Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!
|
|
Генрик ибсен. Дикая утка. Действующие лица: верле, крупный коммерсант, фабрикант и т
Драма в пяти действиях ---------------------------------------------------------------------------- VILDANDEN 1884----------------------------------------------------------------------------ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Верле, крупный коммерсант, фабрикант и т. д. Грегерс Верле, его сын. Старик Экдал. Ялмар Экдал, сын старика, фотограф. Гина Экдал, жена Ялмара. Xедвиг, их дочь, четырнадцати лет. Фру Берта Сербю, заведующая хозяйством у Верле. Реллинг, врач. Молвик, бывший богослов. Гроберг, бухгалтер. Петтерсен, слуга Верле. Йенсен, наемный лакей. Рыхлый и бледный господин. Плешивый господин. Близорукий господин. Шестеро прочих господ, гостей Верле. Несколько наемных лакеев. Первое действие происходит у коммерсанта Верле, четыре следующих уфотографа Экдала. (*637) ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ В доме Верле. Роскошно и комфортабельно обставленный кабинет: шкафы скнигами, мягкая мебель, посреди комнаты письменный стол с бумагами иконторскими книгами, на лампах зеленые абажуры, смягчающие свет. В среднейстене открытые настежь двери с раздвинутыми портьерами. Через двери виднабольшая, изящно обставленная комната, ярко освещенная лампами и бра. Вперединаправо, в кабинете, оклеенная обоями маленькая дверь, ведущая в контору.Впереди налево камин, в котором пылают уголья, а подальше, в глубине, двустворчатые двери в столовую. Слуга коммерсанта Петтерсен, в ливрее, инаемный лакей Йенсен, в черном фраке, прибирают кабинет. Во второй большойкомнате видны еще двое-трое наемных лакеев, которые также прибирают, зажигают огни. Из столовой доносится шумный говор и смех многочисленногообщества, затем слышится звякание ножа о стакан. Наступает тишина; кто-топровозглашает тост, раздаются крики: " Браво! " и снова шум и говор. Петтерсен (зажигая лампу на камине и надевая абажур). Нет, послушайте-ка, Йенсен, как старик-то наш распинается за здоровье фру Сербю. Йенсен (выдвигая вперед кресло). Правду ль говорят люди, будто промежних есть кое-что? Петтерсен. Сам черт их не разберет. Йенсен. Он таки мастер на эти дела был в свое время. Петтерсен. Да, пожалуй. Йенсен. Говорят, в честь сына дают обед. Петтерсен. Да, вчера приехал. Йенсен. А я и не слыхал, что у коммерсанта Верле есть сын. Петтерсен. Как же, есть. Только он постоянно живет на заводе в Горнойдолине. В город-то он не наведывался уж сколько лет - пока я живу тут вдоме. Другой наемный лакей (в дверях второй комнаты). Послушайте, Петтерсен, тут старичок один... (*638) Петтерсен (ворчит). А, черт их носит в такое время! Старик Экдал показывается справа. Он в потертом пальтишке с поднятымворотником, в шерстяных варежках, в руках палка и меховая шапка, под мышкойпакет в оберточной бумаге. Темно-рыжий грязноватый парик и короткие седыеусы. (Идя к нему.) Господи... вам-то чего тут понадобилось? Экдал (в дверях). В контору нужно, Петтерсен, необходимо. Петтерсен. Контора уж с час как закрыта и... Экдал. Об этом я слыхал еще у ворот, старина. Но Гроберг еще сидит там.Уж, пожалуйста, Петтерсен, пропусти меня тут. (Показывает на маленькуюдверь.) Уже хаживал этой дорогой. Петтерсен. Ну, уж проходите. (Открывает дверь.) Только запомните: назадизвольте настоящим ходом. У нас гости. Экдал. Знаю, знаю... гм! Спасибо, старина! Спасибо, дружище! (Бормочеттихонько.) Болван! (Уходит в контору.) Петтерсен затворяет за ним дверь. Йенсен. И этот разве из конторских? Петтерсен. Нет, так, переписывает кой-что, когда понадобится. А в своевремя он, старый Экдал, тоже хват был. Йенсен. Оно и видно, что не из простых. Петтерсен. Н-да. Лейтенант был, представьте себе! Йенсен. Ах, черт! Лейтенант? Петтерсен. Уж это так. Да затеял торговать лесом или чем-то таким.Сказывают, он с нашим-то коммерсантом скверную штуку сыграл. Завод в Горнойдолине был прежде их общий, понимаете? Я его хорошо знаю, старика-то. Нет, нет, да и пропустим с ним по рюмочке горькой или разопьем по бутылочкебаварского в заведенье у мадам Эриксен. Йенсен. Ну, кажись, ему-то не из чего угощать. Петтерсен. Господи, да вы же понимаете, не он меня, а я его угощаю! По-моему, следует уважить благородного человека, с которым стряслась такаябеда. (*639) Йенсен. Он, что же, обанкротился? Петтерсен. Нет, похуже того. Он ведь в крепости отсидел. Йенсен. В крепости? Петтерсен. Или в тюрьме. (Прислушиваясь.) Тсс! Встают из-за стола. Двери из столовой распахиваются изнутри двумя лакеями. Первой выходитфру Сербю, беседуя с двумя господами. За ними понемногу выходят остальные, втом числе и сам Верле. Последними идут Ялмар Экдал и Грегерс Верле. Фру Сербю (мимоходом). Петтерсен, кофе подадите в концертную залу. Петтерсен. Слушаю, фру Сербю. Фру Сербю с двумя собеседниками проходят во вторую комнату и тамсворачивают направо. За ними следуют Петтерсен и Йенсен. Рыхлый и бледный господин (плешивому). Уф!.. Вот так обед!.. Задалиработу! Плешивый. О, просто невероятно, что можно сделать при добром желании вкаких-нибудь три часа. Рыхлый. Да, но после, но после, милейший камергер!.. Третий господин. Говорят, кофе и мараскин* подадут в концертную залу. Рыхлый. Браво! Так, может быть, фру Сербю нам что-нибудь сыграет? Плешивый (вполголоса). Как бы она вскоре не сыграла с нами какой-нибудьшутки. Рыхлый. Не-ет, Берта не бросит своих старых друзей! Смеясь, оба проходят в другую комнату. Верле (вполголоса, озабоченно). Надеюсь, никто не заметил, Грегерс? Грегерс (глядит на него). Чего? Верле. И ты не заметил? Грегерс. А что было замечать? Верле. Нас сидело за столом тринадцать. Грегерс. Вот как? Тринадцать? (*640) Верле (взглянув на Ялмара Экдала). Вообще-то мы ведь привыкливсегда рассчитывать на двенадцать персон... (Остальным гостям.) Прошу вас, господа. (Уходит с остальными гостями, исключая Грегерса и Ялмара Экдала, вовторую комнату направо.) Ялмар (слышавший разговор). Не следовало бы тебе присылать мнеприглашение, Грегерс. Грегерс. Еще что! Гостей ведь, говорят, сзывали ради меня, а я бы непозвал своего лучшего, единственного друга?.. Ялмар. Да, но отцу твоему это, кажется, не понравилось. Я вообще ведьне бываю здесь в доме. Грегерс. Да, да, я слышал. Но надо же мне было повидаться с тобой, поговорить. Я, верно, скоро опять уеду... Да, мы с тобой старые товарищи, однокашники, а вот как разошлись наши пути. Лет шестнадцать-семнадцать невидались. Ялмар. Разве столько? Грегерс. Конечно. Ну, как же тебе живется? На вид хорошо. Ты почтираздобрел, таким солидным стал. Ялмар. Гм, положим, солидным меня вряд ли можно назвать, но, разумеется, я несколько возмужал с тех пор. Грегерс. Да, да. Наружность твоя не пострадала. Ялмар (несколько мрачно). Зато внутри каково! Там, поверь, совсем иное! Ты ведь знаешь, какое ужасное несчастье разразилось над нами за то время, что мы с тобой не видались. Грегерс (понизив голос). Что отец твой теперь? Ялмар. Не будем говорить об этом, дорогой мой. Мой бедный, несчастныйотец, конечно, живет у меня. Больше у него ведь и нет никого на свете, укого он мог бы жить. Но, знаешь, мне невыносимо тяжко говорить об этом.Расскажи лучше, как тебе жилось там, на заводе. Грегерс. Чудесно, - полноеуединение, можно было вволю думать и размышлять о многом и многом... Идисюда, устроимся поуютнее. (Садится в кресло у камина и усаживает Ялмара вдругое рядом.) Ялмар (растроганно). Тебе, во всяком случае, спасибо, Грегерс, за то, что ты пригласил меня отведать (*641) хлеба-соли у твоего отца. Теперь явижу, что ты ничего больше не имеешь против меня. Грегерс (с удивлением). Откуда ты взял, что я имел против тебячто-нибудь? Ялмар. Ну, в первое время все-таки имел. Грегерс. В какое первое время? Ялмар. После того крупного несчастья. Оно и понятно... с твоей стороны.Ведь и твоего отца чуть-чуть не втянули тогда в... во все эти ужасныеистории. Грегерс. Так поэтому я должен был сердиться на тебя? Кто тебе вбил этов голову? Ялмар. Да уж я знаю, Грегерс. Твой отец сам мне говорил. Грегерс (пораженный). Отец! Вот что! Гм... Так это потому ты с тех порни разу и не дал мне знать о себе... ни единым словом? Ялмар. Да. Грегерс. Даже когда решил стать фотографом? Ялмар. Отец твой говорил, что лучше не писать тебе ни о чем. Грегерс (глядя перед собой в пространство). Да, да, пожалуй, он былправ... Но скажи мне теперь, Ялмар... доволен ли ты своим положением? Ялмар (слегка вздохнув). Да-а, в сущности, не могу пожаловаться.Сначала-то, как можешь догадаться, мне немножко было не по себе. Совсем ведьв иные условия жизни попал. Да и вообще все пошло по-иному. Это крупноенесчастье с отцом, разорение... стыд и позор, Грегерс... Грегерс (содрогаясь). Да-да, да-да. Ялмар. Нечего было и думать продолжать образование. У нас ни гроша неосталось. Напротив. Даже еще долги обнаружились. Главным образом твоемуотцу, кажется... Грегерс. Гм... Ялмар. Ну, я и рассудил, знаешь, что лучше всего разом порвать со всемистарыми связями и отношениями. Это особенно советовал мне твой отец. А таккак он выказал такую готовность поддержать меня... Грегерс. Отец? (*642) Ялмар. Да, ты же знаешь. А то откуда бы мне было взять денег, чтобы изучить дело и открыть фотографию? Это ведь недешево стоит. Грегерс. И на все это дал денег отец? Ялмар. Ну да, мой милый. Или ты не знаешь? Я так его понял, что он обовсем писал тебе. Грегерс. Ни единого слова о том, что это он все устроил. Забыл, должнобыть. Мы с ним вообще обменивались только чисто деловыми письмами. Так, значит, это отец все!.. Ялмар. Конечно; он только не хотел, чтобы люди об этом знали. Но этобыл о_н. Он дал мне возможность и жениться. Или... ты и этого не знал? Грегерс. Нет, и этого не знал. (Потрепав его по плечу.) Дорогой Ялмар, я не могу тебе высказать, как все это меня радует... и мучит. Пожалуй, все-таки я был несправедлив к отцу... в некоторых отношениях. Выходит, что унего есть сердце. Словно, видна совесть... Ялмар. Совесть?!.. Грегерс. Ну да, назови, как хочешь. Нет, право, я даже слов не нахожувыразить, как меня радует все, что ты сейчас рассказал мне об отце... Так тыженат, Ялмар. Это больше, чем мне когда-нибудь удастся достигнуть. Ну, надеюсь, ты счастлив в браке? Ялмар. И еще как! Такая славная, дельная женщина, что лучше и желатьнельзя. И не то чтобы уж совсем необразованная. Грегерс (несколько удивленно). Ну, конечно. Ялмар. Знаешь, сама жизнь воспитывает. Ежедневное общение со мной... Иеще у нас бывает кое-кто - люди даровитые... Право, ты бы и не узнал теперьГину. Грегерс. Гину? Ялмар. Да, милый мой, или ты забыл, что ее зовут Гиной? Грегерс. Кто, кого зовут Гиной? Я ведь и не знаю вовсе... Ялмар. Неужто ты не помнишь, что она одно время служила здесь в доме? Грегерс (глядя на него). Так это Гина Хансен?.. Ялмар. Разумеется, Гина Хансен. (*643) Грегерс. Которая вела здесь хозяйство последний год, когда матьслегла? Ялмар. Вот, вот. Но, дорогой друг, я же знаю наверное, что отец твойписал тебе о моей женитьбе. Грегерс (встав с кресла). Да, писал... но не написал, что... (Ходит покомнате.) Постой... может быть, все-таки... если припомню хорошенько... Отецведь пишет всегда мне так кратко. (Присаживается на ручку кресла.) Слушай, Ялмар, скажи... это так интересно... скажи, как ты познакомился с Гиной... ствоей женой? Ялмар. Да очень просто. Гина недолго оставалась у вас в доме. Очень ужтрудно, хлопотливо было. Мать твоя слегла... Ну, Гине не под силу сталосправляться, она и отказалась. Это было за год до смерти твоей матери... илив тот же год... Грегерс. В тот же. А я был тогда уже на заводе. Ну, потом? Ялмар. Потом Гина жила со своей матерью, мадам Хансен. Тоже дельнаябыла, работящая женщина. Она держала маленькую столовую да одну комнаткусдавала внаймы. Славная такая была комнатка, чистая, уютная. Грегерс. И тебе, пожалуй, как раз посчастливилось снять эту комнатку? Ялмар. Да-а; это опять твой отец указал мне. Ну и вот... видишь ли...тогда-то я, собственно, и познакомился с Гиной. Грегерс. И посватался к ней? Ялмар. Да. Молодым людям долго ли влюбиться?.. Гм... Грегерс (встает и прохаживается). Скажи мне... когда ты посватался...не тогда ли отец и дал тебе... то есть я хочу спросить - ты тогда и начализучать фотографирование? Ялмар. Вот, вот. Мне ведь очень хотелось устроиться, чем скорее, темлучше. И мы оба с твоим отцом решили, что вернее и легче всего мне взятьсяза это дело. Гина тоже была согласна. Тут, видишь ли, присоединилось ещеодно обстоятельство, такое счастливое совпадение, что Гина умеларетушировать... (*644) Грегерс. Удивительно удачно все складывалось! Ялмар (вставая с довольным видом). Не правда ли? Удивительно удачно! Грегерс. Да, признаюсь. Отец сыграл для тебя роль как бы провидения. Ялмар (растроганный). Он не покинул сына своего старого друга в часнужды. Сердечный человек твой отец. Фру Сербю (выходит из другой комнаты под руку с Верле). Без разговоров, милейший коммерсант. Нечего вам там расхаживать да глядеть на огни, вам этовредно. Верле (выпуская ее руку и проводя рукой по глазам). Да, пожалуй, выправы. Петтерсен и Йенсен входят с подносами. Фру Сербю (обращаясь к гостям во вторую комнату). Прошу вас, господа! Кто желает стакан пунша, пусть потрудится пожаловать сюда! Рыхлый господин (подходя к ней). Но, бог мой, правда ли, что выупразднили благословенную свободу курения? Фру Сербю. Да, здесь, в аппартаментах коммерсанта, курить воспрещается, господин камергер. Плешивый господин. Когда это вы включили столь суровые ограничения взакон о курении, фру Сербю? Фру Сербю. С прошлого обеда, господин камергер. Некоторые позволилисебе преступить границы. Плешивый господин. А разве это отнюдь не дозволяется - чуточкупреступать границы, фру Берта? В самом деле отнюдь?.. Фру Сербю. Отнюдь, камергер Балле. Ни в каком смысле. Большая часть гостей собралась в кабинете; слуги обносят их пуншем. Верле (Ялмару, стоящему у стола). Что это вы тут штудируете, Ялмар? Ялмар. Просто альбом, господин Верле. Плешивый господин (бродя по комнате). А, фотографии! Это как раз повашей части! Рыхлый господин (в кресле). Вы не захватили с собой чего-нибудь изсвоих работ? (*645) Ялмар. Нет, ничего. Рыхлый господин. Следовало бы. Для пищеварения хорошо посидеть так, поглядеть картинки. Плешивый господин. Тут и тема для разговоров всегда подвернется. Близорукий господин. А всякая лепта принимается с благодарностью. Фру Сербю. Камергеры полагают, что если кого приглашают на обед, тотдолжен постараться отработать за хлеб-соль, господин Экдал. Рыхлый господин. В доме, где так хорошо кормят, это - наслаждение! Плешивый господин. Боже мой! Когда дело идет о борьбе за существование, то... Фру Сербю. Вы правы! Продолжают разговор, пересыпаемый смехом и шутками. Грегерс (тихо). Прими же участие в разговоре, Ялмар. Ялмар (пожимаясь). О чем мне говорить? Рыхлый господин. По-вашему, господин Верле, следует считать токайскоедо известной степени полезным для желудка? Верле (у камина). За токайское, которое вы сегодня пили, во всякомслучае, смею поручиться. Один из самых удачных выпусков. Да вы, кажется, иоценили? Рыхлый господин. Да, удивительно тонкое. Ялмар (неуверенно). А разве вино выпускается не всегда одинаковое? Рыхлый господин (смеясь). Нет, вы бесподобны! Верле (улыбаясь). Таких знатоков не стоит и угощать тонкими винами. Плешивый господин. Токайское, как ваши фотографии, господин Экдал, нуждается в солнце. Для фотографий ведь необходим солнечный свет, не так ли? Ялмар. Да, свет, конечно, много значит. Фру Сербю. С фотографиями дело обстоит совершенно так же, как скамергерами. Им тоже, говорят, ужасно необходимо " солнце". Плешивый господин. Фи, фи! Избитая острота! Близорукий господин. Барыня прохаживается... (*646) Рыхлый господин. Да еще на наш счет! (Грозит ей.) Фру Берта, фруБерта! Фру Сербю. Да, но ведь это сущая правда, что выпуски могут сильнорозниться. Старейшие - самые лучшие. Близорукий господин. Меня вы к старым причисляете? Фру Сербю. Ну нет. Плешивый господин. Вот как! А меня, милейшая фру Сербю?.. Рыхлый господин. А меня? К какому выпуску нас причислите? Фру Сербю. Вас, господа, я причислю к сладким выпускам. (Отпивает изстакана с пуншем.) Камергеры смеются и шутят с ней. Верле. Фру Сербю всегда сумеет вывернуться, если захочет. Не давайте жестаканам застаиваться, господа!.. Петтерсен, посматривайте! Грегерс, нам стобой надо бы чокнуться. Грегерс не шевелится. И с вами тоже, Экдал. За столом как-то не пришлось. Из маленькой дверивыглядывает бухгалтер Гроберг. Гроберг. Извините, господин Верле, но я не могу выбраться. Верле. Что же, вас опять заперли? Гроберг. Да, и Флакстад ушел с ключами. Верле. Так проходите. Гроберг. Но тут еще есть один... Верле. Проходите, проходите оба, не стесняйтесь. Гроберг и старик Экдал выходят из конторы. У Верле невольно вырываетсядосадливый возглас. Смех и говор гостей смолкают. Ялмара передергивает привиде отца, он поспешно ставит стакан на стол и поворачивается лицом ккамину. Экдал (проходит, не поднимая глаз, отрывисто кивая на обе стороны ибормоча). Прошу извинения. Не туда попал. Ворота заперты... ворота заперты.Прошу извине-(*647)ния! (Уходит вслед за Гробергом во вторую комнатунаправо.) Верле (сквозь зубы). Дернуло этого Гроберга!.. Грегерс (уставившийся с открытым ртом на Ялмара). Да не может быть!.. Рыхлый господин. Что такое? Кто это был? Грегерс. Никто. Просто бухгалтер и еще человек. Близорукий господин (Ялмару). Вам он знаком? Ялмар. Не знаю... не обратил внимания... Рыхлый господин (встает). Да что же случилось, черт возьми? (Подходит кгруппе других гостей, беседующих вполголоса.) Фру Сербю (шепчет Петтерсену). Суньте ему там что-нибудь получше. Петтерсен (кивая). Слушаю. (Уходит.) Грегерс (тихо, взволнованно Ялмару). Так это был он? Ялмар. Да. Грегерс. И ты сказал, что не знаешь его? Ялмар (с горячностью, шепотом). Да как же я м_о_г!.. Грегерс....Признать своего отца? Ялмар (горестно). Ах, побывал бы ты на моем месте! Перешептывание и тихий говор между гостями сменяются вдруг деланногромким разговором. Плешивый господин (приближаясь к Грегерсу и Ялмару, дружеским тоном).А! Обновляете старые воспоминания из времен студенчества? Что?.. Вы курите, господин Экдал? Хотите огоньку? Ах да, ведь тут нельзя... Ялмар. Благодарю, я не... Рыхлый господин. Не почитаете ли вы нам какие-нибудь хорошенькиестишки, господин Экдал. Прежде, я помню, вы премило декламировали. Ялмар. К сожалению, теперь ничего не припомню. Рыхлый господин. Жаль, очень жаль. Ну, так что же бы нам придумать, Балле? Оба прохаживаются по кабинету, потом направляются во вторую комнату. (*648) Ялмар (мрачно). Грегерс... я уйду! Тот, над чьей головойразразился сокрушающий удар судьбы, видишь ли... Передай мой поклон твоемуотцу. Грегерс. Хорошо. Ты прямо домой? Ялмар. Да. А что? Грегерс. Я, может быть, загляну к тебе потом. Ялмар. Нет, не надо. Ко мне не надо. Невесел угол мой, Грегерс...особенно после такого блестящего пиршества... Мы всегда можем повидатьсягде-нибудь в другом месте. Фру Сербю (подходя, вполголоса). Вы уходите, Экдал? Ялмар. Да. Фру Сербю. Кланяйтесь Гине. Ялмар. Благодарю. Фру Сербю. И скажите, что я как-нибудь на днях загляну к ней. Ялмар. Благодарю. (Грегерсу.) Не провожай меня. Я хочу уйти незаметно.(Медленно, словно прохаживаясь, направляется во вторую комнату и уходитнаправо.) Фру Сербю (тихо Петтерсену, который вернулся). Ну, дали что-нибудьстарику? Петтерсен. Как же. Сунул ему в карман бутылку коньяку. Фру Сербю. Не нашли ничего получше. Петтерсен. Он лучше-то ничего и не знает, фру Сербю. Рыхлый господин (в дверях, с нотами в руках). Не сыграем ли мы с вами вчетыре руки, фру Сербю? Фру Сербю. Хорошо, пойдемте. Гости. Браво, браво! Фру Сербю и все гости уходят во вторую комнату направо. Грегерсостается у камина. Верле ищет что-то на письменном столе, по-видимому, выжидая, чтобы Грегерс ушел, но последний не шевелится, и Верле самнаправляется к дверям. Грегерс. Отец, нельзя ли уделить мне минутку? Верле (останавливаясь).Что тебе? Грегерс. Мне надо сказать тебе пару слов. Верле. Нельзя ли отложить, пока мы останемся одни? (*649) Грегерс. Нет, нельзя. Может быть, выйдет так, что нам с тобой ине придется больше остаться одним. Верле (подходя ближе). Что это значит? В течение следующей беседы из залы глухо доносятся звуки фортепиано. Грегерс. Как можно было дать этой семье так опуститься! Верле. Ты, вероятно, говоришь о семье Экдала, насколько я понимаю. Грегерс. Именно. Лейтенант Экдал когда-то был очень близок с тобой. Верле. К сожалению, слишком даже близок. И мне годами пришлосьрасплачиваться за это. Ему я обязан, что на мое доброе имя легло что-товроде пятна. Грегерс (тихо). А он действительно был один виноват? Верле. Кто же еще, по-твоему? Грегерс. Но вы ведь затеяли эту скупку лесов сообща... Верле. Да, но разве не Экдал снимал планы участков... неверные планы? Это он затеял незаконную порубку на казенной земле. Это он же и заведовалвсем делом. Я был в стороне и даже не ведал, что там творил лейтенант Экдал. Грегерс. Лейтенант Экдал и сам-то, верно, не ведал, что творил. Верле. Может статься. Но факт тот, что он был осужден, а я оправдан. Грегерс. Знаю, что улик против тебя не оказалось. Верле. Оправдан - значит оправдан. Но с чего ты вздумал копаться в этихстарых дрязгах, от которых я поседел раньше времени? Пожалуй, вот о чем тыразмышлял все эти годы на заводе? Могу тебя заверить, Грегерс, у нас вгороде все эти истории давным-давно забыты... поскольку они касались меня. Грегерс. А несчастная семья Экдала?.. Верле. Да что же, по-твоему, следовало мне сделать для них? Когда Экдалвышел на свободу, он был уже человек сломленный, совершенно беспомощный.Есть такие, люди, которые сразу идут ко дну, как только им попадет (*650)пара дробинок в тело, и никогда уж не всплывают больше наверх. Поверь моемуслову, Грегерс, для старика Экдала я сделал все, что только позволялиобстоятельства... что мог сделать, не давая пищи разным подозрениям ипересудам... Грегерс. Подозрениям?.. Ну да, разумеется. Верле. Я велел давать старику переписку из конторы и плачу ему кудадороже, чем стоит его работа... Грегерс (не глядя на отца). Гм... в этом я не сомневаюсь. Верле. Ты смеешься? Пожалуй, не веришь моим словам? По книгам, разумеется, этого проверить нельзя, таких расходов я никогда не заношу. Грегерс (с холодной усмешкой). Н-да, пожалуй, бывают расходы такогорода, что самое лучшее их не заносить. Верле (пораженный). К чему ты это клонишь? Грегерс (собравшись с духом). Ты занес в книги расход по обучениюЯлмара Экдала фотографированию? Верле. Я? Занес ли? Грегерс. Я теперь знаю, что ты взял этот расход на себя. И знаю также, что ты не поскупился дать молодому Экдалу возможность завести дело, устроиться. Верле. Вот видишь, а еще говорят, что я ничего не сделал для Экдала! Могу тебя заверить, эти люди стоили мне порядочно. Грегерс. А ты занес в книги хоть некоторые из этих расходов? Верле. К чему ты задаешь такие вопросы? Грегерс. О, на то есть свои причины. Слушай, скажи мне... твое горячееучастие к сыну твоего старого друга... началось как раз с того времени, когда он вздумал жениться? Верле. Какого черта!.. Где мне помнить это через столько лет?.. Грегерс. Ты мне писал тогда, - чисто деловое письмо, разумеется, - и вприписке вкратце упомянул, что Ялмар Экдал женился на фрекен Хансен. Верле. Ну да, ее так и звали. (*651) Грегерс. Но ты не упомянул, что эта фрекен Хансен была ГинаХансен, наша бывшая экономка. Верле (принужденно-насмешливо). Я не знал, что ты особенноинтересовался нашей бывшей экономкой. Грегерс. Я и не интересовался. Но... (понижая голос) кажется, другиездесь в доме очень интересовались ею. Верле. Что ты хочешь сказать? (Вспылив.) Не на меня же ты намекаешь? Грегерс (тихо, но твердо). Да, я на тебя намекаю. Верле. И ты смеешь!.. Осмеливаешься!.. А этот неблагодарный, этотфотограф... как смеет он взводить подобные обвинения! Грегерс. Ялмар ни единым словом не коснулся этого. Не думаю, чтобы унего было хоть малейшее подозрение. Верле. Так откуда же ты взял? Кто мог тебе сказать подобное? Грегерс. Моя бедная, несчастная мать. Она мне сказала это, когда я впоследний раз виделся с ней. Верле. Твоя мать! Этого и надо было ожидать. Вы с ней всегда былизаодно. Она и восстановила тебя против меня с самого начала. Грегерс. Нет, не она, а ее муки и страдания - все, что сломило ее ипривело к злополучному концу. Верле. О, ей вовсе не из-за чего было так страдать и мучиться; вовсяком случае, причин у нее было не больше, чем у многих других! Но сболезненными, экзальтированными особами не сговоришься. Я это достаточноиспытал... И вот ты теперь носишься с подобными подозрениями... роешься вкуче старых пересудов и сплетен, позорящих твоего отца. Право, Грегерс, втвои годы пора бы уж заняться чем-нибудь более полезным. Грегерс. Да, пожалуй, пора бы. Верле. Тогда и на душе у тебя, может быть, стало бы светлее, чем, каквидно, теперь. Ну к чему тебе корпеть там на заводе, гнуть спину какпростому конторщику и отказываться брать хоть грош сверх положенногожалованья? Ведь это прямо глупо с твоей стороны. Грегерс. Да, если бы я был уверен, что это так. Верле. Я тебя понимаю. Ты хочешь быть независимым, не быть мне ничемобязанным. Ну вот, теперь тебе и (*652) представляется случай статьнезависимым, самому себе господином. Грегерс. Вот? Как так?.. Верле. Видишь, я писал тебе, чтобы ты непременно и немедленно приехалсюда в город... гм... Грегерс. Да... но что тебе, в сущности, понадобилось от меня? Я весьдень ждал объяснения. Верле. Я хочу предложить тебе вступить компаньоном в фирму. Грегерс. Мне? В твою фирму? Компаньоном? Верле. Да. Нам не пришлось бы из-за этого постоянно бывать вместе. Тымог бы вести дела здесь, в городе, а я переехал бы на завод. Грегерс. Ты? Верле. Видишь ли, я теперь уж не такой работник, как прежде. Приходитсяберечь глаза, Грегерс: что-то слабы стали. Грегерс. Ну, это всегда было. Верле. Не так, как теперь. Да и кроме того... по некоторымсоображениям... я мог бы, пожалуй, предпочесть перебраться туда... хоть навремя. Грегерс. Вот чего никогда бы не подумал. Верле. Слушай, Грегерс. Мы с тобой во многом и многом не сходимся. Новсе же мы с тобой - отец и сын. И, право, мы могли бы прийти к какому-нибудьсоглашению, Грегерс. То есть с виду? Верле. Да, хотя бы так. Подумай же насчет этого, Грегерс. По-твоему, это возможно? А? Грегерс (холодно смотрит на него). Тут что-то кроется. Верле. То есть как это? Грегерс. Я тебе для чего-то нужен. Верле. При столь тесных узах, как наши, надо полагать, один всегдануждается в другом. Грегерс. Да, говорят. Верле. И я бы очень хотел, чтобы ты теперь побыл дома некоторое время.Я одинок, Грегерс. Всегда чувствовал себя одиноким, всю жизнь. Но теперь этоособенно (*653) дает себя знать - старею. Мне нужно иметь подле себякого-нибудь. Грегерс. У тебя ведь есть фру Сербю. Верле. Да, это верно. И я, так сказать, почти не могу обойтись без нее.У нее такой веселый нрав и ровный характер, она оживляет весь дом... а мнеэто очень, очень нужно. Грегерс. Так вот, значит, у тебя и есть все, что тебе нужно. Верле. Да, но я боюсь, что так дело не может продолжаться. Женщина вподобных условиях легко может попасть в ложное положение в глазах света. Дая готов сказать, что и для мужчины это неудобно. Грегерс. О, если мужчина задает такие обеды, как ты, он может позволитьсебе кое-что. Верле. Но о н а - т о, Грегерс? Ее-то положение? Боюсь, что долго онане выдержит. Да если бы даже... если бы ради меня она и махнула рукой на всепересуды и сплетни... то сам посуди, Грегерс, - у тебя так сильно развиточувство справедливости... Грегерс (прерывая его). Скажи мне коротко и ясно: ты собираешьсяжениться на ней? Верле. А если бы так? Что тогда? Грегерс. Я тоже спрошу, что тогда? Верле. Ты был бы решительно против этого? Грегерс. Отнюдь нет. Никоим образом. Верле. Я ведь не мог знать... Быть может, дорожа памятью покойнойматери... Грегерс. Я не страдаю экзальтацией. Верле. Ну, как бы там ни было, ты, во всяком случае, снял с моей душитяжелый камень. Мне очень дорого заручиться в этом деле твоим сочувствием. Грегерс (глядя на него в упор). Теперь я понимаю, для чего ты меняхотел использовать. Верле. Использовать. Что за выражение! Грегерс. Не будем особенно щепетильны насчет слов, по крайней мере сглазу на глаз. (С отрывистым смехом.) Так вот оно что! Вот зачем я во что быто ни стало должен был явиться в город собственной персоной. Ради (*654) фруСербю надо было поставить дом на семейную ногу. Табло из сына и отца! Этонечто новенькое! Верле. Как ты смеешь говорить в таком тоне! Грегерс. Когда тут в доме была семья? Никогда, сколько я себя помню. Атеперь, видно, понадобилось создать хоть нечто в этом роде. В самом деле, как это славно будет: заговорят, что вот сын на крыльях благоговенияприлетел к помолвке старика отца. Что же тогда останется от всех этих слухово бедной покойной страдалице матери? Ни порошинки! Ее сын развеет их поветру! Верле. Грегерс... право, для тебя, кажется, нет на свете человеканенавистнее меня. Грегерс (тихо). Чересчур уж близко я присмотрелся к тебе. Верле. Ты смотрел на меня глазами своей матери. (Слегка понижая голос.)Но ты бы вспомнил, что глаза эти... бывали иногда отуманены. Грегерс (дрожащим голосом). Я понимаю, на что ты намекаешь. Но ктовиноват в несчастной слабости матери? Ты и все эти!.. Последнею была этабабенка, с которой свели Ялмара Экдала, когда самому тебе она... о-о!.. Верле (пожимая плечами). Слово в слово, как сказала бы твоя мать. Грегерс (не обращая на него внимания). И он, эта великая, детскидоверчивая душа, по уши увяз теперь в этой лжи... Живет под одной кровлей стакой... и не знает, что его так называемый семейный очаг построен на лжи! (Делая шаг к отцу.) Как оглянусь на пройденный тобой путь, словно гляжу наполе битвы, усеянное разбитыми человеческими жизнями. Верле. Сдается мне, что пропасть между нами слишком уж широка. Грегерс (овладев собой, с поклоном). Я это заметил и потомуоткланиваюсь... ухожу. Верле. Уходишь? Совсем из дому? Грегерс. Да. Теперь наконец я вижу перед собой цель жизни. Верле. Что же это за цель? Грегерс. Ты бы только посмеялся, узнав ее. Верле. Кто одинок - не так легко смеется, Грегерс. (*655) Грегерс (указывая в глубину второй комнаты). Взгляни-ка, отец, камергеры играют в жмурки с фру Сербю... Спокойной ночи... прощай! (Идет вовторую комнату и скрывается направо.) Слышны смех и шутливые возгласы группы гостей, показавшейся во второйкомнате слева. Верле (презрительно бормочет вслед Грегерсу). Эх! Бедняга!.. А ещеговорит, что не страдает экзальтацией.| <== предыдущаЯ лекциЯ | | | следующаЯ лекциЯ ==> |
| Методи навчання. Засвоєння матеріалу відбувається під час аудиторних занять (лекцій та практичних), самостійної роботи над джерелами. | | |
Данная страница нарушает авторские права?