Москва, 2000 г.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Под завораживающую музыку, настраивающую на загадочный лад,
на сцене появляются три женщины, вернее три странные женские фи-
гуры. Они танцуют какой-то свой одним им понятный танец. Может
быть, они в одинаковых длинных одеждах, или в облегающих трико,
или в костюмах, соответствующих эпохам каждой из них. Это - Юдифь,
Шарлотта Корде и Фанни Каплан, вернее, их страдающие души.
Постепенно - одна за другой - они исчезают.
Затемнение.

Из темноты луч света выхватывает женскую фигуру. Широко рас-
ставив ноги, двумя вытянутыми руками женщина держит пистолет и
целится в зрительный зал. Она делает несколько выстрелов подряд,
потом опускает руки, потом неожиданно стреляет снова и замирает.
Она одета в обычное современное платьице, вполне элегантна и
привлекательна.

ЛЯЛЯ. Я ненавижу его... Я его ненавижу. Ещё два-три года - и я
обращусь в ничто, а он долго будет сильным, крепким, обая-
тельным, притягивающим к себе людей. Он будет всем морочить
голову. Он будет в центре событий, надо всем и надо всеми, а
я уже буду гнить где-нибудь в земле. Я ненавижу его улыбку,
такую подкупающе добрую. Особенно, когда он улыбается детям.
Они так доверчиво тянутся к нему и не знают, что перед ними
самое страшное чудовище из всех сказок всех народов. Я нена-
вижу его быстрые жесты, его тембр голоса с этой мягкой под-
купающей картавинкой... Главное: я должна спешить, я теряю
силы. Через два года я совсем ослепну и тогда ни на что не
буду годна. А он будет на недосягаемой высоте. Я должна спе-
шить. Лена - моя любимая река. Как он смел опошлить это на-
звание! Сделать это прекрасное слово своей гадкой кличкой!
Ленин... Господи, помоги мне. Ведь я когда-то в тебя верила...

Женщина стоит в центре. Потихоньку освещается всё пространство вокруг.
Центральную часть сцены занимает комната в театре. Диван,
кресла, журнальный столик, тумбочка с чашками. На одном краю сце-
ны - гримировальный столик. На другом краю сцены - столик в кафе.
Включена трансляция, из динамика негромко долетают песни
времён гражданской войны: " Белая армия, чёрный барон...", " Кахов-
ка-Каховка..."

Женщина стоит посреди комнаты. На диване, поджав под себя
ноги, сидит вторая женщина. На ней поверх платья - синий халат
для уборки. В руках - телефонный аппарат, с которым она застыла,
слушая монолог.

НАТАША. Кто это придумал, чтобы ты убивала Ленина? Сам Бадягин?
ЛЯЛЯ. Ему Серёжа посоветовал. Сказал, что я справлюсь. А что?
Думаешь, не убью?
НАТАША. Ты когда-нибудь кого-нибудь ненавидела по-настоящему?
Хоть раз в жизни?
ЛЯЛЯ. (Подумав). Наверное, по-настоящему - нет.
НАТАША. Оно и видно. Ты - добрая.
ЛЯЛЯ. Серёжа сказал, что во мне - скрытые возможности.
НАТАША. Тогда ищи в себе эти возможности. Давай - напрягись...
Ну, неужели тебе никогда в жизни никого не хотелось убить?
ЛЯЛЯ. Убить?.. Никогда.
НАТАША. Ну, неужели тебя ни один мужик в жизни не бросил?
ЛЯЛЯ. Не то слово.
НАТАША. То есть?
ЛЯЛЯ. Все бросали. Не было ни одного, которого бы бросила я.
НАТАША. Что - всех так любила?
ЛЯЛЯ. Кого не любила - того жалела... Не умею я бросать. Я, зна-
ешь, даже если уже разлюблю, так мне легче дождаться, пока
человек сам отвалит, чем сказать ему, что разлюбила. Я боль
причинять не могу. Мне проще, чтобы мне причиняли.
НАТАША. А если не отвалит никогда? Бывают же - преданные.
ЛЯЛЯ. Вот тут и начинается искусство. Я становлюсь, знаешь,
аморфной такой, пресной. Это мало кто выдерживает.
НАТАША. А если выдержит?
ЛЯЛЯ. Ну, тогда... тогда проживу с ним всю жизнь.
НАТАША. И не будешь его ненавидеть за это?
ЛЯЛЯ. (Подумав). Нет. Мне его будет жалко.

Музыка в динамике резко прерывается. В гримёрку вбегает Ба-
дягин.

БАДЯГИН. Наташа!
НАТАША. (Вскакивая). Да?
БАДЯГИН. В чём дело, девочки? Почему телефон до сих пор не подключен?
НАТАША. У, ёлки! (Суетливо подключает телефон, ставит на тумбоч-
ку.) Извините, пожалуйста, у меня тут шнур запутался... Всё в
порядке. (Хватает тряпку, судорожно стирает пыль со всего, что
подворачивается под руку).
БАДЯГИН. Убираетесь?
ЛЯЛЯ. Убираемся.
БАДЯГИН. Медленно убираетесь! Не комната отдыха, а пещера перво-
бытная!

По трансляции звучит " Чёрный ворон".

БАДЯГИН. (В сторону динамика). Это всё не годится. Слишком пе-
чально! У нас и так история трагическая. Умирать надо под
весёлую музыку! (Динамик замолкает). Есть у нас что-нибудь
мажорное времён революции? (В динамике скрежет и лязг.) Бар-
дак! И с этими людьми я пытаюсь подняться на европейский
уровень!

Бадягин уходит.

Ляля берётся протирать чашки, одну от расстройства роняет.

НАТАША. Так не пойдёт. Сосредоточься. Ведь изменяли же тебе?
ЛЯЛЯ. Да. Первый муж.
НАТАША. Как это было?
ЛЯЛЯ. Банально. Я на день, вернее, на ночь раньше вернулась
как-то с гастролей. Захожу, а там... Он с моей лучшей под-
ругой.

НАТАША. И ты их не возненавидела?.. Хотя бы в тот момент? Вспомни
свои эмоции-то.

В динамике буржуазный романс, типа " Ты нынче так торопишься
к другому, что даже шаль свою забыла у меня"...

ЛЯЛЯ. Ты знаешь... Он вдруг заплакал... Навзрыд. Как ребёнок.
Мужчины же плакать не умеют. Поэтому он плакал как-то
странно, вздрагивая всем телом. А подруга начала говорить,
как они давно любят друг друга и как всё не решались меня
огорчить, потому что я им тоже очень дорога, и я - хороший
человек и так далее...
ГОЛОС БАДЯГИНА. Я не романс просил, а революционную песню! (Романс
захлёбывается).
НАТАША. Ну и?..
ЛЯЛЯ. Ну и проплакали в обнимку втроём весь остаток ночи. Утром он
собрал вещи, и они ушли.
НАТАША. А ты?
ЛЯЛЯ. Жалко их было.

В динамике радостно раздаётся: " По военной дороге шёл в борь-
бе и тревоге боевой восемнадцатый год! "

ГОЛОС БАДЯГИНА. У нас в театре минор от мажора кто-нибудь отлича-
ет?! (Песня обрывается на полуслове).
НАТАША, Слушай, как ты с таким темпераментом в театральный-то,
вообще, поступила?
ЛЯЛЯ. (Задетая за живое). А при чём тут мой темперамент? Я, мо-
жет, на сцене всё выплёскиваю - мне на жизнь ничего не ос-
таётся! Бадягин (кивает на динамик), знаешь как, говорит...

Бадягин неожиданно высвечивается в глубине сцены.

БАДЯГИН. Трус по жизни - чаще всего отлично играет героя, блудница
- святую, проходимец - простака. Каждый добирает на сцене
то, чего у него нет по жизни.

Бадягин исчезает.

ЛЯЛЯ. Поняла? (Берёт веник, подметает пол).
НАТАША. Я ничего не добираю. Я всегда играю себя.
ЛЯЛЯ. Много же ты наиграла в третьем ряду массовки?
НАТАША. Я, между прочим, тебе помочь пытаюсь, потому что роль у
тебя ни черта не получается, а ты...
ЛЯЛЯ. Всё у меня получается. Спасибо за консультацию, иди давай,
сама доубираюсь.
НАТАША. Я не хотела с тобой ссориться.
ЛЯЛЯ. Извини, но мне лучше побыть наедине... со своим хилым тем-
пераментом.
НАТАША. А я мажор знаю. (Запевает). " Эх, яблочко, да куда котишь-
ся..."
ЛЯЛЯ. (Утыкается веником в большую дорожную сумку). Ну, устроили
вокзал, как всегда! Бадягин озвереет, если увидит. Вот чьё
это? Куда? Пойди спроси, кто оставил.
НАТАША. Это моё.
ЛЯЛЯ. Как это?
НАТАША. Так... Я ж снимала... Ну, вот... Деньги кончились. Вещи
сегодня утром сюда перетащила...
ЛЯЛЯ. А этот... твой крутой?
НАТАША. Да мужиков через одного надо расстреливать в упор без су-
да и следствия!
ЛЯЛЯ. Ну ты даёшь! А чего без них делать?
НАТАША. (Безнадёжно). Сублимировать.
ЛЯЛЯ. Бросил?
НАТАША. Мне вот о ненависти беспокоиться не надо - как его
вспомню - завожусь мгновенно! Гнида ползучая! Спал со мной
и ещё с тремя бабами! И все мы были знакомы, представляешь?
Только не знали, что он у нас общий.
ЛЯЛЯ. Виртуозный мужчинка.
НАТАША. Да, не чашка с чаем.
ЛЯЛЯ. А как же всё открылось-то?
НАТАША. А сам сказал. Собрал нас всех у себя в казино и говорит: " Я встретил
настоящую любовь - и поэтому всех вас бросаю. А чтобы каждой не было обидно,
что она одна такая брошенная, говорю вам это всем вместе, так сказать, на общем
собрании. И грустить обо мне не стоит, потому что я - подлец и сволочь".
ЛЯЛЯ. Эффектная сцена. Выстроенная.
НАТАША. Артист по жизни. Артистов любить нельзя.
ЛЯЛЯ. (Испуганно). Как это нельзя? Совсем?
НАТАША. Совсем. А ты что - любишь?
ЛЯЛЯ. Да что ты! Боже упаси!.. А почему - нельзя?
НАТАША. Природа та же самая - женская. Желание бесконечно поко-
рять и нравиться... Жизнь - вширь, а не вглубь: покорил,
пошёл дальше, от других подпитываться... Я когда убийство
Олоферна репетирую, я всегда этого гада мысленно представляю.
ЛЯЛЯ. А Серёжка думает, что это он тебя своим актёрским искус-
ством до такого исступления в финале доводит!
НАТАША. Знаешь... Эти три другие бабы... они эту сволочь так лю-
били... Так рыдали. Нет. Расстреливать.
ЛЯЛЯ. А ты?
НАТАША. Мне - грех жаловаться. Он мне квартиру оплачивал... И де-
корации к спектаклю оплатил. Ты в театре не говори, что у ме-
ня с ним всё, а то ещё с роли снимут. До фестиваля бы про-
держаться. Бадягин меня на эту роль взял только из-за деко-
раций.
ЛЯЛЯ. А... вот почему.

Опять вбегает Бадягин.

БАДЯГИН. Стол из буфета сюда перенесли?.. Наташа, Ляля, пожалуйс-
та, не забудьте скатерть! Побыстрее заканчивайте, Сергей
звонил из аэропорта. Он уже везёт нашу гостью. Передохнёт
здесь, устроится - приведёте ко мне. (Строго). Не трепаться, а работать!

Быстро уходит.

НАТАША. Думала - перекантуюсь здесь пару дней.
ЛЯЛЯ. Ну, пара дней тебя всё равно не спасёт.
НАТАША. Как это - не спасёт? За два дня знаешь сколько можно вы-
ходов найти! Это ж куча времени! За два дня я ещё десятерых
новых русских склею. Очень не вовремя эта звезда французс-
кая зазвездилась, извиняюсь за выражение. Зачем ей отдель-
ная гримёрка? Нет бы со всеми вместе - вливаться в коллек-
тив, привыкать к языку. (Наташа берёт свою сумку).
ЛЯЛЯ. Оставь пока. Пару дней - у меня переночуешь. Авось, не поде-
рёмся. Бабы - они и в Африке бабы.
НАТАША....Спасибо... Знаешь что... (Роется в своих вещах, вдруг
вынимает оттуда браунинг и подаёт Ляле). На. Вождя надо
убивать из настоящего оружия. У тебя тогда роль лучше полу-
чится.
ЛЯЛЯ. (Отстраняясь.) Да ты чего?
НАТАША. Он не заряженный, но патроны тоже есть. Это я у крутька
своего напоследок... На память, в общем, взяла. У него над
кроватью целая коллекция висит. Я давно зарилась - думала,
вот тебе как раз для Каплан подойдёт. Да не бойся. Возьми
в руки-то.

Ляля берёт, пробует на вес, сравнивает с декоративным пистолетом, потом оба убирает.

ЛЯЛЯ. Беру только для того, чтоб он у тебя не оставался. Сумас-
шедшая ты. Разве можно такие вещи?.. Помоги стол выдви-
нуть... Бадягин любит хорошо подготовленные декорации.
НАТАША. Режиссёр - он и в Африке режиссёр.

Разговаривая, они выдвигают стол, достают посуду, накрывают.
Ляля приносит фужеры, из-под дивана вытаскивает шампанское.

НАТАША. Ух ты! Откуда?
ЛЯЛЯ. Это я для личной жизни приготовила. У меня вот тоже были
виды на эту комнату.
НАТАША. Сегодня должна была быть личная жизнь? А тут мы...
ЛЯЛЯ. Искусство требует жертв... У тебя как с французским?
НАТАША. Ну, когда Бадягин сказал, что совместный проект, я, ко-
нечно, заглянула в разговорник, но, вообще-то, никак. И по-
чему мы должны служить фоном для этой французской...
ЛЯЛЯ. Не выражайся! Она для нас - окно в Европу! Если бы не она -
фестиваль бы в другом театре проводили.
НАТАША. Она - любовница Бадягина? Или Серёжи? Они уже вместе ра-
ботали?
ЛЯЛЯ. Я не знаю.

Появляется Сергей с дорожной сумкой. За ним Анн. В руках у
неё разговорник.

СЕРГЕЙ. Девчонки! Тук-тук-тук! Все одеты? Трусы, лифчики на мес-
те? Войти можно? Привет!
ЛЯЛЯ. (Анн). Здравствуйте, проходите.
СЕРГЕЙ. Не напрягайся, она не понимает.
АНН. Здрав-ствуй-те.
СЕРГЕЙ. Прогресс! Полчаса тренировал! Меня обсуждаете?
ЛЯЛЯ. Кого ж ещё обсуждать? Ты у нас главный герой-любовник.
НАТАША. Не тебя, а сценический образ.
СЕРГЕЙ. (Наташе). " Я не боялся, что погибнет рать,
Но эту женщину мне страшно потерять! "
НАТАША. Я театр в жизни не люблю.
СЕРГЕЙ. (Наташе). Ты чего злая? (Чмокает Лялю в щёчку). Смотрите,
кого я вам привёл! (Выводит на середину комнаты Анн). Анн
Клер - замечательная французская актриса!
ЛЯЛЯ. Та самая...
СЕРГЕЙ. Да, которая на прошлогоднем фестивале получила приз за
лучшую женскую роль.
НАТАША. Очень приятно.
АНН. Мерси. Бонжур.
ЛЯЛЯ. Я вас сразу узнала!
АНН. Жё сюи зёрёздё фэр вотр конэсанс. (Рада познакомиться с ва-
ми).
ЛЯЛЯ. Что она говорит?
СЕРГЕЙ. Ну... всё в порядке. Ты ей нравишься. Бадягин велел по-
заботиться о примадонне.
НАТАША. Шарлотта Корде?
АНН. Уи. Шарлотта.
ЛЯЛЯ. Вот, пожалуйста. Располагайтесь здесь. Мы тут всё вычисти-
ли. У нас тут комната отдыха была.
СЕРГЕЙ. Эти подробности не обязательны.
ЛЯЛЯ. Я хочу сказать. Здесь очень уютно. Мы все эту комнату очень
любим. Тут аура хорошая, весёлая. Вам будет хорошо. И сцена
рядом, и гримёрка - всё под рукой.
АНН. Мерси ву зэт трэ зэмабль. (Спасибо, вы очень любезны).
ЛЯЛЯ. (Задвигая Наташину сумку). А это тут немножко постоит? Из-
вините, если что-то не так.
СЕРГЕЙ. (Говорит Анн по-французски). Просит извинить за беспорядок.
АНН. О! Пардон. Ерунда. Дело житейское.
НАТАША. (Сергею). Обучил уже?
ЛЯЛЯ. Видишь, вполне общежитская француженка.
СЕРГЕЙ. Русский язык - великая сила. Это самый международный язык
на свете, особенно если не знаешь никакого другого! Я это
понял, когда Бадягин стал нас за бугор вывозить. (Анн).
" О, Пари, о, Мари! Тюильри"! (Анн смеётся). Тужур, бонжур,
абажур. Кутюр, авантюр.
НАТАША. Она же ни черта не понимает. Как с ней репетировать?
ЛЯЛЯ. Она - профессионал.
АНН. О! " Профессионал" - Бельмондо. Шуэт! Сэ тэ мэрвэйё комэдьен!
Лё фильм а ю эн иманс сюксэ!
НАТАША. Бадягин сошёл с ума.
СЕРГЕЙ. Она знает текст по-французски. Осталось только по-русски
выучить. Ничего, прорвёмся. Бадягин - гениальный режиссёр.
Дело житейское.
ЛЯЛЯ. (Анн). Вчера играли " Карлсона". Он никак не выйдет из роли.
ЛЯЛЯ. Карлсон. Астред Лингрэм.
НАТАША. А она - начитанная.
СЕРГЕЙ. (Открывая шампанское и разливая по бокалам). Не расстраи-
вайся, Наташка. Бадягин всё равно не взял бы тебя на Шар-
лотту. Даже если бы твой крутой купил весь театр с потроха-
ми - это не твоя роль. Бадягин - человек принципов. Прояви-
те, девочки, русскую душевность к иностранной гостье. (Чо-
каясь с ними. Анн). За встречу и совместную работу!
АНН. Уи. Ра-бо-та.
СЕРГЕЙ. (Ляле и Наташе). Чтобы этот фестиваль изменил всю нашу
пресную жизнь к лучшему! (Пьют).
ГОЛОС ПО ТРАНСЛЯЦИИ. Может быть, вот это подойдёт?

Свет гаснет. По трансляции врубается на всю мощь: " Тучи над
городом встали, в воздухе пахнет грозой..."

Опять освещается комната отдыха.
Анн одна. В руках у неё большая чашка с кипятильником. Она
вынимает кипятильник, из тумбочки достаёт брикетик растворимого
куриного бульона, бросает в чашку.
В динамике - голос Ляли, репетирующей Каплан. Постепенно Ля-
ля высвечивается на заднем плане, и мы уже слышим её вживую, а
не по трансляции. Бадягин сидит в глубине сцены, раскачиваясь на
стуле и потягивая что-то из стакана, слушает Лялю.

ГОЛОС ЛЯЛИ. " Мы приходим в этот мир, чтобы совершить поступок.
Каждый человек - это идея. Но не каждый человек понимает,
какую именно идею он призван воплотить. И в этом трагедия. У
меня нет трагедии, потому что я всё про себя поняла."

Анн ходит по комнате, грея руки о чашку.

АНН. Доброе утро. Добрый день. Добрый вечер... (Заглядывая в
книжку). Доброй ночи... Доброе утро. Добрый день. Добрый ве-
чер.
ЛЯЛЯ. " У меня в судьбе нет трагедии, потому что у меня есть
миссия."
БАДЯГИН. Хладнокровнее, Ляля. Голос здесь не должен дрожать. Кап-
лан - слепнет. У неё осталось мало времени. Отчаяние прида-
ёт хладнокровия.
АНН. Какой климат в вашей стране? Какой у вас самый холодный
месяц? Фруа... Какой у вас самый тёплый месяц? Плю шо...
ЛЯЛЯ. " Август. Я люблю август. Хорошо, что это случится в
августе. Я не хочу пережить лета. Какой в этом смысл? Опять
холода. Опять мёрзнуть... Я уже столько раз мёрзла."

БАДЯГИН. Нет! Я не верю, что ты мёрзла много раз! Что ты вообще
когда-нибудь испытывала чувство холода!

Бадягин залпом выпивает стакан, вытряхивает себе на ладонь
остатки ещё не растаявшего там льда, быстро подходит к Ляле и за-
совывает ей это за пазуху.

БАДЯГИН. Не визжать! Стоять смирно!

Ляля не шевелится.

БАДЯГИН. " В любых видах искусства необходимо самому испытать те
ощущения, которые хочешь вызвать в других! " " Какой в этом
смысл? Опять холода. Опять мёрзнуть..."
ЛЯЛЯ. (Почти плача). " Я уже столько раз мёрзла".

АНН. Надо ли брать зонтик? Какая сегодня погода? Идёт мелкий
дождь. (Ей скучно учить просто так, она начинает показывать
то, что произносит). Иль томб юн плюИ фин. Идёт проливной
дождь! Иль плё тавЭрс. Погода переменчивая-я.

Входит Сергей. В руках у него электрический чайник. Он кива-
ет Анн. Она кивает ему. Он показывает - вот, мол, что я тебе раз-
добыл! Анн, продолжая учить слова, энергично качает головой.

АНН. Солнечно. Пасмурно. Солнечно. Пасмурно.

ГОЛОС ЛЯЛИ. " А если я всё-таки останусь жива... В тюрьме ещё будет
не очень холодно." (Ляля и Бадягин постепенно затемняются).

Сергей ставит чайник на тумбочку рядом с чашками и вазочкой
с печеньем и собирается уходить.

АНН. (Заглядывая в книжку). Вы хорошо выглядите.
СЕРГЕЙ. (Подходит к Анн). Мне было четырнадцать лет, когда я увидел
твой первый фильм на экране. С тех пор я не видел женщины,
лучше тебя. Красивее, тоньше, нежнее. Видишь, как легко приз-
наваться в любви, если знаешь, что тебя не понимают.
АНН. Серж любить кино.
СЕРГЕЙ. Твоё кино.
АНН. Твоё.
СЕРГЕЙ. Да не моё, а твоё. (Показывает на неё).
АНН. (На себя). Твоё.
СЕРГЕЙ. (Заглядывая в разговорник, говорит по-французски) Вы от-
лично сложены...
АНН. (Повторяет за ним по-русски). Вы отлично сложены.

Сергей целует ей руку и уходит. На выходе он сталкивается с
Наташей. Она явно бежала сюда за ним. Сергей чмокает её в щёку и
исчезает. Наташа молча смотрит на Анн.

АНН. Вы... отлично сложены!
НАТАША. Мерси. Мне нужно... У тебя... у вас тонального крема не
осталось?..(Рукой проводит себе по щекам, говорит громко, от-
чётливо, как с глухой). Ко-сме-тич-ка. Ма-ки-яж!
АНН. О! Да-да! Лицо - наш инструмент! Бадягин говорит.

Анн раскрывает перед Наташей свою косметичку. Та роется в
ней, что-то берёт. Появляется Ляля.

ЛЯЛЯ. (Поёживаясь). Анн, ты уже ставила чай?

НАТАША. Ты представляешь! Серёжка купил ей электрический чайник на
свои собственные деньги! Как ты думаешь - это любовь?
ЛЯЛЯ. Я думаю, это чувство ответственности.

Ляля и Наташа переглядываются.

АНН. (Заглядывая в " Разговорник"). Я... первый раз... русский
партнёр.
НАТАША. (Ляле). Как ты думаешь, он её уже склеил?
ЛЯЛЯ. Я не считаю, что у всех русских актёров комплекс Высоцкого.
АНН. Что это... " склеил"?
ЛЯЛЯ. А... Наташа спрашивает - вы уже сегодня репетировали?
АНН. Э... Проба... Э... Проба пера... Что-то не так?
ЛЯЛЯ. Всё отлично. О кей!
АНН. О! Проходить! Когда - всегда! Дружить? Да?
НАТАША. Как получится...
АНН. (Наташе, чувствуя её недовольство, заглядывая в " Разговор-
ник"). Наташа, у вас - пробле-е-мы-ы?
НАТАША. Да, вот у Ляли. Проблема с ненавистью. Она играет Фанни
Каплан. Это такая эссерка, террористка, которая стреляла в
Ленина.
ЛЯЛЯ. Ещё не факт, что стреляла... Может, её, как меня, заставляли...
НАТАША. (Анн). Ты в курсе - кто такой Ленин?
АНН. (Время от времени она заглядывает в " Разговорник" к месту и
ни к месту). Уи, уи. Ленин - русский президент. Он обещать...
всё хорошо, сделать - всё плохо.
ЛЯЛЯ. Это у нас традиция такая.
НАТАША. Каплан фанатически его ненавидела. Детесте фанатИк! Ферш-
тейн? А Ляля ненавидеть не умеет.
АНН. О! Я ходить библиотек. Я смотреть Шарлотта, Марат, Жиронда!
Много-много книг! Я брать " Мировые тираты". (Ляле). Ляля -
(Достаёт книгу для Ляли, читает название по буквам) " Детская
болезнь левизны..." (Протягивает книги Ляле). Наташа - " Эн-
циклопеди Библик"! У-и? Читать?
ЛЯЛЯ. Спасибо, конечно. (Наташа берёт книги молча, с ненавистью.
Ляля смотрит на неё). Вспомнила. Один раз я ненавидела
по-настоящему.
НАТАША. Наконец-то. Мужчину?
ЛЯЛЯ. Женщину.
НАТАША. За что?
ЛЯЛЯ. Вот ты сейчас на Анн так смотришь... Я вспомнила... Сразу
после института я пришла в детский театр, меня ввели на
Красную Шапочку, потому что их прежняя Красная Шапочка в
декрет ушла. Она у них до последнего держалась, пока дети
уже не стали замечать, что она беременная, и спрашивать у
волка - чей ребёнок. А в театре ещё одна была... Травести.
Уже в возрасте. Я ей кислород перекрыла. И Красную Шапочку,
и Белоснежку, и Дюймовочку... Она стала прятать мой рекви-
зит. Перед самым выходом! Представляешь? Нет красной шапоч-
ки - и всё тут. Только что лежала у меня под зеркалом - и
нет. Я весь театр на уши подняла! Нашли случайно - в кори-
доре на полу валялась. Меня же и отругали.
НАТАША. И как ты поняла, что это - нарочно?

ЛЯЛЯ. Я не сразу поняла. Первый раз - ладно. Второй - корзинка с
бабушкиными пирожками пропала, которую я себе просто под
руку уже поставила, чтобы на сцену выходить. Здесь я, вооб-
ще, поздно хватилась. Искать уже некогда. Выхожу, как дура,
без корзинки, пою песенку о том, какие вкусные пирожки несу
бабушке. А у волка первая реплика: " Ой, какие пирожки! Дай
попробовать! " Он глаза от ужаса расширил, потом взял себя в
руки, смеётся, хватает меня за ляжки, говорит: " Ой, какие
пирожки, дай попробовать! " Нас потом чуть не уволили за
аморальное поведение на сцене во время детского спектакля.
А как было выкручиваться? Девочке-реквизиторше - выговор.
Она рыдает - мол, всё было на месте... И я начала догады-
ваться, но сомневалась ещё. Дико как-то. (Анн). У вас, в
ваших комеди франсесах, такое, небось, никому и в голову не
придёт. (Анн кивает сначала " да-да", потом " нет-нет".)

НАТАША. Ну что дальше-то? Но пасаран!
ЛЯЛЯ. Я стала весь реквизит в сумку складывать и домой уносить.
Надо мной все смеялись. А что я могла доказать? Напряжение
жуткое - каждый день, знаете, как на войне, ждёшь выстрела
в спину. И он-таки грянул. Однажды не уследила - раслаби-
лась. Ну... У меня там роман начинался с жуком-бомбардиром
из " Дюймовочки". Мы с ним под лестницей целовались. Прихожу
потом, а весь мой Дюймовочкин костюм, на мелкие шёлковые
лоскутки порезанный, у меня на гримёрном столике лежит... Я
уволилась.
НАТАША. Вот - гадина. Нет, я б так не смогла. Всё-таки реквизит -
это святое.
АНН. (Задумчиво кивает). Уи-и-и.
НАТАША. Ну, вот - ненависть!
ЛЯЛЯ. Да смешно всё это. Какая ненависть?
НАТАША. А Василич что говорит?
ЛЯЛЯ. Он обещал, что к премьере я весь белый свет возненавижу, не
то что Ленина.
НАТАША. Значит, так и будет.
АНН. Почему... Ляля проблем?
НАТАША. Роль потому что не её. Ляля не может играть убийцу. Она
не сходится с режиссёром по эстетическим соображениям. Эс-
тетИк. ПоэтИк. Другое. Ферштейн? (Весь свой рассказ сопро-
вождает обильной жестикуляцией, чтобы француженке было по-
нятней).
АНН. О эстетик дю мор! У-и? (Показывает поперёк горла - в смысле
смерти - или пистолет к виску - паф-паф).
НАТАША. Мы тут все - женщины-киллеры!
ЛЯЛЯ. Выходит - так.
НАТАША. Патология.
АНН. Я чють-чють понять... Ваш режиссёр... Ба-дя-гин. Он чуть-чуть
крези. Уи? Все человеки де ля арт - чуть-чуть крези. Это
тужур интересант!
ЛЯЛЯ. Понимаешь, Анечка. У него концепция. Концепшен... Он борет-
ся против феминизма. Контр феминизм! Он считает, что если
нам, женщинам, (ищет слово) шер ше ля фам - нам, ля фамам -
туа, муа - дать волю - то вот что из этого получится. Ниче-
го хорошего. Всех мужиков поубиваем. Всем мэнам - капут!
АНН. Кто-то ваш режиссёр обидел?

Ляля и Наташа переглядываются, пожимают плечами.
Затемнение.

Бадягин один в луче света.

БАДЯГИН. " Любовь - это добровольное рабство, к которому стремится
натура женщины... Характер женской любви указывает на то,
что она стоит ниже мужчины... Эта наклонность сливать свою
личность с личностью другого, эта почти полная утрата всякой
воли, привязанность и преданность любимому человеку, то есть
именно те четры, которые развиваются сплошь и рядом в слабых
или более низкой организации существах, живущих совместно с
более сильными и высшими..." Но!..Но!.. Но ещё Мейерхольд
говорил, что спектакль надо сокращать за счёт переходов. Не
надо тратить на них время! Темп! Не теряйте темп! Ляля!

Ляля появляется на заднем плане. Бадягин быстро уходит со
сцены. И дальше его голос уже в динамике.

ЛЯЛЯ. Уже здесь!
ГОЛОС БАДЯГИНА. Сергей!.. Макаров! На сцену!.. Макаров на сцену!

Сергей проходит по сцене.

СЕРГЕЙ. (Динамику). Пошёл на фиг.
ГОЛОС БАДЯГИНА. (Из динамика). Не на фиг, Макаров, а на сцену!

В глубине сцены Сергей и Ляля, занятые в " Карлсоне". Ляля
кормит Карлсона вареньем из большой банки. Он с аппетитом уплета-
ет, потом облизывается.

СЕРГЕЙ. Всё?
ЛЯЛЯ. Всё.
СЕРГЕЙ. Заправка прошла вкусно! "...Ну, полетели?
ЛЯЛЯ. А вдруг ты меня уронишь?
СЕРГЕЙ. Велика беда! Ведь на свете столько детей. Одним
мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!
ЛЯЛЯ. Я - дело житейское? Нет, если я упаду...
ГОЛОС СЕРГЕЯ. Спокойствие, только спокойствие. Ты не упадёшь. Я
обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты,
конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но всё же ты мне
нравишься...Летим!
ГОЛОС ЛЯЛИ. Летим!
ВМЕСТЕ. Летим!

Ляля и Сергей " летают", может быть, имитируют полёт, может
быть, каким-то образом поднимаются над сценой. Они в упоении, им
хорошо и свободно друг с другом играть эту сцену. И вдруг... У
Карлсона отваливается пропеллер и с грохотом падает вниз. Ляля и
Сергей в ужасе замирают, глядят вниз, потом друг на друга, потом
на зрителей. Надо как-то спасать ситуацию.

ЛЯЛЯ. Эй, осторожней! У тебя, кажется барахлит мотор!
СЕРГЕЙ. Не знаешь, какая тут высота падения?

Бадягин из-за кулис наблюдает за этой накладкой: он в полном
ужасе, он страдает так, словно произошла вселенская катастрофа -
хватается за голову, закатывает глаза, закрывает лицо руками!..
Поскольку артисты всё-таки продолжают " летать", а моторчика
уже нет, Сергей и Ляля инстинктивно начинают махать руками, как
крыльями, сначала не очень уверенно и слегка, потом всё сильнее и
шире.

СЕРГЕЙ. Что будем делать?
ЛЯЛЯ. Тормози! Тормози вон на этой крыше!.."

Они собираются " улететь" за кулисы, но оттуда им навстречу
" вылетает" Бадягин, он так же отчаянно машет руками.

БАДЯГИН. Там ремонт!

Бадялин " подлетает" к пропеллеру, хватает его и " летит" к
Сергею.

БАДЯГИН. Помощь летит.
ЛЯЛЯ. (Отыгрывая его появление на сцене, в зрительный зал).Ой, птичка!
СЕРГЕЙ. Ты кто?
БАДЯГИН. Я твоя бабушка!

Ляля больше не может сдержать хохота и убегает со сцены.

СЕРГЕЙ. А-а, Малыша мама домой позвала...
БАДЯГИН. Угу, угу... (Прилаживает Сергею моторчик).Давно летаешь?
СЕРГЕЙ. Д-давно... Бабушка, прости меня, я больше так не буду!
БАДЯГИН. Ну, что? Полетели?
СЕРГЕЙ. Я тут ещё полетаю...
БАДЯГИН. Ну, полетай, полетай, внучек. Приземлишься - поговорим!
(Показывает ему кулак, продолжая махать рукой, как крылом).

Сергей один зависает на сцене.
Затемнение.

Освещение меняется. Теперь свет мерцающий, странный, ка-
кой-то потусторонний.
В комнате отдыха появляются три женщины, может быть, в длин-
ных одинаковых одеждах, может быть, в своих настоящих, соответс-
твующих своему времени: это Юдифь, Шарлотта Корде и Фанни Каплан.
Пока они двигаются медленно, словно только очнулись от приземле-
ния. Обходят комнату, осваиваются.

Ф АНН И. Здесь всё по-другому.
ЮДИФЬ. Но тоже можно жить.
ШАРЛОТТА. (По-французски). Сегодня прохладно.
ФАННИ. Пожалуйста, говори на общедоступном языке. А то я ведь тоже
могу перейти на русский.
ЮДИФЬ. А я, вообще, на древнееврейский.
ШАРЛОТТА. Здесь прохладно. Мне плохо. Мне очень плохо. Зачем мы
здесь?
ЮДИФЬ. Чтобы согреться. (Подходит к оставленному чайнику, греет
об него руки).
ФАННИ. Я хочу обратно.
ЮДИФЬ. Потерпи. Там только изморось и серый цвет. Ты ведь не хо-
чешь вернуться в этот серый цвет, Фанни?
ФАННИ. Я не Фанни. Я - Дора. Дора Каплан. Это поздние советские
историки назвали меня Фанни.
ЮДИФЬ. Ну, извини, дорогая, ты уже вошла в историю под этим име-
нем.
ШАРЛОТТА. (Юдифи). Что делать? Что нам делать?
ФАННИ. (Юдифи). Это невыносимо. Ты обещала помочь. Ты говорила,
что станет лучше. Когда?
ШАРЛОТТА. Когда?
ЮДИФЬ. Когда? Когда мы спасём от смерти ещё одного мужчину. Каж-
дый раз, когда здесь на земле мы предотвратим убийство муж-
чины, там - у себя (кивает наверх) нам станет лучше. Иску-
пить убийство можно, только спасая чью-то жизнь. Первый раз
мне стало очень хорошо, когда я позаботилась о раскрытии за-
говора 170 патрицианок в Риме в консульстве Клавдия Марцелла
и Тита Валерия. Казалось, что в городе свирепствует эпиде-
мия. Правда, умирали почему-то только женатые мужчины. Я по-
могла остановить эти отравления, и трава на моём лугу сразу
позеленела, и вода в Лете сделалась голубой-голубой.
ШАРЛОТТА. Я уже не помню зелёного цвета.
ФАННИ. Всё только серое-серое и бледно-коричневое. Можно сойти с
ума! Никогда не думала, что можно сойти с ума от цвета!
ЮДИФЬ. А потом в 1632 году - вас тогда ещё не было со мной - каз-
нили итальянку Тоффанию за торговлю ядом, который она изоб-
рела для неверных мужей и продавала жёнам. Оттуда и появи-
лось потом название воды с мышьяком " Аква Тоффана". Я очень
вовремя тогда появилась в Палермо. И на моём лугу среди тра-
вы стали пробиваться ландыши, ромашки, розы, эдельвейсы... Я
всякие цветы люблю.
ФАННИ. А здесь-то что?
ШАРЛОТТА. (Берёт в руки и вертит какую-нибудь театральную маску).
Дель арт. Театр.
ФАННИ. Что может случиться в этом театришке? Это тебе не средне-
вековая Италия, не война, не революция.
ЮДИФЬ. Значит, что-то может, раз нас сюда послали.
ФАННИ. Ты нас научишь? У нас получится?
ЮДИФЬ. Должно получиться. Я мечтаю о фруктовых деревьях. Мне хо-
чется, чтобы выросли яблоки, сливы, абрикосы...
ФАННИ. Чтобы прилетели птицы.
ШАРЛОТТА. Уи. (Перечисляет птиц по-французски). И попугаи!
ЮДИФЬ. Непременно попугаи.

На разные лады передразнивая птичьи голоса, женщины исчезают.

Освещается Наташа в костюме Юдифи.

НАТАША.
За что же нам на плечи эта скверна -
Под наши стены войско Олоферна?
Они конём и всадником гордятся,
Их щит и меч преграды не боятся,
И множатся в числе ассирияне,
Но ты велик, ты сокрушает брани.
Дай нам достойно вынести лишенья
И покарай их за превозношенье,
За то, что жгут святилища чужие,
Моей рукою женской сокруши их!
БАДЯГИН. Это никуда не годится... Ты чужое, данное автором пьесы,
должна сделать своим собственным! А ты ничего не чувствуешь!
Ничего не чувствуешь!
НАТАША. (Пытаясь оправдаться). А я и не должна... чувствовать...
Вы же сами говорили, что актёр производит впечатление на пу-
блику не тогда, когда он, на самом деле неистовствует, а
когда хорошо играет неистовство...
БАДЯГИН. Это, во-первых, не я говорил, а Дидро... А, во-вторых...
Ты знаешь первый закон искусства? Если тебе нечего сказать -
молчи! Если тебе есть что сказать - скажи и не лги! Уйди!
Уйди с глаз моих!

Наташа убегает. Бадягин в неописуемой тоске удаляется вглубь
сцены, берёт аккордеон, садится спиной к зрителям и играет, стра-
дая. Постепенно он затемняется.
Наташа одна мечется по сцене, наконец, находит Сергея, оди-
ноко сидящего в гримёрке.

НАТАША. Серый, где ты был?
СЕРГЕЙ. Скажи своему новому русскому, что материю для шатра Оло-
ферна придётся менять. Она рвётся. Премьеру сыграем, а даль-
ше - не знаю. Это не дорого.
НАТАША. Я его бросила.
СЕРГЕЙ. Что?
НАТАША. Я его бросила.
СЕРГЕЙ. (Медленно понимая, что это правда). С ума сошла? Спек-
такль ещё не выпущен, а ты бросаешь спонсора. Ты, вообще,
что о себе понимаешь?
НАТАША. Я не могу любить двоих сразу.
СЕРГЕЙ. Тогда люби его.
НАТАША. Ты, правда, такой циничный или это самозащита?
СЕРГЕЙ. Это здравый смысл.
НАТАША. А-а.
СЕРГЕЙ. Да. И забота о ближнем. Мне-то что? Я ещё в двух фести-
вальных работах занят, а у тебя Юдифь - единственная стоящая
центральная роль.
НАТАША. Я ж не мужчина. Для меня любовь важнее работы.

СЕРГЕЙ. Ты, конечно, не мужчина, моя дорогая. Но не забывай, что
ты и не женщина: ты - актриса. Мирись со спонсором. Прекра-
щай эту творческую несостоятельность - это неинтересно. Не
может она любить двоих! Не разочаровывай меня, Наташка! Де-
сятерых полюбишь, если искусство потребует!
НАТАША. Я тебя везде искала. Где ты был?
СЕРГЕЙ. Давай ты не будешь задавать вопросов, свойственных жёнам.
НАТАША. Ты меня уже не любишь?
СЕРГЕЙ. (Сдержанно). Люблю. Но ты сейчас делаешь ошибку за ошиб-
кой.
НАТАША. Прости. Я... Я не права... Эта француженка...
СЕРГЕЙ. Эта француженка очень помогает нашему театру. Это - выход
совсем на другой уровень общения.
НАТАША. Она тебе нравится.
СЕРГЕЙ. Мне нравятся все красивые женщины. Для тебя это не но-
вость.
НАТАША. Серёжа. Она - чужая и холодная.
СЕРГЕЙ. (По-французски). Пет-этр.
НАТАША. Что?
СЕРГЕЙ. Может быть.
НАТАША. Почему мужчины всегда так любят чужое?
СЕРГЕЙ. (Обнимает Наташу). " Не нужен нам берег турецкий, и Африка
нам не нужна".
НАТАША. Скажи, у тебя с ней роман?
СЕРГЕЙ. (Она достала его вопросами). Не хочется мне с тобой ссо-
риться, Наташка. Очень ты больно мечом лупишь в сцене убийс-
тва... Но придётся. (Встаёт, уходит, напоследок оборачива-
ется). Осторожней надо работать. Профессиональней, я бы
сказал.

Он хочет уйти. Наташа догоняет его, хватает за плечи, поры-
висто прижимается к его спине, пытаясь удержать. В этот момент
входят Анн и Ляля. Пауза.

СЕРГЕЙ. " Ведь ты пришла убить. Что? Я не прав? "
НАТАША. (Не сразу, но включается в его игру - попытку представить
всё происходящее репетицией).
" Ты сразу понял? "
СЕРГЕЙ. " Да."
НАТАША. " И всё поняв,
Ты тешился со мной, как с мышью кошка,
Ты поразвлечь решил себя! "
СЕРГЕЙ. " Немножко".
ЛЯЛЯ. (Перебивая текстом из своего спектакля). " Доверять неразум-
ным ощущениям - свойство грубых душ".
СЕРГЕЙ. (Подражая Ленину). " Личный роман не должен переплетаться
с политикой".

Все женщины так или иначе движутся вокруг Сергея.

АНН. (Бросается к нему)." Я написала вам, Марат, сегодня утром.
Получили ли вы моё письмо? "
СЕРГЕЙ. (Шарахаясь от неё)." Буйной любви надо страшиться так же,
как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна."
АНН. " Смею ли я надеяться на минуту внимания? "
СЕРГЕЙ. " Я очень болен."
ЛЯЛЯ. " Влюбиться не значит любить, влюбиться можно и ненавидя! "
СЕРГЕЙ. " Нет, нет и нет! Это не вяжется с революцией! "
НАТАША. " Ещё одно твоё коварство? Что же
На этот раз? "
СЕРГЕЙ. " Люблю тебя..."
НАТАША. " О, Боже! "
АНН. " Достаточно того, что я очень несчастна, чтобы иметь право
на вашу защиту! " (Трётся о него плечом, заигрывая).
ЛЯЛЯ. (Откуда-то в её руках появился браунинг, и она нежно погла-
живает им Серёжину грудь). " Идеи могут быть обезврежены
только идеями".
СЕРГЕЙ. (Вырываясь из этого кольца). Мы - пролетариат - восходя-
щий класс. Мы не нуждаемся в опьянении, которое оглушало бы
нас или возбуждало. Несдержанность в половой жизни - буржу-
азна: она признак разложения! " (Уходит).
АНН. (Ему вслед). " Истинное величие свободно, кротко, доступно и
популярно".

Ляля ставит гладильную доску, собирается гладить платье.
Анн ей помогает.

ЛЯЛЯ. Наташка, тебя звал Бадягин.
НАТАША. " Жду - не дождусь я праздничного дня,
Когда, Господь, ты призовёшь меня..."

Наташа уходит.

ЛЯЛЯ. (Гладит). Платье у тебя оставлю. Ладно?
АНН. Да-да.
ЛЯЛЯ. Всё сейчас приготовлю к завтрашнему открытию и побегу.
АНН. Да-да.
ЛЯЛЯ.... Ля мур-р-р.
АНН. О-о?
ЛЯЛЯ. Если бы ты знала, Анечка, какая у меня сейчас... настоящая
любовь.
АНН. Первый раз?
ЛЯЛЯ. Такая - первый... А, может, и вообще, никогда...
АНН. Он - кто?
ЛЯЛЯ. Да так...
АНН. СекрЕ?
ЛЯЛЯ. (Переводя разговор на другую тему).А...ты вот как считаешь,
Шарлотта Корде - положительный образ или отрицательный? По-
зитив или негатив?
АНН. Тражик.
ЛЯЛЯ. Трагичней Каплан?
АНН. Фанни делать всё о кей. Шарлотта - нет о кей. Ленин - пло-
хо. Марат - хорошо. Шарлотта заблудила... Блуждала...
ЛЯЛЯ. (Громко помогая). Заблуждалась!
АНН. Шарлотта тражик.
ЛЯЛЯ. А по-моему убивать - всегда неправильно. Люди убивают друг
друга потому, что не умеют договориться. Женщины должны быть
мудрее мужчин... Я прочла книжки. (Громко, как с глухой).
Лиливр! Про Ленина.
АНН. Очень-очень! Теперь мавзолей! Ты быть мавзолей?
ЛЯЛЯ. Наш класс в пятом классе водили. Все там чуть не сдохли в
очереди на морозе. Ля морт на морозе! А я как раз болела -
не попала - слава Богу! Болела - (поёт) " жу си мала до"..
АНН. Надо ходить!
ЛЯЛЯ. Ни за что! Не люблю я на мёртвых смотреть...
АНН. Надо всё любить. Всех любить. Всё, что надо. Россия - страна
любви.
ЛЯЛЯ. Кто тебе сказал?
АНН. Серж.
ЛЯЛЯ....Серж. А ты... чего вообще-то приехала?
АНН. Всё узнавать. Всё понимать. Всё играть. И ваши " кушать
подано", ваши ёлки, зайки, всё-всё...
ЛЯЛЯ. Это у нас запросто.

Входит Сергей.

ЛЯЛЯ. (Театрально). Входит Серж. (Сергею).Серж, а, правда, кра-
сивое платье?
СЕРГЕЙ. Ляль, ты ж, вроде, куда-то опаздывала.
ЛЯЛЯ. " Любовь - единственная страсть, которая оплачивается той же
монетой, какую сама чеканит! "
СЕРГЕЙ. (Театрально настойчиво). Ляля уходит.

Ляля уходит.
Анн смотрит на Сергея, Сергей на Анн.

АНН. " О, Франция, спокойствие твоё зависит от исполнения зако-
нов; я отнюдь не нарушаю их, убивая Марата, осуждённого все-
ленной. Он стоит вне закона. Как только у народа раскроются
глаза, он будет рад освобождению от тирана". Дальше - то же
по-французски. (В конце смысл не важен - важна экспрессия).

Сергей приближается к Анн, обнимает её, начинает целовать.

АНН. (Кивая на дверь). Ле фий? Де-воч-ки...
СЕРГЕЙ. Все ушли.
АНН. Репетисион?..
СЕРГЕЙ. Там сейчас не моя сцена.

На заднем плане Бадягин отчитывает Наташу.

БАДЯГИН. Пойми, Наташа, ты не должна с ним заигрывать. Ты должна
быть абсолютно отстранённой. Чтобы у него и мысли не возник-
ло рассматривать тебя просто как женщину. Нет! Только как
идею, как миссию. Иначе он тут же тебя растерзает! Это же
ассириец! Ладно. Попробуем танец.(В динамике древневосточная
музыка).

Наташа танцует и постепенно затемняется.

Сергей продолжает целовать Анн, пытаясь раздеть.

СЕРГЕЙ. Я запру дверь.
АНН. Нон-нон, нет теперь.
СЕРГЕЙ. Почему?
АНН. Я не могу... та-ак.
СЕРГЕЙ. Здесь по-другому не будет. Только так. Тебя смущает пош-
лость обстановки?
АНН. Кес ке се пошлость?
СЕРГЕЙ. Ну... прости меня, наверное, я не сдержан. Но я уже так
соскучился по тебе. Я скучал. Ты понимаешь?
АНН. Уи. И я скучал.
СЕРГЕЙ. Я всё не могу поверить, что ты... что мы... Видишь, не
подберу слов. Это для меня-то, для опытного обольстителя,
просто непростительно.
АНН. Кес ке се обольстителя?
СЕРГЕЙ. Обольститель... Ловелас... Дон-Жуан. Вот.
АНН. Ты?
СЕРГЕЙ. Амплуа.
АНН. А...
СЕРГЕЙ. Когда я увидел тебя первый раз... в кино... Я поду-
мал: " Боже мой... И ведь кто-то её раздевает..." Тоесть...
ну, кого-то любит она, с кем-то спит. Я выучил одну единс-
твенную фразу по-французски.
АНН. Уи?
СЕРГЕЙ. Ву ле ву куше авек муа.
АНН. (Смеясь). Нон-нон. Не так. Надо так. (Говорит по-французс-
ки). Я люблю тебя. Я не могу без тебя жить.(Потом это же
по-русски). Так - правильно.
СЕРГЕЙ. Это правда?
АНН. Что?
СЕРГЕЙ. То, что ты сказала. Не можешь без меня жить?
АНН. Могу, но не хочу. (Обнимаются, целуются). Я видеть Олоферн,
я видеть Ленин... Серёжа... ты... Я не видеть такой артист. Я
(увезу - по-французски) тебя Ницца. Вилла. Море. После.
Апре премьер. Ты - ехать?
СЕРГЕЙ. Анн... Я уже давно ничего на свете не боялся. Теперь я бу-
ду бояться одного - потерять тебя.
АНН. (Смеясь). О, это сложно! Я не иголка в сене. Так? Пуркуа ля
Сен? Пуркуа в реке?
СЕРГЕЙ. Позавчера на приёме в посольстве, когда ты посмотрела на
меня, а я на тебя... И я понял, что... всё будет... Ты пони-
маешь? Я не слишком быстро говорю?
АНН. Нон-нон, (по-французски) я понимать.
СЕРГЕЙ. Я не сентиментален, я циничен. Жё сюи синик до мозга кос-
тей. Я не верил, что бывает с первого взгляда.
АНН. Кё жё сюи ёрёз. (Как я счастлива).
СЕРГЕЙ. Я буду любить тебя.
АНН. (Заглядывая в разговорник). Долго? Длинно?
СЕРГЕЙ. Бесконечно.

Опять обнимаются, целуются.

СЕРГЕЙ. Я запру дверь. Ля порт.
АНН. Здесь есть тайна? СекрЕ?
СЕРГЕЙ. Ну... я не хотел бы... Пока во всяком случает. Селянс.
АНН. Есть другой роман?
СЕРГЕЙ. Нет, что ты! Бабы тут все одинокие, невостребованные..
Ну, неудачницы. Начнут злиться, завидовать. Это отразится на
работе. Как тебе объяснить? (Изображает мимикой обиженных
или разъярённых женщин).
АНН. Апре трават, апре фестиваль. После.
СЕРГЕЙ. Да, лучше так.
АНН. Они тебя... амор... все. Ревность. Смерть. Тогда... суар.
Вечер.
СЕРГЕЙ. Суар я должен пройти с Наташкой все наши сцены. Завтра ж
открытие фестиваля.
АНН. Ночь.
СЕРГЕЙ. Ночью я обещал репетировать с Лялей. Видишь, тут напря-
жённо. Мы должны хорошо себя показать.
АНН. Но Ляля ушла ля мур. Рандеву.
СЕРГЕЙ. Рандеву? Так и сказала?
АНН. Уи.
СЕРГЕЙ. Ну, значит, успеет до репетиции. Мы тут в России, видишь,
всё привыкли успевать... Это с тобой... другой этикет.
АНН. Значит, бесконечно - нет.
СЕРГЕЙ. Бесконечно будет завтра днём. Днём - ты согласна? До кор?
АНН. Серж, (Заглядывая в " Разговорник") я ждала тебя всю жизнь.

Свет, направленный на них, гаснет.

БАДЯГИН. (Освещаясь). " Если женщина по любовному капризу отдаётся
мужчине, то она в первые минуты больше придаёт значения то-
му, что в этом человеке нашли другие женщины, нежели она са-
ма. Позволяя ухаживать за собой какому-нибудь донжуану,
честная женщина с гордостью думает о той победе, которую она
одерживает таким образом над многочисленными соперницами
своими..." " Идите в театр и умрите в нём"... (Исчезает).

Появляется Фанни, следом за ней Юдифь, и в конце - Шарлотта.

ФАННИ. Все эти актёрки - жалкая пародия на нас.
ЮДИФЬ. Не ропщи. Может быть, это ещё одно наказание - снова
ткнуть нас носом в наши преступления. Заставить пережить всё
по-новой только в этом театральном, ненастоящем виде!

Фанни исчезает.

ЮДИФЬ. На острове Рапа все мужчины считались для женщин священны-
ми, и поэтому женщины должны были кормить их, вкладывая им
пищу в рот.
ШАРЛОТТА. (Может быть, она говорит это по-французски, активно по-
могая себе жестикуляцией). В африканском племени фанти жен-
щине, подслушавшей тайны своего мужа, обрезали уши, а разг-
ласившей их - губы.

Ляля сидит за столиком в кафе. К ней подходит Сергей.

ЛЯЛЯ. (Кидаясь к нему). Серёжа! Я уже думала - ты не придёшь.
Господи, Серёжа. Какой ты усталый. Ты себя совсем не жале-
ешь. Нельзя так всё отдавать искусству... Что? Водки?
СЕРГЕЙ. Не надо. Давай просто посидим.
ЛЯЛЯ. Ну... А, может, пирожное?
СЕРГЕЙ. Люлёк, не мельтеши. Сядь. Успокойся.
ЛЯЛЯ. Я не могу. Я на взводе. Знаешь, у меня ощущение, будто я к
тебе подключена проводами под напряжением... Целый день без
тебя. Это так мучительно - всё время себя сдерживать! Если я
встречаю тебя в театре - иду за тобой, как дура, а потом -
спохватываюсь - приходится себя заставлять идти в другую
сторону. А когда мы в буфете или в... ну, в общем, с людьми,
я с трудом себя заставляю на тебя не смотреть. Я боюсь тебя
не видеть. Я боюсь упустить любой твой жест или взгляд. Даже
если он ко мне не относится. Или слово не расслышать. Я бы
так и ходила за тобой всё время хвостиком. Я тебе надоела?
СЕРГЕЙ. Ну, что ты, Ляль.
ЛЯЛЯ. Честно?
СЕРГЕЙ. Честно.
ЛЯЛЯ. Знаешь, Наташка говорит, что артистов любить нельзя.
СЕРГЕЙ. А она что... в курсе?
ЛЯЛЯ. Нет, что ты! Зачем?
СЕРГЕЙ. Ну, пусть не любит артистов. Пусть любит новых русских.
ЛЯЛЯ. Он её бросил.
СЕРГЕЙ....Осатанел, наверное.
ЛЯЛЯ. Я знаю, от меня тоже можно осатанеть. Говорят, что мужчинам
скучно с женщинами, которых они уже до конца завоевали. А я
уже совсем тобой завоёванная. И ещё такая привязчивая. Ты
мной не тяготишься? Ты тогда от меня отдыхай. Ладно?
СЕРГЕЙ. Ладно. А сейчас я с тобой отдохну? Можно?
ЛЯЛЯ. Ой! (Кокетливо). О чём это ты?
СЕРГЕЙ. Я с вами в ночь уйду бульварами... (Увлекает её за собой).
ЛЯЛЯ. И-и... и буду сниться вам кошмарами!..

Оба исчезают.

Появляются Юдифь и Шарлотта.

ЮДИФЬ. На Маркизских островах женщине не позволяется входить в
лодку, считается, что она своим присутствием пугает рыб.
ШАРЛОТТА. В Новой Каледонии женщина при встрече с мужчиной обя-
зана была уступить ему дорогу и жить могла только в изоли-
рованном помещении.
ЮДИФЬ. У древних иудеев женщине под страхом смертной казни запре-
щалось надевать мужское платье.
ШАРЛОТТА. Ну? Разве это жизнь?

Пропадают.
Утро. Звенит будильник. Наташа входит к Анн, выключает бу-
дильник, смотрит - сколько времени.

НАТАША. Фирма " Заря" - никогда не подводит.
АНН. (Говорит по-французски). Время неумолимо.
НАТАША. Что ты говоришь?
АНН. Вставать?
НАТАША. Ты ночевала в театре?
АНН. Уи.
НАТАША. А Лялка где?
АНН....Нет.
НАТАША. Вот новости. Я думала, она с тобой тут осталась. Её не
было всю ночь. Где ж она? Хоть бы предупредила - волнуйся
тут.
АНН. Но-но, волноваться - но! Сергей сказал... репетисьон... Ночь -
репетисьон ЛялЯ.
НАТАША. Ночью репетисион?
АНН. Что-то не так?

Входит Ляля.

ЛЯЛЯ. Доброе утро.
АНН. Привет! Как дела? Как роль?
ЛЯЛЯ. Роль? А что - роль?
НАТАША. Бон жюр. Ты где была?
ЛЯЛЯ. Ой, девчонки, как я люблю ночной город... Кафешки на каждом
углу, лампочки, фонари, всё светится, мигает, заигрывает.
Взбитые сливки... Горячий шоколад! Это - скажу я вам - про-
падай моя фигура. (Оглядывает талию).
НАТАША. Ты - пьяная?
ЛЯЛЯ. Совсем чуть-чуть. Гульнула.
НАТАША. Одна гульнула?
ЛЯЛЯ. Я девушка творческая: имею право на одиночество, медитацию.
НАТАША. С Серёжей. (Ляля молчит). Почему ты не сказала, что у вас
ночная репетиция? Я бы за тебя не волновалась.
ЛЯЛЯ. Даже не знаю, что тебе сказать.
НАТАША. Что же в этом такого? Расскажи, как медитировали. Где?
Где-нибудь в сквере на лавочке? Или в каком-нибудь подъезде?
Хорошо ли получалось?
ЛЯЛЯ. А что случилось, чтоб именно в подъезде?
НАТАША. Потому что к себе он сейчас не водит - у него мама приехала.
Значит, это и есть твоя личная жизнь?
ЛЯЛЯ. Ты... ты любишь его что ли?
НАТАША. Подонок! Подонок! (Рыдает).
ЛЯЛЯ. Любишь... артиста.
НАТАША. Ненавижу! Я думала - это она (Показывает на Анн), а это...
- ты...
ЛЯЛЯ. Мы любим друг друга.
НАТАША. Что?.. Кто?
ЛЯЛЯ. Я не знаю, что у тебя с ним было, и это не важно уже. Мы
любим друг друга.
НАТАША. Да я... да мы только вчера... Вот здесь на этом диване,
когда вы ушли... Мы были вместе. Смеялись, перебирали всех
наших артисток. Я говорю: " А как ты думаешь, Лялька - сексу-
альная? " А он говорит: " Я думаю, она - тихая подстилка."
ЛЯЛЯ. (Стоит некоторое время потрясённая. После паузы). Он не мог
так сказать обо мне. Он не мог так сказать обо мне. Только
не он... Ты это придумала, чтобы мне сделать больно... Да?
Да?

Наташа молча смотрит на неё.

ЛЯЛЯ. Он не мог так сказать...
НАТАША. Ну, только не говори, что вы сегодня ночь напролёт роман-
тично гуляли по бульварам и целовались на лавочках.

ЛЯЛЯ. Да... Гуляли по бульварам и целовались на лавочках. И он
читал мне... сонеты Шекспира...И кормил взбитыми сливка-
ми...И рассказывал об отличии американской драмы от евро-
пейской... Тебе трудно это понять. Ты всё понимаешь только
нижней частью тела. Ты соврала?
НАТАША. Он мне тоже читал Шекспира. И отличии американской драмы
от европейской я знаю не хуже тебя. И " Шоколадница" на " Октябрьской"...и...
ЛЯЛЯ. И... всё это... сейчас?.. Вот... сейчас... (Наташа молчит).
Но... подстилку - это ты сама придумала?

Наташа молчит.
Ляля идёт в свою комнату и возвращается с браунингом в руке.

ЛЯЛЯ. Ты говорила - мужчин надо отстреливать?
АНН. (Тихо, как больной). Ляля... Это рек-ви-зит.
НАТАША. (Обречённо). Не реквизит это. Сама подарила... Ляль, ты что?
ЛЯЛЯ. Сейчас... У меня патрон есть.
НАТАША. Ляль... С ума сошла?.. Ты если не угомонишься, я пси-
хушку вызову.
ЛЯЛЯ. (Достаёт патрон, заряжает браунинг). Не успеешь.
НАТАША. Да он сломанный! неужели ты думаешь, я тебе, экзальтиро-
ванной дуре настоящее боевое оружие бы в руки дала?
ЛЯЛЯ. Вот и проверим!
НАТАША. (На вопросительные брови Анн Наташа показывает пальцем у
виска). Анька, встань в дверях.(Ляле). Ты отсюда не выйдешь.
Или придётся убить кого-нибудь из нас.

Анн с Наташей пытаются приблизиться к Ляле. Ляля наставляет
на них пистолет.

ЛЯЛЯ. Ни с места! Мировая контрреволюция не дремлет! Спокойно,
девочки. Не надо ко мне подходить.

Они останавливаются.

НАТАША. Ляль, не сходи с ума. Ты ж нормальная баба. Ну, не устра-
ивай тут театр одного актёра. Побереги эмоции для сцены.
ЛЯЛЯ. Что? Жалко тебе его стало?
НАТАША. (Помолчав). Нет. Мне его не жалко. Мне тебя жалко. Что с
тобой потом будет, подумала?
ЛЯЛЯ. А мне всё равно. (Опускает пистолет). Но дело не в этом. Де-
ло в том, что никогда в жизни я не смогу убить... У меня не
хватит сил. убить... Он прав. Я... тихая подстилка.
НАТАША. Да я соврала тебе, чтоб больно сделать...
ЛЯЛЯ. Я плохая актриса. У меня совсем нет темперамента.
НАТАША. У те-тебя потрясающий трагический темперамент. Аньк, ска-
жи! Темперамо тражик! Вон сколько времени нас в напряжении
продержала.
ЛЯЛЯ. Я - ноль. Полный ноль. Грязь. Слякоть. Я хочу, хочу, чтобы
он умер. Если бы его кто-то другой убил...
АНН. (Протягивая руку). Я - убить.
ЛЯЛЯ. Что?
АНН. Мне есть сила. Тем-пе-ра-мон.

Долгая пауза. Ляля протягивает Анн пистолет.

ЛЯЛЯ. На.

Анн берёт его, разглядывает.

АНН. Я думал, русский мужчина - это душа. А ля франсе - только
секс. Один, два, три... Нон... Первый, второй, третий... Все
были - секс... Он сделал со мной страшное...
ЛЯЛЯ и НАТАША. (Вместе). Что?
АНН. Он говорить, говорить, говорить... Он научил сравнивать.
Нельзя заставлять сравнивать! Очень больно! Нельзя говорить
и... не дать! Нельзя близко, если нет... (В потрясении пере-
ходя на идеальный русский). Нельзя приучить человека к мысли,
что он нужен, а потом оттолкнуть. Это чудовищно! Тогда секс -
честнее! Мои французские мужья были честнее, а я ненавидела
их, за то, что они не умеют любить! Не умеют выразить! Не
умеют сказать! А он... Как же можно давать надежду, зная, что
ничего быть не может? Как это можно? Как это можно?
НАТАША. Что она?
ЛЯЛЯ. Что-что? Ясное дело, тоже настрадалась баба от всяких коз-
лов.
АНН. Хорошо. Я ни с кем не была так счастлива, как от всяких коз-
лов. Он - страшный человек. Он не должен жить. Больше никто
не будет с ним счастлив.

Анн хочет уйти.

НАТАША. (Преграждая ей дорогу). Подождите, девочки... Я тоже сог-
ласна, но у меня есть предложение! Остыньте!
ЛЯЛЯ. Иди-иди, Анечка. Я её подержу.
НАТАША. Послушайте же вы меня! Убивать его сейчас - это рубить
сук, на котором сидишь. У меня от этого фестиваля зависит
всё, у тебя, Ляльк, тоже. Специально на меня завтра два про-
дюсера посмотреть придут - один из Лондона, другой из Израи-
ля. И кого я буду убивать на сцене? Да он - пустое место!
А театр? Вы подумайте головой-то!.. А! Конечно, (Анн) тебе
наплевать. Ты уже звезда. Тебе скандал - только лишняя рек-
лама. (Ляле). У них, Ляль, свои западные способы раскрутки.
(Анн). Не терпится появиться на первых полосах газет? " Анн
Клер убивает своего русского любовника! " (Всё это показывает
пантомимой). " Ревность - главный стимул театрального ис-
кусства". " Шарлотта Корде - женщина-убийца". " Актриса вошла
в образ! " А нас с Лялей опять в третий ряд массовки! Девоч-
ки, миленькие, ну если мы его... всё равно уже... приговори-
ли... То пусть. Только после фестиваля. (Анн). А ты поимей
совесть и... солидарность профессиональную, вообще!

Анн смотрит на Лялю.

ЛЯЛЯ. Права. Не стоит он нашей загубленной актёрской карь-
еры. А ну отдай мой реквизит. Звезда.

Анн протягивает ей браунинг. Наташа с облегчением вздыхает.