Бихевиоризм (Дж. Уотсон, К. Лешли, Б. Скиннер).

Название этого направления происходит от английского слова behavior - поведение. Его разраба­тывали американские психологи Э.Л. Торндайк (1874-1949), Дж. Уотсон (1878-1958) и др. На развитие бихеви­оризма громадное влияние оказало учение русских уче­ных И.П. Павлова и В.М. Бехтерева о природе рефлексов.

Ученые-бихевиористы считали, что сознание челове­ка, его мысли, чувства, переживания - слишком субъек­тивны и не могут быть зарегистрированы объективными средствами, потому они не подлежат исследованию. Изу­чать можно лишь то, что можно точно наблюдать в пове­дении и фиксировать. Психология стала пониматься ими как наука о поведении.

Основная схема поведения была описана бихевиористами в символах «S-R: стимул – реакция». Под стимулом понимается любое воздействие на организм, под реакци­ей - любое ответное действие. Чаще всего поведение оп­ределяется сложной совокупностью стимулов, которые определяются как окружающая среда, или ситуация. Реак­ция также может быть простой (например, отдергивание руки от огня) и сложной. К сложным реакциям относятся все формы человеческой деятельности, которые содержат какое-либо действие (например, прием пищи, написание текста, игра). Речь человека, как внешняя (вслух), так и внутренняя (про себя), также относилась ими к реакциям.

Такой подход исключал принципиальную разницу меж­ду психологией животных и человека. Недаром в работах психологов этого направления до настоящего времени дан-ные, полученные на животных, непосредственно пе­реносятся на человека.

В дальнейшем исследователи, развивавшие идеи бихеви­оризма, признали, что формула «S-R: стимул - реакция» не может полностью описать поведение и деятельность, при­чем не только у человека, но и у животных. Существует множество факторов, влияющих на них. Между стимулом и реакцией, считают современные психологи-бихевиористы, у человека имеется промежуточный механизм - познава­тельные процессы: мышление, память, воображение. Эти идеи легли в основу необихевиоризма, основными пред­ставителями которого являются Э. Толмен (1886-1959), К.Халл (1884-1953), Б. Скиннер (1904-1990) и др.

Центральными для психологии бихевиоризма и необи­хевиоризма на протяжении всей его истории были вопро­сы научения, т.е. того, каков процесс приобретения инди­видуального опыта и каковы условия достижения наилуч­ших результатов. Недаром одно из современных течений бихевиоризма так и называется - теория социального на­учения. Его основатель А. Бандура (р. 1925) считает, что научение у человека может происходить двумя основными путями: 1) прямым; непосредственным подкреплением; 2) подкреплением косвенного, когда он наблюдает за по­ведением других людей и того, к чему может вести такое поведение.

Бихевиоризму и школе социального научения психо­логия обязана наличием множества четких, проверяемых фактов, тонкими экспериментальными приемами. Во мно­гом благодаря этим направлениям психология стала объек­тивной наукой, использующей точные методы выявления и измерения изучаемых явлений.

Критика бихевиоризма связана с механистическим взглядом его представителей на человеческую психику, игнорированием собственно психических явлений - воли, эмоций, потребностей человека, его активности и выте­кающими отсюда представлениями о жесткой детермини­рованности, обусловленности поведения и развития чело­века внешними обстоятельствами.

3. Гештальтпсихология (М. Вертгеймер, В. Кёлер, К. Коффка, К. Левин).

Гештальтпсихология возникла в начале нашего века в Германии. Ее основателями являлись М. Вертгеймер (1880-1943), К. Коффка (1886-1967), В. Кёлер (1887-1967). Название этого направления происходит от слова «гештальт» (нем. Gestalt - форма, образ, структу­ра). Психика, считали представители этого направления, должна изучаться с точки зрения целостных структур (гештальтов).

Центральным для них явилось представление о том, что основные свойства гештальта нельзя понять путем суммирования свойств отдельных его частей. Целое прин­ципиально не сводимо к сумме отдельных его частей, более того, целое - это совсем другое, чем сумма его частей. Именно свойства целого определяют свойства отдельных его частей. Так, музыкальная мелодия не мо­жет быть сведена к последовательности различных му­зыкальных звуков.

Применительно к психологии личности идеи гештальт-психологии разрабатывались немецким, а затем американ­ским психологом К.Левиным (1890-1947).

Остановимся более подробно на характеристике гештальтпсихологии. Гештальтпсихология исследовала целостные структуры, из которых состоит психическое поле, разрабатывая новые экспериментальные методы. И в отличие от других психологических направлений (психоанализа, бихевиоризма) представители гештальтпсихологии по-прежнему считали, что предметом психологической науки является исследование содержания психики, анализ познавательных процессов, а также структуры и динамики развития личности.

Главная идея этой школы состояла в том, что в основе психики лежат не отдельные элементы сознания, но целостные фигуры - гештальты, свойства которых не являются суммой свойств их частей. Таким образом, опровергалось прежнее представление о том, что развитие психики основывается на формировании все новых ассоциативных связей, которые соединяют отдельные элементы между собой в представления и понятия.

Идеи, развиваемые гештальт-психологами, основывались на экспериментальном исследовании познавательных процессов. Это была и первая (и долгое время практически единственная) школа, которая начала строго экспериментальное изучение структуры и качеств личности, так как метод психоанализа, используемый глубинной психологией, нельзя было считать ни объективным, ни экспериментальным.

В исследованиях ученых этой школы были открыты почти все, известные в настоящее время свойства восприятия, доказано значение этого процесса в формировании мышления, воображения, других когнитивных функций.

Одним из ведущих представителей этого направления был Макс Вертгеймер. После окончания университета он изучал философию в Праге, а затем в Берлине. Знакомство с Х. Эренфельсом, который впервые ввел понятие гештальт-качество, повлияло на занятия Вертгеймера. Переехав в Вюрцбург, он работал в лаборатории О. Кюльпе, под руководством которого защитил в 1904 году диссертацию. Однако, отойдя от объяснительных принципов Вюрцбургской школы, он уходит от Кюльпе, начиная исследования, которые привели его к обоснованию положений новой психологической школы.

В 1910 году в Психологическом институте во Франкфурте-на-Майне он встречается с Вольфгангом Кёлером и Куртом Коффкой, которые становятся вначале испытуемыми в опытах Вертгеймера по исследованию восприятия, а затем его друзьями и коллегами, в содружестве с которыми были разработаны основные положения нового психологического направления – гештальт-психологии.

Первые работы Вертгеймера посвящены экспериментальному исследованию зрительного восприятия.

В дальнейших исследованиях Вертгеймера и его коллег было получено большое количество экспериментальных данных, которые позволили установить основные постулаты гештальт-психологии. Главный из них гласил, что первичными данными психологии являются целостные структуры (гештальты), в принципе не выводимые из образующих их компонентов.

В середине двадцатых годов Вертгеймер переходит от исследования восприятия к изучению мышления.

Значительное внимание уделяет ученый и проблемам этики, нравственности личности исследователя, подчеркивая, что формирование этих качеств также должно учитываться при обучении, а само обучение должно быть построено так, чтобы дети получали от него радость, осознавая радость открытия нового.

Данные, полученные в исследованиях Вертгеймера, привели гештальт-психологов к выводу о том, что ведущим психическим процессом, особенно на начальных этапах онтогенеза, является восприятие.

Изучением его развития занимался главным образом К. Коффка, который стремился соединить генетическую психологию и гештальт-психологию.

В своих работах Коффка доказывал, что от того, как воспринимает ребенок мир, зависит его поведение и понимание ситуации. К такому выводу он пришел потому, что считал, что процесс психического развития - это рост и дифференциация гештальтов. Это мнение разделяли и другие гештальт-психологи. Изучая процесс восприятия, гештальт-психологи утверждали, что его основные свойства появляются постепенно, с вызреванием гештальтов. Так появляется константность и правильность восприятия, а также его осмысленность.

После встречи с Максом Вертгеймером, Кёлер становится одним из его горячих сторонников и сподвижником в разработке основ нового психологического направления.

Первые работы Кёлера, посвященные исследованию интеллекта шимпанзе, привели его к наиболее значимому открытию - открытию «инсайта» (озарение). Исходя из того, что интеллектуальное поведение направлено на решение проблемы, Кёлер создавал такие ситуации, в которых подопытное животное для достижения цели должно было найти обходные пути. Операции, которые совершали обезьяны для решения поставленной задачи, были названы «двухфазными», так как состояли из двух частей. В первой части обезьяне нужно было при помощи одного орудия, получить другое, которое было необходимо для решения проблемы - например, при помощи короткой палки, которая находилась в клетке, получить длинную, находящуюся на некотором расстоянии от клетки. Во второй части полученное орудие использовалось для достижения искомой цели - например, для получения банана, находящегося далеко от обезьяны.

Вопрос, на который отвечал эксперимент, состоял в выяснении того, каким способом решается задача - происходит ли слепой поиск правильного решения (по типу проб и ошибок) или обезьяна достигает цели благодаря спонтанному схватыванию отношений, пониманию. Эксперименты Келера доказывали, что мыслительный процесс идет по второму пути. Объясняя феномен «инсайта» он доказывал, что в тот момент, когда явления входят в другую ситуацию они приобретают новую функцию. Соединение предметов в новых сочетаниях, связанных с их новыми функциями, ведет к образованию нового гештальта, осознание которого составляет суть мышления. Келер называл этот процесс «переструктурированием гештальта» и считал, что такое переструктурирование происходит мгновенно и не зависит от прошлого опыта субъекта, а только от способа расположения предметов в поле. Именно это «переструктурирование» и происходит в момент «инсайта».

Понятие об «инсайте» стало ключевым для гештальт-психологии, оно стало основой объяснения всех форм мыслительной деятельности, в том числе и продуктивного мышления.

Теория немецкого психолога К.Левина (1890-1947) сложилась под влиянием успехов точных наук – физики, математики. Начало века ознаменовалось открытиями в физике поля, атомной физике, биологии. Заинтересовавшись в университете психологией, Левин пытался и в эту науку внести точность и строгость эксперимента. В 1914 году Левин получил докторскую степень. Получив приглашение преподавать психологию в Психологическом институте Берлинского университета, он сближается с Коффкой, Кёлером и Вертгеймером, основателями гештальт-психологии. Однако в отличие от своих коллег Левин сосредоточивается не на исследовании когнитивных процессов, а на, изучении личности человека. После эмиграции в США Левин преподает в Стенфордском и Корнельском университетах. В этот период он занимается главным образом проблемами социальной психологии и в 1945 году возглавляет исследовательский центр групповой динамики при Массачусетском технологическом институте.

Свою теорию личности Левин разрабатывал в русле гештальт-психологии, дав ей название «теория психологического поля». Он исходил из того, что личность живет и развивается в психологическом поле окружающих ее предметов, каждый из которых имеет определенный заряд (валентность). Эксперименты Левина доказывали, что для каждого человека эта валентность имеет свой знак, хотя в то же время существуют такие предметы, которые для всех имеют одинаково притягательную или отталкивающую силу. Воздействуя на человека, предметы вызывают в нем потребности, которые Левин рассматривал как своего рода энергетические заряды, вызывающие напряжение человека. В этом состоянии человек стремится к разрядке, т.е. удовлетворению потребности.

Левин различал два рода потребностей – биологические и социальные (квазипотребности). Потребности в структуре личности не изолированы, они находятся в связи друг с другом, в определенной иерархии. При этом те квазипотребности, которые связаны между собой, могут обмениваться находящейся в них энергией. Этот процесс Левин называл коммуникацией заряженных систем. Возможность коммуникации, с его точки зрения, ценна тем, что делает поведение человека более гибким, позволяет ему разрешать конфликты, преодолевать раз личные барьеры и находить удовлетворительный вы ход из сложных ситуаций. Эта гибкость достигается благодаря сложной системе замещающих действий, которые формируются на основе связанных между собой потребностей. Таким образом, человек не привязан к определенному действию или способу решения ситуации, но может менять их, разряжая возникшее у него напряжение. Это расширяет его адаптационные возможности.

В одном из исследований Левина детей просили выполнить определенное задание, например, помочь взрослому помыть посуду. В качестве награды ребенок получал какой-то приз, значимый для него. В контрольном эксперименте взрослый приглашал ребенка помочь ему, но в тот момент, когда ребенок приходил, оказывалось, что кто-то уже помыл всю по суду. Дети, как правило, расстраивались, особенно в том случае, если им говорили, что их опередил кто-то из сверстников. Частыми были и агрессивные проявления. В этот момент экспериментатор предлагал выполнить другое задание, подразумевая, что оно тоже значимо. Большинство детей мгновенно переключалось. Происходила разрядка обиды и агрессии в другом виде деятельности. Но некоторые дети не могли быстро сформировать новую потребность и приспособиться к новой ситуации, а потому их тревожность и агрессивность росли.

Левин приходит к мнению, что не только неврозы, но и особенности когнитивных процессов (такие феномены, как сохранение, забывание) связаны с разрядкой или напряжением потребностей.

Исследования Левина доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение, предметы, существующие только в сознании человека, могут определять его деятельность. Наличие таких идеальных мотивов поведения дает возможность человеку преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов, «встать над полем», как писал Левин. Такое поведение он называл волевым, в отличие от полевого, которое возникает под влиянием непосредственного сиюминутного окружения. Таким образом, Левин приходит к важному для него понятию временной перспективы, которая определяет поведение человека в жизненном пространстве и является основой целостного восприятия себя, своего прошлого и будущего.

Большое значение для формирования личности ребенка имеет система воспитательных приемов, в частности наказаний и поощрений. Левин считал, что при наказании за невыполнение неприятного для ребенка поступка дети попадают в ситуацию фрустрации, так как находятся между двумя барьерами (предметами с отрицательной валентностью). Система наказаний, с точки зрения Левина, не способствует развитию волевого поведения, но только увеличивает напряженность и агрессивность детей. Более позитивна система поощрений, так как в этом случае за барьером (за предметом с отрицательной валентностью), следует предмет, вызывающий положительные эмоции. Однако оптимальной является система, при которой детям дается возможность выстроить временную перспективу с тем, чтобы снять барьеры данного поля.

Левин создал серию интересных психологических методик. Первую из них подсказало наблюдение в одном из берлинских ресторанов за поведением официанта, который хорошо помнил сумму, причитавшуюся с посетителей, но сразу же забывал ее, после того как счет был оплачен. Полагая, что в данном случае цифры удерживаются в памяти благодаря " системе напряжения" и исчезают с ее разрядкой, Левин предложил своей ученице Б.В.Зейгарник экспериментально исследовать различия в запоминании незавершенных и завершенных действий. Эксперименты подтвердили его прогноз. Первые запоминались приблизительно в два раза лучше. Был изучен также ряд других феноменов. Все они объяснялись исходя из общего постулата о динамике напряжения в психологическом поле.