О христианском понимании человеческой свободы.

Атеисты говорят, в Церкви, как в армии, свобода подавляется, а атеизм - это истинная свобода. Еще в первые века христианства на вопросе о свободе человека сломался Пелагий и создал свою ересь, которую впоследствии так и назвали - пелагианство. Свобода, по Пелагию, это способность выбора, т.е. возможность поступать так, как хочется. Человек всегда стоит перед выбором, и поэтому он свободен. Следовательно, никто и ничто не может заставить человека быть грешником или праведником – ни Бог, ни Церковь, ни общество – только он сам отвечает за свои грехи. Спасается, таким образом, человек по своей воле и своим заслугам. Но блаженный Августин, а впоследствии и преподобный Максим Исповедник, обнаружили ошибку Пелагия в определении свободы. Пелагий, как и современные защитники свободы, обращают внимание только на внешний уровень свободы, на ее проявление. А Августин и преподобный Максим обращают внимание на сущность свободы. И поэтому правильнее было бы сказать, что свобода - это не просто выбор, а наоборот, выбор есть лишь у свободного существа. Выбор – это не сущность свободы, а ее проявление, следствие. Свобода же лежит глубже уровня выбора.

Например, у Бога нет выбора между добром и злом, согрешить Бог не может, но при этом любой христианин знает, что Бог абсолютно свободен. Почему? Потому что Он ни от кого и ни от чего не зависит. Он есть Сущий. Он существует в силу Своей собственной природы. То есть свобода - это бытие в самом себе. Полная независимость. Самобытие. Свобода, таким образом, противопоставляется не насилию, а зависимости. Так определят понятие свободы многие философы. Бог абсолютно свободен, потому что Он творец, от Него зависит все, Он же ни от чего не зависит. Человек, сотворенный по образу Божию, несет в себе эту частичку Божественной свободы, и поэтому человек тоже имеет свободу, которая в тварном мире проявляется как возможность выбора.

С одной стороны, человек по своей сущности свободен, как образ Божий, а с другой - он живет в мире и от этого мира зависит. И поэтому в этом мире он не свободен. Свобода выбора у него есть, но не всегда он может ее осуществить. Как правило, он может ее осуществить в очень небольшом диапазоне, и этот диапазон обычно лежит в сфере нравственных понятий. Я не могу отменить законы тяготения, законы электричества, они вечны, неизменны, зависимы от Бога, а не от меня. Нравственные же положения - это и есть сфера проявления моей свободы. Поэтому истинно свободен тот человек, который знает свою собственную природу и может действовать в соответствии с ней.

Мы часто говорим: «Вот это слабовольный человек, а вот у этого человека сильная воля». Чем они отличаются? Слабовольный человек идет на поводу у внешних обстоятельств. Его пригласили погулять, и вместо того, что бы пойти в институт, он идет гулять. Ему предложили выпить, он напивается. А человек, у которого сильная воля, говорит: «Нет, я не буду, хотя мне и очень хочется. Мне хочется пойти в кино, погулять, полежать, поспать, но я буду делать то, что, как я знаю, мне нужно». Вот этот человек с сильной волей обладает свободой. Знанием того, что ему нужно, знанием самого себя, и умением подчинить себе обстоятельства, а не наоборот.

Возьмем для примера пост. Я пост называю упражнением в свободе. Организм может требовать: «Я хочу молока». А я ему говорю: «Нет, подожди, сегодня среда, до завтра обойдешься». То есть я показываю свою независимость от чего-то внешнего моей душе, в данном случае от желаний моего тела. В животном мире, и в природе вообще, нет свободы. Свобода дана только человеку, и этим он отличается от всего остального мира. Свобода дана человеку именно потому, что человек может владеть собой. Пост - это одно из очень важных христианских установлений, которые показывают человеку, что он должен собой владеть. Он должен уметь показать, что не все тобою владеет. Есть ситуации, когда человек должен показать, кто в доме хозяин – душа или тело.

Камень, который падает вниз, не свободен, потому что он подчиняется законам тяготения. Животное, которое ест, не свободно, потому что оно подчиняется физиологическим процессам в организме. Мое тело существует по тем же механизмам, которые действуют на собаку и на камень. Поступает желудочный сок, и организм требует еды. А я говорю: «Не буду». И этого не может сделать камень, который, падая, не в состоянии сказать: «Дай-ка я остановлюсь и полечу вбок». Сам, по своей собственной природе. Вот почему в философии дается определение свободы, как возможности действовать по своей собственной природе, а не по внешней.

Почему отказ от греха дает большую свободу? Потому что грех, как правило, совершить легче, грех, как известно, приятен. А совершить нравственный поступок тяжело, так же как всегда тяжело собой владеть, заставить себя слушаться, иметь ту самую сильную волю. И поэтому свобода может быть только там, где есть знание того, как надо поступать.

Получается, что свобода – это правильный выбор человека в жизненных ситуациях, хотя бы этот выбор и был сопряжен с усилиями и ограничениями. Но мне казалось, что свобода - это внутреннее ощущение, созвучное чему-то прекрасному и желанному, а вовсе не обременениям.