Глава 8. Злость Чаллена трудно было описать

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Злость Чаллена трудно было описать. Однако почти вся его злость относилась к самому себе, и внешне это никак не проявилось. С его стороны было слишком неосторожно приближаться к этой женщине, ведь он видел, что она сделала с тарааном при помощи своего коробка. Потом проделала то же самое с ним, и поделом ему — за собственную глупость надо платить. Как она это сделала, было не так важно, поскольку больше уже не повторится. Но он поддался легкому раздражению из-за ее одежды, а это непозволительно для шодана.

А вот то, как она исследовала его тело, — другой вопрос. Ему это не понравилось, но лишь потому, что он был не в состоянии должным образом воздать по заслугам этой наглой женщине. Если бы он не выпил утром сока плодов дхайя, женщина уже лежала бы под ним и получала полный инструктаж, как следует обращаться с воином. Однако неразбавленный сок полностью подавлял желание. Мужчины пили его во время долгой охоты или в боевых походах, дабы женщины-пленницы не могли отвлечь воинов от их прямых обязанностей. Разбавленный вином, сок дхайя служил уже для другого — позволял мужчине спать с любой женщиной, не опасаясь, что она забеременеет, так как только подруга жизни воина должна была рожать его детей.

Женщина заинтриговала Чаллена своей странной манерой говорить. Да еще этот ее чудной язык, где слова вообще не имеют смысла! К тому же она весьма хороша собой. Варвар был настолько отвлечен ее одеянием, что заметил это, только когда женщина подошла к нему. А какая наглость! Можно спорить на гаальские камни, он в жизни не видывал подобной наглости! Женщины обычно выражают свои желания словами и взглядами, уповая на то, что воины заметят их. Они не дотронутся до мужчины, не получив на то его особого разрешения — их обязанность давать, а не брать.

Чаллен улыбнулся, вспомнив, что женщина была одна, без мужчины-спутника, что ставило ее в положение заказной. Выходит, он может предложить ей свое покровительство. Пусть она женщина из высшего класса — о чем говорила ее одежда, — но закон един для всех — будь ты служанка или голубая кровь. Он имеет право либо заказать ее, либо использовать на свой выбор. Явное игнорирование закона лишало ее права отказывать ему.

Это был закон, преимуществами которого Чаллену еще не доводилось пользоваться. Женщины приходили к шодану с просьбой о покровительстве — старухи, вдовы, сироты. Ему не надо было искать женщин для заказа: прислуги в доме было больше, чем надо. Конечно, женщин, искавших его покровительства, нельзя было использовать, если они сами не предложат себя для этого. Однако заказанные женщины не имели права отказывать.

Тедре не понравилась улыбка, которой одарил ее варвар. В ней было слишком много самодовольства, что не предвещало ничего хорошего. “Наверное, думает, что роли поменялись и преимущество теперь на его стороне. Что ж, придется разочаровать его”.

— Ты можешь выбросить мой фазор, — сказала она, приподнявшись и сев на землю. — Но это еще не значит, что я беззащитна. Так что не строй, пожалуйста, планов, о которых нам обоим придется потом пожалеть!

Словам Тедры не удалось стереть улыбку с его лица. Нетрудно было догадаться, что варвар находил их просто забавными.

— Ты одна, женщина, без покровительства воина, и это делает тебя беззащитной и… заказной. Тебе надо было немедленно просить моего покровительства, и я обязан был тебе его оказать. Раз ты этого не сделала, значит, ты объявила себя заказной.

— Если это означает то, что я думаю, можешь забыть об этом! Я никем себя не объявляла и не желаю ничьего покровительства.

Улыбка наконец сошла с его губ, впрочем, в остальном он не выказал никаких признаков недовольства.

— Я заказываю тебя, женщина! Означают ли твои слова, что ты хочешь опротестовать мой заказ?

— Я не позволю тебе меня насиловать, если ты это называешь протестом.

— Заказ — не изнасилование. У тебя нет покровительства, и, значит, нет права опротестовывать мой заказ.

— Но у меня есть покровительство! Тот фазор, что ты швырнул в кусты, — вот мое покровительство, другого мне и не надо! Ведь он смог остановить тебя, не так ли?

Варвару не понравилось напоминание об этом.

— Твое оружие мне незнакомо, но это все же оружие, а женщинам запрещено им пользоваться. Поэтому только покровительство мужчины может спасти женщину от заказа.

Нет, с ним трудно договориться! Но Тедра не оставила свои попытки:

— А что, если я сама могу спасти себя от заказа?

Воин нагнулся и присел у ее ног, теперь он мог запросто достать до нее рукой. Первым порывом Тедры было поскорее убежать — она помнила, как быстры его движения. Но она все же осталась сидеть, вытянув на земле ноги и делая вид, что ей не о чем беспокоиться. Хотя беспокоиться было о чем. Марта, слышавшая все, могла в один момент вызволить ее на опасной ситуации с помощью системы высадки, но Тедра знала, что машина не сделает этого. Чертов компьютер вывернется наизнанку всеми своими микросхемами, лишь бы только варвар изнасиловал ее — ему, компьютеру, видите ли, лучше знать, что нужно Тедре!

— У тебя есть еще какое-нибудь странное оружие, которое я не видел? — спросил варвар.

— Странное для тебя, но не для меня. В его глазах мелькнуло любопытство.

— И испорчу сюрприз? Что ж я, дура, по-твоему?

Воин засмеялся. Ей нравился его смех. Ей нравился он сам. Как жаль, что он зациклился на этом своем “заказе”! Тедре вовсе ни к чему становиться заказанной на чужой планете, она ведь не собирается оставаться здесь надолго. Ей только надо договориться о найме воинов, чтобы спасти свою планету, а это выше ее личных интересов.

Отсмеявшись, воин с пониманием взглянул на Тедру:

— Ну ладно, женщина! Что там у тебя за сюрпризы, мы увидим, когда осмотрим твои браки и комток.

— Опять двадцать пять! Я уже думала, мы прояснили с тобой этот вопрос. Ты ведь уже был разок оглушен при попытке снять с меня одежду? Мой костюм останется на мне, понятно? Тебе он все равно не подойдет по размеру.

Варвар фыркнул, давая понять, что оценил шутку. Тедра, конечно, знала, что он вовсе не собирался носить ее одежду, просто хотел, чтобы она сняла ее. Теперь воин в задумчивости смотрел на нее, и она уже начинала тревожиться от его столь опасной близости.

— Ты заказана, женщина. Как тебе, должно быть, известно, это значит, что ты обязана исполнять мою волю. Но ты продолжаешь препираться со мной, рискуя получить за это наказание. Я еще не встречал таких женщин, которые нарочно нарывались бы на наказание.

Или он искренне заблуждается относительно ее, или таким образом тонко намекает на то, что произойдет, если она ослушается. Тедра решила, что последнее все же ближе к истине, а она не любила угроз, даже в форме намека.

— Пока не встречал, воин! Ты упускаешь из виду одно обстоятельство, а именно то, что я никогда не слышала о твоих дерьмовых “заказах”. Откуда же я могу знать правила и законы, с ними связанные? Слово “заказ” есть у шакаарцев, и мне оно известно, правда, совсем не в том значении, в каком его употребляешь ты. Но, несмотря на все это, я тем не менее не собираюсь становиться “заказанной”. Это как-то подозрительно похоже на рабство, а я сразу же убью того, кто попытается поработить меня. Кстати, вот что мне надо было сразу выяснить: твой народ держит рабов?

Тедра видела, что воину не терпится высказаться по поводу других ее замечаний, однако он все же удостоил ее ответом:

— В Кап-ис-Тра нет необходимости держать рабов. Мы получаем достаточно слуг из Дараши — их земля была захвачена много веков назад. На востоке есть страны, где пленников превращают в рабов, но капистранские воины поступают с пленными по-другому.

— Пленных мы используем так же, как заказанных женщин.

— Ну хорошо. — Тедра вздохнула. — Какая же здесь разница?

— С заказанной женщиной нельзя плохо обращаться, ее нельзя продать, нельзя убить, что часто бывает с рабами. Такая женщина может даже стать матерью детей воина, если он удостоит ее такой чести. Единственное, чего она не может, это противиться воле своего воина.

— Наказание? Но ты только что сказал, что с заказанной женщиной нельзя обращаться плохо, — возразила Тедра.

— Есть такие способы наказания, которые причиняют мало вреда.

Кто бы сомневался! И он, похоже, знал все эти дерьмовые способы.

— Что ж, я рада, что мы внесли ясность в данный вопрос. У меня было предчувствие, что эти твои “заказы” не слишком мне понравятся, теперь вижу — предчувствие меня не обмануло. Тебе просто надо закрыть глаза на то, что я пришла сюда без сопровождения… погоди-ка! — Тедра усмехнулась внезапно осенившей ее идее. — Не х отелось бы показаться невежливой, но… — Она перешла на кистранский: — Марта, я хочу, чтобы ты немедленно прислала сюда Корта. Мне не нужны неприятности с этим варваром. У меня здесь работа, и я не смогу выполнить ее, если придется сражаться с каждым встречным воином, который захочет заказать меня! Корту должна понравиться их идея о покровительстве. Марта? Ну же, черт возьми! Я знаю: ты слышишь меня! — Тедра подождала секунды три. Варвар хотел было что-то сказать, но она подняла руку, жестом прося его помолчать. — Марта, если ты не сделаешь этого, клянусь — я сведу с тобой счеты! Я прилетела сюда не для того, чтобы меня раскупорили, как бы тебе этого ни хотелось. Не валяй дурака и пришли мне Корта!

— Почему ты разговариваешь сама с собой, женщина, да еще словами, в которых нет смысла?

— Я разговариваю с Мартой. Марта — это голос, который ты мог слышать из моего фазорапередатчика.

— Да, думаю, можно сказать, что Марта подобна Богу, — невесело произнесла Тедра и добавила в сторону по-кистрански: — Смотри не лопни от смеха, грязная предательница! — Затем опять варвару: — Она может, если захочет, сделать так, что я исчезну, или спустить мне сверху парня, который требуется, как ты говоришь, для оказания мне покровительства. Но она, очевидно, решила не делать ни того и ни другого, предоставив мне самой разбираться с тобой.

Всем своим видом варвар выражал крайнее недоверие.

— Я думал, что ты из Ба-Тар-ах, с крайнего севера. Но там говорят по-нашему. Из какой же ты страны, женщина? Этот твой бессмысленный язык… Может, это язык шакаарцев, о которых ты говорила?

— Шакаарский — твой язык, дружище, а не мой! Я прибыла с Кистрана. Это не другая страна, а другая планета. Я здесь, чтобы торговать с твоим народом. Мне есть, что предложить вам. На нашей планете много чудес.

— Другая планета? — Варвар ухмыльнулся. Тедра видела, что он все еще не верит ей. — Как это можно прибыть с другой планеты?

— В космическом корабле, — Тедра повысила голос, — который Марта могла бы показать тебе, если бы до нее дошло, что я здесь вестник научно-технического прогресса.

— Кистранские женщины здорово умеют рассказывать сказки. — Варвар хохотнул. — Но я не сержусь, мне даже приятно. Расскажи-ка еще что-нибудь забавное!

— Проклятие! Это не сказки! Я действительно прибыла сюда по торговым делам, и еще, возможно, мне удастся нанять ваших воинов. Мне надо поговорить с вашим шоданом. Можешь ты хоть на время отвязаться со своей чепухой насчет “заказов”? Подожди немного, и я докажу тебе…

— Женщинам не поручают таких дел: торговлю, наём воинов. Думаю, ты слишком долго носишь этот воинский наряд, вот и вообразила, будто тебе все позволено. Но это не так!

Теперь варвар не стал приказывать ей снять одежду, он резко выбросил руку вперед в намерении схватить женщину и рвануть на себя. Тедра ухватила его лапу обеими руками и, дернув ее на себя, откинулась назад. Сильным толчком обеих ног она послала варвара в полет через свою голову. Прием сработал, несмотря на колоссальный вес воина. Правда, пришлось применить дополнительный кик ногами. Секунда — и она опять на ногах, а варвар плашмя лежит на земле.

Он полежал так секунд десять, затем сел и глянул на нее через плечо. На его лице не было ни бешенства, ни даже удивления. Тедра уже начинала думать, что варвары вообще никогда не показывают своих чувств.

— Могу сделать вывод, женщина, что ты плохо понимаешь свое положение.

— Это твое право, но все же не советую делать таких выводов. У меня в запасе еще много опровержений.

— Значит, ты вызвала меня на поединок. — Это был не вопрос, а утверждение. Издав короткий смешок, воин встал. — Клянусь гаальскими камнями, ты сама этого захотела.

— Да? — непонимающе спросила Тедра. — Подожди, я вовсе не вызывала тебя на поединок! Я просто отстояла свое право носить одежду.

— У заказанной женщины нет прав. Ты все-таки вызвала меня на поединок. И я принимаю вызов. Выбор оружия за мной.

Тедра поняла, что он не шутит, и чувствовала, что ей не избежать боя с воином. Он, кажется, видел в поединке решение какой-то одному ему понятной проблемы и был в полном восторге от того, что она подсказала ему это решение.

— Надо думать, ты собираешься искромсать меня на кусочки своим мечом? Воин хмыкнул:

— Тебе даже не поднять меч воина, керима, да здесь и нет второго для тебя. Нет, я выбираю рукопашный бой, в котором ты показала кое-какие способности.

— Нет, но уверена, что тебе не терпится просветить меня.

— Победитель назначает побежденному либо смерть, либо службу — третьего не дано.

— Другими словами, побежденный не может откупиться от службы, если победитель выбрал службу?

— Если выбрана служба, избежать ее нельзя никакими способами.

— А что бывает, если побежденный отказывается служить победителю?

— Он с позором лишается всех своих прав. Часто ему отрубают руку, чтобы он уже никогда не смог восстановить утраченную честь в новом поединке.

— Условия поединка оговорены в воинских законах, подлежащих неукоснительному соблюдению. Как я уже сказал, избежать выполнения этих условий нельзя.

— Понятно. Итак, о какой службе идет речь и на какой срок?

— Род службы тоже выбирает победитель, но это должен быть только один вид работ. Если ему нужна новая конюшня для хатаара, он может приказать побежденному построить ее. А поскольку это отдельная задача, то служба закончится сразу, как только конюшня будет построена. Однако обычно в качестве службы выбирают какой-то простой труд — на ферме, в шахте или даже в доме. Такая служба назначается чаще всего на месяц.

— И это должна быть только одна какая-то определенная работа? То есть если ты поручил побежденному работу по дому, то уже не можешь перебросить его на ферму, если там у тебя, допустим, не хватает работников?

Тедра на минуту задумалась. На словах все выходило довольно просто": немного черной работы на короткий срок. Что же он так радовался по поводу предстоящего поединка?

— А нет ли, случайно, среди видов службы работы в спальне?

— Такой вид работ никогда не назначался, поскольку в поединках участвуют одни мужчины. Но это, безусловно, тоже может считаться службой.

Ну вот он и открыл, что у него на уме! Варвар совершенно верно предвидел, что, заказав ее, получит одни неприятности. А поединок давал ему все, что надо, без проблем.

Тедра в ярости сжала губы: он ведь даже не упомянул бы об этом специфичном виде работы, не спроси она сама!

— Тогда за тобой будет такое же право выбирать: смерть или служба.

— Отлично! Думаю, мои дела на этой планете как раз займут около месяца. Из тебя получится прекрасный гид или помощник.

— Ты серьезно рассчитываешь на победу, женщина?

Веселость в его голосе казалась натуральной, но все же раздражала.

— Ты не знаешь меня, воин. Я так же уверена в своих способностях, как ты в своих.

— Самоуверенность не позволительна для женщины.

— А не кажется ли тебе, что надо бы для начала проверить, оправдана ли эта самоуверенность, прежде чем не позволять ее? — промурлыкала Тедра, надеясь разозлить варвара.

Но, к своему еще большему раздражению, обнаружила, что разговаривать с ним просто невозможно.

— Поверь, воин, мне жаль тебя разочаровывать, но рукопашный бой — мое ремесло, и там, откуда я прибыла, меня считают неплохим бойцом. Своим вопросом ты оскорбил меня.

— О небо! — Тедра вздохнула. — Если я поклянусь Мартой, это ровным счетом ничего не будет значить. Она ведь не Бог, а всего лишь груда металлического лома, которая слишком много возомнила о своих микросхемах и которую я просто презираю! Я лучше поклянусь звездами на небесах — такая клятва меня обяжет. Но я не собираюсь проигрывать бой, воин, и не говори потом, что я тебя не предупреждала! Ты можешь быть огромен, как сто чертей — для меня это не имеет значения. Клянись и ты, что принимаешь условия поединка! — Щеки Чаллена запылали. Тедра довольно хмыкнула: все же он иногда реагирует на ее колкости! — Ну же, малыш, все должно быть по-честному! Ты же заставил меня поклясться!

— Хорошо. Клянусь Дродой! — взревел варвар. — Но я так же клянусь, что ты пожалеешь о своих насмешках, женщина!

— Это мы еще посмотрим! — примирительно отозвалась Тедра. — Ты уверен, что действительно хочешь этого поединка?

Он назвал ее ведьмой! О небо, она и в самом деле разозлила его! Это хорошо: одно из первых правил любого единоборства — сохранять хладнокровие.