Часть первая. Диане — раздели это со мной

Роберт Сальваторе

«Тёмное наследие»

Диане — раздели это со мной

Пролог

Дайнин осторожно пробирался темными улицами Мензоберранзана, города дроу. Бездомный скиталец, уже больше двадцати лет живший в одиночестве, был настоящим воином. Он хорошо знал опасности города и умел избегать их.

Проходя мимо опустевшей территории Дома, протянувшейся вдоль западной стены пещеры на целых две мили, Дайнин не удержался и замедлил шаг. Двойные сталагмиты подпирали разрушенную ограду, окружавшую здание, а двое ворот, одни внизу, а другие за балконом двадцатью футами выше, нелепо повисли на скрученных опаленных петлях. Сколько же раз сила левитации поднимала Дайнина на этот балкон и он входил в личные покои благородных членов его дома, Дома До'Урден?

Дом До'Урден. В городе дроу запрещалось даже произносить это название. Когда-то семья Дайнина была восьмой по положению среди почти шестидесяти семей Мензоберранзана; его мать заседала в Совете, а он, Дайнин, был Мастером Мили-Магтир Школы Воинов в знаменитой Академии дроу.

Сейчас, когда он вновь стоял перед родным Домом, Дайнину казалось, что с того славного времени минула тысяча лет. Семьи больше не было, его Дом лежал в руинах, а сам Дайнин вынужден был связаться с бандой наемников Бреган Д'эрт просто для того, чтобы выжить.

— Но когда-нибудь… — торжественно и тихо пообещал себе Дайнин. Он пожал плечами и натянул на себя маскирующий плащ пивафви, отлично зная, насколько уязвим в Подземье бездомный бродяга. Быстрый взгляд в центр пещеры, на колонну Нарбондель, подсказал ему, что уже поздно. В начале каждого дня Архимаг Мензоберранзана выходил к Нарбондель и наполнял ее волшебным, долго сохранявшимся теплом, которое сначала поднималось вверх, а потом опускалось. Чувствительные глаза дроу, видевшие в инфракрасном спектре, наблюдали за уровнем тепла в колонне и определяли по нему время.

Сейчас Нарбондель почти остыла — заканчивался еще один день.

Дайнину предстояло пересечь город, чтобы попасть к Клорифте — глубокой пещере в северо-западной стене Мензоберранзана. Там, в одном из своих многочисленных укрытий, его ждал Джарлакс, главарь Бреган Д'эрт.

Воин-дроу обогнул Нарбондель, лавируя между пустотелыми сталагмитами, отмечавшими границы семейных территорий, украшенными сказочной скульптурой и горгульями. Они сияли разноцветными феерическими огнями. Солдаты, охранявшие входы в Дома и на мосты, останавливались и внимательно разглядывали одинокого незнакомца, держа наготове свои арбалеты и отравленные стрелы, пока пришелец не исчезал из виду.

В Мензоберранзане приходилось быть всегда начеку, не доверяя даже собственной тени.

Добравшись до Клорифты, Дайнин внимательно осмотрелся, затем скользнул вниз и, используя врожденную способность к левитации, стал медленно спускаться в пещеру. Сотней футов ниже на него вновь нацелились арбалеты, но, едва стража узнала в Дайнине одного из своих, оружие убрали.

«Джарлакс ждет тебя», — беззвучно сообщил ему один из стражников, используя сложный язык жестов темных эльфов.

Дайнин и не подумал отвечать. Объясняться с каким-то солдатом! Он грубо растолкал стражников и вошел в короткий туннель, вскоре влившийся в запутанный лабиринт коридоров и комнат. Несколько раз повернув, темный эльф остановился перед мерцающей дверью, настолько тонкой, что она казалась полупрозрачной. Он прижал к ней ладонь, чтобы чувствительные к тепловому излучению глаза по ту сторону двери восприняли тепло его тела как стук.

— Наконец-то, — услышал он голос Джарлакса. — Войди, Дайнин, мой Хал'аббиль. Ты заставил меня ждать слишком долго.

Дайнин слегка помедлил, раздумывая над всегда непредсказуемыми словами и интонациями главаря наемников. Джарлакс назвал его «Хал'аббиль» — «мой верный друг»; это прозвище он дал Дайнину после того набега, когда был разрушен Дом До'Урден (набега, в котором Джарлакс сыграл не последнюю роль), но в тоне главаря не было заметно никакого сарказма. Казалось бы, все как обычно. Но с чего это вдруг Джарлакс оторвал его от выполнения рискованного разведывательного задания в Доме Вандри, Семнадцатом Доме Мензоберранзана? Дайнин был озадачен. Он потратил почти год, чтобы внедриться в никому не доверяющий Клан Вандри, и не сомневался, что его положение там сильно пошатнется из-за необъяснимого исчезновения с территории Дома.

Что ж, есть только один способ все узнать, решил бездомный солдат. Он задержал дыхание и шагнул вперед. Его встретила упругая водяная стена, но он был совершенно сухим, когда, сделав несколько больших шагов через текучую границу, разделявшую разные уровни бытия, преодолел обманчиво тонкую волшебную дверь и оказался в маленькой комнате Джарлакса.

Она была залита приятным красным светом, и глаза Дайнина перестроились с инфракрасного на обычный спектр. Он моргнул, когда завершилось превращение, и моргнул вновь, как всегда, когда видел Джарлакса.

Главарь наемников сидел за каменным столом в необычном мягком кресле, поддерживаемом единственной ножкой на шарнире, так что оно могло сильно отклоняться в разные стороны. Как всегда, удобно расположившись, Джарлакс откинулся назад, скрестив руки на затылке наголо обритой (что было весьма необычно для дроу!) головы.

Словно ради забавы Джарлакс положил одну ногу на стол, позвякивая шпорой высокого черного сапога, затем поднял другую ногу и ударил по камню так же сильно, но на этот раз совершенно беззвучно.

Дайнин заметил рубиново-красную повязку на правом глазу главаря.

У стола стояло дрожащее подобие человека. Ростом оно было едва ли по пояс Дайнину, даже если принимать в расчет небольшие белые рожки на круглой головке существа.

— Один из кобольдов Дома Облодры, — небрежно пояснил Джарлакс Дайнину. — Бедняга смог проникнуть сюда, но найти обратную дорогу оказалось не так-то просто.

Дайнина это не удивило. Дом Облодра, Третий Дом Мензоберранзана, был закрыт для посторонних и занимал территорию в самом конце Клорифты. Там, по слухам, держали тысячи кобольдов, чтобы пытать их ради развлечения или использовать в качестве живого щита во время войны.

— Ну что? Хочешь уйти? — спросил Джарлакс на примитивном гортанном наречии кобольдов.

Кобольд тупо закивал.

Джарлакс указал ему на темную дверь, и существо рванулось к ней. Однако у него не хватило силы преодолеть преграду, и его отбросило назад, к ногам Дайнина. Еще не поднявшись, глупый кобольд сердито фыркнул в сторону главаря наемников.

Джарлакс несколько раз взмахнул рукой, так быстро, что Дайнин не успел сосчитать сколько. Он рефлекторно напрягся, хотя прекрасно знал, что Джарлакс никогда не промахивается.

Когда он снова взглянул вниз, из безжизненного тела кобольда уже торчало пять кинжалов, образуя правильную звезду на его маленькой тощей груди.

Джарлакс только пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Дайнина.

— Не мог же я позволить этой твари вернуться в Облодру, — пояснил он. — После того как он узнал, что мы находимся так близко…

Дайнин рассмеялся вместе с ним. Он начал вытаскивать кинжалы, но Джарлакс напомнил, что необходимости в этом нет.

— Они вернутся сами, — бросил главарь, приподнимая широкий рукав и показывая волшебные ножны, охватывавшие его запястье. — Садись, — пригласил он своего друга, указывая на стул рядом. — Нам нужно многое обсудить.

— Почему ты меня отозвал? — прямо спросил Дайнин, сев за стол. — Я уже совершенно втерся в доверие к Вандри.

— Ах, мой Хал'аббиль, — ответил Джарлакс, — вечно ты о делах. Я просто восхищаюсь этим твоим качеством.

— Улн'хирр, — парировал Дайнин, что на языке дроу означало «лжец».

Оба они рассмеялись, но Джарлакс оборвал смех и подался вперед, сцепив руки, украшенные кольцами и браслетами, драгоценностями, которым позавидовал бы и король (кто знает, сколько из этих мерцающих сокровищ были волшебными? — часто спрашивал себя Дайнин), и лицо его внезапно стало серьезным.

— Что, пора атаковать Вандри? — спросил Дайнин, думая, что разгадал загадку.

— Забудь о Вандри, — ответил Джарлакс. — Не в них дело.

Дайнин оперся острым подбородком на свою тонкую руку. Не в них дело! Ему хотелось вскочить и придушить этого пещерного вождя. Он потратил целый год…

Однако он заставил себя отвлечься от мыслей о Вандри, внимательно посмотрел на всегда спокойное лицо Джарлакса, ища подсказки, и вдруг понял.

— Моя сестрица… — сказал он, и Джарлакс кивнул, прежде чем он успел докончить фразу. — Что она натворила?

Джарлакс выпрямился, посмотрел в другой конец маленькой комнаты и резко свистнул. По его сигналу каменная плита поднялась, открывая альков, и Вирна До'Урден, единственная из единокровных братьев и сестер Дайнина, оставшаяся в живых, ворвалась в комнату. Она казалась еще великолепнее и прекраснее, чем во времена славы их Дома.

Дайнин широко открыл глаза, поняв, что на ней было одеяние верховной жрицы Ллос, затканное орнаментом из пауков и оружия, знаками Дома До'Урден! Дайнин, не видевший подобного уже больше десяти лет, даже не подозревал, что Вирна сохранила свою одежду.

— Ты рискуешь… — начал он, но остановился, увидев ее гневное темное лицо и горящие, как уголья, красные глаза.

— Я вновь обрела благосклонность Ллос! — объявила Вирна.

Дайнин посмотрел на Джарлакса, который лишь пожал плечами и передвинул повязку с правого на левый глаз.

— Паучья Королева указала мне путь, — продолжала Вирна, и ее голос, обычно такой мелодичный, срывался ст волнения.

Дайнин подумал, что она на грани безумия. Вирна всегда была сдержанной и терпимой, даже после внезапной гибели Дома До'Урден. Однако в течение последних лет ее поведение становилось все более странным, и она проводила много времени в одиночестве, в безысходных молитвах, обращенных к безжалостному божеству дроу.

— И ты поведаешь нам, что за путь указала тебе Ллос? — после продолжительного молчания спросил Джарлакс, похоже нисколько не удивленный.

— Дзирт. — Нежные губы Вирны искривились от злости, когда она произнесла имя брата-отступника.

Дайнин вовремя прикрыл рукой рот, удержавшись от недоверчивого смешка. В конце концов, несмотря на все свое безрассудство, Вирна оставалась верховной жрицей богини.

— Дзирт? — спокойно поинтересовался Джарлакс. — Твой брат?

— Он не брат мне! — выкрикнула Вирна, метнувшись к столу, словно намереваясь броситься на Джарлакса. Дайнин успел заметить неуловимое движение главаря, поднявшего руку с кинжалами.

— Предатель Дома До'Урден! — кипела Вирна. — Предатель всех дроу!

Внезапно ее крик сменился улыбкой, презрительной и зловещей.

— Если принести Дзирта в жертву, я снова обрету милость Ллос, я снова… — Она резко оборвала себя, очевидно не желая посвящать их в свои планы.

— Ты говоришь, как Мать Мэлис, — отважился вставить Дайнин. — Она тоже объявила охоту на нашего бра… на предателя.

— Ты помнишь Мать Мэлис, женщина? — поддразнил Джарлакс, надеясь, что связанные с этим именем воспоминания несколько охладят пыл Вирны. Мэлис, мать Вирны и Матрона Дома До'Урден, умерла, в конечном счете, из-за того, что не смогла поймать и убить предателя Дзирта.

Вирна притихла, потом зашлась в припадке истерического смеха и долго не могла остановиться.

— Понял, почему я тебя вызвал? — обратился Джарлакс к Дайнину, игнорируя жрицу.

— Ты хочешь, чтобы я убил ее, пока она не доставила нам неприятностей? — так же спокойно спросил Дайнин.

Смех Вирны смолк; ее широко открытые глаза остановились на дерзком брате. «Вишия!» — вскричала она, и волна магической силы сбила Дайнина с ног и припечатала к каменной стене.

— На колени! — приказала Вирна, и Дайнин, не владея собой, упал на колени, беспомощно глядя на Джарлакса.

Главарь тоже не мог скрыть изумления. Приказ был довольно простым заклинанием, которое, конечно, не могло подействовать на столь закаленного и крепкого воина, как Дайнин.

— Милость Ллос на мне, — бросила им Вирна, стоя прямо, с высоко поднятой головой. — И если вы помешаете мне, то исчезнете, и не будет вам защиты от моих проклятий, потому что в них — сила благословения Ллос.

— Последнее, что мы слышали о Дзирте, — это то, что он выбрался на поверхность, — сказал Джарлакс Вирне, чтобы умерить ее растущий гнев. — И, по всем сведениям, там он и пребывает.

Вирна кивнула, загадочно улыбаясь, и ее жемчужные зубы ярко блеснули на фоне эбеновой кожи.

— Он там, — согласилась она. — Но Ллос указала мне дорогу к нему, дорогу к славе.

Джарлакс и Дайнин вновь смущенно переглянулись. Для них все, что говорила Вирна, — и она сама — было безумием.

Но, вопреки своей воле и представлениям, Дайнин никак не мог подняться с колен.

Часть первая