской могиле крыс.

Черноклык и Кроликобой, стоявшие у входа в подкоп, были отброшены в сторону толпой крыс, ласок и хорьков, в страхе рвавшихся наружу.

— Это еще что такое? — заорал Черноклык. — Назад, кому сказано!

Но на его окрики никто не обращал внимания. Облепленные жидкой грязью, волоча за собой обломки копий, отталкивая друг друга, солдаты Клуни бросились прочь от подкопа.

Кроликобой заглянул в дыру. Поток горячей воды вынес ему навстречу мертвого горностая. Хорек еле успел отскочить в сторону — опоры треснули, раздался глухой удар, подкоп рухнул.

Клуни все бежал и бежал, и вдруг перед ним возникло новое привидение: отвратительная тварь, покрытая темной дымящейся жижей. Призрак, расставив лапы, словно для объятия, преградил ему путь. Клуни отпихнул его прочь, и тот жалобно застонал:

— Клуни, это я, Темнокогть. Смотри, что они со мной сделали!

Около шатра стояли, переминаясь с лапы на лапу, Кроликобой и Черноклык и тихонько спорили:

— Почему я? Я хорек, а ты — крыса, тебе и отвечать. Иди первый.

— А может, лучше подождать? Хозяин, кажется, спит. Пожалуй, он не особенно обрадуется, если мы его разбудим.

Выглянув в узкую дыру, что находилась у него прямо перед глазами, Асмодеус увидел в большой пещере мышь и злобно зашипел. Мышь украла меч, его любимый, такой красивый меч.

Аспид развернул свое мускулистое тело и, обнажив ядовитые зубы, стремительно заскользил в пещеру Никто не смеет красть у него.

Матиас схватил перепуганного Лог‑ а‑ Лога за лапу и потянул за собой

— Асмодеус обнаружил нас! Быстрее, Лог‑ а‑ Лог! Прочь отсюда!

Обежав мерцающее озеро, друзья юркнули в узкий ход на другой стороне пещеры

Огромный аспид лениво свернулся возле этого узкого хода и ехидно зашипел:

— Асмодеус‑ с‑ с! Некуда спешить, никуда не денутся.

Вскоре в отчаянии беглецы обнаружили, что ход кончается тупиком. Они попали в ловушку!

Лог‑ а‑ Лог остановился, зубы его громко стучали.

— Т‑ тут, т‑ т‑ тут нет выхода! Мы погибли! — запричитал он.

Асмодеус слегка просунул голову в ход, и воздух вокруг беглецов наполнился шипением:

Лог‑ а‑ Лог одеревенел от ужаса. Матиас принялся яростно копать стену мечом, отбрасывая в сторону куски песчаника, он все время повторял про себя:

— Нам нечего терять, кроме меча и наших жизней. Но должен, должен быть выход!

Вот меч вонзился в древесный корень, и Матиас принялся тыкать вокруг, мягкий песчаник под стальным клинком стал осыпаться. Матиас заработал еще быстрее.

Лог‑ а‑ Лог всхлипнул: в узком подземном ходе показался Асмодеус, медленно, но неуклонно он приближался.

Матиас понял, что меч пробил камень, за которым была пустота. Он с удвоенной энергией принялся расширять проделанную дыру. Вскоре он схватил Лог‑ а‑ Лога за шкирку и как следует встряхнул его:

— Слушай! Ты меньше меня, лезь вперед, а потом попытайся вытянуть и меня за задние лапы.

Лог‑ а‑ Лог наконец‑ то сообразил, в чем дело, и быстро юркнул в дыру. Скорчившись, он спрятался за древесным корнем.

Асмодеус подполз уже совсем близко, и Матиас, размахивая мечом, отступал, не сводя глаз с врага. Он нащупал за спиной дыру в стене и полез в нее боком. Не опуская меча, он крикнул своему товарищу: