Манускрипты-дневники Е.И.Рерих. Среди множества токов сильнейшими будут крайние охлаждающие и огненные: Урусвати в Т[ибете] испытала огненные и после [них] охлаждающие

Тетрадь 35

12.05.1932-26.11.1932[1]

12 мая 1932,

четверг,

«Урусвати»

Среди множества токов сильнейшими будут крайние охлаждающие и огненные: Урусвати в Т[ибете] испытала огненные и после [них] охлаждающие. Для огненных токов требуется ламами целая утрированная [учителем] процедура, но, как видите, можно идти и непосредственно сердцем. Учитель направляет токи, но сердце самого Учителя иногда нуждается в соединительном веществе; тогда энергия ученика имеет особое значение. Учитель должен быть очень признателен, когда очищенная энергия ученика восходит мощною спиралью – это зовется Колесом Сотрудничества. Также Учитель готов всегда поделиться запасом энергии, но и ученик должен быть готов иметь очищенное сердце.

Теперь др[угое].

Упражнение при охлаждающих токах можно сравнить с куском льда, приложенным к телу. Конечно, ритм токов будет напоминать некоторый рефрижератор. Такое вибрационное движение дает не только внешнее, но и внутреннее пронизывание.

Сядем.

Устремитесь в будущее. Нужно принять текущее время как мост над гремящим потоком. Не нужно привязывать сознание к кривым условиям, они лишь хворост на мосту. Обычно людские несчастья происходят лишь в силу задержки внимания на преходящих толчках, которые нужно миновать. Каждый водитель стремится лишь не задержаться.

Теперь др[угое].

Не уменьшается битва, но даже захватывает новые страны. Тяжко Швеции и Румынии, как клещи по миру! Очень спешу.

13 мая 1932,

пятница

Сердце, по существу своему, есть свыше действующий и дающий орган; потому в природе сердца всякое даяние. Каждое положительное Учение заповедует даяние. Такое утверждение именно практично, ибо без даяния сердце и не живет. Конечно, нужно понять даяние во всей справедливости. Нельзя понимать лишь денежное даяние или ненужными предметами – истинное даяние в духе. Пусть каждое сердце источает потоки даров духа. Недаром сказано, что каждое биение сердца есть улыбка, слеза и золото. Вся жизнь проистекает через сердце. Нужно уметь дать сердцу постоянную работу. Ничто иное не может так утончить сердце, как беспредельное духовное даяние. Обычно духовное даяние не оценивается, как не ценится все незримое. Но источник богатств, как духовных, так и материальных, есть сердце. Только бы приобщить его к каждому случаю, когда ценно биение сердца.

Сядем.

Масло деодара называли сердечным бальзамом. Действительно, некоторые вещества принадлежат к сердцу природы, и благородство их несет очищение сердца. То же и в розах, и в мускусе, и в янтаре. Называю вещества различных состояний, чтобы очертить размеры сердца природы.

Теперь др[угое].

Радуюсь, что Удрая обращает внимание на ритм токов – так можно преуспеть. Прошу обращать внимание на проявления. Очень удачно, если не только землетрясение и извержения, но и тайфуны и град отмечаются сердцем – это утончение!

Помолчим.

Если бы знали, как спешу!

14 мая 1932,

суббота

Предпочтительно уверить себя в том, что сердце не наш орган, но дано для высших сношений. Может быть, если люди и начнут считать сердце чем-то ссуженным Свыше, они отнесутся более бережно. Некий отшельник вышел из своего уединения с вестью, говоря каждому встречному – «Имеешь сердце». Когда же спрашивали его – почему он не говорит о милосердии, терпении, преданности, любви и всех благих основах жизни, он отвечал – «Лишь бы не забыли о сердце, остальное приложится». Действительно, можем ли обратиться к любви, если ей негде пребывать? Или где поместится терпение, если обитель его закрыта? Так, чтобы не терзаться неприложимыми благами, нужно создать для них сад, который откроется среди осознания сердца. Станем же твердо на основе сердца и поймем, что без сердца мы шелуха погибшая.

Сядем.

Кто любит цветы, тот на пути сердца. Кто знает устремление ввысь, тот на пути сердца. Кто чисто мыслит, тот на пути сердца. Кто знает о мирах высших, тот на пути сердца. Кто готов к Беспредельности, тот на пути сердца. Так будем звать сердца к познанию Источника. Правильно понять, что сущность сердца принадлежит как к Тонкому, так и Огненному Миру. Можно осознавать миры в сердце, но не в уме. Так мудрость противоположна уму, но не запрещено украсить ум мудростью.

Помолчим.

Храните единение – велика Битва. Спешу.

15 мая 1932,

воскресенье

Чувство всегда одержит верх над разумом, нужно принять это как непобедимую истину. Потому, когда говорим о сердце, мы утверждаем твердыню чувства, но как далеко чувство сердца от похоти! Учение о творящем чувстве будет познанием творчества мыслей. Не будем расчленять область чувства, ибо это одно цветущее поле. Знаем посев чувства, но где же плоды одного разума? Не может творить рассудок, если не дать зерно сердца. Так когда говорим о сердце, говорим о Прекрасном.

Теперь др[угое].

Считаю, можно пустить существующую, насущную жизнь по руслу сердца, но при знании основных законов. Так утверждаем сущность построения твердого и прекрасного.

Сядем.

Поверх Учения не забудем о битве. Необычно, что во время великого приступа Мы толкуем о сердце прекрасном. Можно назвать Наши беседы утверждением спокойствия.

Теперь др[угое].

Какое мощное нападение ведется на Сербию, на Японию, на Францию, на Швецию, на Италию и по всему миру. Но время потопления злодеев еще не пришло. Так будьте уверены, что все гибели идут от злодеев. Так можно многое понять, когда знаете, кто является сотрудником Сатаны. Можно ожидать утонченных злодеяний. Так будьте в крепости, зная ближайшие сроки. Спешу.

16 мая 1932,

понедельник

«И положил с вечера мысль на сердце, а заутро дал решение» – сказано о Старце Гор[ы] в хрониках персидских. Для многих это просто сказка-прибаутка. Между тем, целое Учение дано в этом речении – именно, положил мысль на сердце. Нигде иначе не может преобразиться мысль, как на престоле сердца! У многих читателей книги «Сердце» явится соображение – неужели мы вынесли нечто новое и приложимое? Таким людям хотелось бы иметь аптечное предписание и возвышать сердце патентованными пилюлями; для них Указ положить мысль на сердце – чепуха, и мысль им трудно расчленить из смятенного сознания. И сердце им невозможно найти по извилинам рассудка. Но тот, кто уже почуял престол сердца, тот познает и дисциплину духа. Мы посылаем зовы о сердце тем друзьям, которые встретятся на перепутье Востока. Тем посылаем зовы единения, сердце которых приложилось уже к музыке сфер. Кому сфера – пустота, тому и сердце лишь мешок кровавый.

Сядем.

Кто же может быть сейчас не серьезным, когда все, кто мыслят, понимают крушение Старого Мира – именно крушение, ибо многое еще не изжито. Но ввержены в одно Горнило несоизмеримые вещества! И понятие отсутствия дисциплины, умерщвляя, несет разложение. Нужно собрать все мужество, чтобы идти мыслью о сердце. Трепещет вибрация и невозможно требовать от воинов четкости, когда смута затемняет глаза.

Помолчим.

Превозмогайте тревогу, ибо мир трепещет, но не думайте, что можно мыслить обычно. Только о будущем, только об Учителе! Спешу.

17 мая 1932,

вторник

Престол сердца называется не только как символ, но также и потому, что при положении мысли на сердце можно ощущать легкое как бы давление в верхней части сердца. Ощущение это настолько тонко, что непривыкший к тонкому чувствованию даже не заметит его. Но люди с утонченным сознанием ясно почувствуют это давление мысленной энергии.

Теперь др[угое].

Часто смешивают явление волевой посылки с сердечной энергией. Можно легко отличить волевой приказ, при котором явление мозга действует через глаз или током конечностей. Для воздействия сердцем не требуется внешних приемов. Можно сказать, что за последнее столетие Запад воспринял мозговые методы, потому что они очевидны, хотя и поверхностны и несовершенны, как и все нуждающееся во внешних приемах. Восток, несмотря на многие падения свои, все-таки сохранил методы сердца. Так во всем будем устремляться к внутреннему, иначе говоря, к глубокому (посл[ать] в Ам[ерику]).

Сядем.

Чтобы приблизиться к методу сердца, нужно, прежде всего, полюбить мир сердечный или, вернее, научиться уважать все, сопряженное с сердцем. Многие совершенно не представляют себе различие пути мозга и сердца. Трудно этим мозговикам принять Миры Высшие. Также не могут они представить себе преимущество Тонкого Мира. Явление сфер Тонких будет соответствовать состоянию сердца. Так сердце, уже звучащее пространственным ритмом, будет знать и звучание сфер, и аромат тонкий, и ему преклонятся цветы созвучащие. Видеть цветы Тонкого Мира – значит уже подняться в сферу прекрасную. Можно увидеть эти очищенные образы и при бодрствовании, но для этого нужен пламень сердца. Можно видеть и огонь сердца прекрасный порхающим над сердцем. Урусвати знает это. Но для этих проявлений нужно зажечь сердце. Так сердце не есть отвлеченность, но мост к Высшим Мирам.

Помолчим.

Эти ночи очень сильны токами и лучами охлаждающими, потому что огонь подземный близко.

Т[еперь] др[угое].

Битва велика – спешу!

18 мая 1932,

среда

Защищенность не есть еще сопротивляемость. Все мечтают о развитии сопротивляемости. Невосприимчивость есть лишь слабая степень явления сопротивляемости. Иммунитет в сердце, но активная сопротивляемость тоже не в мозгу. Лишь энергия сердца делает человека неуязвимым и несет его поверх препятствий. Так можно запомнить о сердце как об оружии. Именно, оружие Света – Сердце! Но пусть не заподозрят Нас как противников мозга. Пусть пахарь добрый – мозг – трудится над своими посевами, пусть он утучняет свои зерна и несет мысль утонченную и заостренную боями. Но современное погибельное положение создалось извращенным помыслом мозга. Потому снова обратимся к сердцу как к судье и водителю. Кто поможет близким найти путь сердца, тот найдет и свое совершенствование.

Сядем.

Правильно заметили, что многое должно быть совершено самими. В этом разгадка, почему помощь приходит в последний момент, иначе невозможно совершенствоваться духом. Также было бы недопустимым пресекать течение энергии, если оно идет правильно. Если самоубийство есть величайшее преступление, то и всякое пресечение потока устремленной энергии так же вредно. Лишь для совершенствования духа мы здесь. Так не будем пресекать живоносную энергию. Понятие Сантаны есть обширное утверждение потока энергии.

Теперь др[угое].

Призовем находчивость для утверждения сопротивляемости. Нужно эту мысль положить на сердце, иначе она не приложится к исполнению. Главное, чтобы Указания не оставались без приложения. Благословенны опасности, они научают единению и сопротивляемости. Когда же усилить эти состояния утверждением сердца, то и доспех готов. Доспех для Марса готовили и ковали Вулкан и Венера. Так символ мира мудрого сочетает понятие жизни.

Помолчим. Как нужно бывает объединение молчанием, ничто так не влияет на сердце, как напряженное молчание – битва велика! Спешу.

– Вопрос об адвокатах.

– Шумят, это полезно для тактики Адверза.

19 мая 1932,

четверг

Мантрам и все молитвы могут или поддерживать внешний ритм, но также могут служить как соединение с Высшим Миром. Много людей ухитряются не получать из молитвы ни внешнего, ни внутреннего смысла. Прекрасные гимны Риг-Вед умерли, ибо не проникли в сердце. Можно считать эту аритмичность как признак последнего периода Кали Юги. Именно тьма будет всеми мерами нарушать всякую стройность. Диссонанс является отличительным признаком всех современных искусств. Даже можно заметить, как консонанс и мажор сделались как бы отличительным признаком устарелости. Нужно иметь известное мужество, чтобы продолжать творить в консонансе мажора – маэстозо! Так нужно по всему строению жизни отмечать отклонение от всякого героизма. Во всем мире трусливая злобность отличает сторонников тьмы и Хаоса. Но сердце просит устроения, ибо знает, насколько заразителен Хаос. Каждое разложение порождает такое же.

Теперь др[угое].

Сами видите, как нарастают события. Сами видите, какие народы звучат на высшие построения. Знамя Света ненавистно тьме. Так и различайте приверженцев двух берегов.

Сядем. Нужно понимать, как проходит граница Света и тьмы. Правда, она извилиста, но по сердцу можно безошибочно узнать приверженцев тьмы. Может ли устремиться темный сердцем ввысь? Устранит ли ложь и себялюбие в уявлении жизни? Поборет ли страх перед будущим? Так и различайте – кто боится будущего, тот от тьмы. Это самый верный пробный камень.

Теперь др[угое].

Советую записать хотя бы кратко числа событий, когда они доходят до вас – именно, заметьте многие совпадения. Помолчим. Много событий, много новых сражений. Идите мужественно.

– Хорошо ли сд[елал] Юр[ий], послав книгу яп[онскому] послу?

– Даже можно больше. Спешу.

20 мая 1932,

пятница

По записям Урусвати[2] можете видеть, что смута в Бомбее отражается почти подобно космическим сотрясениям. В чем же дело? Конечно, смута, при которой вспыхивают огни особой ненависти, может равняться огням подземным. Конечно, может быть целое кровопролитное сражение, при котором будет больше ужаса или исполнения долга, и, таким образом, не достигнет особого напряжения. Войны редко будут равно напряжены, потому смута религиозная или революционная может дать несравненно сильнейшее общее напряжение. Потому напряжение измеряется не количеством выстрелов, не числом противников, но общим сознательным сердечным устремлением. Именно, как сказано – одинаково возмущение стихий, когда оно происходит из подземного или надземного огня. Но нет сильнее огня, нежели огонь сердца.

Сядем.

Именно, токи напряжены из многих стран. Посидим молча.

– Вл[адыка], должна ли я отнестись спокойно к видению?

– Именно – скажу скоро. Наша огненная дружина несется в бой. Так будем особенно осторожны во время огненных действий. Скажите Лукину: [3] можно и оперировать, если хирург хорош. Конечно, это последствие многих касаний к больным. Спешу.

– Опухоль злокачественна?

– Нет.

21 мая 1932,

суббота

Уносят события мир ветхий. Во всех Заветах указывалось это время. Тем не менее, люди не думают о происходящем. Они не умеют даже приступить к мысли о будущем. Так нельзя уявить книгу без указания на Учение о времени, которое уже наступило. Нельзя уже думать, что нечто изменит течение, созданного людьми потока. Уже на дальних мирах ужасаются неизбежности огненной, но Земля продолжает окутываться темным покровом. То, для чего требовалось столетие, теперь протекает в пять лет – прогрессия ускорения по закону действует. Потому, когда говорю о сердце, значит, по этому каналу можно находить спасение. Слышите ли, повторяю о спасении. Не обсуждение, не сомнение, не колебание, но спасение будет знаком этого часа! Нужно еще тверже понять, насколько старые меры уже неуместны. Остается мост с Высших Миров – сердце. Приблизимся к Источнику чувствования Света. Поймем, как даже в пламенной пещи не горели отроки, когда вознеслись сердцем. Тяжко время!

Сядем.

Так будем твердить, не опасаясь насмешек невежд. У них даже нет помысла о значении сердца.

Теперь др[угое].

Когда спросят, как провести час трудный, [скажите –] только в ожидании, только в устремлении к Учителю или в труде. Скажите – истинно, во всех трех мерах. Также труд должен быть как бы укладка всех ценностей в дальний путь. Качество труда открывает врата сердца.

Помолчим.

Сами видите, как тяжко. Спешу.

22 мая 1932,

воскресенье

Некто, заболевший дурною болезнью, старался в припадке ненависти дотронуться до возможно большего количества предметов во зло человечеству. Так выражается подвижность зла. Не нужно злу определенных личностей, ему уже лишь нужно вообще вредоносность. Если бы добро отличалось еще большею подвижностью! Если бы каждый преисполненный добром рассеивал его каждым прикосновением, какое множество благостных искр было бы брошено в пространство и как облегчилась бы борьба со злом! Правда, добро человеческое бывает очень глубоким, но часто ему не достает подвижности. Приходит это от невоспитанности сердца. Обычно потенциальность сердца хорошего работает спазматически, и далеко не всегда бывает открыто оно в готовности. Между тем, именно эта спазматичность допускает многие попытки зла, которое работает подобно веялке, на все стороны. Лишь непроницаемым доспехом добра можно защититься. Непохвально, если доспех будет очень прочен на спине, но именно сердце останется незащищенным.

Сядем.

Сердечное воспитание необходимо от двухлетнего возраста. Прежде всего, можно рекомендовать молоко матери или козье. Но наемная кормилица – уродливое явление. Кроме того, молоко матери часто удобоваримее и содержит уже частицы сердечной энергии. Но до сих пор это не принималось в расчет. Даже самые простые люди чуют больше истину, нежели холодные догматики.

Теперь др[угое].

Даже малый лама понимает, что взглядом можно убить бешеную собаку, но на Западе невозможно дать глаз смерти, ибо тогда началась бы недопустимая перестрелка. Так сердце может подсказать границу допустимого. Между тем, можно бы без вреда упражняться не только над растениями, но и над насекомыми и над животными, приказывая им глазом.

Теперь др[угое].

Установлены законы против многих преступлений, но нужно иметь и кодекс сердца. Нужно сеять добро каждым взглядом, каждым прикосновением, и сердце будет расти в этом упражнении добра.

Помолчим.

Конечно, вы видите, что сердечная деятельность не столько от жары, сколько от токов, и испытание мельчайших явлений может быть доступно сердцу утонченному.

Теперь др[угое].

Предательства много, сердце [утонченное] особенно чует эту мерзость. Довольно.

23 мая 1932,

понедельник

При воспитании сердца прежде всего выдвигается понятие труда. С первых лет устанавливается труд – как единственная основа жизни, как совершенствование. При этом уничтожается представление об эгоизме труда; наоборот, присоединяется широкое понимание труда на пользу общую. Такое представление уже значительно утончает сердце, но впоследствии такое расширение понятия труда станет недостаточным, тогда в огнях сердца создается труд пространственный для будущего. Тогда никакое отрицание не препятствует росту труда. Тогда пространственный труд сознательно проникает в Высшие сферы. В этом условии сознательности сердце получает прочный доспех, который даже пригодится для Огненного Мира. Будем стремиться к доспеху, всюду пригодному.

Сядем. Если огненная рука Уриэля призвана, то, значит, степень боя ужасна; не удивляйтесь, если когда буду в огненном теле, то могу опоздать к беседе. Мы теперь по времени выходим в огненном теле. Это тем нужнее, что огненное тело превыше сил Сатаны. Очень нужно прибегать к особым мерам, ибо Сатана напрягает все силы. Уже знаете, где сборище сатанинских сил. Нужно призывать Гениев Планет. Урусвати слышала вызов Уриэля и видела Его огненную Руку – Свет каждой планеты отличен. Так будьте неслыханно осторожны сейчас. Можно ожидать всяких сатанинских выходок. Моя обязанность – не скрывать от вас. Нужно сидеть как в крепости, как в сундуке. Если сроки выдержат, то обстоятельства сложатся. Уверены будьте, что предупрежу, но требую единение, понимание. Очень спешу, каждая минута дорога.

24 мая 1932,

вторник

Даже самые Высшие Существа должны преисполниться духом, чтобы действовать. Выражение преисполниться очень точно; именно, нужно преисполниться. Значит, следует наполниться избытком духа, но не означает ли это войти в соприкосновение с Иерархией? Только это черпание духа из Высшего Источника дает обновление и напряжение огненной энергии. Потому нигде не указано затвориться духом, напротив, лишь преисполниться мощью духа, ведущего к Свету. Правильно вспомнили о стоянии на краю пропасти как о пределе напрягающем. Только эти гребни волн вознесут дух к преисполнению. Кто же думает о самости, о самоутверждении, тот никогда не черпнет Огня вечного. Так будем прикладывать свое стремление к пространственным мерам. Могу приветствовать вас, воинов крепких, знающих о Фениксе, возрождающем из пепла.

Теперь др[угое].

Не худо многое худое с точки [зрения] земных мер. Если существуют земноводные, то почему не быть огненно-земными Так в великих сетях вылавливаются и рыбы огромные.

Сядем. Называйте имена и Я дам ответ: Crane, Dale, Hewitt, Maggofin, Tissen, Megel, Stoken, Storka, Brinkton, Watson, Harshe, Каун, Pepper, Schneider, Vangton, Mac Cormick, Viereck, Battle, Norwood, Dabot, Fleisher, Giles (по отдельности), Palmers, Cousens, Sellin, Янковы, Родославские, Дарте, Rosenvald... Главное – шуметь так, чтобы Сатана заснуть не мог. Можно пригласить писателей, чтобы им изложить все нападки. Можно также устремлять взгляд на Сен-Пол (Minnesota).

Теперь др[угое]. Нужно не терять мужества и единения – также нельзя усомниться в нужности Знака Вл[адык].

Теперь др[угое].

Сейчас великое столкновение, и огненные силы в действии. Множество поражено, и потому прошу об осторожности. Нельзя исчислить всех ухищрений, но Огненная Рука над вами.

Помолчим. Бурно море. Довольно.

– Вл[адыка], правильно ли Мое ощущение, чтобы Юр[ий] не ездил верхом?

– Да, и к Манам.

25 мая 1932,

среда

Фосфорная ткань дает полное сходство с огненным телом. Подожгите такую ткань, и увидите, как [за]струится пламя разом во многих направлениях. Так вспыхивает огненное тело от поджога раздражения или потрясения.

Теперь др[угое].

Имеете предположенное средство от рака, идите по этому направлению. Но не забудьте, что при этом нужна строго растительная пища и ничего возбуждающего.

Теперь др[угое].

Могут спросить явление второй книги о Сердце. Скажите – люди любят прочесть лишь последнюю страницу, не заботясь о значении первой. Потому нужно делить Учение на слои. Особенно прескорбно видеть, как бессмысленное проглатывание последней страницы оказывает лишь вред. Сердце требует попечения и согласованности, иначе это будет поджогом фосфорной ткани.

Сядем.

Не удивляйтесь, что эта трава была известна давно. Все средства стары, но нужно приложить их к условию жизни. Явление напоминания о траве через постороннего враждебного человека лишь означает, что и черта можно заставить плясать. Также нужно действовать и в Америке. Темные дают многие малые ошибки, нужно собирать их в корзину. Но, главное, шуметь – черти не выносят света и шума. Недаром шаманы бьют в бубны, чтобы избавиться от низких духов. Так нужно сражаться, и мысль о телеграмме полезна.

– О Вогане и Дюпоне?

– Также Розенвальд и Крокер. И Я, Я, Я на дозоре. Приложите осторожность. Спешу.

– Трава та же, что и посл[али] в Ам[ерику]?

– Но там не сумели воспользоваться ею.

26 мая 1932,

четверг

Сколько бы не скрывать явления Тонкого Мира, но слишком многие и различные люди видели их. Не через сеансы, не вызываниями, но через естественное зрение знают многие существание Тонкого Мира. Конечно, очень редко видеть Мир Огненный, но тонкое существо не далеко от нашего состояния. Многие даже не будут говорить об этих явлениях, ибо они обыкновенны для них. Даже самые простые люди не боятся их и знают в сердце своем, что и не следует бояться. Страх, прежде всего, отделяет людей от Тонкого Мира. Тем самым нарушается самое естественное явление. Люди также прибегают к непозволительной некромантии, забывая, что всякое насилие противно природе и вредит течению закона; но и среди естественных явлений нужно помнить, что по сердцу и духовное зрение. Низшее состояние и видит низкое. Но духовное очищение дает и вышнезоркость. Так состояние сердца и будет держать сознание выше обычных явлений.

Сядем.

Новое есть самое старое, и потому не следует бояться чего-то невозможного. Все вообразимо, ибо все существует. Нельзя предположить бедность творения. Нужно удивляться, насколько легко наука позволяет себе тупо ограничивать и отвечать о том, что не знает. Дети иногда говорят правильнее – не знаю. Незнание откровенное признается как Врата Познания.

Теперь др[угое].

Правильно понять, что число Обществ есть политическая подготовка. Пусть каждое будет малым, но множество групп даст несметное воинство. Конечно, не подумайте собрать их в одно помещение. Пусть будут в разных частях Света; так думайте – тем шире, чем уже обстоятельства. Нужно понимать в сердце, как побеждает широкое сознание. Часто приближаются темные на всех путях, потому указываю осторожность. Мы знаем, как в Армагеддоне одинаково близко и великое, и малое. Спешу.

27 мая 1932,

пятница

Если еще успеете уговорить людей, что сердце участвует в милосердии, сострадании, любви, то другие области сердца останутся непонятыми. Разве, если будете говорить о космогонии, рассудок не поставит перед вами тысячу неизвестных? И без мужества сердца эти беседы потеряют высшие пределы. Также без участия сердца вы не можете говорить о качестве, которое лежит в основе всего сущего. Качество отвергнуто рассудком, но уже видите, как опрокидывается жизнь без почитания качества. Лишь сердце будет радоваться истине качества. Так поймем, почему после сложных вычислений остается спасение лишь путем сердца. Пламень неукротимый, ужас яда распущенного, может быть лишь сердцем встречен. При этом нужно начать познание сердца с первых ступеней, ибо день вчерашний от сердца отказался. Тоже не худо, ибо таким образом мы как бы получили новое сокровище. Люди так любят новое, и после систем интегральных заманчиво получить новую игру в сердце. Дети любят игры, похожие на больших.

Сядем.

Можно просить людей хотя бы иногда подумать о сердце. Сперва нужно создать общее устремление по этому пути. Не могут удержать планету лишь сто сердец. Нужно, чтобы люди, хотя бы отчасти приняли сердце как водителя жизни.

Помолчим.

Вы уже не раз слышали о постановлениях сатанистов. Сам Глава работает, потому нужна осторожность. Сам Глава признал, где центр, потому не будем способствовать ему как в малом, так и в великом. Он любит малые уловки. Спешу.

– Вл[адыка], я ощущаю как бы панцирь, давящий область сердца и солнеч[ного] сплетения – как бы онемение и покалывание...

– Именно, завтра скажу.

28 мая 1932,

суббота

Огненный доспех очень редко можно почувствовать, так же как и лучи – крылья подвига. При этом можно сознавать, насколько этот доспех может защищать, но, с другой стороны, он требует необычайной осторожности, как и всякое огненное явление. Урусвати[4] знает, что такой доспех вовсе не легок, ибо земные условия слишком далеки от высокого огненного явления. Но когда происходят огненные действия, то наличность огненного доспеха выступает ощутительно. Конечно, если сердце уже привыкло к огненной манифестации, то можно принимать участие в огненных битвах.

Теперь др[угое].

Суровое время требует доспеха сильного. Нужно принять размер мировой битвы. Нужно принять это сердцем еще глубже, так, чтобы общими силами ободрять друг друга. Особенно неуместны обвинения и насмешки. Как среди величия храма нужно открывать сердце вверх. Так можно приблизиться к пониманию размера происходящего.

Сядем. Но будем торжественны, ибо новое развитие действий наблюдается. Торжественность особенно прилична бою, когда множество энергий столкнулись и рождают новую мощь.

Помолчим.

Даже в том, что касается вас, наблюдайте течение Общего Плана – все напряжено. Спешу.

29 мая 1932,

воскресенье

Люди с трудом восприняли, что радио пролетает над миром мгновенно; но скорость и беспредельность мысли почти недоступны сознанию. Наиболее полезные и простые истины принимаются особенно трудно. Даже способы исследования таких законов часто заслуживают сожаление. Для наблюдения за исследованием и распространением мысли, наверно, будут расставлены такие агенты-индикаторы, которые вообще не способны ни к каким восприятиям. Между тем, наверно, не будут допрашиваться люди с утонченным сердцем. Настоящая беда в том, что, якобы во имя науки, собираются не заслуживающие доверия. Следует не бояться ошибок и запрашивать широко массы. Конечно, будут противоречия, но все же честный испытатель получит настоящий, обширный материал. Социальные науки должны очень заниматься распространением мысли как основою человеческого Блага.

Сядем.

Так наблюдения над мыслями нужны в век нахождения энергий.

Теперь др[угое].

Конечно, будем тверды и настойчивы. Таким путем и Нам легче помогать, и Черная Ложа обессилится. Помогите Мне дружным единением. Конечно, битва велика. Очень спешу.

30 мая 1932,

понедельник

При обсуждении воспитания сердца может возникнуть кажущееся противоречие. Одни будут настаивать на бережном отношении к сердцу, но другие припомнят Мои слова – «Нагружайте Меня сильнее!» Явление щита нужно от каждого злоумышления, но следует нагружать сильнее во имя Великого Служения. Итак, энергия для Служения должна быть нагнетаемой, она растет при нагнетении. Многие завидуют всему, что исходит от угнетения, ибо особенно обидно не быть замеченным даже темными силами. Но немногие оценивают нагнетение как развитие творческой энергии. Конечно, умыслом убийства не происходит нагнетение. При таком нападении для уничтожения нужен доспех огненный. О таком доспехе должен подумать каждый воин. Это не будет знаком уклонения от боя, но будет мудрою бережливостью. Совсем не противоречие – нагружение сердца и бережность. Нужно быть готовыми к всевозможным нападениям, и для этого нужно мышление подвижное.

Сядем.

Именно, не трусость осмотреться зорко, особенно когда знаете о решениях Сатаны. Малое зерно может быть подкинуто даже великану. Так вредители пробуют все меры, не будучи уверены, где зло не будет процветать. В этом сорении заключается успех тьмы. Люди забывают, как должно осматриваться. Не только тигром, но и мышонком влезает злоумышление.

Помолчим.

Очень слежу. Около вас много колдунов не прочь погладить и подбросить камушек. Спешу.

– Вл[адыка], я очень беспокоюсь, что написала в Ам[ерику] остерегаться Корб., а они уже пригласили его в К[улу].

– Следить за ним, так же как и за многими – не доверять многим. Надо верить Нам. Так можно у мертвых найти кусок сердца.

31 мая 1932,

вторник

При наблюдении деятельности сердца заурядный ум столкнется с множеством недоумений. Так ему покажется странным, что даже утонченное сердце часто весьма слабо отметит самые мощные события, но сильно звучит на сравнительно малые действия – оснований много, как внешних, так и внутренних, но следует мудро в них разбираться. Нужно принять во внимание все противодействия токов. Но, с другой стороны, нужно понять и все кармические условия, которые могут увеличить и уменьшить передачу. Нужно не огорчаться, если закон не ложится в мертвую букву. Наоборот, разнообразие привходящих обстоятельств обогащает возможность новых наблюдений. Так можно даже в школах упражнять внимание малых, которые будут часто гораздо честнее и подвижнее больших, стоит только обратиться к ним с увлекательным предложением обратить внимание на собственные ощущения.

Сядем.

Развитие наблюдательности поведет к бесстрашию. Нельзя бояться того, что нас окружает. Тем самым мы будем выявлять новые построения, еще вчера бывшие неощутимыми или невидимыми. Так можно привыкать к самому, казалось бы, необычному. То, что вчера было запрещено невежеством, завтра станет как бы участником и вдохновением жизни.

Теперь другое.

Никто не поверит, что вы знали так много из происходящего сейчас, но также никто не поверит в те знаки, которые вы привыкли различать. Но разве нужно задумываться над нежелающими понять и принять? Вы знаете многих последователей Высших Учений, но разве они прилагают их в жизни? Наоборот, жестокосердие и себялюбие их поразительны! Значит, рассудок заглушил сердце. Спешу.

1 июня 1932,

среда

Cor Bovis – иначе говоря, сердце быка – очень распространенное состояние расширения сердца. Причин к тому много, нас может занимать главная. Расширение может происходить от переполнения неиспользованной сердечной энергии. Можно сказать, что лица, расширением страдающие, не занялись вовремя воспитанием сердца. Потенциал их органа был хорош, но не была применена сердечная энергия. Конечно, расширение сердца, в сущности, лучше, нежели ожирение. Так сердце может быть названо самым индивидуальным органом. Потому и методы воспитания сердца должны быть очень подвижными. Нужно с самых малых лет обращать внимание на отвращение или на склонности. Нелепо считать, что часто непонятные отвращения – как невежественные глупости. Нередко в этом сказывается целый строй сердца, и могут быть построены самые полезные выводы. Но больше всего нужно опасаться сердца, не знающего ни склонности, ни отвращения. Значит, сердце спит. Таких спящих сердцем много, и это ведет к распаду духа. Так еще раз самое непостижимо духовное связано с физическим проявлением.

Сядем.

Можно по самым физическим знакам учитывать самые духовные проблемы, и необхождение с нашим центром – сердцем – можно назвать, поистине, бесчеловечным. Не принято обращать внимания на чувствования сердца, но оно отзвучит решительно на все.

Теперь другое.

Не будем утешаться, что битва легка. Сатана Сам разрушает золото и оплот свой. Конечно, он надеется привлечь множества обнищавших, но потрясение рождает и обратное сознание. Но токи смешаны и тяжки.

Помолчим.

Спешу.

2 июня 1932,

четверг

Истечение сердечной энергии может быть произвольное и непроизвольное. Последнее может быть вызвано посторонним воззванием или неудержимой щедростью самого сердца. Можно представить, как обильны эти щедрые подаяния. И сколько сил они поглощают, но неизмерима щедрость сердца, и скупость незнакома сердцу пламенному. Теперь не будем утомляться.

Сядем.

То же нужно применять и к посылкам сердечным, вызванным из дальних мест. К зову посланному прилепляются по пути многие подобные посылки, ведь сходное собирается элементарно. Таким образом истечение энергии особенно усиливается. Например, недавно Урусвати была у бедных жителей Самоа и учила их улучшению быта, но это произошло вследствие соединения зова из Америки с мольбою дикарей. Конечно, вы знаете о делимости духа и поймете эти щедрые ответы сердца.

Помолчим.

Недаром говорится о бережливости, она нужна во всем и даже в сердечных посылках. Очень тяжко время, но и Мы чуем то же. Так будем тверды и особенно осторожны. Спешу.

3 июня 1932,

пятница

Можно заметить в людях отсутствие внимания, как бы странную рассеянность. При этом сами они не замечают окружающего. Кроме рассеянности [и] ожирения сердца нужно не отвергать и многие высшие причины. Дух может вести свою работу в разновремении. Не нужно ему ни промежутков времени, ни каких-то приготовлений. Он или чует, или его призывают. Разными мерами он ведет свои дальние сношения. Имеют основание рассказы о Святых, которые мгновенно как бы впадали в забытие и в это время творили многую духовную помощь. Часто забытие не замечается ни присутствующими, ни даже самими. Лишь перескок обстоятельств окружающих показывает, что было полное отсутствие. Невозможно судить о времени этих отсутствий, ибо время не в мерах духа. Но каждый знающий за собою подобные отсутствия может сказать, что нечто совершилось вне мер земных. Нужно замечать эти отсутствия. Можно постепенно узнать даже совершенно случайно напоминающие подробности. Как огненная стрела, вспыхнет подробность духовного труда, и поникнет как цветок, опущенный в яд. Великая работа духа так далека от низших отравленных сфер!

Сядем.

Первая обязанность – следить за своими ощущениями. Нельзя считать такое внимание преувеличенным, наоборот, оно должно показывать уважение к высшему прообразу. Пора покончить с теорией случайностей. Верно заметили, [что] даже простейший опыт не может быть повторен. Но индивидуальность действия не от случайности, но вследствие неотразимой очередности законов. Так можно приучиться уважать действительность. Правильно заметили, что лишь новое сознание упрочит будущее. Во имя будущего сосредоточимся.

Помолчим.

Храните торжественность. Спешу.

– Вл[адыка], сегодня ночью не пытался ли Юрий выгнать засевшую сущность под кров[атью] Св[ятослава]?

– Конечно.

4 июня 1932,

суббота

При воспитании сердца мы незаметно для себя привыкаем к сферам Тонкого Мира. Это происходит не на каких-то исключительных, чудесных феноменах, но на маленьких ощущениях, которые утонченное сердце начинает распознавать. Нужно принять эту мысль о значении маленьких ощущений, но не следует стать ханжою, погружаясь в [догмы крошечных подразделений. Сердце укажет] волнистую грань между существенным и условным. Мало-помалу признаем, что около нас существует множество явлений, которые не укладываются в законы примитивной физики. Умножится опыт, и составится целый свод ощущений Тонкого Мира. Это будет наиболее явным началом приближения к Миру Тонкому. После чувствования мы начнем приучать и плотное тело к особенным свойствам следующего состояния. Войдя в сущность законов Тонкого Мира, мы в нем самом приобретем сразу особые ступени. У Нас считают совершенно естественным приучение сознания к тонким чувствованиям – и таким образом получить и телесное приспособление.

Сядем.

Таким образом изменится вся психология существования. Вы уже можете понять отсутствие скуки, хотя бы пришлось оказаться в неприступных пещерах. Вы уже знаете отсутствие страха, даже находясь в первых рядах Армагеддона. Вы уже знаете терпение, даже среди мировой бури. Так уже многие качества входят в вашу жизнь и несут с собою ряд накоплений неразрушимых. Это и есть начало истинного богатства.

Спокойно помолчим.

Главное, храните торжественность, несмотря ни на что – поспешим в битву.

5 июня 1932,

воскресенье

Вполне законно могут спросить – много ли мешает психическим опытам противодействие волевое? Ответим – чрезвычайно; препятствует не только противная воля, но и сердечная мертвенность. Даже самые уже удачно сложившиеся феномены умаляются через противодействие противников. Нельзя получить левитацию или хождение по воде, если присутствуют противодействующие силы. Даже прохождение через огонь или глаз смертный не будут вполне удачны при волевом противодействии. Потому имеют особое значение Мои cоветы об единении. Это не только этическое указание, но и практическое условие. Даже малое противодействие уже поражает ткань. Так нужно хранить торжественность, ибо это чувство не допускает маленьких и ничтожных раздражений и разложений.

Теперь др[угое].

Именно прекрасно увидать Луч планетный. Урусвати видела фокус Луча Венеры. Так протягиваются нити лучей, и Сатана не найдет себе среди них помощи. Конечно, нельзя пользоваться этой энергией постоянно, но в час нападения можно призвать Уриэля, чтоб направить Его пурпуровый провод.

Сядем.

Конечно, теория наматывания психической энергии очень похожа на Румкорфову катушку. Так многие приборы грубейших приложений могут в сущности своей дать идею и для тонких опытов. Но нужно иметь глаза открытые, чтобы не стесняться нежданными союзниками и материалами.

Теперь др[угое].

Следует отметить проявление духовной работы вроде посещения Берлина или помощи русским беженцам. При этом после можно отметить особые обстоятельства, которые напомнят о себе со временем. Так, Берлин не только государственно, но и лично имеет значение. Также и беженцы могут вредить, но рука Урусвати сняла значительную часть вреда.

Помолчим.

– Вл[адыка], что означ[ает] сон Юрия – похороны Германовой?

– Об этом скажу в среду. Теперь советую торжественность. Довольно.

– Вл[адыка], кто эта русск[ая], кот[орая] интересов[алась] псих[ической] энергией?

– Одна ученая, с которой придется встретиться.

– Она может откр[ыть] псих[ическую] энергию?

– Нет, но мыслит правильно о необходимости открытия этой энергии.

– Говоря с ней, у меня ясно встало в центре Колокола представл[ение] наматывания пс[ихической] энергии как бы на Румк[орфову] катушку?

– Конечно, ибо помогала ей мыслить по правильному пути.

6 июня 1932,

понедельник

Особенно озабочивает людей вопрос – почему начинатели духовных Учений не избегали различных физических болезней? Обычно задают вопрос именно те, кто сами более всего способствуют этим болезням своими подозрениями, осуждениями и всякими противодействиями духовным трудам. Но посадите подобного вопрошателя в отравленную комнату, и он немедленно заболеет сотнею болезней. Конечно, нужно представить себе напряженность организма при духовном труде. Как магнит, впитывает он окружающее, желая помочь. Не сказка перенесение чужой боли на себя. При этом можно заметить, что боль переносится не сходно, но поражает или наиболее напряженные или слабейшие центры. Не нужно думать, что боли в жизнеописаниях подвижников преувеличены. Наоборот, они так же напряжены и развиты, как различно само человечество. Но что же облегчает эти страдания, кроме серебряной нити самой Иерархии? Часто само сердце подает знак к началу целительного луча. У Нас часто изумляются, отчего врачи не обращают внимание на людей, приходящих к больным? Может быть, половина лечения состояла бы не в лекарствах, но в удалении вредных элементов, вносимых так проходящими и приносящими духовную заразу.

Сядем.

Вопрос о людях очищающих и о людях вредящих нужен в медицине. Без решения этого вопроса не найти спасения от многих новейших заболеваний. Не нужно забыть, что болезнь эволюционирует вместе с расами и эпохами. Но наша письменная наука настолько молода, что нельзя ей говорить о сравнительном методе. Она знает лишь немногие века, но где же десятки тысячелетий? Мы очень загордились и забыли обо всем незнаемом нами. Но сердце знает сроки, и даже невежественное сердце трепещет от приближения Огненного Мира.

Помолчим.

Держитесь торжественно – Мой Указ, так перейдем пропасть – торжественно.

– Вл[адыка], что озн[ачает] «дом трепещет»?

– От сроков.

– Что дети?

– Ничего.

– Хороша ли бонна? [5]

– Не трогайте их сейчас. Довольно.

7 июня 1932,

вторник

Проекция мысли на весьма чувствительную фильму вполне возможна. Но для этого нужно собрать заостренное мышление. Главное будет в качестве мышления. Звук создает ритм на песке. Мысль также дает вибрацию, но, конечно, она будет гораздо тоньше, нежели звук. Потому она может действовать не на тяжелые крупинки песка, но на тончайшую фильму. Не скоро люди дойдут до такого утончения и сосредоточия. Они заменяют сосредоточие развлечениями. Но разве расточительность заповедана? Указано везде даяние, [6] но не хаос распыления.

Теперь др[угое].

Учитель посылает понимание мировых событий. Без Иерархии хаос событий обращается в лохматые клубы. Так верно заметили, что настоящее время не может уложиться в систему без очищения сознания. Утверждение узловых движений народов может быть сделано с Горы.

Теперь др[угое].

Кто же затруднит себя Учением, если сердце его не двинулось кверху? Не собеседование, но внесение в жизнь качества подробностей нужно.

Сядем.

Каждый день приносит какое-то знание и углубление сердца. Именно в этом и есть уже накопление энергии. Лишь бы освободиться от скуки, которая подобно страху пресекает так многое. Пошлем мысль нашим друзьям, оно уместно.

Помолчим.

Спокойствие и твердость. Хвалю их за энергию. Учение им было полезно. Люди изумляются, откуда эта сила, и никто не понимает Источника.

Теперь др[угое].

По-прежнему храните торжественность и здоровье. Довольно.

8 июня 1932,

среда

«Не желайте зла Благословенному» – [так] заповедано Заветами. В этом Указании содержится великая мудрость. Нередко Йогов обвиняют в мстительности и в воздаянии за зло. Конечно, это совершенно противоречит природе Йога, но, тем не менее, очевидны плачевные последствия поношения Йога. Явление нетрудно пояснить: когда огненный магнит сердца шлет лучи в страны дальние, то можно представить себе мощь этого излучения! Если вражеская посылка столкнется с этою мощью, то обратный удар неминуем. Даже требуется от Йога чрезвычайное напряжение, чтоб хотя бы ослабить тяжкие последствия для врага. Но часто луч Йога имеет спешное, особое назначение, и тогда враг должен винить [самого] себя.

Сядем.

Много раз приходилось видеть эти обратные удары. Можно очень ясно сопоставить их с физическим состоянием врага. Этими обратными ударами поражаются наиболее слабые стороны нападающего. Этим же объясняется и разница сроков последствий. Истинно, вместо проглатывания лекарств, часто нужно уничтожить следы злобы. Так Завет: «Не желайте зла Благословенному», – имеет жизненное, почти врачебное, значение.

Теперь др[угое].

Одержимая навлекает на себя тяжкие последствия своими злобными действиями. Уже уничтожена она в глазах Моих. Так пользуется Сатана бывшими монахами. Нужно следить за этою злобною сатанинскою натурою, но Шкл[явер] не худо следит. Очень спешу.

Н[иколай] К[онстантинович] видел большой синий огонь на уровне моей головы.

9 июня 1932,

четверг

Среди священных болей есть некоторая группа, называемая «Вина Создателя». Как на музыкальном инструменте раздаются аккорды, так пробегают боли центров гортани, плеча, локтя, конечности, колена и прочих центров; так настраивается сердце. Несомненно, что сердечная связь с Высшим остается единственным прибежищем человечества. Прочие Йоги имели отношение к иным космическим условиям. Сердце выдвигается как якорь в бурю, и не трудно приступить к пламенной Йоге Сердца. Первое, нужно почувствовать великую битву и грозную гибель, собравшуюся над Землею; второе, нужно ощутить сердце свое как прибежище, и третье – утвердиться на Иерархии. Кажется, не трудны эти условия, но мы так часто предпочитаем боковые тропы и даже предпочитаем обман, лишь бы не обратиться к простейшему средству. Конечно, нужно напряжение сердца, и недаром сердце называлось Великим Узником.

Теперь др[угое].

Урусвати видела нападение на Ф[уяму], но нужно держаться и не поникать, ибо красота в напряжении.

Сядем.

Просыпаются вулканы великие, огонь ищет выхода; знают об этом люди, и не поступаются ни одной привычкой. Также им трудно перенести сознание в сердце. Нужно окружиться лучшими доспехами против всех ядов.

Теперь др[угое].

Также не усматривают события государственные, но эта череда устремляется неизбежно.

Теперь др[угое].

Битва нелегка; нужно в сердце собрать все мужество, только так поспеете за Нами.

Молчите.

Конечно, можно и в Кейланг ехать, можно напитаться горным воздухом. Трудное время требует бережности сил. Спешу.

– Но, Вл[адыка], я думала сэкон[омить] на поездке, чтоб иметь еще 3 месяц[а] жалования Mahon’у, – можем ли мы допустить такой расход?

– Можно.

10 июня 1932,

пятница

В конце Кали Юги, действительно, все процессы ускоряются, потому не следует принимать прошлые сроки как неизменные. Даже полвека в Кали Юге, при конце ее, уже представляет немалый срок. Также и Агни Йога становится как мост к будущему. Нужно твердо понять, что силы духа, которые прежде требовали десятки лет, теперь путем сердца ускорены до последний степени. Можно признать Агни Йогу как стремительную эволюцию сил. Там, где целыми годами упражнялись в утончении и нагнетении тела, там сердце может подвинуть дух почти немедленно. Конечно, нужно воспитание сердца, но это лежит в сфере чувств, но не механики. Так спешно призовем сердце на Служение Новому Миру.

Сядем.

У Нас понимают, насколько вам[7] готовится великое будущее. Конечно, люди не признают Наших методов. Они не ценят неизменное и ведущее качество сознания. Они полагают, что нечто может преуспеть обычными похвалами и деньгами, но, по Нашему методу, из напряжения родится Красота. Не будем умалять, когда корни древа уже растут. Потому так нужна осторожность, если напряжение неслыханно.

Помолчим.

Приближение сердца к жизни, как водящее начало, не есть лишь повторение прежних Учений, но оно совершает истинное преображение жизни. Очень спешу.

11 июня 1932,

суббота

Люди легче признают научность низшей Хатха Йоги, но высшие знаки они даже не пытаются ввести в круг научных наблюдений. Но что же стоят механические сиддхи по сравнению с явлениями высшего сердца? Сиддхи тела не могут быть применяемы часто, между тем как сердечная деятельность протекает беспрерывно. Конечно, нужно углублять внимание, чтобы наблюдать тончайшие явления сердца. Но серьезные опыты также требуют внимания. Разве не лучше приучиться к внимательности на собственном сердце? Эти опыты внимательности не пропадут втуне. Они лучше всего пригодны к приближению к Тонкому Миру. Уже не видит конца наблюдений кто однажды прислушивался к своему сердцу. Наблюдения, начатые в одном доме, неминуемо поведут сознание наблюдающего всемирно и укажут путь к высшим мирам. Зачем писать множество формул, не желая приложить их к жизни! Соприкасание с тончайшими энергиями утончает все существо. Кто вступил на путь огненный, тот понимает, о каком утончении, зоркости и бдительности говорю.

Сядем.

Правильно заметила Урусвати, что Бхакти Йога тоже имела действие сердечное, но разница в том, что Бхакти Йога шла путем чувства любви, не заботясь об остальном ощущении космических явлений и лучей, ведущих за пределы планеты. Наука с трудом может ведать пути Бхакти Йоги. Но теперь сердце ведет двойную работу – к миру любви сердце ведет к кругам Мира Тонкого и Огненного. К мирам высшим поведет любовь торжественная, прочие виды любви не найдут пути в Огненном Мире; но торжественность, к которой пытаюсь приучить вас, ведет в самые пылающие волны достижения. Не проста благодать, являющаяся среди торжественной преданности, но прекрасен доспех торжественный.

Теперь другое.

Конечно, тигр ищет по следу вашему. Нужно привыкнуть к тому, что значение ваше учитывается гораздо больше, нежели вам кажется. Несмотря на битву, дела растут. Довольно.

– Вл[адыка], что в Ам[ерике]?

– Нужно вести битву до конца. Не слабеют. Помощи много, нужно лишь подобрать. Вполне согласен, что в Париже создали вредную панику – размер плана им не ясен. Довольно.

12 июня 1932,

воскресенье

Один Риши посылал нуждающимся и больным кусочки полотна, или пальмовые листья, или березовую кору. Получившие насмехались и говорили – «Не глупо ли тратить силы на посылки пустых отрывков?» Они допускали лишь слова. Но умудренные прикладывали посылки к больному месту или к сердцу и получали облегчение. Они поняли, что Риши полагал руку свою и напитывал ткань своей психической энергией. Также известны нерукотворные изображения или отпечатки рук, которые выступали или при тепле, или при свете. Конечно, любой врач поверит грубейшему пластырю или мази, но магнетизму предметов он все же не позволит иметь значения. Может быть, еще можно примирить врача, указав на жировые отложения; но, впрочем, в высшем собака окажется понятливее. Так неимоверно трудно проникает в мозг человеческий все, что подымает его достоинство.

Теперь др[угое].

Мы не любим давать узкие конкретные советы. Прежде всего, потому, что люди не принимают их к исполнению. Люди не любят основы Учений. Они всегда предпочитают факирство или гадалок. Но даже эти излюбленные приемы не принимаются в исполнение. Конечно, совет выслушают, но не потрудятся разобраться в нем и извратят его до вредности.

Сядем.

Не только глупцы [отрицают все, ими невидимое], но ученые в поисках фактов разрушают по пути множества полезных вещей. Предвзятость мысли как тяжкий груз действует, умерщвляя уже сужденное. Также совет может быть применен на мгновение и отложен, когда зерно лишь сложилось.

Теперь др[угое].

Кто же представит себе сложность текущих токов? Урусвати знает, как готовится великое будущее, но не может оно быть примитивно, и нужно привыкать к нарастанию, которое видно Нам, но не всем. Удается пробить тьму, и надо помнить, что лучший закрепитель будет торжественность. Спешу.

13 июня 1932,

понедельник

Поистине, ничто не повторено во Вселенной, но все-таки самым индивидуальным останется сердце человека. Но кто же измерит эту бездну? Кто же примет на себя задачу разъяснить и твердить народам о сердце? Не законники, не врачи, не воины, не священники, но Сестры Великой Горы примут на себя торжественную обязанность возложить руку на болящее сердце, другою рукою указав на беспредельную Благодать. Кто же сумеет понять торжественность любви, соединяющей серебряную нить с твердынею Сердца Высшего? Потому так посылаем Сестер на подвиг Сердца. Нельзя явить возможность[8] Высшего Сердца в понимании неявленного сознания. Но вы должны уже преуспевать в усвоении торжественности. У вас уже должна создаться заботливость не оскорбить торжественность чем-то мелким, несоизмеримым – с такою мерою пойдут на Служение Сестры Горы. Так они оградят сердца народные от мерзости и смрада, порожденного тьмою.

Сядем.

Можно послать «Сергия» в Белград. Можно сделать надпись, как предполагает Ф[уяма]. Следует не разочаровывать Императора славян, ибо он будет полезен. Следует стучаться в двери Японии; следует очень осторожно писать и говорить, ибо весь мир слушает вас. Также правильно проявлять явленную снисходительность ко всем, кто не с Сатаною. Слишком много сатанистов кругом. Нет злоумышления, которое бы они не использовали, но пока храните торжественность, до тех пор ничто не коснется.

Теперь др[угое].

Соберем все внимание на будущем. Пусть тоже ничто не умалит эти размышления. Знаете, что сам Сатана против вас – это большая честь. Кто же не поймет подвиг борьбы с Сатаною, тот не для Огненного Мира. Будем помнить свойства огня, к нему перейдем от Сердца. Спешу.

14 июня 1932,

вторник

Во всех расах и веках существовал культ сердца. Даже дикарь, пожирая сердце живое, считал его силою высшею и тем своеобразно воздавал почитание сердцу. Но наше время совершенно забыло и отклонило Учение о Сердце. Сердце нуждается в новом понимании. Нужно быть готовым, что чисто научный факт сердца вызовет особое обвинение в суеверии. Особенно постараются завзятые профессионалы, чтобы защитить свое удобное[9] существование. Так нужно знать, что борьба за понимание сердца будет особенно ожесточенна. Так темные силы будут защищать мозг, противополагая его сердцу. Конечно, это принесет лишь извращение. Нога имеет важные функции, но незачем носить пищу в рот ногою. Так, прежде всего, целесообразность.

Сядем.

Небывалая сгущенная атмосфера! Нужно быть очень отупелым, чтобы не чувствовать феноменов, явленных по каждому шагу. Невозможно считать состояние мира нормальным, но Атланты совершенно так же не видели всего уже поразительного. Они даже пошли дальше и назначили смертную казнь каждому, кто указывал на очевидные несчастья. Конечно, эта мера лишь ускоряла гибель. Никогда люди не могли добровольно признать, что они являются основанием трансмутации психической энергии, и тем не стеснялись извращать течение этой драгоценной мощи.

Очень, очень спешу – будьте торжественны!

15 июня 1932,

среда

С утра плохо очень чувствую себя: слабость, легкая тошнота.

Сядем.

Истинно, непреклонная, неуклонная мощь сердца создает закал, который годен и для Мира Огненного. Не спазматическое, не судорожное устремление, но пылающее сердце ведет сознание по мирам высшим. Явим торжественность. Токи тяжки – осторожность. Спешу.

16 июня 1932,

четверг

Течение сердечной энергии часто ощущается с правой стороны организма. Энергия ударяет в «Чашу» и оттуда, конечно, рефлектирует на правую сторону организма. Висок, шея, плечо, колено, конечности показывают чувствование очень близкое физическому истечению. Непомерны количества выделяемой таким путем энергии от пламенного сердца. Потому Руководитель часто говорит – осторожность. Трудно вполне заранее определить начало истечения, ибо пространственные магниты и симпатии иногда требуют одновременно посылок в разные части света и сферы. Если бы соединить требования на сердечную энергию с электрическим звонком, то часто получился бы непрерывный звон, лишь меняя напряжение. Такие опыты, несомненно, будут производиться, но испытатели редко будут согласны на энергию сердца, объясняя какими-то нервными сокращениями. Не далеко время, когда за такой телеграф могли и сжечь.

Сядем.

Конечно, еще недавно картофель был чертовым яблоком. Не будем заноситься в гордости, ибо примеры невежества бесчисленны. Даже можно предпочесть невежество дикарей, ибо их можно скорее подвинуть на возможность дальних миров. Само перевоплощение остается диковиной или суеверием. Все указания на законы природы не ведут пока к значительным следствиям. Не для вас твержу это, но для трусливых невежд, которые пытаются прикрыть преступления безответственностью. Как они боятся смерти! Но, впрочем, они так же боятся переехать на другой берег реки. Нужно иногда обеспокоить их невежество. Спящие иногда нуждаются в тумаке.

Теперь др[угое].

Спящие легко могут и сгореть, ибо они оставили огонь около и не хотят замечать его. Опять говорю не для вас, ибо уже знаете, что есть бдительность.

Теперь др[угое].

Осторожность нужна как никогда – здоровье берегите. Очень спешу.

17 июня 1932,

пятница

Не только вибрация, но и субстанция сердца дает творчество. Ту же энергию можно ценить во всех мельчайших проявлениях жизни. Жизнь потому даже в малом явлении своем дает чудо, достойное множества книг. Так устремления к физической оболочке неминуемо углубляют [и] к деятельности сердца. Учение Сердца есть Учение причин явлений. У древних учение начиналось с положения руки на сердце. При этом Учитель спрашивал – «Слышишь ли?» И ученик отвечал – «Слышу». – «Это бьется сердце твое, но это лишь первый стук в Врата Великого Сердца. Если не будешь внимать биению сердца своего, то оглушит тебя биение Великого Сердца». Так в простых словах давался Указ, так, через познание самого себя, давался путь к Беспредельности. Но неужели мы не ушли от древних и не сумели представить путь трепета, путь вечного движения? Правильно заметили, что потенциал движения есть залог совершенствования. Потому статика без напряжения и без устремления не возвышает мысль человечества.

Теперь др[угое].

Драгоценно сознавать, что каждое наше правильное суждение обогащает пространство, но зато велика ответственность за каждую грязь.

Сядем.

Не произносимы многие понятия и положения. Лишь неуважение к звуку слова позволяет нам, людям, часто щебетать как птицам; но если бы изучили язык птиц, то изумились бы торжественности. Гораздо больше восторга в словах птиц, нежели в перекрученных суждениях жителей двуногих. Не случайно твержу о торжественности, ведь это пища сердца! Не осуждением, не раздражением, но торжественностью мы готовимся к великому шествию.

Теперь др[угое].

Шествие нужно понимать как Служение Учению Жизни. Сами видите, как сходятся события; также видите, что количество не имеет значения, но часто будет лишь бременем. Сами видите, что события растут, ибо явления космические начинают удивлять даже недальновидных. Но считайте часы, ибо наполнено время как никогда.

Помолчим.

Битва всюду велика. Прошу исполнять Мои Указания совершенно точно, даже если бы вам казалось они странными. Мне виднее, и Мои движения невидимы для многих. Спешу.

– Вл[адыка], правильно ли действует Шкл[явер]?

– Мы ведем правильно. Шклявер думает, что он ведет; но следует проявить осторожность, много глаз вокруг. Довольно.

18 июня 1932,

суббота

Расстройство климатических условий несомненно, но люди легкомысленно замечают о пятнах на Солнце или о смещении земной оси. Такие утверждения произносятся самыми трусливыми, но даже и они не понимают, что говорят. Прекращение цивилизации, прекращение жизни, уже не раз посещавшее планету, встречалось совершенно подобными умствованиями. Так же люди не хотели замечать признаков расстройства и легкомысленно толковали о продолжении исчерпанных условий жизни. Также и теперь люди среди множества недоумений спрашивают, почему при изучении высшего знания как бы становится неизбежным усиление чувствительности и некоторых болей? Если пояснить им, что вследствие их небрежности страдают избранные, они не поверят. Они не примут, что они представляют собою конденсатор и трансмутатор энергий. Так при порче множеств подобных аппаратов это распределение энергий расстраивается, и немногие тонкие сердца несут давления, которые должны были бы распределяться по всему миру. Солнечные натуры несут на себе упор огненной энергии и должны отвечать за миллионы трутней. Урусвати слышала название солнечных пчел, трудящихся за человечество.

Сядем.

Мы поручаем Нашим ученикам узнавать как пустыню, так и атмосферу города. При этом они могут сравнить разницу давления огненной энергии. Не дозволительно людям собираться множествами, пока они не уразумеют, каким драгоценным сосудом энергии они являются. Они не допускают мысль о ценности духа своего, потому-то труднее всего им и чувство торжественности. Трепет крыльев и постоянное восхождение непосильны, где отвергнута ценность духа. Несомненно расстройство климатических условий! Не дух ли человечества ответственен за это опасное явление!

Помолчим.

Знайте, когда говорю о торжественности, значит призываю к дозору во всех доспехах. Так Мы можем быть соратниками. Сегодня большая битва. Спешу.

19 июня 1932,

воскресенье

Запечатление на фильме ауры зависит вовсе не от самой фильмы, но от снимающего и снимаемого. Хорошая обычная фильма на стекле достаточна, но качество участников и свидетелей особенно важно. Нельзя также, даже при хороших качествах одного участника, ожидать немедленных результатов. Нужно настроить вину прежде созвучий. Но люди больше всего не терпят предварительную работу. Кроме того, нужно еще одно условие. Нужно уметь провести хотя бы один день без малейшего раздражения. Империл выедает самые значительные рефлексы энергии. Можно назвать раздраженного человека шелухою, в полном значении этого слова. Самые значительные следствия затемняются одним кристаллом империла. Нельзя думать, что империл есть лишь домашнее растение: запах его распространяется далеко и мертвит все токи. Так, когда гово