Естеств. нравств. закон в учении отцов Церкви. 1 страница

Православ. Восток связывал учение о естеств. нравств. законе с глубоким христиан. опытом. Здесь имелась в виду цель спасения и обожения человека. Среди христиан. апологетов особого внимания заслуживает свидетельство Афинагора, к-рый пишет, что Бог сотворил человека из бессмертной души и тела и дал ему разум и внутренний закон для сохранения всего того, что было дано человеку Богом как нечто необходимое для его существования и жизни.

Отцом учения о естеств. нравств. законе следует считать св. Иустина Философа. Св. Иустин учит о Христе как Предвечном Логосе. Человеч. разум и нравств. мудрость имеют свое начало во Христе. Основное положение учения св. Иустина - Бог сотворил человека способным избирать истину и поступать справедливо. Свой взгляд на естеств. нравств. закон св. Иустин Философ яснее всего излагает в “Разговоре с Трифоном-иудеем.” “Бог установил то, что всегда и везде явл-ся справедливым, и любой народ знает, что блудодеяние, супружеская измена, убийство и тому подобное есть грех. И всякий человек, совершающий такие дела, не может освободиться от мысли, что совершает беззаконие, за исключением людей, одержимых нечистым духом или испорченных плохим воспитанием и привычками”.

Другой представитель ранней патристики - св. Ириней Лионский говорит, что при творении Бог вложил в человека восприятие нравств. закона: Он дал ему знание добра и зла, и это знание состоит в том, чтобы верить и повиноваться Богу и исполнять Его заповеди.

Климент Александрийский, следуя св. Иустину Мученику, стремится обогатить христиан. мысль всеми достижениями греческой философии. Он отмечает, что знание добра и зла достигается человеком посредством естеств. закона, данного Богом: “От Бога закон природы и закон Откровения, к-рые составляют нечто одно”.

Ориген, рассматривая человека как образ Божий, выделяет способность человека правильно поступать. Согласно Оригену, эта способность присуща человеку, благодаря установленному Богом естеств. закону.

Замечательные рассуждения о естеств. нравств. законе мы находим у Тертуллиана. Он пишет: “Итак, прежде Моисеева Закона, написанного на каменных скрижалях, я утверждаю, существовал неписаный закон, к-рый обыкновенно понимался естественным образом и соблюдался предками”.

Тертуллиан говорит, что естеств. нравств. закон явл-ся общим для всего человечества, и учит, что все совершенное человеком против природы должно заслужить осуждение среди людей, как нечто позорное и ужасное. На вопрос язычников, что такое закон, Тертуллиан отвечает: “Вы спрашиваете о законе Божием - он общий для всего человечества и высечен на скрижалях нашей природы, на к-рые указывает апостол”.

Св. Мефодий Олимпский в своей теодицее “О Воскресении” ссылается на естеств. нравств. закон, к-рый побуждает наши мысли к добру.

Таким образом, еще в доникейский период мы встречаем со стороны отцов и церковн. писателей признание естеств. нравств. закона. Но надо упомянуть об отцах более позднего периода, чтобы сделать вывод о том, что представление о естеств. нравств. законе было четко определено патристической мыслью.

Еписк. Евсевий Кесарийский учит: “Создатель всего сущего дал каждой душе естеств. нравств. закон в помощника и союзника в деле совершения тех дел, к-рые нужно исполнять”.

Св. Афанасий Великий говорит об оправдании древних праведников через естеств. закон.

Св. Григорий Богослов пишет: “Бог дал нам пророков прежде всякого закона, и даже прежде них Он дал неписаный естеств. закон, следящий за исполнением того, что следует исполнять”.

Св. Василий Великий в своем “Шестодневе” высказывает мысль, что всеобщий порядок и гармония в сотворенном мире есть прообраз порядка в человеч. жизни.

О естеств. нравств. законе говорят св. Кирилл Александрийский, блаж. Феодорит, св. Максим Исповедник, но наиболее полно из всех восточ. отцов высказался свят. Иоанн Златоуст. Для него закон природы - это истинный закон и любой др. закон, к-рый ему противоречит, следует считать ложным. Закон природы всеобщ и вечен, он явл-ся нравств. руководителем человечества: “Бог вложил в человека врожденный закон, к-рый управляет человеком, как капитан кораблем или как наездник лошадью”.

Таким образом, патриотическая традиция рассматривает естеств. нравств. закон как универсальную основу нравств. жизни человека и общества”. Отцы и христиан. писатели Восточ. и Зап. Церквей патриотического периода проповедовали нравственность естеств. закона. При этом естеств. нравств. закон понимался в свете истины Божеств. Откровения и тесно связывался со всем христиан. опытом.

Билет 4. Вопрос 2. Детерминизм. Классификация детерминизма.

Детерминизм - учение о первоначальной определяемости всех происходящих в мире процессов, включая все процессы человеч. жизни, со стороны Бога (теологический детерминизм, или учение о предопределении), или только явлений природы (космологический детерминизм), или специально человеч. воли (антропологическо-этический детерминизм), для свободы к-рой, как и для ответственности, не оставалось бы тогда места. Под определяемостью подразумевается утверждение, что каждое произошедшее событие, включая и человеч. поступки, и поведение, определяется множеством причин, непосредственно предшествующих данному событию. В таком свете детерминизм может быть также определен как тезис, утверждающий, что имеется только одно, точно заданное, возможное будущее.

Детерминизм в этике - это концепция, отрицающая нравств. свободу выбора и рассматривающая нравств. поведение человека с точки зрения причинно-следственной обусловленности. Противоположностью детерминизма явл-ся индетерминизм, объявляющий безусловную независимость нравств. свободы как основного выражения личности. Проблема детерминизма и индетерминизма в этике предполагает существенно важный вопрос: что явл-ся основанием нравств. выбора - предопределенная необходимость или свобода.

Детерминисты отрицают свободу. Одни из них утверждают, что все в мире подчиняется законам Вселенной, в том числе и мораль. Зная законы, можно предсказывать явления. Если в настоящее время человеч. поведение предсказывать пока невозможно, то в будущем, когда о нем узнают больше, предсказание станет возможным. Человек поступает согласно действующим во Вселенной законам, к-рые направляют мировое развитие к всеобщей разумной цели. Это этика космической теологии.

Другие детерминисты утверждают, что мораль определяется биологической эволюцией и есть результат эволюционного развития человека. Это так называемая эволюционная этика.

Некоторые детерминисты сходятся на том, что нравств. выбор определяется безотчетным стремлением человека к наслаждению и счастью. Это этика гедонизма и эвдемонизма.

Представители фрейдизма пытаются обосновать мораль на бессознательных влечениях человека, к-рые лишают его свободы выбора. Общий смысл концепции свободы у Фрейда пессимистичен. Свобода человека находится под двойным гнетом: со стороны его собств. природы и со стороны культуры. Человеч. культура не в состоянии искоренить первичные инстинкты в человеке, а человек с его инстинктами не может вынести ограничений, налагаемых на него обществом и культурой.

Свобода выбора отрицается в глубинной психологии, предметом исследования к-рой стали глубинные силы личности, ее влечения и тенденции. В трактовке мотивов поведения человека глубинная психология отводит активную динамическую роль бессознательным мотивациям. Эта роль настолько значительна, что сам человек не может заранее знать, как он поступит в тот или иной момент, в той или иной ситуации.

Т. о., с точки зрения всех детерминистских концепций, человек осуществляет нравств. выбор не свободно, а под воздействием определенных космологических, биологических и психологических законов, к-рые господствуют над человеком и определяют его нравств. поведение.

Детерминисты могут сказать, что человек считает себя свободным лишь потому, что он сознает срои желания и свои действия, но причины, к-рые их вызвали, он не сознает. Напр., в ситуации выбора человек избирает ту цель действия, для к-рой разница между суммой привлекательных моментов и суммой неприятностей будет максимальной, но при этом он может забывать о том, что есть определенные природные и культурные факторы, к-рыми обусловлена ценность избираемой им цели. Следовательно, его выбор не явл-ся внутренне свободным, а предопределен внешними условиями.

Детерминисты (от латин. слова " детермино" - определяю, ограничиваю) отрицают наличие в человеке свободы выбора, а свидетельство человеч. сознания о том, что человек в своих действиях и поступках свободен, называют самообманом. Человеку, - говорят они, - только кажется, что он свободен; в действительности же его свобода - такая же, как свобода машины, к-рую заводят. Человек в своих решениях и действиях всегда определяется мотивами (побудительными причинами к действию). Им управляют мотивы. Эти мотивы даются ему или из ведшего мира, окружающей среды; или из влечений его собств. природы. И действует человек с неотвратимой необходимостью под влиянием более сильных мотивов. Поэтому представление, что человек мог в данном случае поступить иначе, чем поступил, - чистейшая иллюзия: что я сделал, то только я и мог сделать. С этой точки зрения человек рассматривается, как продукт среды и обстоятельств и даже как существо, не отвечающее за свои будто бы свободные действия.

Видными выразителями детерминизма явл-ся голланд. философ Спиноза (17 в.), и немец. философ Шопенгауэр (19 в.). Так называемый богослов. детерминизм высказывал блаж. Августин, его придерживаются протестанты и др. (бл. Августин в полемике с еретиком Пелагием высказал и развил следующие мысли: потомство падших прародителей представляют собою безразличную массу растления и погибели, потому что в падшем состоянии воля человека сделалась навсегда несвободною, могущею только грешить. И если бы все люди были предоставлены самим себе, то все одинаково подлежали бы вечному осуждению Божию. Но Бог, по неведомым для нас судьбам Своей правды, одних предоставляет собственной их участи, других предопределяет к спасению непреоборимой силой благодати.

Рассмотрим теперь, в чем неправы детерминисты. Несомненно, что у каждого человека есть определенное душевное настроение, душевный склад и предрасположение к тому или иному образу действования.

И это правильно, что человек может действовать не иначе, как по мотивам (по побуждениям). Но мотивы действуют на нашу волю не с неотразимой необходимостью, а имеют значение только побуждений к обнаружению воли. В силу свободы воли человек способен делать выбор между многими побуждениями, причем не всегда отдает предпочтение сильнейшему, предпочитая иногда менее сильные, но более законные.

В греховном состоянии человека самые сильные побуждения - чувственные и эгоистические, но человек может возвышаться над ними, следуя побуждениям правды и любви. Следовательно, выбор между побуждениями вполне возможен для человека. И эта способность человека самому решать - какому из мотивов отдать предпочтение и есть формальная или психологическая свобода.

Теория детерминизма совершенно не согласна с Божеств. Откровением. В Божеств. Откровении всегда и настойчиво возвещается учение, что человек есть существо свободно-разумное, что он отвечает за свое поведение, что в его воле стать на путь добра или зла, получить или нет даруемое ему спасение. Детерминизм противоречит и общехристианскому опыту, к-рый свидетельствует, что и для самой упорной во зле и порочности воли возможно обращение, поворот, когда человек в покаянии может порвать со своей прежней греховной жизнью.

Билет 5. Вопрос 1. Теории нравственной санкции

Проблема происхождения естеств. нравств. закона сводится к основному вопросу: кто явл-ся законодателем в области нравственности? Кем нравств. нормы установлены и санкционированы?

Существующие теории нравственной санкции -

· психологическая,

· социально-апробативная (одобрительная) и

· теологическая

- по-разному отвечают на этот вопрос.

Психологическая теория (теория нравств. чувства) ведет свое начало от англ. философии 17-18 в.в. (Смит, Юм) и имеет распространение в совр. западной этике. Согласно этой теории, содержание понятий добра и зла, на основании к-рых человек вырабатывает принципы и нормы поведения и оценивает поступки людей, определяется особыми чувствами одобрения или осуждения, коренящимися в природе человеч. психики. Все нравств. предписания выражают поэтому лишь субъективные эмоции человека. Нравств. чувства, на основании к-рых делаются те или иные нравств. предписания и оценки, могут пониматься по-разному: как врожденные и как приобретенные в процессе воспитания. Если нравств. чувство признается врожденным, соответствующая нравств. санкция носит безусловный характер. Если нравств. чувство признается приобретенным в процессе воспитания, нравств. санкция носит лишь относительный характер.

Социально-апробативная теория нравств. санкции была сформулирована на рубеже 19-20 в.в. франц. социологами (Дюркгейм, Леви-Брюль). В этой теории подвергнуты критике представления о том, что моральные понятия людей несут в себе какое-то объективное содержание. Согласно этой теории, значение понятий добра и зла сводится к тому, что одни поступки общество одобряет, а др. осуждает. Следовательно, в понятиях добра и зла выражена только лишь санкция общества и ничего более. Но такое понимание нравственности указывает лишь на авторитет общества в вопросах морали и не раскрывает вопроса происхождения и природы нравств. закона.

На примерах психологической и социально-апробативной теории нравств. санкции мы видим, что развитие этической мысли через попытки сознательного или бессознательного отторжения естеств. нравств. закона от его Творца привело к той черте, за которой естеств. нравств. нормы утратили свой категорический и абсолютный характер.

Теологическая теория (теория Божеств. санкции) исходит из общей посылки христиан. этики, согласно к-рой абсолютным законодателем в области нравственности явл-ся Бог. Нравств. нормы установлены и освящены Богом и потому имеют объективный и безусловный характер. Бог сотворил человека и все, что его окружает, таким образом, что одни виды поступков соответствуют человеч. достоинству и благу, др. - нет. Бог наделил человека способностью познавать добро и делать выбор между добром и злом. Свободно избирая добро или зло, человек, по внутреннему свидетельству своего религиозн. сознания, удостоверяется в том, что он выполняет или нарушает требования Божеств. закона, к-рым утверждены нравств. устои жизни и определены нравств. границы его отношения ко всему универсуму бытия.

В теории Божеств. санкции мы находим:

· объективное и безусловное признание добра и нравств. норм;

· четко обозначенное различие в выборе добра и зла, т.е. в соблюдении или нарушении требований нравств. закона;

· сознание личной ответственности перед Богом за совершенный нравств. выбор.

В свете теологической теории, устанавливающей трансцендентный источник нравств. норм, становится ясным, почему категорический характер нравств. санкции вырастает именно из ее кажущейся условности и относительности.

Билет 5. Вопрос 2. Теологический детерминзм. Предопределение и нравственная свобода

Теологический детерминизм (учение о предопределении) - учение о первоначальной определяемости всех происходящих в мире процессов, включая все процессы человеч. жизни, со стороны Бога.

Правосл. Церковь учит и исповедует, что предвечное предопределение Божие о мире и человеке не исключает и не устраняет личную свободу отдельного человека. При этом предопределение Божие, понимаемое как абсолютное предведение Божие о всем, что совершается во времени, ничем не ограничивает нравств. свободу человеч. личности.

Иначе смотрит на вопрос о предопределении инославный Запад. Идущая от времен блаж. Августина и Фомы Аквинского интерпретация детерминизма в своем наиболее ярком виде явила себя в учении кальвинизма, в к-ром последовательно и до конца доводятся все ужасы предопределения. Центральное место в теории предопределения Запад отводит вопросу личного спасения человека. При этом спасение человека Запад понимает всего лишь как акт внешнего, юридического оправдания человека перед Богом, а не как процесс внутреннего освящения, преображения и обожения человека. Исходя из юридич. понимания спасения, Кальвин учил о путях оправдания человека перед Богом, где совершенно оставляется без внимания нравств. достоинство человека и где все отводится абсолютной и неисследимой воле Божией. Вопреки Свящ. Писанию, возвещающему, что Бог “хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины” (1 Тим. 2: 4), Кальвин учил о двояком предопределении людей: одних - к славе, а других - к погибели, провозглашая свою доктрину как непреложную волю Божию и тем самым приближая” свой взгляд на спасение к учению Корана. Согласно Кальвину, абсолютное предопределение совершенно устраняет человеч. свободную волю. По Кальвину следует, что избрание или отвержение человека Богом - это неизбежность судьбы: кого Бог не избирает, Он отвергает. Отсюда вытекает, что существует изначальное неравенство в судьбах разных людей, где одни предопределены к спасению, а др. обречены на гибель. Разделяя точку зрения Лютера об отсутствии у людей в результате грехопадения свободы воли, Кальвин довел ее в своем учении о предопределении до логического абсурда.

Последовательность кальвинизма в вопросе о предопределении вызвала в католичестве реакцию в сторону самозащиты. На Тридентском Соборе было осуждено августино-лютеровское учение об утрате Адамом в первородном грехе свободы воли.

Правосл. Восток, оставшись внутренне не затронутым проблемами и спорами, к-рые возникали на Западе вокруг учения о предопределении в августинизме, томизме и кальвинизме, выразил свой взгляд на предопределение в “Послании Восточ. Патриархов”: “Веруем, что Всеблагой Бог предопределил к славе тех, к-рых избрал от вечности, а к-рых отвергнул, тех предал осуждению, не потому, впрочем, чтобы Он не восхотел таким образом одних оправдать, а др. оставить и осудить без причины, ибо это не свойственно Богу, общему всех и нелицеприятному Отцу, “К-рый хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины” (1 Тим. 2: 4), но поскольку Он предвидел, что одни хорошо будут пользоваться своей свободной волей, а другие худо, то поэтому одних предопределил к славе, а других осудил... Но что говорят богохульные еретики, будто Бог предопределяет или осуждает, нисколько не взирая на дела предопределяемых или осуждаемых, это мы почитаем безумием и нечестием... Верить таким образом, учить и мыслить мы не дерзнем никогда... и тех, к-рые так говорят и думают, мы предаем вечной анафеме и признаем худшими всех неверных”.

Св. Церковь учит о том, что Бог по Своему Естеству, т.е. по Своей Сущности, или Природе, абсолютно трансцендентен миру: Он творит мир Своим Божеств. действием, к-рое явл-ся имманентной первопричиной бытия мира. Божеств. действие, энергия, благодать, ни в коем случае не упраздняет тварной свободы человека в ее индивидуальном проявлении. Даровав человеку свободу, Бог воздействует на человека Своей любовью, а не принуждением. Свобода Божеств. любви предполагает со стороны человека ответную любовь в свободе. Нет любви без свободы, так же, как нет и свободы без любви. Свобода личности как одно из основных проявлений в человеке образа Божьего остается неприкосновенной и неуничтожимой. Бог не нарушает Своим всемогуществом нравств. свободы человека. Он говорит: “Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною”. (Откр. 3: 20).

Эта дверь есть личная свобода человека, источник его самобытности и нравств. состояния, его открытости или замкнутости по отношению к Богу. Создав человека, Бог дал ему в собственность этот источник, владение к-рым означает свободное принятие или отвержение Божией милости и любви.

Отношение Церкви к вопросу о предопределении с наибольшей ясностью и полнотой выражается в ее учении о Промысле Божием, включающем в качестве своего самого фундаментального принципа положение о нравств. свободе человека.

Промысл Божий в судьбе каждого человека - это некий диалог премудрости, благости и всемогущества Божьего с личной свободой человека. Инициатива в этом диалоге принадлежит Богу, но с неизменным соблюдением свободы человека и вообще всей разумной твари. Господь не уничтожает Своим всемогуществом силы зла, Он щадит даже падших ангелов, оставляя вместе пшеницу и плевелы до жатвы, Он попускает зло, чтобы блюсти свободу твари, и в этом заключаются долготерпение и любовь Божия к сотворенному миру. Но настоящее состояние мира не есть его неизменный и окончательный образ. Глазами эсхатологической веры Церковь видит несовершенство нашего человеческого мира, но знает и исповедует, что наступит его конечное обновление и преображение. Надежда Церкви, устремленная в будущее, проистекает из веры в Воскресение Христово, в Божеств. победу Христа над смертью и мировым злом вообще. Эта надежда предвосхищает преодоление всего того, что принадлежит темной области греха и смерти и что не достигнет будущего царства преображения как в личном, биографическом, так и в мировом, общечеловеческом, плане.

Богу от вечности ведомо все, что должно быть и что должно совершиться во времени. Вечность имеет в себе все содержание времени. Во времени нет ничего, что не имело бы для себя основания в вечности. Поэтому и онтологический детерминизм при наличии нравств. свободы есть нечто совершенно иное, нежели причинное предопределение всего от вечности. В вечности Бог предопределяет лишь все возможности того, что может совершиться в мире, но эти возможности творчески реализуются нравств. свободой человека, и она, как всякое творчество, содержит в себе нечто новое. Но это “новое” ново лишь для твари, а не для Бога, оно ново лишь в действительности, а не в возможности. Эта всецело ведомая Богу возможность самоопределения человека и есть тот экзистенциальный горизонт нравств. свободы человеч. личности, к-рый в каждом свободном действии уходит в недосягаемую беспредельность и сливается с тайной предвечного Божеств. замысла о мире и человеке.

Билет 6. Вопрос 1. Автономная этика И. Канта

Призыв человека к самостоятельности, или автономии, характеризует философскую и этическую мысль нового времени. Понятие автономии было введено в философию И. Кантом, к-рый заимствовал его из области институционного (социального) самоопределения и перенес на уровень основополагающего человеческого притязания. Автономия означает возможность и задачу человека, как разумного существа, самоопределяться и поступать в соответствии с законом, данным самому себе. Основная черта в стремлении к автономии заключается в признании собств. разума единственным законодателем в области нравственности. Кант и вслед за ним идеалистическая философия своим “коперниковским переворотом” обратили этическую мысль к человеческой субъективности. Сущее стало пониматься теперь не как универсальное целое, но как противоположность конечной человеческой субъективности. Автономии “природы” была противопоставлена автономия субъективного разума. В полемике со взглядами франц. материалистов, пытавшихся вывести мораль из “природы” человека, Кант основывал нравственность на рациональном элементе в человеке. Признав несостоятельность опытного обоснования нравств. закона из “природы”, Кант пришел к необходимости его априорного, т.е. доопытного, объяснения из разума. Согласно Канту, нравств. закон есть продукт априорной деятельности чистого разума. Моральный закон, говорит Кант, дан как бы в качестве факта чистого разума, к-рый мы сознаем априорно (спонтанно, без доказательств) и к-рый никаким опытом подтвержден и доказан быть не может. Разум дает самому себе закон, но каким образом разум выводит из себя этот всеобщий закон - это, согласно Канту, недоступно для человеч. познания, это - непроницаемая тайна. Ту безусловную и абсолютную форму, в к-рой разум изрекает нравств. закон, Кант назвал “категорическим императивом”. Категорический императив Канта - основной закон его этики. Он имеет две формулировки.

1. “...Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь к-рой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом”.

2. “...Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству”.

Согласно Канту, категорический императив явл-ся всеобщим обязательным принципом, к-рым должны руководствоваться все люди, независимо от их происхождения и положения. Кант понимает этот императив, в к-ром выражено безусловное долженствование, как априорную практическую формулировку. Свобода и автономия при этом становятся постулатами, к-рые выдвигает нравств. закон.

По мнению Канта, автономия - надежная опора чистоты нравственности: человек должен делать добро не из чувства сострадания и любви, а из уважения к нравств. закону и его требованиям. Но в действительности этическая концепция Канта остается справедливой лишь в сфере отвлеченного разума. Этот разум действует по эту сторону бытия и не способен выйти за пределы этого мира. Он не способен углубиться в тайну смысла человеч. существования и только скользит по поверхности мира явлений. Этот разум заключен в пределах своих собств. возможностей и подчинен закону, к-рый явл-ся продуктом этого же разума. Постулируя автономию нравств. закона как “факт чистого разума”, Кант не смог дать для объяснения этого закона метафизическое обоснование. Категорический императив Канта означает отказ человеч. разума от собств. идеального принципа, с тем, чтобы этот принцип поставить вне себя и выше себя как нечто трансцендентное и требующее безусловного повиновения со стороны “практического” разума. Прислушиваясь к голосу практического разума, человек должен следовать требованиям нравств. закона.

Билет 6. Вопрос 2. Крайний индетерминизм (" идолатория свободы")

В индетерминизме нравств. выбор и поведение человека всецело основаны на свободе. Свобода объявляется главным выражением личности. Хотя все в мире подчинено становлению, человек не подчинен ему окончательно. Он субъект своего становления, т.к. обладает свободой, и в его власти изменять процесс своего становления. Человек не обладаем миром, а явл-ся его обладателем. Он преодолевает детерминизм и сообщает смысл процессу своего становления, предпочитая тот или иной закон существования. Он сознательно делает выбор и созидается в процессе становления как совершенная личность. Всякое человеческое решение имеет смысл, если оно связано с тем, что составляет самобытность личности. Свобода - самая существенная основа личности, ее фон и ее глубина.

В индетерминизме личность свободна от:

· предопределения природой,

· от предопределения условиями среды и

· от собственного прошлого.

В свободе личности открывается глубина, богатство и динамика ее многообразных проявлений, к-рые нельзя вывести ни из каких причинно-следственных предпосылок, до конца объяснить, предвидеть и предсказать. На основе творческого самоопределения личности формируется структура личности, осуществляется процесс ее самовыявления и самоосуществления.

В правосл. богословии интерпретация нравств. выбора в равной степени свободна от крайностей как детерминизма, так и индетерминизма. Правосл. богословие признает объективное значение природных и культурных факторов в нравств. выборе человека, но при этом оно воздерживается от преувеличения роли внешних детерминант в процессе формирования личности. Если детерминизм имеет в виду преимущественно эмпирический аспект человеч. свободы, то в индетерминизме подчеркивается ее трансцендентальный аспект.

Личность человека есть структура устойчивая, самобытная и оригинальная, но, вместе с тем, структура динамичная, открытая для выбора и осуществления различных возможностей, структура, всегда находящаяся в процессе развития и совершенствования. Становление личности совершается в диалектическом единстве внешней обусловленности и внутренней свободы, причем основной тенденцией в становлении личности является ее восхождение в направлении от эмпирической свободы к свободе трансцендентальной.

Если детерминизм отрицает свободу воли в человеке, то ИНДЕТЕРМИНИЗМ слишком преувеличивает эту свободу.

По учению индетерминистов воля совершенно независима от мотивов. Она безразлично носится над всеми мотивами или побуждениями и во всякое время может с одинаковою легкостью следовать по своему желанию тому или др. мотиву. Напр., злодей сразу может сделаться добрым человеком, лишь бы ему заблагорассудилось. Взгляд этот высказывали пелагиане.

Нетрудно видеть неправильность такого учения индетерминистов. Это учение противоречит опыту и опровергается на каждом шагу; о каждом известном нам человеке мы составляем определенное представление и предполагаем, что он всегда более или менее остается верным своим привычкам и своему характеру. Поэтому, напр., в нужде мы не обратимся за помощью к скупому и жестокосердому, а обратимся к тому, кого считаем добрым и милостивым, помогающим нуждающимся. Или, намереваясь совершить какое-либо доброе дело, человек обычно обращается за содействием и советом к честному, добросердечному и добродетельному человеку, а не к тому, к-рый поступает бессовестно и бесчестно; везде преследуя только свои личные интересы. Эти факты говорят о том, что у каждого человека есть определенный нравств. характер, определенные навыки в добре или зле, т.е. о том, что его воля привыкла действовать в определенном направлении, что она не носится безразлично над всеми побуждениями, а руководствуется мотивами определенной группы, т.е. выбирает мотивы.