Платон Михайлович

Ну все, так верить поневоле,

А мне сомнительно.

Фамусов (входя)

О чем? о Чацком, что ли?

Чего сомнительно? Я первый, я открыл!

Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!

Попробуй о властях, и нивесть что наскажет!

Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,

Хоть пред монаршиим лицом,

Так назовет он подлецом!..

Хлёстова

Туда же из смешливых;

Сказала что-то я – он начал хохотать.

Молчалин

Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.

Графиня внучка

Меня модисткою изволил величать!

Наталья Дмитриевна

А мужу моему совет дал жить в деревне.

Загорецкий

Безумный по всему.

Графиня внучка

Я видела из глаз.

Фамусов

По матери пошел, по Анне Алексевне;

Покойница с ума сходила восемь раз.

Хлёстова

На свете дивные бывают приключенья!

В его лета с ума спрыгну́ л!

Чай, пил не по летам.

Княгиня

О! верно…

Графиня внучка

Без сомненья.

Хлёстова

Шампанское стаканами тянул.

Наталья Дмитриевна

Бутылками-с, и пребольшими.

Загорецкий (с жаром)

Нет-с, бочками сороковыми.

Фамусов

Ну вот! великая беда,

Что выпьет лишнее мужчина!

Ученье – вот чума, ученость – вот причина,

Что нынче, пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Хлёстова

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних

От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,

Да от ланкартачных взаимных обучений72.

Княгиня

Нет, в Петербурге институт

Пе-да-го-гический73, так, кажется, зовут:

Там упражняются в расколах и в безверье

Профессоры!! – у них учился наш родня,

И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.

От женщин бегает, и даже от меня!

Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,

Князь Федор, мой племянник.

Скалозуб

Я вас обрадую: всеобщая молва,

Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;

Там будут лишь учить по нашему: раз, два;

А книги сохранят так: для больших оказий.

Фамусов

Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:

Забрать все книги бы, да сжечь.

Загорецкий (с кротостию)

Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,

Был ценсором назначен я,

На басни бы налег; ох! басни – смерть моя!

Насмешки вечные над львами! над орлами!

Кто что ни говори:

Хотя животные, а все-таки цари.

Хлёстова

Отцы мои, уж кто в уме расстроен,

Так все равно, от книг ли, от питья ль;

А Чацкого мне жаль.

По-христиански так, он жалости достоин:

Был острый человек, имел душ сотни три.

Фамусов

Четыре.

Хлёстова

Три, сударь.

Фамусов

Четыреста.

Хлёстова

Нет! триста.

Фамусов

В моем календаре…

Хлёстова

Всё врут календари.

Фамусов

Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!

Хлёстова

Нет! триста! – уж чужих имений мне не знать!

Фамусов

Четыреста, прошу понять.

Хлёстова

Нет! триста, триста, триста.

Явление 22

Те же все и Чацкий.

Наталья Дмитриевна

Вот он.