Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






  • Сервис онлайн-записи на собственном Telegram-боте
    Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое расписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
    Для новых пользователей первый месяц бесплатно.
    Чат-бот для мастеров и специалистов, который упрощает ведение записей:
    Сам записывает клиентов и напоминает им о визите;
    Персонализирует скидки, чаевые, кэшбэк и предоплаты;
    Увеличивает доходимость и помогает больше зарабатывать;
    Начать пользоваться сервисом
  • Сцена четвертая. Дворский (всхлипывая): Неужели Неужели и правда от скуки.






    Входят МАРИЯ и ДВОРСКИЙ. Он в слезах.

    ДВОРСКИЙ (всхлипывая): Неужели… Неужели и правда от скуки?
    МАРИЯ: От скуки что?
    ДВОРСКИЙ: Ничего, блин!

    ДВОРСКИЙ рыдает, ругается на польском.

    МАРИЯ: Да хватит реветь, ты мужик или кто?
    ДВОРСКИЙ: Я поляк!
    МАРИЯ: И что?
    ДВОРСКИЙ: У нас не принято скрывать свои чувства!
    МАРИЯ: А. Прости, не знала.
    ДВОРСКИЙ: Теперь знай! Курва…
    МАРИЯ: Так что ты там про скуку говорил?
    ДВОРСКИЙ (успокаиваясь): Не я говорил, а братец твой.
    МАРИЯ: Что он тебе наплел?
    ДВОРСКИЙ: Что люди порой из-за скуки творят безумства.
    МАРИЯ: Это как?
    ДВОРСКИЙ: Ну, вот жена моя повесилась.
    МАРИЯ: От скуки?
    ДВОРСКИЙ: А от чего еще? Мы не бедны, и счастье в семье было.
    МАРИЯ: Ну да. От скуки не вешаются.
    ДВОРСКИЙ: Откуда тебе знать?
    МАРИЯ: Оттуда. Почему все пьют?
    ДВОРСКИЙ: Хочешь сказать, от скуки?
    МАРИЯ: Тебе то не знать!
    ДВОРСКИЙ: Неудачный пример.
    МАРИЯ: Может быть. Вот наш Кривобрюхов от скуки за девками бегает. Твою уродину за задницу вчера хватал, на главной улице.
    ДВОРСКИЙ: Это какую уродину?
    МАРИЯ: Да работницу твою.
    ДВОРСКИЙ (сдержанно): Нормальная она.
    МАРИЯ: Ну да, ну да. Ну, в общем, от скуки люди не убивают. Скорее наоборот. Сами дохнут.
    ДВОРСКИЙ: А может, чтобы повеселиться, убивают?
    МАРИЯ (раздражаясь): Да что ты заладил: убивают, да убивают! Лучше бы трахались, ей богу.
    ДВОРСКИЙ: Это ты как проститутка говоришь.
    МАРИЯ: Нет, это я как альтруист говорю.
    ДВОРСКИЙ: Ладно.
    МАРИЯ: Прохладно.
    ДВОРСКИЙ: Слушай, я вот что спросить хотел.
    МАРИЯ: Спрашивай.
    ДВОРСКИЙ: Ты когда этот член взяла?
    МАРИЯ: Я не брала.
    ДВОРСКИЙ: А откуда он тут?
    МАРИЯ: Покойная твоя принесла.
    ДВОРСКИЙ: Тебе?
    МАРИЯ: Нет.
    ДВОРСКИЙ: А кому?
    МАРИЯ: Братцу.
    ДВОРСКИЙ: А ему зачем?!
    МАРИЯ: Не хочу об этом говорить.
    ДВОРСКИЙ: Кхм. То есть она принесла его Марку?
    МАРИЯ: Ну да. Она частенько заходила.
    ДВОРСКИЙ: Что?
    МАРИЯ: Она частенько к нему заходила.
    ДВОРСКИЙ: Зачем?
    МАРИЯ: Они разговаривали, очень много. Даже слишком много. Но ты не волнуйся, она тебе не изменяла, сам знаешь почему.
    ДВОРСКИЙ: Почему?
    МАРИЯ: Да потому что мой брат гребанный педик! Как будто сам не знаешь.
    ДВОРСКИЙ: Знаю, просто думал, еще причины есть.
    МАРИЯ: Нет, больше нет, по крайней мере, я не знаю.
    ДВОРСКИЙ: Ну ладно. Но всё-таки, ты пользовалась им?
    МАРИЯ: Кем?
    ДВОРСКИЙ: Не кем, а чем!
    МАРИЯ: Чем?
    ДВОРСКИЙ: Маша, ты тупая? Членом!
    МАРИЯ: Сам ты тупой! Я, между прочим, школу просто не закончила. А так я умная!
    ДВОРСКИЙ: Ладно, ладно, ты умная, прости. Так пользовалась или нет?
    МАРИЯ: Вообще-то это неприличный вопрос.
    ДВОРСКИЙ: Просто интересно.
    МАРИЯ: Что тут интересного?
    ДВОРСКИЙ: Просто, если им пользовалась ты, то это почти не грех, а если он, то грех ох какой большой.
    МАРИЯ: А ты у нас священник, да?
    ДВОРСКИЙ: Нет. Я примерный христианин.
    МАРИЯ: О, да, только я думала, там есть заповедь или что-то типа правила не изменять?
    ДВОРСКИЙ: Да, есть.
    МАРИЯ: Тогда ты не примерный христианин.
    ДВОРСКИЙ: Ты на что намекаешь?
    МАРИЯ: Ни на что.
    ДВОРСКИЙ: Давай уже, говори, как есть.
    МАРИЯ: А то сам не знаешь!
    ДВОРСКИЙ: Нет, не знаю, говори! Курва!
    МАРИЯ: Опять ты про своих кур! Я про то, что ты спал со своей уродиной из бара полсела знает.
    ДВОРСКИЙ: Быть не может.
    МАРИЯ: Может.
    ДВОРСКИЙ: Я с ней не спал!
    МАРИЯ: Ну да.
    ДВОРСКИЙ: Клянусь! Меня бы стошнило.
    МАРИЯ: А что ж ты её так деликатно защищаешь, когда её уродиной называют?
    ДВОРСКИЙ: Я толерантный.
    МАРИЯ: Да уж, как же. Сам моего брата сегодня педиком обозвал.
    ДВОРСКИЙ: Он сам напросился.
    МАРИЯ: Ну конечно, он же придурок. Только вот это тебя толерантным не делает.
    ДВОРСКИЙ: Да знаю я.
    МАРИЯ: Ну а что тогда?
    ДВОРСКИЙ: Ничего. Но я с ней не спал.
    МАРИЯ: Да конечно! Тогда назови её уродиной.
    ДВОРСКИЙ: Нет.
    МАРИЯ: Значит спал.
    ДВОРСКИЙ: Не собираюсь я перед тобой оправдываться.
    МАРИЯ: Передо мной и не надо, а вот перед женой покайся потом, на могилке.
    ДВОРСКИЙ: Она тоже знала?
    МАРИЯ: Конечно.
    ДВОРСКИЙ: О, нет.
    МАРИЯ: О, да. Глядишь и с собой покончила из мести к тебе.
    ДВОРСКИЙ: Да она бы в жизни не додумалась.
    МАРИЯ: Так может, помог кто.
    ДВОРСКИЙ: Что?
    МАРИЯ: Что?
    ДВОРСКИЙ: Что ты сейчас сказала?
    МАРИЯ: Когда?
    ДВОРСКИЙ: Не строй из себя идиотку! Кто мог помочь?!
    МАРИЯ: Да не знаю я. Она же много с кем болтала. Болтливая была, жуть, какая болтливая!
    ДВОРСКИЙ: Ты слышала, как она говорила о смерти с кем-нибудь?
    МАРИЯ: Ну, бывало.
    ДВОРСКИЙ: Бывало?!
    МАРИЯ: Да. Пару раз они говорили о смерти и возмездии.
    ДВОРСКИЙ: Пару раз?! С кем?!
    МАРИЯ: С братиком.
    ДВОРСКИЙ: И что он ей говорил?!
    МАРИЯ: Да то же, что и тебе. Что скучно, скучно всем, а ему больше всех.
    ДВОРСКИЙ: Скучно ему значит…
    МАРИЯ: Ты на моего брата не думай! Он бы её на такое не подбил!
    ДВОРСКИЙ: Ага, только болтал о смерти и скуке постоянно. Наплел про измену тоже он, наверное…
    МАРИЯ: Нет! И что делать, если и, правда, скука смертная у нас тут? Ей богу, жду не дождусь, когда свалю отсюда!
    ДВОРСКИЙ: Да плевал я на скуку и на всё, что ты там лопочешь! Из-за этого пустословья у меня семья в земле лежит!
    МАРИЯ: Да вовсе не из-за этого. Скорее из мести.
    ДВОРСКИЙ: Что?!
    МАРИЯ: Если б я узнала, что мне муж изменяет, я бы конечно поругалась и простила. Но у тебя женушка не моего типа была. Она тебе верой и правдой всю жизнь, ты её моногамным партнером был. А потом взял и налево пошел. И с кем? С полной уродкой какой-то! Я бы скорее тебя убила!
    ДВОРСКИЙ: Да не изменял я ей!
    МАРИЯ: Конечно, конечно. Тогда назови эту стерву уродиной!
    ДВОРСКИЙ: Уродина! Она уродина! Довольна?!
    МАРИЯ: Оу. Да, довольна. Но все равно, уже поздно.
    ДВОРСКИЙ: То есть хочешь сказать, это такая месть мне?
    МАРИЯ: Моя версия такая.
    ДВОРСКИЙ: Месть?
    МАРИЯ: Ты что, тупой? Да, месть. Месть это вообще одно из лучших качеств человека.
    ДВОРСКИЙ: Лучших?!
    МАРИЯ: Да. Сам подумай, тебя обидели, а ты взял и простил. Всё. Никакой интересной истории.
    ДВОРСКИЙ: Да уж. Альтруист в тебе умер.
    МАРИЯ: Нисколько. Альтруизм по отношению к человечеству во мне жив.
    ДВОРСКИЙ: А что, еще какой-то есть?
    МАРИЯ: Да. По отношению к человеку. Так вот когда обиду не прощают, а наоборот, мстят самым извращенным образом, получается интересная история, которую можно рассказать обществу.
    ДВОРСКИЙ: Око за око, и весь мир ослепнет.
    МАРИЯ: Кто это сказал?
    ДВОРСКИЙ: Какой-то восточный мудрец.
    МАРИЯ: Ганди?
    ДВОРСКИЙ (пауза): Да, он. Откуда ты знаешь?
    МАРИЯ: Мне это какой-то очкарик рассказывал, пытался знаниями заплатить.
    ДВОРСКИЙ: За что?
    МАРИЯ: Ты запарил, ты, правда, такой тупой?
    ДВОРСКИЙ: В смысле?
    МАРИЯ: В прямом! «За что?» За трах, дебил!
    ДВОРСКИЙ: А, точно. Прости, я уже забыл.
    МАРИЯ: Так вот, Ганди сморозил фигню. Первый, кто догадается отомстить за один глаз двумя, прекратит эту цепочку.
    ДВОРСКИЙ: На самом деле.
    МАРИЯ: Вот-вот. Так что месть крутая штука.
    ДВОРСКИЙ: Возможно.
    МАРИЯ: У неё только один минус.
    ДВОРСКИЙ: Какой?
    МАРИЯ: «Месть впивается в тебя, как челюсти голодного африканца в пирог с капустой».
    ДВОРСКИЙ: Кто это сказал?
    МАРИЯ: Марк.
    ДВОРСКИЙ: Твой брат?
    МАРИЯ: Ты достал.
    ДВОРСКИЙ: Прости, прости. И что это значит?
    МАРИЯ: То, что ты уже никогда не забудешь о мести и будешь наслаждаться, используя её снова.
    ДВОРСКИЙ: Ааа. Да, интересно. «Как челюсти в пирог».
    МАРИЯ: Кстати, о челюстях. Я тебе должна отдать кое-что.

    МАРИЯ берет член с вставной челюстью и отдает их ДВОРСКОМУ.

    ДВОРСКИЙ: Но челюсть я подарил Марку.
    МАРИЯ: А. Да это я сказала своему жениху, что это отцовские, и мы с ним помиримся, если я их верну.
    ДВОРСКИЙ: Ааа. Ну ладно. А член то мне зачем?
    МАРИЯ: Он принадлежал твоей жене, мы не можем это забрать.
    ДВОРСКИЙ: После того, как твой братец ковырял им в жопе, я тоже не хочу его брать.
    МАРИЯ: Я настаиваю!
    ДВОРСКИЙ: Ладно, ладно, пойду, выкину его.
    МАРИЯ: Вот и выкинь. Ничуть не жалко.
    ДВОРСКИЙ: Ага. Ладно, я пойду. Мне еще надо памятник заказать.
    МАРИЯ: В Красноярске?
    ДВОРСКИЙ: Да.
    МАРИЯ: Скоро и я туда поеду! А потом в Италию.
    ДВОРСКИЙ: Терпеть не могу макаронников.
    МАРИЯ: Я тоже. Зато там Эйфелева башня!
    ДВОРСКИЙ: Она же в Париже.
    МАРИЯ: Всё верно. А Париж, по-твоему, где, дурья твоя башка?
    ДВОРСКИЙ: Эээ, впрочем, неважно.

    ДВОРСКИЙ идет к двери.

    МАРИЯ: Вацлав!
    ДВОРСКИЙ: Да?
    МАРИЯ: Мы с Марком сожалеем о твоем несчастье и приносим искренние соболезнования.
    ДВОРСКИЙ: Нет, еще не сожалеете. Курвы…

    ДВОРСКИЙ уходит. МАРИЯ растерянно пожимает плечами.

    МАРИЯ: Странный он какой-то.

    МАРИЯ идет за чемоданом и случайно задевает полку. С неё падает листок. Она поднимает его и начинает читать.

    МАРИЯ (читает): Нэнси наслаждалась сигаретой, обслужив очередного клиента. Старый извращенец уже одевался, кряхтя и испуская зловоние. Что-то в нём напоминало ей старую крысу, может сгорбленная фигура, а может лысый конец. И тут Нэнси задумалась вдруг, чего с ней раньше не случалось, о своей жизни и о причинах своей блядской профессии. Она уже было решила, что совершает грехи подобной работой, но тут же пришла в себя: она занимается этим из нужды. Другое дело вот этот старикан, ведь он удовлетворяет свои грёбанные животные желания. «Человек ли тот, кто не контролирует свои желания?», - пронеслось у неё в голове. И тут её взгляд упал на деревянный член, лежащий у неё под ногой.

    МАРИЯ отрывается от чтения и закуривает.

    МАРИЯ (читает): Уж эти ли мысли, или какие другие сподвигли Нэнси забить членом старого извращенца до смерти, мы не узнаем. Но с тех пор Нэнси только и делала, что мочила конченых извращенцев и неудачников, заказывавших её. Однажды, когда Нэнси в очередной раз херачила какого-то говнюка по башке своим любимым орудием, она наткнулась на его взгляд. Она поняла его взгляд, он умолял о пощаде. И задумалась Нэнси, в кого же она превратилась. Да, эти люди были зверьми, но и она стала ничем не лучше. Член выпал из её руки и Нэнси ушла в закат, сохранив жизнь парню, которого звали Джек. P. S. Лондон, 1888 год.

    МАРИЯ переворачивает страницу, но больше ничего не находит.

    МАРИЯ: Эй, а что с проституткой?! Так, где этот придурок…

    МАРИЯ забывает о чемодане и уходит. Лампа вновь гаснет.






    © 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
    Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
    Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.