Герман Вамбери (H. Vambery)

Г. Вамбери, известный путешественник, знаток турецких языков, быта, нравов и истории, является одним из первых лингвистов, который серьезно поразмыслил над вопросом происхождения якутов и попытался отыскать среди других турецких племен их ближайших родичей, пользуясь методом лингвистических аналогий. Впервые он высказался по этому вопросу в своей монографической работе, посвященной изу­чению текста и содержания «Кудатку-Билик», религиозно­-философской поэмы, написанной на уйгурском языке в сере­дине XI века хр. эры. (Uigurische Sprachomonumente und das Kudatku Bilik. Innsbruck. 1870).

Разбираясь в языке этого литературного памятника, Вам­бери утверждает: «Однако, отдельные элементы в фонети­ческих явлениях и его словесное богатство имеют удиви­тельное родство с языком якутов, живущих на отдаленном севере Азии, что, безусловно, доказывает переселение якутов на льдистую зону ввиду вытеснения их казахами и другими южноалтайскими племенами»[150].

Дальше, коснувшись вопроса о наречии турецкого на селения Восточного (или Китайского) Туркестана, которое нужно рассматривать как потомков древних уйгур, автор замечает, что «оно не только сегодня но уже в 13 и 14 ве­ках...было не более уйгурскими... и наречие, которое обслу­живает теперь население шести городов (Вост. Турк,), что касается словарного запаса, отстоит много дальше от древнеуйгурского языка, чем якутский диалект, на котором разговаривают на берегах студеной Лены»[151].

Количество якуто-уйгурских языковых совпадений Вам­бери не находит многочисленным: «Тесное родственное отношение уйгурского языка с якутским простирается вполне естественно лишь на некоторые аналогии в области фоне­тических явлений и на ограниченное количество коренных слов, которые в других родственных диалектах отсутствуют»[152]. Но, принимая во внимание очень много бурных столетий, отделяющих эпоху разобщения якутов с уйгурами, а также своеобразие условий существования якутов «в ужасном ледяном севере», констатируемый им остаток языковых аналогий якутского языка с языком Кудатку-Билик не пред­ставляется Вамбери «никоим образом маловажным».

К сожалению, автор не конкретизирует свое общее положение и не иллюстрирует его частными примерами языковых аналогий, хотя он и руководствовался грамматической рабо­той Бётлингка. Это обстоятельство, конечно, значительно уменьшает ценность и значение его гипотезы о близком род­стве якутского наречия с языком Кудатку-Билик тем более, что позднейшие уйгуроведы, по-видимому, не разделяют воз­зрения Вамбери.

К вопросу о родстве якутов с древними уйгурами Вам­бери возвращается ещё через 14 лет в большой работе о тюркском народе (Das Tü rkenvolk in seinen ethnologischen und ethnographischen Beziehungen. Leipzig, 1885) и более точнее формулирует свои исторические воззрения о проис­хождении якутов. Он пишет:

«Какими путями якуты... добрались до своей теперешней родины и каковы их ближайшие родственные связи с осталь­ным турецким народом, об этом можно строить лишь частные гипотезы. Одни, принимая во внимание пункты сближения якутов с бурятами, усматривают родство якутов с названным народом, другие же почитают их за крайнее звено той цепи народов, которые упомянуты на предыдущих страницах под общим названием «сибирских тюрков», тогда как с наиболь­шей вероятностью можно причислить якутов к тем тюркским племенам, которые ещё давно, в доисторические времена, отделились от тюрков Джунгарии, обозначаемых собиратель­ным именем уйгуров и народными сдвигами, которыми эта область чрезвычайно богата, были вытеснены в дикую об­ласть дальнего севера».

«К этой гипотезе побуждает нас не свидетельство о физи­ческом типе их, не совпадение отдельных черт в нравах, но, главным образом, результат сравнительного изучения языка, на основании чего наречие якутов, что касается звуковых отношений, форм и запаса слов, удивительным образом при­ближается к подлинно уйгурскому наречию»[153].

Определить эпоху, а тем более момент переселения яку­тов на север, Вамбери отказывается, но он уверен, что оно совершилось недобровольно и «не однажды, а многоразлич­ными этапами, что ясно вытекает из сути вещей».

Нам особенно важно отметить здесь, что и этот знаток многих турецких наречий, как и Бётлингк, очень реши­тельно восстает против гипотезы близкого родства якутов с турецкими племенами Алтае-Саянского горного района: «Но вполне уверенно, без колебаний, можно согласиться, что якуты в генетическом отношении стоят много ближе к уйгурам, чем к койбалам, алтайцам и качинцам» (там же).

Ясно, конечно, что Вамбери высказывается здесь, также исходя из сравнения наречий тех и других.

Интересно указать и на то, что, по мнению Вамбери, племенное название «саха» имеет «достоверный тюркский отпечаток» и имеет аналогию с названием «sakha древности, как греки и персы называли тюрков на восток от Ирана».

Между прочим, В. Серошевский, просматривая Das Tü rkenvolk Вамбери, обратил внимание лишь на последнее положение автора и его гипотезу уйгурского происхождения якутов излагает в таком виде:

«Предположения, где их (степи, где была прародина якутов) следует искать, нельзя даже признать за гипотезы, до того они мало основательны. Вамбери, например ука зывает на Джунгарию и сближает их по простому созву­чию племенного имени саха с древними саками»[154].

По поводу уйгурской гипотезы Вамбери, как и в отно­шении Кочнева, мы должны заметить, что и этот автор оши­бочно определяет коренное местожительство древних уйгур, очерчивая её в следующих границах:

«Мы можем здесь обозначить границы уйгурской страны: на восток китайская провинция Кан-су или пустыня Гоби, на юге Тибет и горы Куэнь-Лунь, на западе высокое плоско­горье Памир и на севере Джунгария и южные отроги гор Алатау»[155]. Это — коренное и древнее местожительство уйгу­ров, вполне совпадающее с Китайским Туркестаном. Вам­бери допускает проникновение уйгур на запад и на восток от указанной территории, но все это, по его мнению, только лишь уйгурские колонии. Он отвергает, как ненужные басни, легенды самих уйгур, что в древности их предки жили где-то далеко на востоке «на десяти и девяти реках»[156]. Он отрицает научную ценность китайских исторических летописей, кото­рое, якобы, ничто по сравнению с его «Кудатку-Билик» — «Громадным сокровищем, которое много ценнее, чем китай­ские источники вместе взятые с их ужасным коверканием слов. Идентификация их имен с оригинальными турецкими словами есть дело пылкой фантазии Ремюза, Клапрота и пр., чему нельзя придавать безусловной веры»[157].

В настоящее время эти воззрения Вамбери никто из сведущих ориенталистов и туркологов, конечно, разделять не может, ибо показания китайских летописей об уйгурах полу­чили неожиданное подкрепление в орхонских надписях, со­держание которых стало теперь достоянием науки благодаря гениальному открытию проф. Вильгельма Томсена, устано­вившего точное значение всех букв енисее-орхонских письмен. Коренной прародиной уйгуров или тогуз-огузов является северо-восточная Монголия, в особенности бассейна Селенги (показание т. н. «селенгинского камня» — собствен­но уйгурского памятника), отчасти и современное русское Забайкалье. В связи с этим вообще вся область Прибайкалья оказывается в сфере непосредственного влияния и распро­странения древнего уйгурского народа.

Однако, оттого, что коренное местожительство уйгур­ского народа перемещается из Китайского Туркестана в бассейн Орхона и Селенги, гипотеза Вамбери об уйгур­ском происхождении якутского народа отнюдь не проигры­вает, а, наоборот, получает ещё лишнее фактическое под­тверждение, доказывая большую лингвистическую прозорли­вость её автора. Вот почему мы не можем легко и просто, по примеру Серошевского, отмахнуться от уйгурской гипо­тезы происхождения якутов.

Мы точно знаем, что предки якутов когда-то очень долго прожили в Приангарском крае. На запад от них через леса и горы, на расстоянии 1000 с лишним километров, прожи­вают и поныне минусинские татары. Столь же далеко на юго-западе через Саянский хребет обитали и обитают тоже тюрки, сойоты-урянхайцы. Наконец, на восток от тех же прибайкальских якутов, всего лишь через озеро Байкал, оказывается, проживал многочисленный уйгурский народ. Относительно языка последнего авторитетный знаток турец­ких языков прямо заявляет:

«Вы ищете ближайших родичей якутов, вот вам турец­кий народ, язык которого «удивительным образом близок к якутскому диалекту».

Можно ли, вопреки строжайшему запрету знатоков ту­рецких наречий, искать ближайших родственников якутского народа в пределах Южного Енисея или, по указанию Вам­бери, следует ухватиться за уйгуров, проживавших когда-то всего-навсего в нескольких десятках километрах за Бай­калом?

Гипотеза Вамбери с вышеуказанным исправлением по по­воду местожительства древних уйгуров есть яркий луч, кото­рый неожиданно освещает темный лабиринт исторических путей якутского народа. В этом — огромная научная заслуга венгерского турковеда.

За близость якутского языка к древнеуйгурскому, как мы знаем, в одно время высказывался и проф. В. Ф. Катанов, подстрекнув Кочнева к формулировке уйгурско-урянхайской гипотезы происхождения якутов. Весьма возможно, что Ка­танов, самостоятельно не разбираясь в этом вопросе, повто­рял мысль Вамбери. Но, однако, какой бы заманчивой и простой не казалась гипотеза уйгурского происхождения якутов, среди позднейших знатоков турецких языков она не пользуется популярностью и не имеет сторонников. В осо­бенности же суровое вето накладывают на неё лингвисти­ческие воззрения академика Радлова о происхождении якутского языка и народа.