Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Смотрите ваше видео






 

Груша раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник, и Мими с огромным удовольствием пнула ее еще раз, точно в середину. Она отправилась в спортзал прямиком из своего кабинета в конце рабочего дня. Не нужно ей ничьей жалости, особенно чтобы ее жалел какой‑ то дурацкий писец из Хранилища! Да уж, воистину тяжелые настали времена, если человек жалеет вампира! Особенно вампира с ее происхождением и статусом. Куда только катится мир? Она пережила римский кризис и выдержала путешествие в Плимут, и все это только для того, чтобы оказаться объектом сочувствия со стороны Красной крови? Чушь какая! Мими снова пнула грушу, послав ее в другой конец комнаты. Мышцы ныли, поскольку она вот уже четыре часа как выколачивала из груши пыль.

Мими представила себе Джека: с окровавленным лицом, униженно согнувшегося и умоляющего о пощаде. Какое это будет удовольствие – наконец‑ то перестать сдерживаться и дать волю ярости! Каждый день, каждую минуту ее снедала жажда мести. Она жила и дышала этой жаждой. Гнев подпитывал ее волю к жизни. Где он? Что он делает? Думает ли он о ней вообще?

«Ну почему я не могу просто плюнуть и выбросить это из головы?!» – подумала Мими, когда груша извернулась и стукнула ее, заставив на мгновение потерять равновесие.

Она даже больше не хотела Джека – она это поняла еще у алтаря. Ну да, он не хотел ее, но ведь и она же его не хотела. Так почему же она настолько одержима идеей убить его? Да потому, что кто‑ то должен заплатить за Кингсли. Кингсли ушел. Он мертв либо заперт в ловушке – без разницы. И ей легче было испытывать разрушительный гнев, направленный на брата, чем неодолимое горе от смерти возлюбленного. Мими просто убивала мысль о том, что Джек выжил, а Кингсли – нет. Что Джек сейчас где‑ то там счастлив со своей любовницей‑ полукровкой, а она, Мими, одинока. Кто‑ то должен был заплатить за все ее утраты – изаплатит. Раз уж Мими не может быть счастлива, с чего вдруг должен быть счастлив кто‑ то другой.

Это было запредельно утомительно – все время пребывать в гневе, и Мими страстно желала того физического изнеможения, которое ей приносили изматывающие тренировки. Обычно, покинув спортзал, она в отупении еле доползала домой, такая изможденная, что ее хватало лишь на то, чтобы лениво валяться на диване с ноутбуком, отвечая на сообщения в онлайн‑ чате и повышая свой статус в социальных сетях. Нынешним вечером, когда Мими вернулась в их городской дом, он был пуст – и неудивительно. Тринити, как обычно, исполняла какие‑ то общественные обязанности. А дом был слишком велик для них двоих. Прислуга держалась в стороне, и тишина в доме стояла такая угнетающая, что обычно по вечерам Мими врубала на полную и стереосистему, и телевизор, а сама в это время лазила по Сети.

Девушка закинула пропахшую потом спортивную форму в корзину для белья и быстро приняла душ. Накинув банный халат, она включила компьютер и зашла в свой почтовый ящик, пролистать список входящих писем. На самом верху стояло письмо с неизвестного адреса. Хотя комитетовская команда техподдержки умоляла ее прекратить так делать, Мими традиционно пропускала мимо ушей все предостережения насчет вирусов, которые могут содержаться в письмах от неизвестных, и в результате компьютер ее выходил из строя несколько раз в месяц. Мими не могла устоять против соблазна: она была слишком любопытна, чтобы не открывать такие письма. Вот и сейчас она щелкнула мышкой и открыла письмо. Там не было ничего, кроме ссылки. Мими щелкнула и по ней и морально приготовилась к атаке на компьютер, крушению операционной системы или появлению на экране какого‑ нибудь порнушного ролика. И ссылка на самом деле привела ее к ролику – но отнюдь не порнографического содержания.

На экране действительно появился нечеткий видеоролик – череда кадров, снятых камерой без штатива, пляшущей в руках, то и дело меняющей угол съемки. В конце концов Мими разглядела, что два темных силуэта в центре экрана определенно были подростками, целующимися и обжимающимися на диване.

Так значит, это все‑ таки порнушка. Мими уже готова была закрыть окно, но что‑ то ее остановило. Масштаб съемки увеличился, и Мими поняла, что подростки на экране не просто трахаются. Лицо девушки было скрыто длинными волосами, но Мими видела ее губы, прижатые к шее юноши, и кровь, текущую по ее подбородку, и видела, как юноша корчится и извивается в экстазе.

Все это было даже слишком знакомо: страстные движения юноши, то, как девушка держала его – достаточно бережно, чтобы контролировать неистовство парня, но при этом достаточно крепко, чтобы он находился именно в том положении, как хотелось ей. Сколько раз она, Мими, проделывала то же самое в той же самой позе? Это была практически иллюстрация из справочника Комитета. Нельзя допускать, чтобы голова фамильяра запрокидывалась назад, потому что тогда он лишится доступа кислорода к мозгу либо может подавиться языком.

Мими смотрела, оцепенев, как девушка отстранилась, камера на мгновение дала крупным планом ее клыки цвета слоновой кости, и они заблестели на свету, являя зрителю свою остроту и красоту, прекраснее и острее любой отфотошопленной иглы. Тем временем юноша обмяк на диване, одурманенный, побежденный – и на ближайшие сорок восемь часов бесполезный. Девушка – ее лицо по‑ прежнему оставалось в тени – нежно поцеловала его в губы и встала с дивана.

В нижнем углу экрана красовались дата и время съемки. Мими успела прикинуть, что это происходило на прошлых выходных, и тут камера показала комнату побольше, где присутствовала компания подростков. Стоп‑ стоп! Комната показалась Мими знакомой – эти шторы из дамаста и картина Ренуара на стене... Если подойти к картине слишком близко, сработает беззвучная сигнализация и дворецкий выпроводит вас прочь. Мими не раз бывала в этих апартаментах. Это был пентхаус, принадлежащий родителям Джейми Кипа, а ролик зафиксировал вечеринку в честь восемнадцатилетия Джейми. Мими была там в прошлую пятницу. Она ушла рано, потому что ей стало скучно. Недавно принятые члены Комитета были мелкими и нетерпеливыми, одурманенными вкусом впервые испробованной крови, а Мими все еще чересчур переполнял гнев, чтобы она могла как следует повеселиться.

Когда камера снова повернулась к девушке, та стояла к ней спиной – а потом исчезла в мгновение ока и появилась уже в другом конце комнаты, рядом с бочонком. Это не было каким‑ то трюком, спецэффектом или ловким монтажом. Было совершенно очевидно, что девушка находилась в одном месте, а потом, без всякого естественного объяснения, оказалась в другом. Боже милостивый, только не говорите, что...

Камера тем временем зафиксировала новые вампирские фокусы. Безмозглые новички выделывались: один поднимал рояль одной рукой, другой превратился в туман. Обычное юношеское буйство: вампиры упивались новообретенными силами, пришедшими вместе с трансформацией.

У Мими противно заныло под ложечкой. Кто, черт подери, снимает их? Вечеринки Голубой крови всегда были закрытыми: туда допускались только вампиры, их фамильяры и те, кто вот‑ вот должен был стать фамильяром. Так полагалось. А происходящее шло вразрез со всеми требованиями кодекса. Это было разоблачение. Ролик стоял в открытом доступе. Его еще кто‑ нибудь видел? Мими почувствовала, как волоски у нее на шее встали дыбом.

Экран потемнел, и на нем появилась надпись: «Вампиры реальны. Откройте глаза. Они вокруг нас. Не верьте их лжи.

Да здравствует госпожа!»

Кто‑ кто? Это что такое? Мими все еще пыталась осознать прочитанное, когда изображение на экране вновь изменилось. Теперь показывали другую комнату, и девушка теперь была связана; во рту у нее был кляп, а на глазах повязка, и ее по‑ прежнему невозможно было узнать. По серебряной отстрочке Мими узнала одеяние венатора. Да что такое? Что, черт подери, происходит? Кто эта девушка?

Экран сделался черным, и на нем появилась новая надпись.

«В канун восхода новой луны смотрите сожжение вампира».

Чиркнула спичка, и вспыхнуло пламя, заполняя экран. Дымные темные языки огня плясали вокруг черного как смоль центра. Черный огонь преисподней. Мими выключила ноутбук и захлопнула крышку. Она поймала себя на том, что дрожит. Это наверняка чья‑ то шутка. Кто‑ то на той вечеринке решил поразвлечься и отснять прикольный ролик. Только и всего. Иначе быть не может. Джейми Кип и Брюс Каттинг, наверное, сговорились, чтобы напугать ее. Они до сих пор не могли поверить, что Мими – их регент. Это просто их шуточка.

Однако же этой ночью Мими плохо спала. Ей хотелось забыть об увиденном, просто вычеркнуть из памяти и, как любому нормальному тинейджеру, снова приняться считать, сколько ее друзей сейчас в Сети. Но она не могла. Она была их главой. Она отвечала за безопасность всех вампиров клана. Она не собиралась терять никого из них, пока она у руля. Ни в косм случае. Не в этот раз. Не после слепого отрицания существования Серебряной крови со стороны Чарльза... и предательства Форсайта. Что бы это ни было – новая угроза со стороны Серебряной крови или еще что‑ либо, – ей нужно быть готовой разобраться с этим. Она должна принять меры. Этот ролик прислали ей не просто так – тому была какая‑ то причина.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.