Синопсис

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Синопсис

Что есть Эрос: некий бог, или демон, или страсть души? Рассмотрение любовных страстей души (гл. 1). Эрос как бог. Произошел ли он из Афродиты или вместе с ней? Две Афродиты: одна — небесная, другая — имеющая отношение к здешним бракам; Афродита небесная — божественнейшая Душа, порождающая столь же прекрасный Эрос (гл. 2). Эрос сущностно существует; он возник из созерцания Души. Афродита земная есть душа этой Вселенной и порождает собственный Эрос (гл. 3). Каждая душа обладает своим эросом, который относится ко всеобщему Эросу — как частная душа к мировой Душе. Эрос высшей Души есть бог, Эрос же смешанной — демон (гл. 4). Эрос, который есть демон, не является космосом, как думают некоторые (гл. 5). Толкование мифа о рождении Эроса в Пире: прежде всего, демоны отличны от богов, будучи подвержены страстям через участие в умопостигаемой материи (гл. 6). Родители Эроса: Порос [ с.244 ] (Богатство) есть умопостигаемая сущность, Пения (Бедность) — умопостигаемая материя, неопределенная и, тем самым, сообщающая Эросу беспредельное стремление. Все демоны произошли от таких же двух начал; противоестественные стремления, как и ложные мысли, не имеют сущности своим основанием, но являются претерпеваниями души (гл. 7). Зевс и Афродита суть Ум и Душа (гл. 8). Порос, его опьянение нектаром, «сад» — все это разными способами изображает одно и то же: просияние славы и истечение Логоса из Ума в Душу. Мифы дают возможность размышляющему о них свести воедино положенное ими в раздельности (гл. 9).

1. Об Эросе: бог ли он некий, или демон, или страсть души; или один Эрос есть бог или демон, другой же — страсть, и каков каждый из них; д о лжно рассмотреть и воззрения внешних [философии] людей, и все те мысли об этом, что возникли в философии, более всего сосредоточив внимание на божественном Платоне, который часто говорит во многих местах своих сочинений, что Эрос не есть только страсть, возникающая в душах, но также называет его и демоном, и рассказывает о его роде и о том — как и откуда он возник.

Что же касается той страсти, причиной которой является Эрос, то нет никого, кто не знал бы, что она возникает в душах, стремящихся сплестись с чем-то прекрасным, и что само это стремление двойственно: [ с.245 ] одно исходит от благоразумного целомудрия, свойственного самому прекрасному, другое желает достичь своего завершения в неких постыдных деяниях [ у Лосева, видимо, ошибочно: «оно хочет прекращать действия, направленные на что-нибудь дурное» ] - таковы их начала, и отсюда следует рассматривать их посредством философии.

Если же кто-нибудь полагает началом [любви] саму красоту, которая прежде, нежели влечение в душах, и узнавание, и сродство, и алогическое понимание родственного, - прав, я думаю, будет относительно истинной ее причины. Ибо безобразное противоположно и природе, и Богу. \1\ Ведь природа творит, взирая на красоту, и возводит свой взгляд к определенному, которое «стоит в одном ряду с Благом», \2\ [ср. Аристотель. Никомахова этика А6 1096b6] неопределенное же — безобразно и стоит в одном ряду с иным. Природа произошла Оттуда, из Блага и, очевидно, из Красоты. Чем кто-либо восхищается и чему родствен, с образами того и живет он. Если же кто-нибудь исключит эту причину, то не будет в состоянии сказать: каким образом и благодаря каким причинам возникает страсть даже у тех, кто осуществляет любовь, соединяя тела.

Ибо и они, конечно же, хотят «рождать в красоте», \3\ [Пир 206с4-5] поскольку нелепо было бы природе, желающей творить прекрасные вещи, желать производить их в безобразии. Конечно, тем, кто движим [стремлением] рождать здесь, достаточно иметь и здешнюю красоту, которая присутствует в образах и телах, поскольку для таких людей Первообраз не присутствует, хотя он и есть причина их любви к здешней красоте в том или ином теле. Те, кто, отталкиваясь от этого, достигают воспоминания [ с.246 ] Того, те - ласково принимают эту красоту как образ; не достигшие же воспоминания - по незнанию того, что претерпевают, - представляют эту красоту истинной. Остающиеся целомудренными не совершают ошибки в усвоении этой [чувственной] красоты, ошибаются же те, кто падает в [плотское] соединение с ней. Тот, чей эрос красоты чист, ласково приемлет лишь красоту, неважно — вспоминает он при этом или нет, — но тот, чья любовь смешана с иным желанием — «быть бессмертным, насколько это возможно в смертном», тот ищет красоту в постоянном и вечном; идущий согласно природе, он зачинает и рождает в красоте; зачиная в вечности, зачинает он в красоте, благодаря сродству красоты. Ибо, конечно же, вечность сродственна красоте, и вечная природа первично прекрасна, и те вещи, которые от нее, все прекрасны.

Значит, то, что не стремится рождать, в большей степени довольствуется собой в красоте, тот же, кто устремлен творить, желает творить красоту, поскольку нуждается в ней и не самодостаточен; ему думается, что если он сотворит красоту, то и сам родит себя в красоте. \4\ Те же, что желают рождать в беззаконии и помимо природы, [тем не менее] положат начало пути согласно природе [и лишь затем] они уклонятся от него; словно соскользнув с дороги, лягут они, падшие, не зная — ни куда их вел Эрос, ни куда — стремление рождать, ни для чего нужны образы красоты, ни чт о есть сама красота. В самом деле, те, кто любят красивые тела, и любят, [плотски] соединяясь [ с.247 ] с ними, любят их потому, что они красивы; они любят их смешанной любовью, о которой мы уже говорили; они любят женщин, чтобы быть в вечности, если же женщины не таковы [т. е. не предназначены для этого], то они обманываются [в своем стремлении]; те [кто любит чистую красоту] [ у Лосева другое понимание – «которые любят прекрасные тела ради соития» ] - лучше; впрочем, целомудренны и те, и другие. Однако те, кто окружает благоговейным почитанием [чувственную] красоту, тем этого достаточно; те же, что вспомнили, не обвиняют эту [земную] красоту, видя в ней игру высшей красоты и ее завершение. Они не отягощают красоту безобразием, хотя есть и другие, впавшие в безобразие благодаря красоте, ибо наличие стремления к благу часто приводит к впадению во зло.

Вот что можно сказать о [любовных] страстях души.

2. Наиболее требует философского рассмотрения Эрос, который не только внешние люди, но и теологи, и особенно Платон, полагают богом; так, Платон часто говорит, что Эрос — сын Афродиты, \5\ [Федр 242d9] и что его дело состоит в том, чтобы быть эфором прекрасных мальчиков \6\ [Федр 265с2-3] и двигать души к горней красоте или увеличивать уже возникший порыв Туда. Д о лжно принять к рассмотрению и все то, что Платон говорит в Пире, а именно, что Эрос не сын Афродиты, но что «он произошел от Пороса и Пении в день рождения Афродиты». \7\ [Пир 203b-c] Нам нужно что-то сказать и об Афродите, раз уж говорится, что из нее или вместе с ней был рожден Эрос.

В первую очередь, чт о есть Афродита? И потом, [ с.248 ] как именно: из нее или вместе с ней произошел Эрос, или же одновременно и из нее, и вместе с ней? Мы говорим, что Афродита двойственна: одна — дочь Урана — Афродита небесная, другая — дочь Зевса и Дионы, о которой говорится, что она имеет отношение к здешним бракам, как эфор; небесная Афродита не имеет матери, и превыше браков, ибо на небе нет браков. \8\ Эта Афродита, говорят, произошла от Крона, Крон же есть Ум; значит, необходимо, чтобы она была божественнейшей Душой, происшедшей непосредственно из Ума, чистой от чистого, пребывающей в горнем, не сходившей в дольнее, не желавшей этого и не имевшей такой возможности, ведь сходить вниз противно ее природе, ибо она есть некая отделенная ипостась и сущность, не причастная материи — почему ее иносказательно и назвали лишенной матери; было бы справедливо говорить о ней как о боге, а не как о демоне, ибо несмешанной и чистой она пребывает благодаря себе. Ибо раз она родилась непосредственно из Ума, она и сама чиста, ведь сильна она из себя своей близостью к нему, своим желанием она такова, своим положением относительно ее породившего [начала], его же достаточно, чтобы удержать ее в горнем. Отнюдь не ниспадает оттуда Душа, будучи связана с Умом куда более, нежели Солнце со своим светом, которым оно из себя светит окрест, так что свет, исходя из Солнца, остается с ним неразрывно связан.

Следуя за Кроном, или, если хотите, за Ураном — отцом Крона, \9\ она обратила свою деятельность к нему [ с.249 ] и сроднилась с ним и, воспылав любовью, родила Эроса, и вместе с Эросом стала видеть его; она сделала свою энергию и ипостасью, и сущностью, так что оба видят его: и родившая, и рожденный — прекрасный Эрос, созданный ипостасью, вечно устремленной к иному прекрасному, имеющий свое бытие в том, что между вожделеющим и вожделенным; он — око вожделеющего, благодаря своим силам дающий влюбленному видеть предмет его вожделения; сам же Эрос бежит впереди и, прежде чем даст влюбленному возможность увидеть посредством глаз, сам наполняется в и дением, видя прежде влюбленного, но, конечно, не тем же способом, поскольку созерцаемое укореняется во влюбленном, он же насыщается зрелищем красоты, [только] когда она проходит сквозь него.

3. Мы не должны не верить, что Эрос есть ипостась, и сущность из сущности, меньшая, чем ее сотворившая, но так же сущностно существующая. Ибо и та Душа есть сущность, возникшая из деятельности того, что было прежде нее [т. е. Ума], и от сущности истинно сущих вещей, которая сама на эту первую сущность взирает, и с великой силой взирает. Это — первое созерцание, оно было для Души ее благом, и она радовалась, взирая, и предмет ее в и дения был таков, что не мог быть для нее случайным, так что самим своим наслаждением, напряжением к нему и пылом своего созерцания, Душа породила от себя нечто достойное и себя, и предмета своего созерцания. Из деятельности [ с.250 ] видящей Души, обращенной к своему предмету, и от чего-то истекшего из видимого, произошел Эрос — наполненное [в и дением] око, как сам акт в и дения вместе с эйдолом видимого; отсюда, вероятно, произошло и само его имя, \10\ поскольку из в и дения Эрос имеет свою ипостась; и [любовная] страсть получила свое имя от этого [Эроса], если, конечно, сущность прежде не-сущности; однако же и страсть называется эросом, но если мы и говорим, что «кто-то имеет эрос к тому-то», то таким образом нельзя сказать об Эросе просто [т. е. без каких-либо дополнительных определений]. Значит, Эрос горней Души будет самим Эросом, он сам будет видеть горнее, поскольку он — спутник Души, происшедший из нее и благодаря ей, довольный созерцанием богов. Мы говорили, что отделена та Душа, которая первично осветила небо, отделенным мы положим и Эроса; однако, мы говорим о той Душе преимущественно как о «небесной», но это только в том смысле, что и о лучшем в нас: мы говорим, что оно «в» нас, полагая его, тем не менее, отделенным \11\ - [итак, пусть] Эрос будет только в горнем, там, где Душа чистая.

Но поскольку эта Вселенная должна иметь свою Душу, то вместе с ней должна иметь и другой Эрос — око этой Души, Эрос, происшедший из ее влечения. Поскольку эта Афродита космична, поскольку она не только душа и не просто душа, то таковым она породила и Эроса, уже связанного с браками; однако, насколько этот Эрос остается связан с порывом к горнему, [ с.251 ] настолько и движет душами юношей, и оборачивает вверх те души, с которыми соединился в ту меру, в какую эти души естественно приходят к воспоминанию Тех. Ибо все души стремятся к благу: и смешанная душа, и ставшая этой [частной] душой, ибо и они соположены высшей Душе и произошли из нее.

4. Но имеет ли каждая душа своего эроса в сущности и ипостаси? Почему всецелая Душа и Душа Вселенной будут иметь ипостасийный Эрос, а каждый же из нас - нет; почему не будет ипостасийного эроса и во всех других живых существах? Не есть ли этот эрос, который есть эрос каждого, тот самый демон, который сопровождает каждого?

Такой эрос будет, стало быть, производить в каждой из душ вожделения, свойственные ей по природе: каждая из душ, устремляясь к тому, что свойственно ей по природе, породит тогда и эроса, соответствующего душе по достоинству и сущности. Так что всецелая Душа будет иметь всецелый Эрос, частичные же души — каждая свой. Но как каждая из душ не есть нечто отсеченное от целой Души, но нечто объятое ею, и в этом смысле все души суть одна, \12\ так же и эрос каждой души относительно ко всеобщему Эросу; опять же, частичный эрос присутствует в частной душе, единый [букв. «великий»] Эрос — во всецелой; тот Эрос, что во Вселенной, повсюду присутствует в ней; этот единый Эрос становится многими и есть многие, он является повсюду и во всем, где ни пожелает, обретая облик в своих частях и являясь [ с.252 ] в них, если захочет.

Нужно думать, что в [космическом] целом и Афродит много; они возникают в нем, как демоны, вместе с Эросом, истекая из некоей всецелой Афродиты, так что есть много частичных Афродит зависящих вместе со своими эросами от одной [всецелой Афродиты]; дело обстоит именно так, если, на самом деле, [верно положение, что] душа есть мать эроса, Афродита ведь есть Душа, а Эрос — действие Души, устремленной ко Благу. Таким вот образом ведет Эрос каждую из душ к природе Блага, вот почему Эрос высшей Души есть Бог [Ум], который вечно связывает Душу с Благом; эрос же смешанной души — демон. \13\

5. Какова же природа этого демона и, вообще, демонов, о которой Платон сказал в Пире, говоря и об иных демонах, и о нем; о нем — что он рожден от Пении и Пороса, сына Метиды, в день рождения Афродиты? Предположение, что Платон имеет в виду в этом месте своего сочинения космос, \14\ а не Эроса, возникшего в нем, вызывает много противоречий, ибо [в другом месте] Платон называет космос «счастливым богом» и [богом] самодостаточным, а Эроса этот муж признает и не богом, и не самодостаточным, но вечно нуждающимся. [Если мы примем это истолкование, ] тогда необходимо, — если, действительно, космос [образован] из души и тела, и Душа космоса есть для Платона Афродита, — быть Афродите наиболее важной частью Эроса. Или, если сам космос есть его Душа, [ с.253 ] как и сам человек есть душа человека, тогда Эрос есть сама Афродита. Опять же, почему Эрос, который есть демон, будет космосом, а другие демоны не будут, хотя ясно, что они все принадлежат одной сущности? Тогда и сам космос будет тем, что составлено из демонов. И как может тот, кто был назван эфором прекрасных мальчиков, быть космосом? Как все это могло бы быть согласовано с тем, что он «не имеет, где преклонить головы», «не обут», «бездомен»; \15\ [Пир 203d1-2] разве не будет это толкование притянутым и фальшивым?

6. Но что д о лжно говорить об Эросе и о том, что сказано [Платоном] о его рождении? Ясно, что сначала д о лжно уяснить, чт о есть Пения, и чт о — Порос, почему им свойственно быть его родителями. Ясно, что они должны годиться быть родителями и других демонов, если демоны и на самом деле, поскольку они демоны, имеют одну природу и сущность, если они имеют не только общее имя. Рассмотрим, каким образом мы различаем богов и демонов: пусть даже мы часто и называем демонов богами, однако, когда мы говорим об этом, то различаем их как иные друг другу роды. \16\

Род богов, утверждаем мы, бесстрастен, демонам же мы прибавляем страсть; мы говорим, что они вечны вслед за богами, но уже склонены к нам, они находятся между родом богов и людей. Как же это они не пребывают бесстрастными, и каким образом склоняются своей природой к худшему? Следует рассмотреть: обстоит ли дело так, что в умопостигаемом мире нет [ с.254 ] демонов, но все они — в этом космосе, Бог же ограничил себя в умопостигаемом, или же «и здесь есть боги», и сам космос есть бог, как мы привыкли говорить, — третий бог, \17\, [Нумений, свид.24] и каждый из сущих, что простираются вплоть до Луны, есть бог.

Лучше не называть ничего в умопостигаемом демоном, разве что демоном как таковым, но и он [в этой сфере] есть бог; с другой стороны, в чувственном мире боги простираются вплоть до Луны, это — видимые, вторичные боги; сущие вместе с умопостигаемыми богами и согласно им, они зависят от них так же, как свечение вокруг звезды — от самой звезды. Что же тогда суть демоны? Не есть ли они след каждой души, когда она возникает в космосе? Но почему — той, что возникает в космосе? Потому что чистая Душа рождает некоего бога, и ее Эроса мы называем богом.

Но тогда, прежде всего, почему не все демоны — эроты? И потом, почему они не чисты от материи? Те суть эроты, что производят влечения души к Благу и Красоте, все души в этом мире рождают таких демонов; но иные демоны тоже приходят от Души всего, однако они рождаются другими силами, согласно потребностям Вселенной; они восполняют Целое и вместе с ним управляют всеми отдельными вещами. Ведь Душа всего должна помогать Вселенной, производя силы демонов и блага, полезные для ее собственной целостности.

Но почему они причастны материи, и какой именно материи они причастны? Ясно, что это не материя тел, в противном случае, они будут чувственными живыми существами. [ с.255 ] Даже если у них будут воздушные или огненные тела, \18\ все равно их природа должна сначала отличаться от них, чтобы стать причастной телу. Ведь по-настоящему чистое не смешивается полностью с телом, хотя многим и кажется, что сущность демонов, насколько они демоны, состоит в том, чтобы быть вместе с огненными или воздушными телами. Но почему одна сущность соединяется с телами, другая же — нет, если нет какой-то причины смешения? Что это за причина? Д о лжно предположить, что есть умопостигаемая материя, чтобы то, что участвует в ней, могло посредством нее прийти в эту материю тел. \19\

7. Потому в своем повествовании о рождении Эроса Платон и говорит, что «Порос охмелел от нектара, ибо вина еще не было», считая, что Эрос возник прежде чувственного мира, и что Пения причастна природе именно умопостигаемого, но ни эйдолам умопостигаемого, ни исшедшим Оттуда образам; она возникла именно в умопостигаемом, и была соединена с ним, и родила ипостась Эроса, соединив эйдос с неопределенностью, которая налична в душе, еще не достигшей Блага и провидящей то, чт о оно есть в некоем неопределенном и беспредельном представлении. Значит, поскольку логос возникает в том, что было алогическим, неопределенным стремлением и смутной ипостасью, постольку в результате его творчества будет возникать нечто несовершенное и недостаточное, но ущербное, поскольку возникает из неопределенного [ с.256 ] стремления и [само]достаточного логоса. Эрос не есть чистый, поскольку имеет в себе неопределенное, алогическое и беспредельное стремление; он не будет никогда наполнен, пока будет иметь в себе природу неопределенного. \20\ Он зависит от души, — как происшедший из нее, — как от своего начала; он есть смесь, смешанная из логоса и непребывающего в себе, но смешанного с беспредельным; при этом он не есть сам логос, смешавшийся с беспредельным, но нечто от него происшедшее. Этот Эрос — словно овод, \21\ [Федр 240d1] по своей природе не знающий покоя, поэтому, даже когда он достигает своего, он не успокаивается: \22\ он не наполняется, ибо смесь не может наполниться, ибо только то по истине может наполниться, что уже полно по своей природе; Эрос влечется живущей в нем нуждой, и даже если вдруг и наполнится, то не может удержать этого; его безыскусность — благодаря нужде в нем, но его умение приобретать — благодаря природе логоса.

Д о лжно полагать, что все демоны таковы и произошли от таких же [начал], ведь каждый из них способен приобрести то, к чему предназначен, к этому же он и стремится и родствен этим Эросу, равно как и тем, что всякий демон никогда не наполняется, будучи [постоянно] устремлен к какому-нибудь частному благу, как к самому Благу. Поэтому и тот эрос, который имеет благой муж, находясь здесь, есть эрос к простому и сущему Благу, но не эрос к чему-либо частному; у тех же, что подчинены иным демонам [не [ с.257 ] Эросу], а иной подчинен иному, любовь к простому Благу оказывается бездейственной, ибо они действуют согласно иным демонам, которых они выбрали благодаря наличию [в космосе] созвучной части тому, что действует в них, в их душе. Стремящиеся же к злому сковали все эросы в себе дурными желаниями, возникшими в них, так же и истинные логосы — прилучившимися к ним дурными мнениями.

Ведь природные эросы и эросы, согласные природе, прекрасны; эросы худшей души — хуже по достоинству и силе, эросы лучшей — лучше, но все эросы [присутствуют] в сущности. Те же [движения], что противны природе, суть страсти обманувшихся[, но не эросы]; они никоим образом не есть ни сущность, ни сущностные ипостаси, ни [вообще] что-то возникшее из души, они сосуществуют вместе со злом души, которое производит подобное себе в уже наличных душевных расположениях и состояниях.

И вообще, кажется, что истинные блага, согласные природе души, действующей в сфере определенного, есть сущность, другие же [движения] не суть действия, произведенные душой из себя, но не что иное, как ее претерпевания; так же и ложные мысли не имеют сущности своим основанием, как имеют ее своим основанием истинно сущие, вечные и определенные — как мышление и умопостигаемое, имеющие [вместе со своим определением] свое бытие не только лишь в чистом мышлении, но и в каждом [предмете], относящемся к умопостигаемому сущему, и в уме каждого. Если д о лжно утверждать, что [ с.258 ] в каждом из нас мышление и умопостигаемое чисты [т. е. едины], несмотря на то, что они в то же время и неподобны в нас, и не принадлежат нам, и наша мысль непроста, если мы должны это утверждать, тогда [ясно], что наш эрос стремится к вещам простым, равно как и наши мысли; если же предметом стремления становится какая-либо частная вещь, то это случайное или сопутствующее, так же как и треугольник есть сумма его углов, равная двум прямым углам, — это так, насколько он просто треугольник. \23\

8. Но что есть Зевс, в чей «сад», как говорит Платон, «пришел Порос», \24\ [Пир 203b6] и что есть сам этот сад? Афродита была для нас Душой, Порос — логосом всех вещей. Что же д о лжно полагать Зевсом и его садом? Мы не можем положить Душу Зевсом, ибо она уже положена Афродитой. Д о лжно взять объяснение этого из самого же Платона, из Федра, где он называет этого бога «великим предводителем», \25\ [Федр 246е4] но в другом месте он говорит: я думаю, что Зевс тройствен; \26\ [Письмо II 312е4] яснее же всего говорит он об этом в Филебе: «Зевс есть царственная душа и царственный ум». \27\ [Филеб 30d1-2] Если, в самом деле, Зевс есть великий Ум, и Душа, и расположен среди причин, то он должен полагаться нами еще более могущественным; [нам следует это делать] и по многим другим соображениям, и особенно потому, что и «царственность», и «водительство», и причина — будут относиться к тому, что соответствует Уму; \28\ Афродита — его дочь, происшедшая от него и пребывающая [ с.259 ] вместе с ним, будет соответствовать Душе, она получит свое имя благодаря свойственным Душе красоте и нежности, кротости и великолепию. Ибо если Уму соответствуют мужественные боги, то Душе — женственные, а поскольку каждый ум сосуществует с душой, то Афродита будет, пожалуй, душой Зевса; об этом, опять же, свидетельствуют и богословы, и жрецы, отождествляющие Афродиту и Геру, и звезду Афродиты в небе называющие звездой Геры. \29\

9. Итак, Порос есть логос в сфере умопостигаемого и Ума, он наиболее распространился и, так сказать, был развернут [из Ума], и должен был возникнуть окрест Души и в Душе. Ибо в Уме [всё] есть свёрнуто, \30\ и ничего не привходит к нему от иного; когда же Порос опьянел, полнота пришла к нему извне. Что могло бы обозначать в горнем мире, что он был наполнен нектаром, если не то, что логос отступил от лучшего начала в нечто худшее? Да, этот логос есть в Душе, и есть в ней от Ума, и сказано, что он пришел в этот сад, когда родилась Афродита. Всякий сад есть украшение и великолепие богатства. Всё Зевсово украшено логосом, и украшения суть сияния его славы, простирающиеся от самого Ума в Душу. Что могло бы быть садом Зевса, если не его изваяния и просияния его славы? И что есть просияния его славы, если не украшения или логосы, истекающие из него? Все логосы суть Порос, богатство и изобилие красоты, сущей уже в явлении: это-то и есть опьянение нектаром. Чем же [ с.260 ] нектар мог бы быть для богов, если не тем, что приносит им и о чем печется божественность? На низшем после Ума уровне она печется о Логосе; Ум же обладает собою сполна и не пьянеет от этого, ибо не имеет ничего вне себя. Логос есть порождение Ума и его ипостась, сущая после Ума и ему уже не принадлежащая, но лежащая в ином, в том, что названо садом Зевса, лежащая тогда, когда, как сказано, Афродита получает ипостасийное бытие в [божественной] сущности.

Д о лжно мифу, если он хочет быть мифом, делить время в том, о чем он повествует, и разделять друг от друга многих сущих вместе, распределяя их по чинам или силам; [вообще] там, где есть логосы, есть и рождение нерожденного, и раздельное существование сущего вместе; \31\ поучая, насколько это для них возможно, мифы дают размышляющему соединить положенное ими в раздельности. Здесь соединяются: Душа, присущая Уму, от Ума получившая ипостасийное бытие, наполненная тогда логосами, краса, красотами украшенная, богатством наполненная, вместилище сияний славы и образов всех прекрасных [существ]; она — Афродита всего, все логосы — в ней, богатство в ней и Порос — от истекающего свыше нектара; и сияния славы в ней, поскольку она положена в Жизни, — названы садом Зевса; \32\ [Пир 203b5-7] там спит Порос, отягощенный тем, чем был наполнен. Жизнь явлена Там и существует вечно, и говорится, что боги «пируют», \33\ [Пир 203b2] будучи вечно блаженными.

Будучи всегда таким именно образом, Эрос по необходимости получает бытие из [ с.261 ] порыва Души к лучшему и к Благу; Эрос был всегда, как и Душа. [Однако] он есть нечто смешанное и причастное нужде, ибо он желает наполниться; не лишен он и части в богатстве, ибо он ищет то недостающее, что имеет; ведь то, что всецело не участвует в благе, никогда блага не ищет. Говорится, что он рожден от Пороса и Пении, ибо лишенность, и стремление, и память логосов, вместе появившись в душе, производят действие, направленное к благу, а это и есть Эрос.

Его мать есть Пения, потому что стремление принадлежит нуждающемуся. Пения есть материя, поскольку она во всецелой нужде; а поскольку желание блага неопределенно — ибо не имеет ни формы, ни логоса тот, кто устремлен к благу, — постольку делает себя более материальным всякий устремленный, насколько он устремлен. То же, к чему стремление, само есть эйдос, пребывающий только в себе; стремящийся принять делает себя материей для того привходящего, которое имеет принять.

Таким-то образом Эрос есть что-то материальное и демон, происшедший из души, насколько она лишена блага и стремится к нему.

1. Об этом вполне эллинистическом представлении о созвучии души с прекрасным и несозвучии с безобразным, см.: Enn. I. 6 [1]. 2. 1–6. В обоих случаях Плотин опирается на Платона (Пир, 206d1–2).

1. Фраза с небольшим, но существенным изменением (ту агафу — единственное число, тон агафон — множественное) заимствована у Аристотеля (Никомахова этика, А 6. 1096b6; см. также: Метафизика, А 5. 986а22–26). Ссылка на таблицы из 10 пар основных противоположностей, составленные, согласно Аристотелю, пифагорейцами и включающие в себя перас кай апейрон и агафон кай какон (предел–беспредельное, прекрасное–безобразное и т. д.); аористон (для апейрон) — скорее, платонический, чем пифагорейский термин.

3. Плотин пытается близко следовать платоновской доктрине (Пир, 206с ff.), но фактически он вводит серьезное изменение, проводя границу между чистым эросом красоты, который не производит стремления порождать, и любовью, смешанной со стремлением к вечности и устремленной порождать, — ее Плотин ставит ниже. У Платона всякий эрос направлен к высшему и существенно продуктивен (Пир, 212а). У Плотина это не так.

7. Эти аллегорические наименования двух Афродит — Урания и Пандемос и различные толкования мифа о рождении Афродиты (не имеющие существенного значения для религиозной практики греков) — появляются в речи Павсания (Пир, 180d) и в Пире Ксенофонта VIII, 9–10. Но сам Платон не придавал серьезного значения различию двух Афродит — оно не являлось решающим в развитии его мысли в Пире. Плотин же находит эту аллегорию полезной в контексте собственной мысли — для разграничения высшей и низшей Души.

8. Здесь ясно видно, сколь малое значение Плотин придавал мифам и их интерпретации. Согласно Гесиоду (Теогония, 188 ff.), Афродита возникла из пены, которая образовалась вокруг места падения в море детородного члена Урана после отсечения его Кроносом — история, особенно нелюбимая Платоном за ее грубость и излишнюю образность(см.: Государство, II, 377e–378a и Евтифрон, 6a–b), и, тем не менее, Плотин упоминает о ней. Поводом к этому послужило то, что Кронос для Плотина обычно выступает мифическим эквивалентом Ума (см.: Enn. V. 1. [10] 4), за которым Афродита — как божественная Душа — должна неукоснительно следовать.

10. Как высшая Душа называется «Небесной», потому что «освещает» видимое небо (т. е. она есть непосредственный источник всех его форм), хотя сама не имманентна, но трансцендентна ему, так и высшее в нас не есть собственно «мы», но отделено от нас и трансцендентно нам. См. созданный в то же время трактат Enn. V. 3 [49] 3.

11. О том, что все частные (индивидуальные) души суть одна душа — см.: Enn. IV. 3 [27] 8; IV. 9 [8]; VI. 4 [22] 14.

12. Этим разграничением Плотин примиряет Федр, где Эрос есть бог, с Пиром, где он есть демон, сохраняя платоновское понимание того, что Эрос не только желание, которое должно исчезнуть вместе с удовлетворением, но и нечто остающееся, когда любящий достигает единства с возлюбленным и полноты в осуществлении своего стремления.

13. Отождествление бога Эроса с космосом мы находим у Корнута (Theologiae Graecae Compendium. Сh. 25 (p. 48, 5–9 Lang)): возможно, оно принадлежит стоикам. Плутарх обращается к мифу, изложенному в Пире, в сочинении Об Изиде и Осирисе. Гл. 57, 374d–e, где он отождествляет родителей Эроса — Богатство и Бедность — с умопостигаемой реальностью и материей, которые объединились в форму космоса, и уподобляет эту триаду египетским Осирису, Изиде и Гору. Плотин, хотя и отказывается от отождествления Эроса с космосом, сохраняет, тем не менее, нечто от аллегорической интерпретации родителей Эроса.

15. Использование имени «демоны» (даймонес) для сверхъестественных, подчиненных богам существ — восходит еще к Гесиоду (Труды и Дни, 122–126). Платон, а затем Ксенократ и средние платоники продолжили и развили его идеи, определив характеристики этих промежуточных существ и выработав систематическую демонологию, которой Плотин в основном и следует в данной главе.

16. Фраза взята из Нумения (test. 24 Leemans = Proclus, In Tim. 303, 27–30 4, 1)

17. О телах демонов, сделанных из самого лучшего воздуха — см.: Апулей. О демоне Сократа, гл.11. (весь трактат является одним из лучших примеров общей для платоников демонологии); см. также Порфирий. О воздержании, II, 39. Вера в такие тела была общей для платоников II в. и позже, возможно, она берет начало от Посидония.

18. Мысль о том, что участие в «умопостигаемой материи» есть промежуточное звено между полной бестелесностью и материальным (т. е. телесным) воплощением, необычна для Плотина. Свойственная ему точка зрения подробно изложена в трактате Enn. II. 4 [12] 3–5 и 15.

19. Концепция умопостигаемой материи здесь принимает даже более законченный вид, чем в предыдущей главе. Мысль о том, что эрос души существенно ущербен из-за привнесенности в него «материального» элемента, пожалуй, не встречается более нигде в эннеадах (здесь, однако, она неизбежна при такой интерпретации плстоновского Пира). Нечто общее, правда, она имеет с «неугомонной силой» в душе, которая порождает время в трактате Enn. III. 7 [45] 11.

21. Ум, напротив, «всегда стремится и всегда достигает», Единое же не стремится вовсе, ибо Ему незачем стремиться и нечего достигать (осте эн мен то но э эфесис как эфиеменос аэй кай аэй тинханон, экейнос де уте эфиеменос – тинос гар; уте тинханон, Enn. III. 8 [30] 11, 23–25).

22. Пример заимствован у Аристотеля, который использует его довольно часто. См., например, Метафизика, Δ. 30. 1025a, 32.

25. См.: Платон. Письмо II, 312e4 (это место, одно из ключевых в Плотиновом толковании Платона, цитируется полностью в следующем по времени трактате Enn. I. 8 [51] 2. 28–32).

27. Во второй главе этого трактата и в других местах у Плотина Кронос есть Ум. Данный пассаж снова демонстрирует, сколь малое значение придает Плотин интерпретации мифов и как близко, временами, подходит к отождествлению высшей Души с Умом.

29. О «свернутости», или сконцентрированном единстве Ума, в противоположность относительной развернутости (или распространению) Души, или Логоса в Душе, см.: Enn. III. 7 [45]. 11. 23 ff. и Enn. III. 2 [47]. 2. 17 ff. В данном отрывке Плотин пытается различить чистый Ум и разумное начало в Душе столь же тщательно, как и в близком по времени трактате Enn. V. 3 [49].

30. Плотин готов применить постигнутую им близость метафизических и мифических понятий (логой и мифой) к собственным метафизическим рассуждениям. См.: Enn. VI. 7 [38] 35, 27–30.