Роль первичной идентификации

Термин «первичная" идентификация» используется в литературе редко. Он принадлежит к одной из моделей психоаналитической теории, описывающей недифференцирован­ное состояние, в котором еще не произошло разграничение внут­ри самого ребенка, и он не способен различать внутреннее и внешнее, Я и не-Я. Вероятно, лучше всего описать это состоя­ние можно, сказав, что в нем отсутствует не только психичес­кая структура, но также психические и соматические границы. Термин «идентификация» в этом контексте появился в силу прак­тических соображений, поскольку таким образом можно указать на аспект инкорпорации, связанный с отсутствием границ, но без учета других аспектов недифференцированного состояния.

Идея детского всемогущества легко укладывается в эту картину. Когда какая-либо потребность заставляет младенца кри­чать или извиваться, то рано или поздно его требование испол­няется. Ему не дано понять, что это не является результатом его действий, что пища, которая его успокаивает, не является продуктом его ажитации.

Таким образом, первичная идентификация заключается в том, что ребенок воспринимает все то в окружающей среде, что слу­жит удовлетворению потребности (удовлетворению влечения), как часть собственной личности и собственного тела, за пределами которых не существует ничего. Гловер (1930), по-видимому, имел в виду то же самое: «Для примитивного сознания все окрашен­ные удовольствием состояния имеют тенденцию вызывать идентификацию с объектами, которые ассоциируются с этими состояниями».

Соответственно те тревожные матери, которые лишают своих детей удовлетворения потребности в прикосновении, отказывая детям в тактильных ощущениях, затрудняют первичную идентификацию, резко ограничивая ее возможности. Но чтобы ре­бенок дифференцировался от матери, он обязательно должен столк­нуться, отделить и преодолеть подобные первичные идентификации,

тактильные и прочие. Сначала направленная на действие подвиж­ность, а позднее локомоция — основные способности младенца, слу­жащие преодолению первичной идентификации и достижению дифференциации. Когда завершается дифференциация от матери, ребенок может далее формировать вторичные идентификации, про­кладывающие путь к автономии и независимости.

В таком случае, развивая концепцию Малер (1957, 1960) «про­цесса индивидуации — сепарации», мы могли бы сказать, что путь к индивидуации лежит через вторичные идентификации, посколь­ку прежде, чем ребенок сможет отделиться от матери и стать неза­висимым индивидом, он должен воспринять материнские усилия, которые она прилагает, заботясь о нем (а это он может сделать только путем идентификации). Я полагаю, что процесс индивидуа­ции — сепарации, который Малер относит к периоду начиная с восемнадцатого месяца жизни, имеет две предварительные ста­дии. Первую из этих стадий я бы назвал процессом первичной индивидуации, в котором ребенок преодолевает первичные иден­тификации. Вторая стадия — это стадия вторичной идентифика­ции, которая начинается во второй половине первого года жизни. На этой стадии ребенок приобретает средства и способы, которые позволят ему достичь независимости от матери (Spitz, 1957).

Эта относительная независимость появляется примерно к восемнадцатому месяцу жизни, с того периода, к которому Пи­аже относит достижение ребенком представления об обратимо­сти, а также освоение формального языка, на котором говорят взрослые. С этого момента может начаться описанный Малер процесс индивидуации — сепарации.

В противоположность первичной идентификации (которая представляет собой состояние) вторичная идентификация явля­ется механизмом. Это бессознательный процесс, результатом ко­торого станет изменение Я. Следовательно, вторичная иденти­фикация предполагает, что уже имеется по крайней мере руди­ментарное Я, отделившееся от недифференцированного целого, которое функционировало в период первичной идентификации.

Из этого следует, что в случае, когда мать затрудняет первич­ную идентификацию, отказывая ребенку в тактильных ощущени­ях, она препятствует двум важным этапам развития — формирова­нию Я и вторичной идентификации (Spitz, 1957).