ФИЛОСОФИЯ. Ж. Делёз считает что: «В начале была шизофрения: досократическая философия, абсо­лютная глубина, вскрытая в телах и в мысли

Ж. Делёз считает что: «В начале была шизофрения: досократическая философия, абсо­лютная глубина, вскрытая в телах и в мысли. Поэтому Гёльдерлин пришёл к открытию Эмпедокла раньше Ницше» (Делёз Ж. Логика смысла. М., 1995. С.160). Но шизофрения не носит характер психического заболевания, она есть фундамен­тальный факт человеческого существования: «шизофрения – не только человеческий факт; это воз­можность мышления, проявляющегося как таковое только в упразднении образца» (Де­лёз Ж. Различие и повторение. С.185). Т.е. мыслящий человек, насколько можно понять Делёза – это шизофреник. Чело­век, который не мыслит, не является шизофреником, но он лишается одной из основных черт человеческого – способности мыслить. Так что, можно сказать, что вся философия Ж. Делёза – это апология шизофрении, шизофрении воинствующей, требующей власти в человеческой культуре современности. С другой стороны, с этим можно согласиться. Философия как модернизацион­ный «проект», как, если смотреть в историческом срезе, «букет» модернизаци­онных проектов, предлагае­мых к реализации в культуре, представляет собой как скопище гал­люцинаторных об­ра­зов, не имеющих референта в действительности настоящего. Референцией действи­тельности озабочена наука, но не философия. Далее, если брать само творчество фило­софа «в себе и для себя», то модернизация осуществляется путем разрушения сложившихся в традиции устойчивых ассоциаций, а потому мышление философа, по крайней мере, на этом первом этапе, представляет явно «шизофренический бред», ско­пище бессистемных визуальных и слуховых образов. Потом это мышление образует какую-то новую ассоциацию. Но и эта ассоциация, не имея референта, также является бредовым «сновиде­нием». Так что, как не неприятно это созна­вать, все это вынуждает согласиться с Делёзом и Гваттари, что не только философия, но и вся культура, по крайней мере в сфере ментальности, – это есть шизофрения. Вообще, для них фи­лосо­фия – это не поиск истины: «Философия состоит не в знании и вдохновляется не исти­ной, а такими категориями, как Интересное, Примечательное или Значительное, кото­рыми и определяется удача или неудача» (Чт.ф. С.108)

1. КОНЦЕПТ

Согласно Делёзу философия – это искусство изобретать, изготавливать и формировать концепты: «Творить все новые концепты - таков предмет философии» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.14). Если до возникновения философии в Греции вос­точные мудрецы мыслили «Фигурами», то греки изобрели «Концепты», что было революцион­ным событием в культуре. Ж. Делёз и Ф. Гваттари правильно подчеркивают, что философия не является созерцанием - это более свойственно частным сферам ментальности, которая имеет непосредственный контакт с окружаю­щей реальностью. Философия как наука абстрактная имеет дело не с созерцаниями, а с самими актами созерцания, делая анализ их своим предметом. Философия не является рефлексией, она не создает какие-то схемы мышления и ме­тодологии, и, как правильно подчеркивают Ж. Делёз и Ф. Гваттари, никто в этих методологиях совершенно не нуж­дается. Философия не является и коммуникацией, т.е. символическим конст­руктом, ко­торый служит для консолидации людей. Философия именно является искусством из­го­тавливать концепты: «Созерцание, рефлексия и коммуникация – это не дисциплины, а ма­шины, с помощью которых в любых дисциплинах образуются Универсалии» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.16). Но этим не занимается фи­лософия, ко­торая уже прошла этот этап, и сейчас ясно, что: «Первейший принцип фи­лософии состоит в том, что Универсалии ничего не объясняют, они сами подлежат объ­яснению» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.16). Ж. Делез и Ф. Гваттари подчеркивают, что этим искусством «концепта» обладают и дру­гие сферы ментальности, но этим по преимуще­ству занимается философия. Концепт – это не понятие, это некое духовное образование, «атом» творчества, в котором задейство­ваны все способности души. Потому-то, может быть, как утверждают авторы «…концепты всегда несли и несут на себе личную подпись: аристотелевская субстанция, декартово cogito? Лейбницианская монада, кантовское априори, шеллинги­анская потенция, бергсоновская длительность» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фило­софия? М.-Спб. 1998. С.17). Концепт, согласно Делезу и Гват­тари недискур­сивен, ибо «…философия не является дискурсив­ным образованием, так как не выстраивает ряда пропозиций. Только путая концепт с пропозицией, можно верить в существование на­учных концептов и рассматривать пропозицию как настоящий «ин­тенсионал» (то, что выражает собой фраза); философский же концепт при этом чаще всего предстает про­сто как пропозиция, лишенная смысла» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб., «Алетейя» 1998. С.34).

В этом отношении понимание им концепта родственно с понимание концепта П. Абе­ляром, для которого концепт имел такой же смысл как аппарата «экзистенциально ок­рашенноой» мысли. Он также представляет, как и для П. Абеляра динамичное образование, движение мысли. Ведь ясно, что есть две разновидности мысли - мысль как «энергетическое» движение, «цепная реак­ция» движений и «бросков»; и мысль как «кристаллическое» статическое состояние, схватившее и аккумулировавшее «энергию» смысла. Они дополняют друг друга. Но Делез и его друг Гваттари предпочитают именно первую сторону мысли, а потому для них: «Концепт - это событие, а не сущность или вещь. Он есть некое чистое Событие, некая этость, некая целостность.. Концепт определяется как неразделимость конечного числа разнородных составляю­щих, пробегаемых некоторой точкой в состоянии абсолютного парения с бесконечной скоростью» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.32).

Кант: «Понятия разума служат для концептуального познания (zum Begreifen), подобно тому как рассудочные понятия – для понимания (zum Verstehen) (восприятий)» (С.348)

Это встречается потом у Ж. Делёза. См. далее «Об идеях вообще»

Концепт –это не простое образование, оно имеет множество составляющих, которые противоречат друг, сталкиваются друг с другом, между этими составляющими концепта суще­ствуют мосты, но они также не устойчивы, они похожи на понтонные переправы: «Не существует простых концептов. В концепте всегда есть составляющие, которыми он и оп­реде­ляется. Следовательно, в нем имеется шифр. Концепт – это мно­жественность, хотя не вся­кая множественность концептуальна. Не бывает концепта с одной лишь составляющей: даже в пер­вичном концепте, которым «начинается» философия, уже есть несколько составляющих, по­скольку не очевидно, что философия должна иметь на­чало, а коль скоро ею таковое вводится, то она должна присовокупить к нему некоторую точку зрения или обоснование. Де­карт, Гегель, Фейербах не только не начинают с одного и того же концепта, но даже и концепты начала у них неодинако­вые. Всякий концепт является как мини­мум двойственным, тройственным и т.д. не су­ществует также концепта, которые имел бы сразу все составляющие, ибо то был бы про­сто-напросто хаос; даже так называемые универсалии как последняя стадия концептов должны выделяться из хаоса, ограничивая некоторый мир, из ко­торого они* выводятся (созерцание, рефлексия, коммуникация…). У каждого концепта –неправильные очер­тания, определяемые шифром его составляющих» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.25-26)

«В концепте, как правило, присутствуют кусочки или составляющие, которые происходят их других концептов, отвечавших на другие проблемы и предполагавших другие планы. Это неизбежно, потому что каждый концепт осуществляет новое членение, принимает новые очертания, должен быть заново активизирован или заново выражен.

Но, с другой стороны, у концепта есть становление, которое касается уже его отношений с другими концептами*, располагающимся в одном плане с ним. Здесь кон­цепты пригнаны друг к другу, пересекаются друг с другом, взаимно координируют свои очертания, составляют в композицию соответствующие им проблемы, принадле­жат к одной и той же философии, пусть даже история у них различная» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.28-29)

Концепт не решает проблемы, он не дает решение. «Каждый концепт отсылает к неко­торой проблеме, к проблемам, без которых он не имел бы смысла и которые могут быть выделены или поняты по мере их разрешения..» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.26)

«Концепт как познавательное средство имеет смысл лишь по отношению к образу мысли, к которому он отсылает, и к концептуальному персонажу, в котором он нуждается; другой образ и другой персонаж (например, вера и Следователь) потребуют и других концептов» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.106)

«Концепт нетелесен, хотя он воплощается или осуществляется в телах. Но он принципиально не совпадает с тем состоянием вещей, в котором осуществляется. Он лишен пространственно-временных координат и имеет лишь интенсивные ординаты. В нем нет энергии, а есть только интенсивности, он анергичен (энергия – это не интенсивность, а способ её развертывания и уничтожения в экстенсивном состоянии вещей). Концепт – это событие, а не сущность и не вещь. Он есть некое чистое Событие, некая этость, некая целостность – например, событие Другого или событие лица (когда лицо само берется как концепт). Или же птица как событие. Концепт опре­деляется как неразделимость конечного числа разнородных составляющих, пробегае­мых некоторой точкой в состоянии абсолютного парения с бесконечной скоростью. Концепты – это «абсолютные поверхности или объемы», формы, не имеющие иного объекта, кроме неразделенности отличимых друг от друга вариаций» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.32)

«Концепт лишен смысла, пока не соединен с другими концептами и не связан с проблемой, которую он разрешает или помогает разрешить» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.103)

В связи с этим авторы подчеркивают: «Философия по природе парадоксальна, но не потому, что отстаивает наименее правдоподобные мнения или принимает мнения вза­имно противоречивые, а потому, что она пользуется фразами стандартного языка, чтобы выразить нечто выходящее за рамки мнения и даже вообще предложения. Кон­цепт – это конечно, некоторое решение, но проблема, на которую он отвечает, заключается в условиях его интенсиональной компетенции, в отличие от науки, где она заключается* в условиях референции экстенсиональных пропорций» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.105-106)

«… философское время – это время всеобщего сосуществования, где «до» и «после» не исключаются, но откладываются друг на друга в стратиграфическом порядке. Это и есть бесконечное становление философии, которое* пересекается с ее историей, но не совпадает с нею. Жизнь философов и наиболее внешние моменты их творчества под­чиняются обычным законам временной последовательности; однако их имена сосуществуют между собой и блистают либо путеводными звездами, помогающими нам вновь и вновь проходить по составляющим концепта, либо направляющими ориен­тирами того или иного пласта или страницы; их свет не перестает доходить до нас, по­добно свету угасших звезд, еще ярче чем прежде. Философия – это становление, а не история, сосуществование планов, а не последовательность систем» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.78)

2. ПЛАН ИММАНЕНЦИИ

«Философские концепты – это фрагментарные единства, не пригнанные друг к другу, так как их края не сходятся. Они скорее возникают из бросаемых костей, чем складываются в мозаику. Тем не менее они перекликаются, и творящая их философия всегда представляет собой могучее Единство – нефрагментированное, хотя открытое; это беспредельная Всецелость, Omnitudo, вбирающая их все в одном и том же плане. Это как бы стол, поднос, чаша. Это и есть план кон­систенции или, точнее, план имманенции концептов, планомен. Концепты и план строго соот­ветствуют друг другу, но их тем более точно следует различать. План имманенции- это не кон­цепт, даже не концепт всех концептов. Если смешивать их между собой, то ничто не сможет помешать всем концептам слиться в один или же стать универсалиями, когда они те­ряют свою единичность, а план имманенции - свою открытость. Философия – это кост­руирование, а кон­струирование включает два взаимодополнительных* и разнородных аспекта – создание кон­цептов и начертание плана. Концепы – это как множество волн, которые вздымаются и падают, тогда как план имманенции – это та едиснственная волна, которая их свертывает и разверты­вает» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.48-49)

«Концепты напоминают архипелаг островов или же костяк – скорее позвоночный столб, чем черепную коробку, -тогда как план подобен дыханию, овевающему эти изо­лированные островки. Концепты – это абсолютные поверхности или объемы, неправильные по форме и фрагментарные по структуре, тогда как план представляет собой абсолютную бепредельность и бесформенность, которая не есть ни поверхность ни объем, но всегда фрактальна. Концепты – это конкретные конструкции, подобные узлам машины, а план – та абстрактная машина, дета­лями которой являются эти конст­рукции. Концепты суть события, а план – горизонт событий, резервуар или же резерв чисто концептуальных событий; это не относительный горизонт, функционирующий как предел, меняющийся в зависимости от положения наблюдателя и охва­тывающий* поддающийся наблюдению состояния вещей, но горизонт абсолютный, который неза­висим от какого-либо наблюдателя и в котором событие, то есть концепт, становится неза­висимым от видимого состояния вещей, где оно может совершаться. Концептами выстлан, за­нят и заселен каждый кусочек плана, тогда как сам план образует ту неделимую среду, сплошная протяженность которой распределяется без разрыва между концептами; они занимают ее, не исчисляя (шифр концепта - это не число), распреде­ляют ее между собой, не разделяя. План- это словно пустыня, которую концепты насе­ляют без размежевания. Единственными областями плана являются сами концепты, а единственным вместилищем кон­цептов является сам план. План не имеет иных областей, кроме заселяющих его и кочующих в нем племен. План обеспечивает все бо­лее плотную взаимную стыковку концептов, а концепты обеспечивают заселенность плана, кривизна которого все время обновляется и варьируется.

План имманенции –это не мыслимый или потенциально мыслимый концепт, но образ мысли, посредством которого она сама себе представляет, что значит мыслить, обращаться с мыслью, ориентироваться в мысли» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.49-50)

«План имманенции – это как бы срез хаоса, и действует он наподобие решета. Действительно, для хаоса характерно не столько отсутствие определенностей, сколько бесконечная скорость их возникновения и исчезновения; это не переход от одной опре­деленности к другой, а, напротив, невозможность никакого соотношения между ними, так как одна возникает уже исчезающей, а другая исчезает едва наметившись» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.57)

Осуществляя сечение этого хаоса план имманенции сам инициирует создание концептов.

План имманенции окружают иллюзии, миражи мысли. Это иллюзия трансцендентно­сти, иллю­зия универсалий, когда концепты отождествляются с планом имманенции, иллюзия вечности, когда предполагается, что концепты несотворены и вечны; иллюзия дискурсивности, когда концепты отождествляются с пропозициями.

«В пределе можно сказать, что каждый великий философ составляет новый план имма­ненции, приносит новую материю бытия и создает новый образ мысли, так что не бы­вает великих фи­лософов в одном и том же плане» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.68)

«План имманенции – это нечто такое, что должно быть мыслимо и не может быть мыс­лимо. Очевидно, что и есть немыслимое в мысли. Это основа всех планов имманентная каждому мыслимому плану, которому не дано самому ее помыслить. Это самое сокровенное в мысли, и в то же время абсолютно внешнее. Будучи внешним, он отдаленнее любого внешнего мира, потому что он еще и внутреннее, которое глубже любого внутреннего мира… Челночный ход плана – бесконечное движение.* пожалуй, в этом и заключается высший жест философии – не столько мыслить «настоящий» План имманенции, сколько показывать, что он наличествует, немыслимый, в каждом плане. А тем самым и мыслить его – как внешнее и внутренне по отношению к мысли; внешнее, которое не снаружи, и внутреннее, которое не внутри. То, что не может быть и вместе с тем должно быть мыслимо, было однажды помыслено, подобно тому как од­нажды воплотился Христос, дабы тем самым показать возможность невозможного. Та­ким Христом философов является спиноза, а другие величайшие философы скорее лишь апостолы, которые то ближе, то дальше от этого таинства. Спиноза – бесконечное становление философии. Он показал, составил, помыслил «лучший» план имманенции – то есть самый чистый, который не отдается во власть трансцендентности и не привносит вновь трансценденцию, который внушает меньше всего иллюзий, дурных чувств и ошибочных восприятий..» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.78-79)

Типичным концептом философии является декартово cogito. Это подмечали многие. Его «ямыслю, следовательно существую» не имеет характера логического утвержде­ния.

«Без истории* становление оставалось бы неопределенным, необусловленным, однако само становление не исторично. Психосоциальные типы принадлежат истории, а кон­цептуальные персонажи – становлению. Событие как таковое нуждается в становлении как в элементе неисторического» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.124-125)

3. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Прежде всего, так как философия есть шизофрения, то её носитель – это идиот: «Философию нередко сопоставляли с шизофренией; но одно дело, когда шизофреник – это концептуальный персонаж, который интенсивно живет в мыслителе и заставляет его мыслить, а другое дело, когда это психосоциальный тип, который вытесняет живого человека и похищает его мысль. Причем иногда они оба сопрягаются, смыкаются друг с другом… «(Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.92). Идиот, как концептаульный персонаж не сводим к психосоциальным типам: «Концептальный персонаж – это не представитель философа, скорее даже наоборот, философ предостав­ляет лишь телесную оболочку для своего главного концептуального персонажа и всех остальных, которые служат высшими заступниками, истинными заступниками, истинными субъектами его философии» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.83). Но, тем не менее, «телесная обо­лочка» влияет: «Концептуальные персонажи – это мыслители, только мыслители, и их личностные черты тесно смыкаются с диаграмматическими чертами мысли и интенсивными чертами концеп­тов» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С..90). Далее Делез и Гваттари пишут: «Черты концепту­альных персонажей соотносятся с исторической эпо­хой и средой, где они воз­никают, и оценить эти отношения можно только с помощью психосоциальных типов. Но и об­ратно, физические и умственные* движения психосоциальных типов, их пата­логические сим­птомы, реляционные позиции, способы существования, юридические статусы становятся дос­тупными для чисто мыслитель­ного и мыслимого определения, которое отрывает их от исторических состояний вещей того или иного общества и от опыта тех или иных индивидов, превращая их в черты концептуальных персонажей, или в события мысли, происходящие в на­чертанном ею себе плане или же посредством сотворенных ею концептов. Концептуальные персонажи и психосоциальные типы от­сылают друг к другу, сопрягаются между собой, но ни­когда не сов­падают» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.91-92)

«Различие между концептуальными персонажами и эстетическими фигурами состоит прежде всего в следующем: первые суть потенциальные концепты, а вторые – потенциальные аффекты и перцепты. Первые действуют в плане имманенции в образе Мысли – бытия (ноумен), вторые же – в плане композиции как образа Вселенной (фе­номен)» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.85)

Концептуальный персонаж – это не персонаж литературного произведения. Это не есть герой философского романа. Он не живет согласно сюжетной линии жизни, он действует по сюжету концепта, а не по сюжету аффектов внутреннего переживания, перцепто (ощущений) реальной событийной истории. Философские приключения кон­цептуального персонажа – это приключения его мысли и творчества, в которые может быть включена реальная подоплека его жизни, окружающей обстановки, его внутрен­них переживаний, но это есть лишь внешняя обо­лочка его философского приключения как концептуального персонажа. Литературный персонажи могут стать концептуаль­ными персонажами философствования. Пример такого пре­образования Фауст, Дон Жуан, Дон Кихот, Заратустра. Это подчеркивают Делез и Гваттари. Они говорят, что вообще: «Художественный план композиции и философский план имманенции могут проскальзывать один в другой, так что целые грани одного плана оказываются заняты единицами другого» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.87). Но, все замечают, как раздражает философов, когда, литературный персонаж буквально «перебивает» его концептуальный, - множество фраз и описаний, которые к философии имеют очень мало отношения. Это видно, в диалогах Платона, эта же «дурная» болезнь видна, к примеру у Кьеркегора, Ницше и многих других. Это подчеркивают Делез и Гваттари: «Концептуальные персонажи – это мыслители, только мыслители, и их лич­ностные черты тесно смыкаются с диаграмматическими чертами мысли и интенсив­ными чертами концептов» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.90)

Место концептуального персонажа определяется как посредник между хаосом и пла­ном имма­ненции, а также как посредник между планом и концептами. «Концептуаль­ные персонажи представляют собой точки зрения, с которых различаются или сближаются планы имманенции, но вместе с тем и условия при которых каждый план заполняется концептами одной группы.. Концепты не выводимы прямо из плана, для их творчества в плане имманенции требуется кон­цептуальный персонаж, как требуется он и для начертания самого плана..» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С..99)

В результате авторы суммируют: «Философия представляет собой три элемента, вза­имно соот­ветствующих друг другу, но рассматриваемых каждый отдельно: «… префилософский план, ко­торый она должна начертать (имманенция), профило­софский персонаж или персонажи, ко­торых она должна изобретать и вызывать к жизни (инсистенция), и философские концепты, которые она должна творить (кон­систенция). Начертание, изобретение, творение – такова философская троица. Черты диаграмматические, личностные и интенсивные» (Делёз Ж., Гват­тари Ф. Что такое фи­лософия? М.-Спб. 1998. С.100)

Но есть и еще одна фигура, которая в тексте появляется как бы анонимно – это публичный про­фессор (схоласт): «Идиот – это частный мыслитель, противостящий публичному профессору (схоласту): профессор все время ссылается на школьные кон­цепты (человек – разумное живот­ное), частный же мыслитель формирует концепт из врожденных сил, которыми по праву обла­дает каждый сам по себе (я мыслю)» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.81)

«Философия представляет собой три элемента, взаимно соответствующих друг другу, но рассматриваемых каждый отдельно: предфилософский план, который она должна начертвать (имманенция), профилософский персонаж или персонажи, которых она должна изобретать и вызывать к жизни (инсистенция); и философские концепты, которые она должна творить (консистенция). Начертание, изобретение, творение – такова философская троица» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.100)

НАУКА

1. ФУНКТИВЫ

«Предметом науки являются не концепты, а функции, реализующиеся в виде пропозиций в рамках дискурсивных систем. Элементы функций называются функти­вами. Научное понятие определяется не концептами, а функциями и пропозициями» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.149). Этим она отличается от философии: «Философия говорит фразами, но из фраз, вообще говоря, не всегда извлекаются пропозиции. Пока что в нашем рас­поряжении есть только весьма общая гипотеза: из фраз или их эквивалента философия добывает концепты (не совпадающие с общими или абстрактными идеями), тогда как наука – проспекты (про­позиции, не совпадающие с восприятиями или чув­ствами)» (Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.36). А концепт имеет характер «…не парадигмати­че­ский, а синтагматический, не проективный, а кон­нективный, не иерархический, а окольно-про­селочный, не референтный, а консистентный. (Де­лёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.118)

Хаос представляет собой движение виртальностей с бесконечной скоростью, философия стара­ется эту виртульность, где все движется с бесконечными скоростями, упорядочить, используя при этом максимально возможную скорость мысли. Наука же, по мнению Ж. Делёза и Ф. Гват­тари, максимально замедляет, конденсирует мысль, дабы её актуализировать в статичных поня­тиях, которые она старается придать характер референции этого мира хаоса. Философия дейст­вует в хаосе пространства значений, у науки другая задача – она стремится стабилизировать значения, для каждого значения найти референт. Каждое явление в хаосе должно быть четко определено и измерено, заключено в систему координат. Она формирует «Функтивы», какие-то стабильные образования с заданным полем статичных значений. Это сближает её с религией: «Науку сближает с религией то, что* функтивы являются не концептами, а фигурами, определяемыми скорее через духовное напряжение, чем через пространст­венную интуицию. В функтивах есть нечто фигуральное, образующее свойственную науке идеографичность, когда увидеть значит уже прочесть. К счастью, есть один фак­тор, вновь и вновь подтверждающий оппозиционность науки к любой религии и де­лающий невозможной ее унификацию: это то, что всякая трансценденция заменяется здесь референцией, это функциональное соответствие пара­дигмы с некоторой системой референции, которое запрещает всякое бесконечно-религиозное применение фигуры и тем самым определяет собственно научную материю, из которой эта фи­гура должна быть сконструирована, увидена и прочтена посредством функтивов» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.159-160)

ПЛАН РЕФЕРЕНЦИИ

Наука и философия идут противоположными путями, так как, по Делёзу, «..консистенцией фи­ло­софских концептов служат события, а референцией научных функций – состояния вещей или смеси; философия с помощью концептов все время из­влекает из состояния вещей консистент­ное событие (как бы улыбку без кота), тогда как наука с помощью функций постоянно актуализирует событие в реферируемом состоянии вещей, вещи или теле» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.161)

«Философия может говорить о науке лишь намеками, а наука может говорить о философии лишь как о чем-то туманном» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.205)

«Философия глубоко нуждается в науке, развивающейся с нею, потому что наука по­стоянно встречает возможности концептов, а концепты необходимо содержит в себе намеки на науку..» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.206)

ЧАСТИЧНЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ

В науке существуют не концептуальные персонажи, «научные наблюдатели». Частичный на­блюдатель - это идеальный воспринимающий субъект, который не имеет личностного характера, а представляет из себя идеальный тип расположенности уче­ного к явлению.

«В конечном счете идеальные частичные наблюдатели – это чувственные восприятия или пе­реживания, присущие самим функтивам. Даже у геометрических фигур бывают переживания и ощущения (патемы и симптомы, как выражался Прокл), без которых даже самые простые тео­ремы оставались бы екпонятными» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.168)

ЛОГИКА

«Для логики характерен редукционизм – не акциденциальный, а сущностнонеобходи­мый; сле­дую по пути, проложенному Фреге и Расселом, она стремится превратить кон­цепт в функцию» (Делёз Ф., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.172)