Мистер Хьюз 5 страница

В то время я не придал статье много значения, но это был первый раз, когда представитель британских властей признал, что я работал на МИ‑ 6 и что меня просили шпионить за ИРА.

Джим Мак‑ Канн недолго отдыхал во Франции от борений с канадской иммиграционной службой, на которые его вдохновили СМИ. Сводный отряд французской и немецкой полиции арестовал Кида в особняке на Ривьере. Он оказался в печально известной тюрьме Ле Бометт, в Марселе, и был дан ход процессу по экстрадиции Джима в Германию, где его собирались судить за теракт на английской военной базе в Менхенгладбахе в 1973 году. К счастью для Мак‑ Канна, французская общественность была обеспокоена тем, что страна уже не может претендовать на роль надежного убежища для политэмигрантов и с готовностью уступает требованиям об экстрадиции. Не так давно французское правительство выдало Германии Клауса Круассана, адвоката террористической организации «Баадер‑ Майнхоф». Итальянцы добивались выдачи активиста «Красных бригад», испанцы хотели заполучить члена баскской сепаратистской организации ЕТА, но их планам помешали поборники права инакомыслящих на политическое убежище. Зщищать Мак‑ Канна взялись те же самые марсельские адвокаты, которые преуспели в деле ЕТА. Своим адвокатам Мак‑ Канн поведал, что он не Джеймс Кеннеди, но Джеймс Мак‑ Канн, человек, собиравший средства для ИРА. Коммунистической газете «Либерасьон» он сплел другую историю про Питера Джозефа (Джима) Кеннеди, и он был безобидным журналистом‑ нелегалом. Организация «Комьюнист интернасьонель», троцкистская профсоюзная группа, отстаивала интересы Мак‑ Канна, утверждая, что речь идет о un scandale judiciare et politique[37]. Мак‑ Канн был очень доволен и сделал следующее заявление:

«Camarades. Je suis tres touche par votre solidarite..Mes circonstances personelles sont le resultat d'une conspiration entre les services secrets anglais et allemands de l'Ouest, tumeur fasciste au coeur de l'Europe democratique[38]. Ваш в сражении Джеймс Кеннеди (Мак‑ Канн)».

Французы сдались по примеру канадцев. Они отказались выдать Мак‑ Канна Германии на том основании, что подрыв британской военной базы был актом политическим. Джиму предоставили политическое убежище. Мы встретились в «Ля Куполь» на Монпарнасе, в Париже.

– Кид превратился в гребаную легенду, Гоф, в гребаную легенду. Теперь у меня едят с руки все эти гребаные троцкистские любители улиток. Никто меня и тронуть не посмеет. У меня политическое убежище. Но мне нужен гребаный хлеб, чувак. Марсельские адвокаты меня обчистили. Ты все еще занимаешься наркотой, Гоф?

– Нет, Джим. Я воспользовался твоим советом. Теперь я финансовый аристократ.

– Да иди ты на хуй. Я знаю, что ты по‑ прежнему торгуешь наркотой. Нужно, чтобы ты отправил мне нордель из Кабула.

– Сколько? Пары унций хватит?

– Мне нужна половина гребаной тонны по крайней мере, ублюдок ты валлийский.

– Значит, у тебя есть люди в парижском аэропорту?

– Я могу найти людей где угодно, Гоф. Ты знаешь это. Но мне нужно, чтобы ты отправил нордель в Ирландию.

– Куда? Опять в Шаннон?

– В Дублин. Он ближе к твоему гребаному валлийскому парому. У тебя есть люди в Кабуле?

– Все те же, знаешь ли. Почему ты их сам не попросишь?

– Ну, Дуррани умер, ёб твою, а этот ублюдок Раоул думает, что я его кинул.

– В самом деле?

– Ну да, я его надрал. У меня были проблемы, чувак. Лучше тебе его попросить, Гоф.

– Если я попрошу Раоула отправить наркотики в Ирландию, он поймет, что это для тебя, и откажется. Но у меня есть человек в Бангкоке.

– Где это, ёб твою?

– Столица Таиланда.

– Никогда не слышал об этом гребаном месте.

– Раньше он назывался Сиам.

– Ну и что с того, ёб твою? Мне нужен нордель, а не кошки.

– Джим, нордель из Таиланда, тайские бошки, один из лучших в мире.

– Я знаю, что такое гребаные тайские бошки, тупица ты валлийская. Вчера вечером их курил.

– Тогда я тебе их и отправлю.

– Ладно, Гоф, но быстро и без закидонов.

Фил Спэрроухок все еще жил в Бангкоке. Я полетел туда повидаться с ним и осчастливил своим присутствием гостиницу «Хайят Рама» под именем мистер Найс. Фил познакомил меня с Робертом Кримболлом, компаньоном Эрни из Братства вечной любви. Отправка тайских бошек в Ирландию из аэропорта Бангкока не предвещала никаких трудностей. Урожай марихуаны уже собрали и высушили. Существовала одна проблема: марихуану еще не привязали к палочкам, и для этого требовалось некоторое время. Роберт опасался, что если тайская марихуана не будет, как положено, обвита вокруг пятнадцатисантиметровой палочки, на рынке возникнет недовольство. В Америке, возможно, и возникнет, возразил я, но Англия другое дело: если трава тебя торкает, какая разница?

Я остался в Бангкоке всего на одну ночь, затем отправился в Гонконг. Мистер Найс должен был снять деньги со счета из банка в Гонконге и Шанхае. Фил полетел со мной, и я отдал ему деньги. После Гонконга был Цюрих, а затем поездка на поезде до Лугано на свидание с Джуди и Эмбер. Мы переезжали в Кампионе‑ ди‑ Италия. За несколько месяцев до этого Патрик Лэйн переселился в Ирландию и перевел туда свой консалтинговый бизнес. Он пока не заработал ни цента, но близкое соседство Лэйна, обосновавшегося на Изумрудном острове, могло оказаться полезным.

Мак‑ Канн снял шикарный дом рядом с замком Фицпатрика в Киллини, дублинском Беверли‑ Хиллз. Мы с Джуди и Эмбер и переехали в этот дом на неделю. Схема сработала без сбоев, и Мак‑ Канн пригнал большой фургон, набитый жестянками с тайской марихуаной. Всего семьсот пятьдесят килограммов. Как и в старые, шаннонские деньки для перевозки марихуаны из Ирландии в Англию или Уэльс я прибег к помощи старых друзей. И согласился также использовать двух дружков Фила, которым тот обещал подкинуть работенку.

В общей сложности курьеры пятнадцать раз переправлялись на пароме через пролив. Тайская марихуана занимала гораздо больше места, чем гашиш, и каждая машина могла перевозить только пятьдесят килограммов. В последнем заезде участвовали два приятеля Фила, один из которых, англичанин Эдди Клэмп был футболистом международного класса. В Ливерпуле их арестовало Управление таможенных пошлин и акцизных сборов Ее Величества. Для властей это был первый тревожный звонок, сигнал о том, что большие партии наркотиков поступают через Ирландию. Способ ввоза остался неизвестен.

– Провернем еще одну сделку, Гоф, но больше никаких долбаных воров, шотландских футболистов третьего дивизиона и академиков на этом гребаном уэльском пароме. На этот раз Кид все провезет.

– Каким образом?

– Как бананы.

– Бананы?

– У нашего Джерарда фруктовая компания. Каждый день, ёб твою, они возят фрукты из Южной Ирландии в Северную. Из Северной Ирландии они везут их в Шотландию.

– А разве их не останавливают и не обыскивают, Джим?

– Послушать вас, англичан, так Северная Ирландия ничем не отличается от той же гребаной Шотландии[39]. Какая там может быть таможня? Я считал тебя гребаным наркоконтрабандистом. Такие вещи ты должен знать, чувак.

– Я говорю о сухопутной границе между Южной и Северной Ирландией.

– Нет там никакой сраной границы.

– Я знаю, но есть таможня и проводят обыски, разве нет? Как на уэльском пароме.

– На хуй уэльский паром! Ни один ублюдок не будет обыскивать Кида. Если каждый день ребята перевозят оружие для битвы, а фермеры своих свиней, чтобы получить большие субсидии, я уверен, ёб твою, что какие‑ то долбаные бананы смогу перевезти.

Фил отправил еще один груз из Бангкока в Дублин. Поздним летним утром я сидел в машине, взятой напрокат, сразу на выезде с паромного терминала в Странраре на западном побережье Шотландии, дожидаясь парома из Ларна. На нем должен был находиться грузовик Мак‑ Канна. Джарвис сидел в большом фургоне на автостоянке в миле отсюда. Все автомобили съехали. Грузовика не было. По номеру Джима в Киллини никто не отвечал. Я тронулся обратно в Лондон, слушая автомобильный радиоприемник. В полуденных новостях передали, что большой автопоезд, направлявшийся на север от доков в Корке с грузом южноамериканских бананов, заехал на придорожную стоянку у главной магистрали к югу от Дублина. На стоянке уже был припаркован арендованный фургон. Влюбленная парочка, миловавшаяся на другом конце стоянки, увидела, как из обоих автомобилей вышли люди и стали разговаривать. Заметив, что за встречей наблюдают посторонние, один из водителей рявкнул с сильным белфастским акцентом: «А ну, валите отсюда!»

Влюбленные ушли и позвонили в полицию. На стоянку приехала патрульная машина. Мак‑ Канн наставил на полицейских револьвер. Коп вышел из машины и выбил оружие из руки злоумышленника. Мак‑ Канн запрыгнул в автомобиль и въехал в ограду. Когда его повязали, он все орал: «Я сделал это для Ирландии!»

Группа ирландских минеров вскрыла двери грузовика. Бомбы там не оказалось – только двадцать один ящик из‑ под чая, заполненный тайской марихуаной, самая крупная партия из арестованных в Ирландии.