Дело Нуленс-Ругов

1 июня 1931 года в Сингапуре был арестован курьер Коминтерна Жозеф Дюкруа. При нем обнаружили листок бумаги с адресом, с помощью которого шанхайская полиция довольно быстро вышла на Хилари Нуленса. Его сначала взяли под наблюдение, а 15 июня вместе с женой арестовали. При обыске в одной из его квартир нашли много документов шанхайского отделения Тихоокеанского Секретариата профсоюзов и Дальневосточного бюро Коминтерна.

Нуленс свято следовал правилу: «Говори что хочешь, но не признавайся, что ты работаешь на СССР». Сначала он называл себя бельгийцем, утверждая, что он и его жена должны быть переданы под юрисдикцию Бельгии, которая пользовалась в Китае правом экстерриториальности. Министерство иностранных дел Бельгии отказалось подтвердить их подданство, и дело было, все-таки, передано китайскому суду по международным поселениям. Тогда Нуленс объявил себя швейцарцем по фамилии Бере – но Швейцария его также не признала за своего. Китайский суд – это было очень плохо, в Китае с коммунистами не церемонились, но ничего сделать было нельзя.

Почти с самого начала в дело вступила «международная общественность». В августе французские профсоюзы начали громкую кампанию в защиту «ни в чем не повинного секретаря профсоюза». Кампанию поддержал печатный орган Коминтерна «Инпрекор», руководил ею известный немецкий пропагандист-коммунист Вилли Мюнценберг. В ответ китайская печать опубликовала некоторые из захваченных документов. Но кампания протеста все ширилась, распространяясь по всему миру. Осенью 1931 года имя заключенных опять изменилось. Начиная с сентября 1931-го в письмах протеста все чаще звучит фамилия Руг. Что любопытно – эти письма опередили в изменении

«легенды» самого арестованного. Нуленс стал называть себя швейцарским гражданином Полем Ругом только в ноябре, после того, как получил в тюрьме по этому поводу инструкции из Москвы (по некоторым данным, эти инструкции ему переправила вдова Сунь Ят-сена). К кампании в защиту Нуленс-Ругов, развернутой по всему миру, примкнули такие известные люди, как Альберт Эйнштейн, Клара Цеткин, Анри Барбюс, Теодор Драйзер, Максим Горький.

Супругам грозила смертная казнь. Однако в такой обстановке никто не хотел брать на себя ответственность за этот приговор. 17 декабря 1931 года Военный Совет Китая решил, что дело должно решаться не военным судом, а гражданскими властями. В начале 1932 года дело должно было быть рассмотрено судом первой инстанции, но нападение японцев на Шанхай заставило перенести суд в Нанин, где расследование было начато заново. Обвинения были чрезвычайно серьезными – руководство подрывной деятельностью, финансирование коммунистов и т. п. Супруги объявили голодовку, требуя, чтобы их судил Суд Особых областей и защищали европейские адвокаты. Пока они были в больнице, компартия Китая предложила обменять их на захваченных миссионеров – однако миссионеры китайские власти интересовали мало, и предложение осталось без ответа.

В конце концов, Нуленсы предстали перед судом в Нанине. Западных адвокатов им не предоставили, однако Москва не бросила коминтерновцев на произвол судьбы и приняла свои меры. Незадолго до суда из Харбина в Шанхай были отправлены два курьера, каждый из которых имел при себе по 20 тысяч долларов США. Этими людьми были Отто Браун (мы еще встретимся с ним) и Герман Зиблер. Они встретились с Зорге и передали ему деньги, которые тот должен был использовать, чтобы спасти арестованных от смертной казни, а если возможно, то и купить им свободу. Трудно сказать, как повлияли эти деньги на приговор, достоверной информации, как нетрудно догадаться, нет. Наши разведчики утверждают, что подсудимым с помощью этих денег удалось купить жизнь, западные исследователи сомневаются в этом. Впрочем, коррупция в Поднебесной всегда процветала, а в то время ее масштабы были просто умопомрачительны. Факты таковы: несмотря на тяжесть обвинений, казнены подсудимые не были. 19 августа Нуленс был приговорен к смерти, но, поскольку в июне в Китае была объявлена амнистия, приговор заменили на пожизненное заключение – ему и его жене.

Кем же, на самом деле, были эти люди, ради спасения которых был поднят такой шум на весь мир и Москва не жалела очень больших денег? Нелегальную работу «Хилари Нуленс» начал еще в 1918 году на охваченной гражданской войной Украине...

Яков Матвеевич Рудник родился в 1894 году под Киевом, в бедной еврейской семье. Окончил коммерческое училище, затем учился в Петербургском политехническом институте, откуда был призван в армию. Окончил военное училище, получил звание прапорщика. Участвовал в Февральской революции, а в марте 1917 года вступил в партию большевиков. Участвовал в штурме Зимнего, подавлении восстания юнкеров, мятежа Керенского – Краснова. Организатор Красной гвардии Финляндии.

С 1918 года начал работать в ВЧК в Петрограде, затем – в политотделе высшей военной инспекции. Летом 1918 года руководил нелегальной доставкой оружия в Киев. В конце 1918 – начале 1919 года учился в Академии Генерального штаба, затем работал на нелегальной работе на Украине, в Крыму. В марте 1919 года, спасаясь от ареста, вместе с демобилизованными французскими солдатами отправился во Францию, там успел активно поучаствовать в коммунистическом и забастовочном движении, вызвав резкое неудовольствие властей. В сентябре 1920 года вернулся в Россию, был политработником на Южном фронте, затем работал в аппарате Коминтерна. В феврале 1921 года направлен резидентом советской разведки во Францию, где арестован и осужден на два года тюрьмы. С 1925 года – сотрудник ОМС Коминтерна сначала в Австрии, потом в Китае.

В китайской тюрьме он и его жена пробыли до августа 1937 года, когда были выпущены для того, чтобы найти залог. После этого они бежали в Шанхай и в июле 1939 года вернулись в Москву. Репрессии обошли их стороной. Известно, что Яков Рудник после возвращения работал в институте востоковедения, с 1941 по 1943 год был в армии, затем работал в Красном Кресте, потом – в институте международных отношений. Умер Яков Рудник в 1963 году.

Его жена, Татьяна Николаевна Моисеенко-Великая, родилась в 1891 году в Санкт-Петербурге, в дворянской семье. В 1917 году она закончила Бестужевские курсы по специальности «математика и теоретическая механика» и стала учителем математики в школе. Затем работала в комитете по культуре Петроградской Думы, в наркомате образования, в институте Красной Армии. Весной 1921 года произошел ее первый контакт с ОМС – она была назначена в севастопольское отделение. Через год Татьяна Моисеенко вернулась в Петроград, работала на экономическом факультете Университета, даже стала депутатом Петросовета. Изучала грузинский и турецкий языки, и, как выяснилось, не зря. В конце 1923 года ее направляют учителем в Турцию – на самом деле это была «крыша» для работы в Иностранном отделе ОГПУ. В мае 1925 года она возвращается в Москву, а уже в ноябре вновь направлена за границу – на сей раз на работу в советское посольство в Вену. Там она знакомится с Рудником. Однако в 1926 году ее направляют в Рим, откуда она вернулась в Москву только в 1928 году. В 1929 году Татьяна вместе с мужем выехала на работу в Китай.

Ее, как и ее мужа, репрессии не коснулись. Вернувшись в СССР, она работала в школе кадров Исполкома Коминтерна, где преподавала немецкий и русский языки. Чем она дальше занималась, неизвестно. Умерла она в 1964 году.

Арест Нуленсов был тяжелым ударом для представительств Коминтерна в Шанхае. Но прибывали новые люди. В 1932 году туда был направлен немецкий коммунист Артур Эверт. Осенью того же года прибыл Отто Браун – для того, чтобы войти в число сотрудников военной секции. В сентябре 1933 года он отправился в Центральный совет в Янцзы. В начале 1933 года для того, чтобы возглавить военную секцию, в Китай прибыл Манфред Штерн. Работа продолжалась...