Экскурс в историю

XVI век в истории юго-западной Руси ознаменован главным образом событием Люблинской унии (1569 г.), когда Великое Княжество Литовское и королевство Польша перед угрозой с востока объединились в достаточно мощную конфедерацию. Православное население теперешнего Польско-Литовского государства, никогда не пользовавшееся всеобъемлющим расположением правящих элит, оказалось в еще более затруднительном положении. Желая спасти правоверную Польшу от тлетворного влияния Реформации, в 1560-х годах Рим направляет сюда иезуитов, ставших передовым отрядом в борьбе с протестантизмом. Иезуиты активно развивали издательскую деятельность, организовывали диспуты, а главное – открывали общенародные школы. Протестанты проявляли не меньшее рвение. Главным фактором, сводившим «на нет» многие усилия православных, направленные на сопротивление интеллектуальной экспансии иноверных, было полное отсутствие собственной образовательной традиции. В XVI веке «создание школьной системы ориентированной, прежде всего, на сохранение и распространение православной веры, стало жизненной необходимостью для населения Украины, Беларуси, Польши и Литвы»[1]. Особую роль в этом процессе сыграло братское движение.

В 1585 г. король Польский Стефан Баторий издал декрет, по которому православным братствам Галичины и ВКЛ разрешалось создавать школы. Первой такой школой стала Виленская братская школа, а год спустя Успенским православным братством была открыта школа во Львове. Параллельно с попытками внедрения базового школьного образования отдельными лицами предпринимались усилия по организации высших учебных заведений. Так, еще до декрета Батория, в 1576 году в Остроге князем Василием-Константином Острожским была открыта греко-славянская школа, которую современники называли академией. Это была первая попытка объединить греко-византийские и южнорусские церковные традиции с достижениями европейского образования. К началу XVII века существовало уже около тридцати братских школ[2]. Среди преподавателей занимали место учителя, приглашенные с Востока, преимущественно греки.

Совершенно особое место в процессе становления традиции православного образования занимает предтеча Киевской Духовной Академии – Киево-Могилянская коллегия, которой было суждено прототипом в том числе и для флагманов духовного просвещения в Российском государстве. Профессор С.Т. Голубев пишет о ней такие строки: «Возникнув в начале XVII столетия под скромным названием Киево-братской школы, она тотчас же стала в уровень с лучшими тоговременными училищами юго-восточной Руси и, подобно им, на первых же порах своего существования представляла надежную опору против искусно организованной и располагавшей громадными средствами иноверной пропаганды»[3].

2. Киево-Богоявленская братская школа – предшественница Киево-Могилянской коллегии

Первая сложность в истории Киевской братской школы – время ее основания. Одни историки, в первую очередь В.И. Аскоченский и митрополит Макарий (Булгаков) утверждают, что она была основана проезжающим через Киевскую митрополию патриархом Константинопольским Иеремией (либо в 1588 году – на пути в Москву, или же в 1589, при возвращении. Однако поздние исследователи, в первую очередь С. Голубев, решительно отвергают эту точку зрения, главным образом опираясь на то, что не существует никаких письменных памятников 17 века, которые бы подтвердили гипотезу возникновения школы в 1589 году[4].

Предыстория школы такова. После Брестской унии церковную власть в Киеве захватили униаты, собор Св. Софии стал кафедрой греко-католических иерархов. Сам город находился в состоянии далеко не благополучном как с материальной, так и с духовной стороны. Православная жизнь возрождается здесь при архимандрите Киево-Печерской лавры Елисее Плетенецком. Он с помощью казаков вернул Лавре захваченне униатами владения, собрал кружок образованных людей, куда вошли Захария Копыстенский, Памва Беринда, Лаврентий Зизаний, Иов Борецкий. Возможно, что в этом кружке родилась мысль о создании братства и учреждении при нем школы. Реализации этой идеи способствовала помощь знатной киевлянки Галшки (Елизаветы) Гулевичевны-Лозкиной, передавшей для основания ставропигиального монастыря и для открытия при монастыре всесословной школы свою усадьбу. 15 октября 1615 года здесь поселились монахи во главе с Исаией Копинским – будущим митрополитом Киевским. Таким образом, был заложен Братский монастырь на Подоле, из школы которого впоследствии выросла Киево-Могилянская коллегия. Сведения об учебной программе братской школы обрывочны, очевидно, что здесь преподавали русскую грамматику, основы православного вероучения, славянский, польский, греческий и латинский языки, основы риторики. Школа была всесословной.

Особую роль в жизни братства и школы сыграл гетман Петр Конашевич-Сагайдачный. В 1620 он вступил в Киевское братство и взял его под охрану. В 1620 году по настоятельным просьбам гетмана Петра и православного народа иерусалимский патриарх Феофан восстановил православную иерархию в Киевской митрополии, поставив митрополитом первого ректора братской школы Иова Борецкого. В 1620-22 годах киевское братство подверглось разорению от иезуитов и их приспешников и лишь вооруженное вмешательство Сагайдачного остановило резню и грабежи[5]. В 1625 году братство обращалось за финансовой помощью к Михаилу Федоровичу, в 1629 году оно получило позволительную грамоту Сигизмунда III. Король-фанатик был вынужден пойти на такой шаг из-за опасения лишиться лояльности казачьего войска.

В 1619 г. ректором братской школы стал выдающийся писатель-богослов Мелетий Смотрицкий, который впоследствии, будучи архиепископом Полоцким, изменил православию и перешел в униатство. 1620-1624 году ректором был Кассиан Сакович. 1626-1628 этот пост занимал Спиридон Соболь. В 1630 году, при ректоре Фоме Ивлиевиче, школа практически перестала существовать из-за поразившей Киев эпидемии моровой язвы. Лишь в январе 1631 года занятия были возобновлены, но школа находилась в заметном упадке. Ее дальнейшая история связана с именем митрополита Петра Могилы.

Профессор Голубев высоко оценивает значение Киевской братской школы – в первую очередь этого заслуживает всесословность школы, а также то, что преподавание в ней было проникнуто древне-православными традициями и любви к православной вере, несмотря на очевидную слабость в совокупности организации учебного процесса. Кроме того, профессор Голубев отмечает, что в основу преподавания в школе был положен славянский, а затем греческий языки, что было характерной чертой братских училищ. Однако эти недостатки обучения вынуждали многих продолжать обучение в инославных университетах и коллегиях, что было не всегда безопасно. Очевидно, для того, чтобы в корне уничтожить это, православным было необходимо повысить уровень образования в собственных школах до равенства с их противниками. Потребность в коренной реформе школ с каждым годом ощущалась все сильнее[6].