Глава 21. Элоди пыталась двинуться с места

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Элоди пыталась двинуться с места. Ей хотелось закричать. Но ничего не происходило – она застыла под пологом шатра. Ее зрение затуманилось, картинка расплылась по краям, лишь чудовищная сцена в центре была четкой и ясной.

Непрошеный гость душил Пейлни. Это был один из тех молодчиков, которых они встретили на мосту, – Элоди была в этом уверена. Кто еще отважился бы пробраться в лагерь и совершить такое ужасное преступление?

Пейлни выгнула спину и издала жуткий булькающий звук. В какой-то миг Элоди заметила, что налившиеся кровью глаза подруги умоляюще смотрят на нее.

Этот взгляд подтолкнул ее к действию. Она бросилась в шатер. Меч Пейлни висел в ножнах на столбе, что поддерживал палатку посередине. Элоди схватилась за рукоять, вытащив длинное лезвие одним плавным движением. Меч был тяжелым и неудобным. Почему она не тренировалась побольше?

Голос как у Самьяла. Но этого не могло быть, он остался далеко в Плачущем лесу.

Крепко обхватив обеими руками холодную рукоять, Элоди занесла меч над головой, готовясь опустить его на шею мужчины. Но в последний момент перехватила эфес и вонзила оружие прямо ему в спину. Острое лезвие легко рассекло куртку, кожу и вошло в плоть. Девочка почувствовала, как меч задрожал в руке, цепляясь, как ей показалось, за ребра.

Мужчина мгновенно обмяк. Элоди почти могла видеть, как жизнь покидает его, поднимаясь облаком пара над агонизирующим телом. Он завалился набок, роняя меч, и, как куль с мукой, упал на Пейлни лицом вниз. Из-под него текла темная кровь, поблескивая в тонком пучке лунного света и впитываясь в меха, прикрывавшие тело Пейлни.

Глядя на окровавленный меч, Элоди внезапно вспомнила слова белокурого юноши.

Она и подумать не могла, что кровь будет пущена ее рукой.

Отшвырнув оружие, Элоди попыталась оттащить мертвеца в сторону. Он был невероятно тяжелым. Она сделала еще одну попытку, борясь с комом в горле и стараясь не думать о том, что только что сделала…

Навалившись всем своим весом, она наконец сумела перевернуть труп и сбросить его с тела Пейлни. Теперь мертвец лежал на спине, его обмякшее лицо в обрамлении белокурых волос смотрело невидящим взглядом на крышу шатра.

Этим человеком был Рото… Невозможно поверить! Рото – такой учтивый, обаятельный. Воин, который говорил, что для него честь сражаться рядом с ней… Зачем ему причинять боль ее подруге?

Затем ее взгляд упал на длинные волосы Пейлни, разметавшиеся широким рыжим веером.

Рыжие. Она посмотрела на плащ, который надела.

На горле Пейлни что-то блеснуло. Элоди сорвала тонкую, как паутина, металлическую ленту, которая обвивала покрытую кровоподтеками шею. Подсунув одну руку под голову Пейлни, другой девочка провела по щеке подруги. Ее пальцы, липкие от крови Рото, оставляли длинные красные следы на коже Пейлни.

– Пейлни! – закричала она. – Пейлни, проснись! Элоди прижала пальцы к шее девушки. Пульса не было. Она приложила щеку к губам Пейлни. Ни единого вздоха. Откинула волосы с лица подруги.

Глаза Пейлни смотрели мимо нее, такие же безжизненные, как и глаза человека, которого Элоди только что убила.

Элоди бросилась вон из шатра. Где-то кричали. Она взметнула руки в пустоту, запрокинула голову и медленно повернулась, все время глядя вверх на три звезды, о которых говорилось в пророчестве. Они равнодушно и холодно освещали ее.

– Элоди! – голос принадлежал Фессану. – Элоди! Что случилось?

Девочка почувствовала, как его руки подхватили ее. Она даже не поняла, что падает. Над ней нависло его бледное и растерянное лицо. За ним толпились всполошенные люди. Как они догадались прийти?

Элоди осознала, что на самом деле она и кричала.

– Она мертва, – простонала она. – Пейлни мертва, и это моя вина!

– Что? Расскажи мне, что случилось? – Фессан щелкнул пальцами и указал на шатер. Двое мужчин бросились внутрь, а командир мягко опустил Элоди на землю.

– Рото, – всхлипывала она. Земля была холодной и жесткой. Все ее силы уходили из нее вместе со слезами. – Это Рото. Он… он задушил ее.

– Это не твоя вина, – сказал Фессан, коснувшись рукой ее лба.

– Нет, моя. Если бы я не ушла… если бы я была там… Пейлни была бы жива.

– Но он думал, что Пейлни – это я! Я во всем виновата! Если бы не я… если бы меня здесь не было…

Элоди свернулась, обхватив руками колени. Рыдания сотрясали ее с головы до ног.

Один из мужчин с мертвенно-бледным лицом вышел из шатра и протянул Фессану металлическую ленту.

– Гаррота, – Фессан плюнул с отвращением. – Я слышал, что ею пользуются в других странах. Это не оружие Торонии.

Появился запыхавшийся Стоун. Он заглянул в шатер, затем направился к Фессану, тыча в него пальцем.

– Это ты сделал, – закричал он. – Ты допустил, что среди нас оказался убийца! – Он повернулся к толпе. – Сколько еще мы будем держать этого слабака в командирах? Пока нас всех не переубивают во сне?..

Удар кулака Фессана заставил его замолчать. Стоун отшатнулся, схватившись за челюсть.

– Уберите его с глаз долой! – отрезал Фессан. – Живо!

Стоуна оттащили, остальные тоже разошлись, занявшись своими делами. И только Фессан склонился над Элоди, гладя ее по голове.

Она попыталась его оттолкнуть, но, похоже, он был сделан из камня. В конце концов она сдалась и просто прижалась к нему, запрокинула голову и выплеснула в крике свое горе, свою вину, свою боль, глядя на звезды, очертания которых расплывались из-за нескончаемых слез.

Вечером того же дня, когда слезы иссякли и Элоди немного окрепла, к Фессану подошла женщина и опустилась рядом с ним на колени. Они принялись перешептываться.

– Могила вырыта, – ответила женщина. – Мы подумали… мы подумали, что Фессан, возможно, захочет сказать несколько слов.

– Это надо сделать, – отозвался Фессан. – Мы не можем оставаться здесь. А… она не может пойти с нами.

Растирая на ходу руки и ноги, она поспешила назад в шатер. Тела Пейлни там не было, а вот тело Рото осталось. Огромное кровавое пятно прикрыли шкурами. Но в шатре все еще стоял запах смерти.

Она взяла цветочную гирлянду, которую ей дали в деревне, и пошла вслед за Фессаном к наспех вырытой могиле. Она старалась прислушаться к речи Фессана о храбрости и самопожертвовании, но ей казалось, что слова совсем ничего не значат.

Момент, когда она положила цветы на грудь Пейлни, перед тем как ее тело засыпали землей… Вот что было по-настоящему важно. В память о том, что Пейлни рассказывала ей о дереве в ее деревне, она нашла несколько каштановых листьев и вплела их между цветов.

– Прощай, верный друг, – сказала Элоди сквозь слезы. – Покойся с миром.

Это ее тело должно было скрыться в земле. Она сжала кулаки. Она не могла поверить, как легко Рото обманул ее своими поклонами и комплиментами, ей хотелось убивать его снова и снова.

Потом Фессан отвел ее назад в свой шатер. Он говорил всю дорогу и продолжал говорить, когда они оказались внутри. Элоди только и могла, что смотреть, как пляшет огонек в единственной масляной лампе, висевшей на опоре шатра.

Его голос проник в ее мысли. О чем он говорил? Кажется, о том, чтобы изолировать Стоуна и его подпевал и выгнать их из «Трезубца».

– Извини, – сказала она. – Пожалуйста, продолжай.

– Я слишком долго их терпел, – горячился Фессан. – Меня бесит, что Стоун постоянно пытается найти змею в нашем гнезде. Думает, что я привлек Рото к нашему делу! Я не знаю, откуда он взялся, но мы должны проявить бдительность по отношению к тем, кто может последовать за ним. Если в этой трагедии и есть чья-то вина, то только моя.

А потом наступило утро, и Элоди сидела верхом на Дискусе в первых рядах колонны. Лагерь свернули, и «Трезубец» снова тронулся в путь. К югу от них, по другую сторону широкого луга, по направлению к реке двигалась разношерстная компания. Несколько мужчин плелись у всех на виду, низко опустив головы. Это Стоун и его люди направлялись в ссылку.

– С вами все в порядке? – спросил Фессан, скакавший верхом рядом с ней.

Элоди не знала, что ответить, и поэтому просто кивнула.

Она снова кивнула, и Фессан поскакал вперед, жестом показав другим всадникам, чтобы те немного отстали и дали девочке побыть одной.

По мере того, как день разгорался, мысли Элоди прояснялись, хотя ее и мучила сильная пульсирующая боль в голове. Она зарождалась у основания шеи и тисками сжимала лоб. Принцесса потерла виски, стараясь прогнать усталость. И горе.

Боль слегка утихла, но пульсация продолжалась. Вскоре девочка поняла, что источником пульсации была вовсе не ее голова, а сам воздух. Постепенно она превратилась в звук, совсем близкий… Звук, похожий на…

Она обернулась и подпрыгнула – ноги выскользнули из стремян, руки потеряли поводья. Девочка пошатнулась в седле и чуть не упала.

Рядом с ней был Самьял – на серебристо-сером коне, который шел ноздря в ноздрю с Дискусом. В ярком солнечном свете мальчик и его скакун переливались, как будто двигались под водой.

– Осторожно, – улыбнулся Самьял, когда она пришла в себя. Затем его лицо стало озабоченным. – Вы на меня сердитесь?

Элоди подумала, что ей следовало бы сердиться. Ведь она так верила, что он существует, что он ее друг… Хотя, в конце концов, все так и было. Он был не менее реален, чем солдаты «Трезубца», маршировавшие рядом. И он был готов слушать ее внимательно, как настоящий друг. Пусть прошедшая ночь была темным-темна, но сейчас в ее сердце неожиданно вспыхнул свет.

– Нет, Самьял, – ответила она. – Я в жизни никому так не радовалась, как тебе!

– Я привел помощь, – сказал он. Жестом он указал на поле, и Элоди ахнула.

По траве рядом с колонной «Трезубца» скользила целая армия. Серебряные всадники на серебряных лошадях, в легкой как шелк броне, а с лицами, словно отлитыми из стали.

Стеклянные копья пронзали небо, в воздухе прозрачной дымкой развевались флаги.

От щитов исходило тусклое, потустороннее фосфоресцирующее сияние, которое удивительным образом затмевало солнце и в то же время было густым и темным как тень.

Пульсация в голове Элоди была приглушенным эхом их движения, нереальным звуком тысячи копыт из загробного мира, отбивающих такт по оболочке живого мира.

– Ваша армия, – сказал Самьял, и по спине Элоди пробежала дрожь.

– Вы знаете откуда. Голоса, которые вы слышали среди деревьев, были голосами этих людей. Людей, которые погибли. Во времена Войны крови Брутан пообещал нам мир и свободу. Но его солдаты окружили нас в лесу и перебили.

– Ох, Самьял… Мой отец был чудовищем. Самьял кивнул.

– Наши мятущиеся души не могли уйти, не отомстив. Но не в силах мы были и покинуть место, где погибли. Плачущий лес стал нашей ловушкой навеки.

– Вы. Куда бы вы ни вели, мы сможем пойти вслед за вами.

Одна лошадь-призрак отделилась от остальных и приблизилась к Элоди. На ней сидел очень высокий старик с прямой спиной и морщинистым, но добрым лицом. На нем были потрепанные доспехи и шлем, расколотый почти пополам.

– Я сир Джейкен, – сказал он, низко кланяясь в седле. – И для меня настоящая честь служить вам, принцесса.

Как только сир Джейкен и Самьял снова заняли свои места, другие всадники принялись кланяться один за другим. Движение началось в голове армии и прокатилось всепоглощающей восторженной волной по всем рядам до тыла.

Элоди казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от гордости.

Сквозь глухой топот призрачной армии пробился бодрый стук копыт – внезапно вернулся Фессан. Он сделал широкий круг и наконец подъехал к Элоди.

– Происходит что-то странное, – сказал он, указав поперек поля туда, где, как это ясно видела Элоди, сир Джейкен и его приятели-рыцари нога в ногу шли рядом с колонной «Трезубца». – Видите, как шевелится трава, хотя ветра нет?

– Это все, что вы видите? – спросила Элоди. Фессан заглянул ей в глаза.

– Вы разговаривали, как будто здесь кто-то есть. Но я никого не видел. Что видите вы, принцесса?

– То же, что и вы, Фессан. Армию, готовую свергнуть короля Нинуса и посадить меня на трон вместо него.

– Как скажете, принцесса. Вам открыто больше, чем кажется на первый взгляд, но я не стану задавать лишних вопросов.

Его взгляд задержался на траве еще на несколько мгновений, прежде чем он ускакал вперед, опять оставив Элоди одну.

Облако заслонило солнце, отбросив колеблющуюся тень на армию призраков. Элоди вздрогнула.

Однако, если ее подруга и была там, она себя ничем не выдала.

Пейлни считала, что странная способность Элоди – это дар.

«Люди не найдут в этом ничего ужасного, – сказала она. – Они подумают, что это прекрасно – в вас есть особая сила. Я точно знаю».

Возможно, Пейлни была права, но пока Элоди не станет открывать свои тайны даже Фессану.

Смогут ли Самьял и остальные сражаться бок о бок с «Трезубцем»? Смогут ли вообще призраки сражаться с живыми? Она не имела ни малейшего понятия, и будет ужасно, если Фессан ей не поверит.

Однако она не могла избавиться от ощущения, что с армией мертвецов, сражающихся на ее стороне, у нее действительно появился неплохой шанс стать королевой Торонии.