ГЛАВА 41. Шайлер отыскала для Мари Елены маленькую комнатку в северо‑западном углу собора Санта‑Мария‑дель‑Фьоре

ОРДЕН ПЕТРУВИАНЦЕВ (ШАЙЛЕР)

Шайлер отыскала для Мари Елены маленькую комнатку в северо‑ западном углу собора Санта‑ Мария‑ дель‑ Фьоре, небольшом, укромно стоящем подсобном здании из архитектурного комплекса базилики, в котором располагался орден петрувианцев. Они прибыли во Флоренцию несколько часов назад. Когда Шайлер освободила Геди от принуждения, он настоял на том, чтобы они отвели девушку к священнослужителям.

Каким это было облегчением – снова вернуться в нормальный мир! Вид оживленных итальянских улиц и туристов, толпящихся на площади, взбодрил Шайлер.

Насколько они с Джеком могли судить, петрувианцев остаюсь очень немного. По прибытии они насчитали лишь горстку священников. Им отвели комнату рядом с Мари Еленой, и они расположились там, ожидая, пока святые отцы смогут с ними встретиться.

В дверь комнаты постучали, и вошел еще один темнокожий священник.

– Вас ждут. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он провел их по темным коридорам в скромную комнату. В отличие от монументальности комплекса в целом, здешняя обстановка была очень простой: стол и несколько стульев. Гостей ожидали Геди и два священника постарше.

Шайлер с Джеком уселись напротив них.

– Я – отец Арнольди. Насколько я понимаю, это вы не позволили отцу Эвейлу провести ритуал очищения.

– Очищения?! Он собирался убить ее! – возмутилась Шайлер. – Объясните мне, каким образом убийство может являться частью вашей работы?

– Когда отец Линарди создал орден, благословенные оставили нам два указания, и одним из них было – продолжать очищение детей госпожи.

– Госпожи? – переспросил Джек.

Священник утвердительно кивнул.

– Первой человеческой жены Люцифера. Говорят, он дал ей дар вечной жизни, но ее уничтожили первые петрувианцы.

– А кто такие благословенные? – поинтересовалась Шайлер.

– Вампиры, как и вы. Наши основатели.

– Вы хотите сказать, что Голубая кровь санкционировала убийство людей? Ни в чем не повинных женщин? – возмутилась Шайлер.

– Они были отмечены триглифом, – ответил священник, склонив голову. – Они носили нефилимов. Сотни лет мы исполняли наш долг. Мы хранили врата. Мы охотились на оскверненных.

– Врата – это обман. Пещера под названием «Преддверие ада» – не более чем дымовая завеса. Там нет никаких врат! – заявила Шайлер.

Священники стояли на своем.

– Это священное место!.. Этого не может быть!

– Но это так, – возразила Шайлер. – Мы там были.

– Вы вошли во врата. – Отец Арнольди пристально взглянул на Геди. – Это не дозволено.

Как и предполагал Джек, людям‑ привратникам приказано было держаться подальше от этого места.

Геди склонил голову.

– Это оказалось необходимо. Девушка была там.

– Нас туда привели. Кто бы ни похитил Мари Елену, они желали, чтобы нам стало известно, что эти врата – фальшивка, – объяснил Джек. – Они насмехались над нами.

– Геди сказал, что отца Бальдессаре что‑ то беспокоило. Что именно? – спросила Шайлер.

Священники заерзали на своих местах. Судя по их виду, им сделалось не по себе.

– В последнее время похищений чересчур много. Раньше каждый год пропадало по девушке, самое большее – по две. Но теперь мы получаем слишком много сообщений, и все они одинаковы. Девушек похищают, а когда мы их находим, они уже несут на себе метку.

– Вы не убьете Мари Елену! – предупредила Шайлер.

Старый священник мрачно взглянул на нее.

– Она несет в себе опасного врага. Для нее же лучше будет умереть.

Тут Шайлер кое‑ что поняла. Когда они в первый раз попросили Геди объяснить, что его связывает с дедушкой Шайлер, Геди рассказал им историю о смерти своей матери.

– Геди, так твоя мать была похищена...

Геди кивнул.

– Да. Она несла на себе метку. Выжженную на коже. И у нее стал расти живот. И еще начались видения и припадки. Через нее говорила преисподняя.

– Ты нам сказал, что она умерла при родах и что священники забрали тебя с собой, потому что ты был сиротой. Но на самом деле ее убили петрувианцы? И потом забрали тебя.

Геди не стал это отрицать.

– И все‑ таки ты их не ненавидишь... – поразилась Шайлер.

– Шайлер. моя мать была проклята. А такому ребенку не следовало жить. Не в этом мире.

– Мы не позволим вам причинить вред Мари Елене, – заявила Шайлер. – Должен существовать какой‑ то способ исцелить ее.

Разговор зашел в тупик, и во встрече сделали перерыв. Вернувшись в отведенную им комнату, Шайлер принялась рыться в записках Лоуренса.

– Кажется, я находила что‑ то, что связывает отца Линарди, первого петрувианца, с Екатериной Сиенской. – Она показала пачку писем. – Тогда эти письма мне показались неважными, но теперь я думаю иначе. Джек, это любовные послания. Бенедикт был фамильяром Екатерины. Она приказала ему охранять эти лжеврата. Значит, настоящие врата по‑ прежнему где‑ то здесь.

Шайлер принялась взволнованно перебирать письма.

– Екатерина была привратницей подлинных врат и использовала петрувианцев в качестве ложной цели.

– Но Кроатан знают, что эти врата не настоящие, и раз они похищают женщин, это означает, что настоящие врата, где бы они ни находились, каким‑ то образом оказались под угрозой, – сказал Джек.

– Но если дело обстоит именно так, разве вся эта местность не должна была уже кишеть демонами?

– Не совсем. Помнишь, что сказал Геди? Налетчики, похитившие его мать – как и работорговцы, похитившие Мари Елену, – они были людьми. Сила Михаила все еще удерживает демонов в преисподней.

Шайлер кивнула.

– Но не препятствует людям входить туда. Они забирают девушек в ад. Вот почему я не могла отыскать Мари Елену в гломе.

– Нам нужно найти Екатерину. Нужно рассказать ей, что здесь творится. Что все это – ошибка. Голубая кровь не может допустить такого... Михаил с Габриэллой никогда бы такого не допустили... Здесь есть что‑ то очень неправильное.

– Мы отыщем Екатерину, – решительно произнесла Шайлер. – У меня такое ощущение, что она не может быть далеко отсюда. Лоуренс полагал, что она, возможно, сейчас в Александрии. Он собирался поехать туда, но хотел сперва проверить отца Бальдессаре.

Она отложила бумаги деда, а потом, подняв взгляд, увидела, что глаза Джека заблестели.

«Что случилось, любимый? – спросила Шайлер и подошла, чтобы взять его за руку. – Мы в безопасности. Мы победим этот ужас».

– Я не могу поехать с тобой в Египет, – сказал Джек, крепко сжав руку девушки.

– То есть как?

– Охотники за головами появятся снова. На этот раз нам повезло. Но я не могу больше подвергать тебя опасности. Я должен вернуться и встретиться с Мими лицом к лицу.

Шайлер не произнесла ни слова – лишь вцепилась в руку Джека.

– Другого выхода нет, любимая, – произнес Джек. – Чтобы мы с тобой были свободны, я должен предстать перед судом крови. Я никогда себе не прощу, если из‑ за меня пострадаешь ты.

Шайлер задрожала.

– Они сожгут тебя! – прошептала она.

– Ты совсем не веришь в меня?

– Я поеду с тобой, – заявила Шайлер, хотя и знала что не сделает этого. Она должна завершить работу, начатую ее дедушкой. На ней лежит ответственность за наследие их семьи. Невинных женщин и детей убивают во имя благословенного.

– Нет. Ты сама знаешь, что не должна этого делать, – возразил Джек.

«Ты говорил, что мы никогда больше не расстанемся».

«И мы не расстанемся. Никогда. Есть способ, который позволит нам быть вместе всегда».

Джек опустился на колени и взглянул на Шайлер с безграничной любовью.

– Согласна?..

Шайлер ахнула и рывком подняла его на ноги. Ее переполняли одновременно и счастье, и горю.

– Да. Да. Конечно да!

Итак, решено. Шайлер отправится искать Екатерину Сиенскую и настоящие врата обетования, а Джек вернется в Нью‑ Йорк, дабы отвоевать свободу. Но прежде чем их пути разделятся, они заключат узы.