В России шесть миллионов безработных, рубль упал на треть по своей стоимости. Вы обвиняете алчных банкиров Запада? Они виновны в этом кризисе?

- Нет, конечно. У нас действительно есть все те проблемы, о которых Вы сказали, но это, по сути, реакция любого государства. В тот момент, когда у нас начали постепенно уменьшаться валютные поступления, мы вынуждены были принять решение по ослаблению рубля, что сделали и другие страны по отношению к своим собственным валютам, значительная часть этих стран. Действительно, многие наши компании прибегали к заимствованиям в западных банках. Может быть, некоторые из них делали это не вполне критично, имея в виду возможные последствия, но это уже ответственность конкретных хозяев, конкретных собственников этих компаний, а иностранные банки здесь ни при чём. Нужно всегда думать, когда ты занимаешь у кого-то деньги, как ты будешь их отдавать. Это вопрос для любого кредитора.

Quot; Двадцатка" будет Вашей первой возможностью встретиться напрямую с президентом Обамой. Наверное, Вы следите за ним внимательно. Что Вам пока кажется в отношении этого президента, как он Вам представляется?

- Я хорошо его знаю, я видел его много раз по телевизору. (Смех.)

Ну, а если говорить серьёзно, то мы два раза разговаривали по телефону. Это были хорошие и конструктивные переговоры. Мы обменялись письмами, где изложили собственное видение развития международной ситуации. Я хотел бы сказать, что, на мой взгляд, то послание, которое я получил от президента Обамы, очень позитивное. И я даже, откровенно говоря, когда читал его, удивлялся, что многие позиции, которые там отражены, совпадают с моими ощущениями. Вопрос, конечно, в том, как мы сможем реализовать наши представления во время личной встречи. Насколько команды готовы к тому, чтобы двигаться в определённом направлении, насколько мы готовы сломать стереотипы, насколько мы готовы совершить ту самую " перезагрузку", о которой, собственно, сегодня все говорят.

Одно, что президент Обама предлагает, в частности, состоит в том, что он ещё раз посмотрит на систему ПРО в Восточной Европе. Но он бы хотел, чтобы вы помогли ему дальше: в отношении Ирана, в отношении их к программе ядерных баллистических ракет. Если бы вы хотели сделать это, вы могли бы оказать эффективное давление на Иран, чтобы они отказались от этой программы, точнее, от баллистических ракет, и не разрабатывали ядерное оружие?

- Знаете, у нас есть такие вопросы, по которым мы имеем постоянные контакты с американской администрацией, независимо от уровня отношений и независимо от сходства или различия по каким-то конкретным вопросам текущей повестки дня. К числу таких вопросов относятся и противоракетная оборона, и урегулирование ситуации вокруг Ирана. Мы и с прошлой администрацией на эту тему регулярно общались.

Вопрос в том, что применительно к ПРО, применительно к размещению известных средств в Европе, наша позиция была простой: нельзя создавать фрагменты ПРО, нужно создавать всеобъемлющую ПРО. И к этой системе готова подключиться Россия, потому что мы тоже заинтересованы в том, чтобы наша страна, наши люди были гарантированы от угроз со стороны тех или иных проблемных государств. Но вопрос в том, что делать это нужно совместно, а не размещать какие-то ракеты и радары вблизи наших границ, когда возникает реальное сомнение: для чего это делается? Для того, чтобы нам нервы испортить, или для того, чтобы реально предотвратить какие-то угрозы?

Что же касается Ирана, то у нас есть полноценные отношения с этим государством, но наша позиция основывается на известных резолюциях Организации Объединённых Наций и тех подходах, которые формулирует МАГАТЭ: ядерная программа Ирана должна быть мирной. Это наша открытая позиция, мы всегда говорили об этом иранцам. Я не считаю, что допустимы какие-то размены. Сообщение о том, что было предложено разменять один вопрос на другой, не соответствует действительности, это несерьёзно. Но то, что мы будем обсуждать и тот вопрос, и другой – и вопрос ПРО, и вопрос ситуации вокруг ядерной программы Ирана, – у меня не вызывает никаких сомнений. Я думаю, что то же самое думает и президент Обама.