💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Климент седьмой, Генрих восьмой и Карл пятый

При Адриане шестом управление делами захватил в свои руки кардинал Джулио Медичи, тот самый командор, которого во время церемонии коронации Лев десятый возвел в сан архиепископа. Получив кардинальскую шапку, Джулио Медичи с вожделением помышлял о тиаре. На конклаве после смерти Льва десятого его главным противником был Помпео Колонна. Затянувшаяся борьба двух противников надоела кардиналам, и они отдали голоса незнакомцу Адриану.

Джулио Медичи стал полным хозяином Ватикана; можно смело сказать, что он был главным вдохновителем убийства святого отца.

Когда после смерти Адриана кардиналы собрались на заседание, Джулио Медичи снова встретился там со своим соперником Помпео Колонна. В течение шести недель между ними шла ожесточенная борьба — голоса святой коллегии разделились. Чтобы заставить искушенного соперника отказаться от притязаний на престол, Медичи предложил ему должность вице-канцлера церкви, уступил великолепное палаццо — одну из лучших резиденций Рима — и крупную сумму денег.

Он принял имя Климента седьмого, провозгласив антипапой другого Климента седьмого, который находился в Авиньоне во время великого раскола на Западе.

Достигнув своей цели, Климент сбросил маску кроткого смирения, так как больше не нуждался в ней, и стал тем, чем всегда был — истинным солдафоном. Одиннадцать лет его понтификата были годами непрерывных войн — то с Карлом пятым, то с Франциском первым.

В 1527 году императорские войска захватили Рим и предали его огню и мечу. В течение двух месяцев они не щадили ни базилики, ни древние монастыри; императорская солдатня мучила и убивала римлян, насиловала женщин, девушек, даже юных мальчиков. Матери закалывали своих детей, чтобы избавить их от позора насилия; женские монастыри были обесчещены.

Жителей подвергали невообразимым пыткам: их бросали в костер, жгли им ноги на медленном огне, пытали раскаленными щипцами, отрезали уши, носы, выкалывали глаза. Трупы изрубленных римлян устилали улицы. А святой отец, успевший спастись бегством в замок святого Ангела, с высоты башни хладнокровно наблюдал за резней.

Не следует забывать, что в этой дикой войне, напоминающей схватку разбойников, обе стороны сражались за религию. Армия Карла пятого состояла из испанцев, пламенных католиков, и немцев, фанатичных лютеран. И те и другие рассматривали папу и кардиналов как нечестивцев и бесов, исторгнутых адом. Папские войска, со своей стороны, были уверены, что они защищают законного наместника бога против еретиков.

А еще смеют утверждать, что религия смягчает нравы!

Войне между Климентом седьмым и императором пришел конец. Генрих восьмой, король английский, решил расторгнуть брак с Екатериной Арагонской — тёткой Карла пятого. Король был без памяти влюблен в прекрасную Анну Болейн и собирался жениться на ней. Официальным поводом к расторжению брака послужило бесплодие королевы, с которою Генрих прожил двадцать лет и не имел наследников; король знал, что больная королева не в состоянии дать их ему.

Папа не мог исполнить прихоть Генриха, находясь в зависимости от императора, который, как племянник Екатерины Арагонской, надеялся управлять Англией от имени своей тетки, если бы Генрих восьмой скончался раньше ее. Прибегая к разным способам, стараясь отсрочить время, император вступил в переговоры с Климентом седьмым.

Последний не отвечал ни на его мирные предложения, ни на просьбу короля Англии. Святой отец увиливал, тянул, изворачивался, доведя до совершенства свое коварство, пытаясь одурачить одновременно обоих. Он стремился помириться с первым, не поссорившись со вторым, и воздерживался от решительного ответа.

Игра его кончилась ничем. Карл в ожидании ответа держал его пленником в замке святого Ангела, и папа предстал перед необходимостью открыто встать на сторону Карла. Угрожая отлучением, папа запретил королю расторгать брак с Екатериной Арагонской.

Однако, Генрих проявил полное неуважение к громовым стрелам папской буллы: он пошел напролом и женился на Анне Болейн. Тогда святой отец разразился ещё более яростной буллой, которую Генрих восьмой разорвал на глазах у парламента.

Таким образом, война между папой и императором привела к тому, что Англия откололась от Рима. Генрих опубликовал указ, запрещавший его подданным признавать авторитет римской курии. Однако англиканская церковь лишь через несколько лет (во время понтификата Павла третьего, преемника Климента) прекратила сношения с папами.

Заставив Климента седьмого предать анафеме Генриха, Карл умиротворился и подсунул пленнику мирное соглашение, которое последний подписал безоговорочно, торопясь возвратить себе свободу. Затем святой отец направился в Болонью на встречу с императором. Он дал ему полное отпущение грехов за все его преступления во время римской оккупации. Разве имело значение, что десятки тысяч его подданных были перебиты императорской армией? Он пошел бы и на большие жертвы, если бы таким способом мог сократить печальные дни своего пленения.

Два достойных друга скрепили соглашение подарками. Карл преподнес Клименту серебряные шкатулки с золотыми медалями, а папа презентовал своему другу массивного золотого орла. Уж не в знак ли того, что императорский орел вонзил свои острые когти в тело окровавленной Италии?!

Закончив предварительные переговоры, два фигляра покинули подмостки и скрылись за кулисы. Дальнейшие беседы проходили при закрытых дверях, в интимной обстановке. Обсуждались важные вопросы, главным образом касающиеся их подданных; последним, разумеется, полагалось оставаться в неведении: повара не спрашивают птицу, под каким соусом ее вкуснее зажарить и подать к столу.

Император с тревогой следил за возрастающим влиянием Реформации. «В мире существуют только две могущественные власти, — говорил он, — сам бог поручил им охранять порядок: папство и империя неразрывно связаны между собой, они служат одному и тому же делу; удар, нанесенный папству, разит империю, равно как и удар по короне обрушивается на крест».

Папа и император могут сражаться между собой до тех пор, пока жертвою борьбы являются их подданные. Но когда удар исходит от народа, положение становится опасным. Поразмыслив, Карл пятый предложил Клименту седьмому созвать в Германии собор для восстановления отношений между германскими церквами и святым престолом, а кроме того, обсудить вопросы улучшения церковных нравов и тем самым помешать распространению еретической пропаганды.

«Что я слышу, воскликнул Климент, — всемогущий государь, крупнейший политик намеревается созвать собор, на котором вольнодумцы, почувствовав себя независимыми, пожелают защищать свои догмы и опровергать наши! Созыв собора чреват опасными последствиями, он может опрокинуть папство и разрушить трон. Мы оба, император и первосвященник, помазанники божьи, олицетворяем на земле его божественную власть. Мы должны уничтожить всякое свободомыслие, ибо, если неверующие захотят, чтобы мы предъявили свои полномочия, мы окажемся в безвыходном положении».

Затронув любимую тему, папа говорил долго и закончил свою речь с пафосом: «Какое нам дело, во что верят лютеране и их приспешники? Нам нет нужды вникать в их догмы! Нам нужно полное повиновение. Народы должны быть извечно покорны власти священников и королей. Для достижения нашей цели, чтобы предупредить восстания, надо покончить с вольнодумством, колеблющим наш трон. Надо проявить силу! Превратить солдат в палачей! Зажигать костры! Убивать и сжигать, дабы очистить религию от скверны! Истребить в первую очередь ученых! Упразднить книгопечатание! Тогда ваши подданные возвратятся в лоно истинной веры, прекратят смуты и падут ниц пред вашим императорским величеством!»

Невежество и террор — вот сила, на которую опиралось и будет опираться всякое самодержавие.

Карл не мог не признать справедливости доводов Климента седьмого и согласился, что мысль о созыве собора абсурдна. Повеселев, первосвященник предложил императору короноваться, и на следующий день церемония была отпразднована со всей торжественностью.